Охотники за плотью 1-5

Глава 8. Долг

I paint the pictures Of the oceans I've never seen There is a future Find an arrow Point me home I paint the pictures Of emotions I've never owned (Of Verona — Paint the Pictures)

Стены комнаты надвинулись на Эма после прыжка, и парень упал, сползая по стене на пол и с грохотом обрушивая торшер, не вовремя подвернувшийся ему на пути. На шум в помещение тут же влетели Айден и Данте. Глаза последнего забегали: он пересчитал взглядом друзей. Эмбер. Элай. Нет Дагона. — А где... — начал было он и тут же остановился от неожиданности. Элай дикой гарпией подлетел к Эмберу и вцепился ему в руки. Толкнув парня с невероятной мощностью, он запустил его в зеркало, в три прыжка достигнув жертву уже там. Раздался треск и звон, словно колокольчики переливались мягким звуком, однако у Эмбера в ушах от этого будто взрывались гранаты. — Что ты наделал? — закричал Элай. — Ты перенес нас из Сейлема без моего брата! — Элай... — Эм попытался объяснить. — Они убьют его! Они вырежут ему глаза, язык и сердце! — Элай... Элай не слушал. Точно бешеная сила вселилась сейчас в его приземистое тело. Потеряв контроль, он безостановочно прикладывал Эмбера спиной о разбитое зеркало, пока голова парня не начала мотаться из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Данте с рыком аппарировал прямо перед взбешенным другом и оттолкнул его от мальчишки, скалясь как тираннозавр. Получивший шанс на передышку, Эм тут же обессиленно сполз вниз. Осыпавшиеся осколки врезались в его ладони, но он не обратил на это внимания. Он смотрел перед собой. Глаза Элая застилали злые слезы, он таращился на друзей так, словно готов был их разорвать. — Не тронь Эмбера, — предупреждающе сказал Данте. — Сначала будешь говорить со мной! — Я не буду говорить ни с кем! Я сейчас же возвращаюсь в Сейлем! Элай щелкнул пальцами, но ничего не произошло. Он щелкал беспрестанно, однако магия не подчинялась своему обладателю. Был ли виной стресс или истощение, но Элай не мог сделать ничего для того, чтобы переместиться. Он не верил в происходящее. Посмотрев на свои руки, как будто те были чужими, ворлок опустился на колени, стискивая зубы до скрипа. — Перенесите меня! Сейчас же перенесите меня в Сейлем! Я не прошу оставаться там со мной, просто доставьте меня к брату! Эм и Данте, застыв, смотрели на него. Никто из них не сделал и шагу, и только Айден нервно сжал и разжал кулак. Прочитав его мысли, Дан тут же рявкнул: — Сделай это, Айден, и ты пожалеешь, что родился на свет. Никто никуда не идет! — Перенесите меня! — заорал Элай так, что даже Дан отступил назад. Он и сам сейчас пребывал не в лучшем состоянии, однако смог бегло прочесть мысли всех присутствующих в комнате, и то, что он услышал, повергло его в напряжение. — Остынь. Элай, так ты не поможешь ему. Эмбер, — Данте повернулся к своему ученику, — твою серьгу обжигало болью? — Нет. — Значит, Дагон жив. Пока жив... — Нету никаких «пока»! Я не дам ему умереть! — как заведенный бормотал птичий ворлок. — У тебя сейчас не самый большой выбор. Один из нас немного недееспособен и вот-вот разложится на своей постели. Нам надо срочно завершить ритуал. После этого мы все идем спасать твоего брата! — Уже будет некого спасать! Ты это понимаешь? — Успокойся, я слышу их мысли. Они не тронут его. — Ты врешь! — Да не вру я, черт тебя дери, не вру! — начал выходить из себя Дантаниэл. — У тебя разум помутился от страха! Я слышу мысли Дагона и тех, кто рядом с ним. Они решают, что, оставив его, смогут выманить нас вслед! Нам надо выбрать, кого спасти первым. Но из них двоих Мэл — тот, кто никак не может ждать! Рычание водного колдуна стало отчетливее. Он злился на Данте за то, что тот ставил выше спасение Марлоу, а не Дагона, но не мог поделать ничего со своей злобой. — Я с трудом могу разобрать их речь. Не пойму, где они... — сказал тем временем Дан. — Где-то возле Сейлема, — ответил Эм. — Они прятались там, среди руин, ждали нас и набросились в самый неудобный момент, пока мы были отвлечены. — Последнее я и без тебя знаю, я же следил за тобой! — Дан нервно провел рукой по волосам. — Ты не вышел на связь через час, и я заволновался. Но нам надо успокоиться. У нас есть еще немного времени. Ты в состоянии стоять? — Черт меня знает, не пойму, что со мной. Я даже не уверен, что мы нашли то, за чем шли... Эм посмотрел вниз. Его пальцы все еще сжимали книгу, которую он машинально прихватил из оскверненного обиталища Сальтарена. — Это все, что нам удалось достать, — он показал вещицу Данте. — Как только я схватился за нее, она... словно ударила меня током. Тот кивнул. — Значит, все правильно. Ты чувствуешь себя иначе? — Пожалуй. Пока сложно сказать, потому что я не понимаю, где небо, а где земля. — Эмбер, — Дан пристально посмотрел на него, потом на Элая. — Сейчас никак нельзя терять время! Ты — последняя надежда. Ты сможешь это сделать, потому что без тебя потеряем не только Мэла, но еще и Дагона. Услышав вторую часть фразы, Элай поднял голову. — Не произноси при мне даже вскользь такие слова! — рявкнул он как умалишенный. Данте держался твердо. — Ты сможешь дойти сам? — он подал Эмберу руку, но тот уже поднялся на ноги самостоятельно. Звон в голове не смолкал. — Я дойду. Пошли лечить Мэла... Времени и вправду нет! С этими словами юный ворлок и его крайне взволнованный создатель направились в сторону спальни Марлоу под полным боли взглядом Элая. Эм думал по пути, сможет ли он сделать все правильно. Помимо того, что роилось в голове, он вспомнил слова Маргарет, которая сказала, что неверно проведенный ритуал может забрать не одну, а сразу две души. Значило ли это, что сейчас под угрозой находилась не только жизнь Мэла? Как нужно сделать все правильно, не заплатив при этом слишком дорогую цену? Проделав путь до комнаты, молодой врач на секунду остановился. — Дан, ты уверен, что хочешь, чтобы это сделал я? Если не сработает... — То я оторву тебе голову. Оно не может не сработать, Эм! Пожалуйста. Ты же такой способный, один из самых сильных ворлоков, которых я знаю! Данте выглядел отчаянным и серьезным, как никогда. Мягкость его голоса заставила Эма немного опустить плечи. — Ты правда так считаешь? — Стал бы я тратить на тебя время, если бы не считал так? Ты — мой апрентис. И ты сделаешь это, мальчик. Ради всех. — Ради всех, — эхом отозвался Эм. — Хорошо. Но я предупредил. Я не имею понятия о том, как скажется новая сила. Дан подошел к Эму и положил руку ему на плечо. — Я буду рядом с тобой. Попробую мысленно подключиться к тебе, так что ты будешь не один внутри своей головы. Эм кивнул. Это обнадеживало. Вдвоем они с Данте прошли внутрь. Элай и Айден предусмотрительно не стали соваться следом, так что Дан спокойно закрыл за собой дверь. Тело, которое лежало на кровати, уже и отдаленно не напоминало Мэла. Он полностью изменился, превратившись в того, кем был изначально, — в труп. Ну или почти труп. Грудь его еще слабо вздымалась от дыхания. Эм поморщился. Зрелище было не для слабонервных, слишком ужасным даже для человека с несколькими годами врачебной практики за спиной. — Ну что же, — Эмбер встал у изголовья. — Момент истины. Смогу ли я лечить не только людей? Под нервное сопение Дана Эм вытянул вперед ладони и простер их прямо над Марлоу, точно так же, как делала это Маргарет во время прошлого преображения. Движение над лицом, совсем неуловимое. Воздух в комнате чуть разошелся в стороны, пропуская потоки магии. Каким-то образом, как и в день, когда зов волшебной крови впервые настиг Эма, его чутье подсказывало ему, что делать. Он провел еще несколько раз над лицом бездыханного ворлока и принялся отрывочно бормотать заклинания. Дан смотрел на него со стороны, контролируя его изнутри. Он мог не так уж много, потому что магия была незнакома ему, он мог лишь отдавать Эму часть своих сил. В это мгновение мальчик изменился до неузнаваемости. Его лицо приобрело сосредоточенное выражение, глаза чуть прикрылись, а губы едва шевелились, и казалось, будто он молчал, хотя на самом деле с языка его срывалось еле слышное ворлочье шипение. — Ты изменишься... Изменишься, — шептал Эм на неизвестном наречии, понятном только одному ему. Даже Данте не мог разобрать его слов. Тело на кровати выгнулось и, казалось, пошло волнами. По очереди поднимались то ноги, то руки. Мэл точно сопротивлялся, а голова его заметалась по подушке резко, подобно агонизирующей змее. Дан собирался сделать шаг вперед, но обнаружил, что не может даже подойти к Эмберу: магия отталкивала любого, кто пытался вторгаться в ее круг. Юный ворлок слился с ритуалом. Его сила, его руки и тело на секунды стали единым целым с волшебством. Он словно вошел в транс. Его синие глаза сверкали невероятно-яркими сапфирами, полусогнутые пальцы подрагивали от пронизывающих их разрядов энергии. Невольно Дан залюбовался им, но еще сильнее его сердце заколотилось тогда, когда он посмотрел вниз и увидел, что Мэл снова начинает возвращаться в свой прежний вид. Казалось, заклинание отматывало его жизнь назад. Из насквозь сгнившего, полуразложенного трупа он становился собой — здоровым молодым мужчиной со звериными чертами лица. Неужели срабатывало? Эм вытер пот со лба. Заклятие отнимало его силы, однако он не прекращал. Осталось совсем чуть-чуть. Светловолосый ворлок что-то произнес, обращаясь к своей руне, но она сейчас точно отказывала. Талисман-сережка накалился, позволяя хозяину амулета творить заклинания иной связки, но Эм почти не чувствовал его поддержку, ведь его руна, его помощник и хранитель, изначально поддерживала совсем не способности некроманта в своем обладателе. Юный ворлок воздел над головой Мэла ладони. Зеленый огонь полыхнул из глазниц Марлоу, будто внутренний свет озарил его лицо, но волна волшебства, родившаяся в его недрах, угасла, так и не прорвавшись наружу. Эм посмотрел на Мэла. Словно невидимый магический хирург поспешно сшивал его раны суровыми нитями, и на этом моменте Эм явно ощутил, что сейчас потеряет себя. Ритуал вобрал в себя его жизнь, как песок вбирает воду, и даже ментальная поддержка Данте казалась слабым утешением. Неведомая колдовская сила шептала в голове Эма что-то, она подсказывала последние верные слова, и Эм произнес их. Тело на кровати выгнулось в последний раз. Затем Мэл рухнул на матрас, подняв в воздух облако магических частиц. Он был жив. Был жив и смотрел на обладателя магии черного воскрешения алыми полопавшимися глазами, полными боли, злости и непонимания. Лишь спустя секунды взгляд зверя потускнел. Мерцание сережки жило чуть дольше, но и оно потухло, как уголек от костра, задутого ветром. Мэл прикрыл веки. Изможденный страшным ритуалом, Эм покачнулся, вздохнул и начал падать назад, на несколько секунд теряя сознание. Данте, которого больше ничто не держало, едва успел подскочить и схватить его, чтобы парень не ударился головой. С усердием поддерживая своего мальчишку, он наблюдал, как Мэл болезненно закрывает руками лицо. Наверное, лишь сейчас Данте понял, чего Марлоу стоило возвращение из мира мертвых. — Он будет жить. Магия направила меня... — слабо прошептали бледные губы Эма прямо Данте в ухо. Дан смотрел на парня с искренним изумлением. Не прошло и нескольких лет, а Эм уже превзошел многих ворлоков по части мощи. По крайней мере в его жилах текли два вида магии, и, более того, они уживались друг с другом, словно так было предназначено. Это было просто невероятно. Дан склонился к Эму и зашептал в ответ: — Я горжусь тобой, малыш. Я знал, что ты справишься, ведь иначе быть не могло. Ты сам будешь в порядке? — Все хорошо. Не чувствую своего тела, пересохло во рту. Как будто меня било током. Но все хорошо, Дан. Мне кажется, я смог, — его последние слова угасли на губах, как перезвон колокольчиков вдали. — Ты смог, — Данте прижал парня к себе, покачивая его в объятиях. — Ты такой молодец, Эм! Ты настоящий ворлок, достойный ученик черных колдунов! — Ты пережимаешь мне легкие. Данте чуть ослабил хватку. Поверх плеча мальчишки он видел, как Мэл все-таки открывает глаза и царапает одеяло. Он пришел в сознание, но вернуть разум все еще было трудно. Данте ощутил колоссальное облегчение, точно целая глыба свалилась с его плеч. — Я никогда в полной мере не смогу сказать тебе спасибо за то, что ты такой непослушный и непоседливый мальчишка, — произнес он напоследок, обнимая Эма крепко-крепко. Эм слабо улыбнулся. Он тоже не думал, что однажды услышит от Данте благодарность за такое. Дан поднял его на руки и отнес на диван, положив так, чтобы его апрентис немного пришел в себя. К сожалению, у них не было много времени на то, чтобы собираться. После этого бывший преподобный вернулся к Мэлу.