Черная Цепь

Над вершиной Заветери поднималась луна - огромный медный диск, неровный, чуть накренившийся набок, правым нижним краем утонувший в бездонной темноте небес. Восходя все выше над горбатым туманным горизонтом, диск быстро светлел, становясь все меньше и меньше, как будто бы дальше. Лунный свет выбелил остатки старинных стен на вершине холма, прочертил по серебряной равнине внизу длинные, странно вытянутые тени - от камней, от деревьев, от каждого незаметного бугорка; осыпался светящейся пылью на далекую ленту дороги. Но те, кто жался к костру в кольце развалин, не заметили ничего - рыжий прыгающий отсвет огня съедал, развеивал хрупкое лунное наваждение. Фродо и Пиппин зябко кутались в плащи. Мерри уже возился у стены, явно устраиваясь спать. Сэм вообще куда-то подевался - может, до ветру отошел... Только Арагорн всматривался вдаль, на дорогу, стоя у самого кольца разрушенных стен. На шорох шагов в темноте он обернулся резко, рывком. Но это был всего лишь Сэм. Он вывалился в освещенный круг внутри бывшей башни, шумно перевел дух и выговорил: - Там... там чего-то есть. Вроде бы. Фродо вздрогнул и поежился. Но Арагорн на него не смотрел. - Где? - Там, - неконкретный кивок за плечо, в сторону темного проема в стене. - Я теперь ни за какой нуждой отсюда не отойду. Раньше утра... - Ты что-то видел? - Неа. Но чего-то как-то испугался. Фродо у костра поднялся на ноги. - Сэм. Что ты видел? - Да не видел я ничего! Просто так, показалось. Вроде ничего и нет - и вроде бы наползает что-то, ну, подкрадывается будто. Арагорн разглядывал обоих хоббитов сверху вниз - спокойно, пристально. Что бы он ни подумал, на его худом, обросшем темной неряшливой щетиной лице ничего не отразилось. Ни досады, ни тревоги, ни страха. - Зато я видел, - сказал от своей стены Мерри. - Хотя, может, и мне тоже показалось. Там, внизу - двое. Черные... - его передернуло. - Как те, что за нами гнались, только без коней. Луна, хорошо видать. Вроде бы сюда направлялись. Арагорн молча пересек площадку, приблизившись к Мерри, и заглянул в темноту в проломе стены. Шагнул в нее. Скрылся. Увидел он там что-то или нет, хоббиты так и не поняли. Наверное, увидел - потому что почти сразу приказал: - Встаньте спиной к огню. Приготовьте хворост, чтобы сразу же зажечь. На сей раз в его голосе слышалась тревога. Фродо била дрожь. Он затаил дыхание, вслушиваясь в зыбкую, полную звуков и шорохов тишину. Кровь мягко стучала в виски. Ее мерное, медленно нарастающее биение казалось поступью судьбы - тяжелыми, приближающимися шагами. От этого звука хотелось стиснуть руками голову, бежать, биться, кричать - что угодно, только чтобы перестать его слышать! Но кричать было нельзя, и поэтому Фродо молчал - молчал из последних сил, дрожа, хватая ртом тягучий, неподатливый воздух. Кольцо. Надеть... стать невидимым... Биение. Пульс. Шаги. И спятившее время полетело кувырком. Обрывок мрака упал в освещенный круг из пролома в стене - внезапно, будто все это время стерег за ней. О камень звякнули подошвы сапог, тускло выблеснул меч, блики костра размазались по длинному лезвию. За спиной, по ту сторону круга, зверем взревел Арагорн, с шелестом потекла из-под чьих-то ног струйка пыли и каменной крошки; скрежет железа въелся в уши, лопнул, рассыпался на звон и лязганье ударов. Костер резко пригас, а потом с треском вцепился в брошенный ему хворост, и тени шарахнулись от огня прочь, вжимаясь в шершавые камни стен. Кольцо! Надеть... Непослушными руками Фродо вытянул из-за ворота цепочку и зажал Кольцо в кулаке. Черная фигура в два прыжка перекрыла расстояние между ним и собой. Сэм храбро бросился наперерез - и кубарем покатился прочь, опрокинутый мимолетной затрещиной. Этот, черный, его даже не бил. Так, отмахнулся... Пульс в висках оглушал, мир перед глазами стал как-то неестественно четок, будто стеклянный. Вблизи оказалось видно, что черный страшный плащ - это просто ткань, обычная ткань, потертая, запылившаяся в дальней дороге и при ярком свете, наверное, не такая уж и черная. Вместо лица под капюшоном - латный глухой шлем, серое, исцарапанное железо с узкой черной прорезью посередине. И там, в этой прорези, был глубокий мрак. Только мрак. Больше ничего. Пальцы в латной перчатке сгребли цепочку на шее. - О Элберет, - собственный голос показался чужим. - Гилтониэль... Вопль Арагорна. Рывок. Мрак. И во мраке, на грани беззвучия: - Не добивай. Пусть идут к Элронду. Враг вернул себе Великое Кольцо. Прошел год. И... ничего не изменилось. Врата Мордора остались заперты. В их окрестностях, просматривавшихся с башен Минас-Тирита, за этот год ни разу не появилось ни одного живого существа. Затаилось дол-гулдурское зло, прекратив наступление на Лихолесье. Посты и патрули короля Трандуила напрасно стерегли его границы. Орки больше не наступали на их королевство - скрытно, по ночам, они небольшими отрядами уходили на юг. Иногда возвращались, но все ли, сосчитать было сложно. Да и кто стал бы считать? Гордые воины Лориена наблюдали примерно то же самое: орки спускались с гор, от тайных входов в морийские подземелья, и уходили прочь, обходя стороной границы своих исконных врагов. Им преграждали путь, и тогда они сражались, но если эльфы отступали в глубь леса, их никто не преследовал. Твари, словно перелетные птицы, просто уходили своей дорогой. На юг. Прекратились атаки на юго-восточные границы Гондора. Вздохнул свободнее Эсгарот, где правил внук знаменитого Барда. Орки с Эмин Дуира прекратили набеги и, по-видимому, тоже ушли или собирались уходить... Гэндальф не мог понять, что происходит. Молчало Зеркало Лориена. В водах волшебной чаши в сердце Карас Галадона отражались лишь звезды, когда владычица Галадриэль вопрошала Зеркало о будущем. Птицы и звери, друзья Радагаста, не приносили тревожных вестей. В Палантиры никто не рисковал заглядывать. Саруман заперся в Ортханке. Что он там делал, никому было неизвестно, а Гэндальф не решался его тревожить. То странное, что творилось вокруг Ортханка, тоже как-то замерло, будто бы успокоилось. Раньше там кипела какая-то бурная деятельность, что-то дымилось, рушилось, строилось - а теперь жизнь, похоже, пошла своим чередом. Ходили слухи, что глава Истари дал в своих владениях приют каким-то людям, но что это за люди и откуда они взялись, было толком неизвестно. Вроде бы они торговали с Роханом, но опять же - кого волнует чья-то там торговля, когда Враг наверняка выжидает момента, чтобы всей вновь обретенной мощью обрушиться на Средиземье! Почему он медлит?! Существовало одно-единственное средство, которое могло дать надежду на разгадку. Только один способ проникнуть в тайну этого ожидания. Бесполезно смотреть из света во мрак - нужно войти во мрак самому, и тогда, может быть, сможешь что-нибудь разглядеть в нем. Одно оно подчинит их, одно соберет их, одно их притянет и в черную цепь скует их... Нужно надеть Кольцо. Любое из них. Пусть эльфийские кольца чисты, потому что их только хранят, а не владеют ими - Черная Цепь едина. И чтобы понять все, достаточно осмелиться стать ее звеном. Гэндальф знал это. Часами вертел в руках Нарью, вглядываясь в кровавый зрачок рубина, размышлял, сомневался, спорил сам с собой - и не мог решиться. Цена его поражения будет слишком высока. Лучше оставить все как есть и просто подождать. Еще немного. И еще немного. И еще...