Голос правосудия

В келье в глубине Дома Благодатной Силы было душно и темно. Камни, впитавшие, наверное, больше истовых молитв, чем ступени некоторых храмов, были шероховатыми и теплыми. Нортон касался их всякий раз, когда проходил по периметру – от одного края кровати, минуя дверь и скромный алтарь, до другого. Адептус Астра Телепатика проверяли его уже несколько дней. Несмотря на всю опасность подобных мыслей, Нортон считал, что их допросы, проверки и опыты вредят ему даже больше, чем тот час в логове Триумвирата. По крайней мере, тогда он точно знал, что должен бороться. Противостоять. Да, варп – куда более могучий противник, чем любой человек, но никто кроме Дитриха не пытался воздействовать на него. А Дитрих… Он не хотел причинить вреда. Причинял – но это была жертва, которую, как сейчас понимал Нортон, они оба обязаны были принести. Император слышит его молитвы и отсюда. Он точно знает, что Нортон Эстерман не проклят, а его разум не отравлен. Но каждый вечер, возвращаясь сюда в сопровождении безмолвной стражи, Нортон все острее осознавал, что ему суждено провести здесь еще много времени. Может быть, вечность. Иногда он думал, что Маршалу выгодна его смерть. Она не должна сомневаться в том, что с арбитром Эстерманом не удастся достичь негласного договора. Адепт Кирхе – единственный человек, с которым Нортон разговаривал здесь. Доклад Маршалу ничем не отличался от слов, которые он произносил наедине с Кирхе, но этот старик, закутанный в мантию и увешанный святыми символами, слушал его так, словно ничему не удивлялся. С его груди смотрел на Нортона вписанный в литеру I глаз – смотрел так же бесстрастно, как и сам псайкер. Незадолго до операции Нортон попытался проверить его. Все, что удалось узнать, – это что Кирхе был связным между Арбитрес и Астра Телепатика несколько десятков лет. Через него и только через него происходило всякое взаимодействие между двумя подразделениями Адептус Терра. Если влияние Ранес распространилась и на него, заговор приобретал поистине немыслимые масштабы. Почти настолько же немыслимые, какими были тайные эксперименты Триумвирата. Дверь с лязгом отворилась, прерывая его размышления. Виндер Барр вошел в келью, и Нортон обратил внимание, что он вновь в форме: черный нагрудник с символами Адептус Арбитрес и оружие на поясе. Значит, его состояние вопросов не вызвало?.. – Меня прислала Маршал, – сухо сказал Барр, протягивая Нортону инсигнию. – Ты можешь вернуться на службу. – Вот как, – пробормотал Нортон. Он был так удивлен, что принял ее, почти не задумываясь. – Выжили только мы. Свидетелей больше нет, как и жертв. Ошибка в архивах Арбитрес будет исправлена, – по его отрывистой речи было ясно, что ему неприятно быть здесь. Передавать этот приказ человеку, которого он сам считал ненадежным и слабым. «Такую ошибку нельзя исправить, – подумал Нортон, – разве это не очевидно?» – Маршал предлагает тебе место в «Ала Декстра». Маршал. Леди-Арбитр… Женщина, из-за которой едва не погибла целая планета! Которая ради своих амбиций пренебрегла священными обязанностями каждого слуги Империума! Она предлагает ему стать своей гончей? Своим щитом? Нортон скривился: – Договаривай уже… – Есть одно условие, Эстерман. Все, что произошло на полюсе, там и похоронено. Никаких чувств на лице. Мучили ли арбитра-сеньорис кошмары после возвращения в Дарну? Просыпался ли он, как Нортон, по ночам, вспоминая трансформацию Холлерни? Но Дитрих не заправлял в его мозгу. Не выдыхал последние слова прямо в голову: бессмысленные, отчаянные, совсем не те, какие ему наверняка бы хотелось. – Похоронено? – переспросил он зло. – Вместе с Дитрихом, да? Барр шагнул к нему совсем близко, и на мгновение Нортон представил, как тот легко сворачивает ему челюсть одним ударом. Вспышка злости вернула ему человечность. – Не смей говорить мне о Дитрихе, – рыкнул он. Секунду они сверлили друг друга взглядами. Нортон молчал – Когда ты примешь решение, то выйдешь отсюда, – наконец сказал Барр. Альтернатива так и осталась невысказанной, но все же она была ясной, как свет Императора: мертвец останется мертвецом. Нортон сжал в ладони инсигнию. Кажется, он поклялся раскрыть правду? Разве такую правду можно рассказать – хоть кому-то? Доверить священнику во время исповеди? Кильян за кружкой сидра? Вряд ли он смог бы обсудить это даже с Барром, единственным, кто знал все, что ему пришлось пережить. Неужели он выжил, чтобы следом за Дитрихом ступить на путь лжи? Нортон усмехнулся. Очень похоже, что так и есть.

***

Отправитель: Инквизитор Громия Цешка, Ордо Маллеус Дата: 247-й день 415.М41 Получатель: Верховный Инквизитор Аполло дер Ландик, субсектор Фирмус, сектор Опулентус. Милостью Бога-Императора, да славится он вечно, я получила сведения, которые не могу оставить без внимания. С одним из моих людей вышел на связь арбитр-сеньорис До-Хара Нортон Эстерман. Он утверждает, что Маршал Адептус Арбитрес планеты замешана в сокрытии деятельности еретического культа и узурпации власти. Он также сказал, что лично был свидетелем запретных колдовских опытов, проводимых врагами Империума Человечества, которые по приказу Маршала избежали взора священной Инквизиции. Я отправляюсь на До-Хар тайно, чтобы пристально изучить ситуацию. В случае отсутствия от меня докладов в течение ближайшего года прошу Вас обратить против До-Хара карающую руку, страх перед которой эта планета так неблагоразумно утратила. Да хранит Вас Император.