Запредельно близко

Доктор устало облокотился на подоконник и попытался высмотреть в темноте палаты мальчика и сестру. Томас, обложенный грелками, лежал на высокой больничной кровати: рот мальчика приоткрылся, и пересохшие губы двигались, как у призрака, пытаясь произнести что-то в бреду. Александрия сидела рядом, и голова ее давно покоилась на простыне – девушка не спала всю ночь, сидя рядом с Томом. Уолкман осторожно тронул ее плечо. Девушка сонно заморгала, а после, поняв, что от усталости задремала, быстро выпрямилась, не отпуская при этом горячую руку маленького пациента. - Отдохните, сестра, - сказал мужчина, подходя к ней ближе, но Александрия отрицательно помотала головой, ей не хотелось оставлять мальчика одного в темной палате бороться с болезнью. Доктор положил обе руки ей на плечи и прошептал: - Вам нужно выспаться, дорогая, сидя здесь вы понапрасну тратите силы. Том еще без сознания, он не сможет говорить ближайшие несколько часов. Сиделки будут неподалеку, как только он придет в себя, скажу, чтобы позвали вас. Александрия перехватила его руку: - Доктор Уолкман, неужели это… - Да, двухстороннее воспаление легких. Нужны сильные антибиотики, чтобы вылечить его. К сожалению, у нас в госпитале таковых не имеется, - мужчина опустил взгляд в пол. - Неужели государство не спонсирует госпиталь? Ведь можно достать любое лекарство, если подать прошение! – упорствовала девушка. - Не в этом случае, сестра. Антибиотики слишком дороги, и достать те, что надо, в наше время весьма трудно. Нужно иметь большие связи или большие деньги. Очень жаль. У Томаса нет родителей, которые могут оплатить лечение, поэтому… навряд ли он протянет долго. Александрия закрыла руками лицо, слезы сами собой потекли по лицу: - У меня есть немного личных сбережений, - всхлипывала она, - назовите цену. Уолкман долго колебался, слова застряли в горле и никак не могли сорваться с его языка – Томас был не первым больным ребенком, жизнь которого висела на волоске. Кажется, когда-то доктор дал себе слово с честью переносить утраты, но сейчас ему было ужасно тошно осознавать свою бесполезность в этом деле. - Док… цену… - продолжала шептать Александрия. Мужчина сделал круг, обойдя палату по периметру, остановился посередине, в нерешительности глядя на сестру, потом, резко, в несколько шагов преодолев расстояние до подоконника, взял лист бумаги и начертал цифры на небольшом клочке. - Боже! – девушка закрыла рот рукой, когда доктор Уолкман показал ей цену этого антибиотика. – Где же взять хотя бы половину такой суммы? Она взяла из рук мужчины бумагу и долго всматривалась в цифры – она не могла поверить, что сейчас именно они, эти нули, могут стать причиной смерти маленького, обиженного жизнью мальчика. - Александрия! Ты необыкновенно грустна! – поразился мистер Лайтфуд, когда девушка, вяло ответив на его утреннее приветствие, поставила на тумбочку чашку ароматного кофе. – В чем дело? Но сестра вовсе не хотела отвечать на этот вопрос, она, словно тень, ходила по коридорам госпиталя, заглядывая в палаты. Больные встречали ее одинаковыми вопросами, и это не могло не раздражать. Сейчас же, мистер Лайтфуд, довольный приходом своего друга в светлом костюме, о чем-то увлеченно рассказывал посетителю. - Если у вас снова возникнут боли, - сменила тему девушка, - позовите меня. - Ну ты подумай, Рой, еще вчера она бабочкой порхала среди коек, а сейчас на ней нет лица! Зато мне говорила о хорошем настроении. - Простите, мистер Лайтфуд, я сегодня дежурила и плохо выспалась. - Не очень-то похоже, - заметил Рой, глядя на сестру во все глаза. – Дела сердечные покоя не дают? Сестра мгновенно вскинула на него взгляд – улыбающийся, загорелый и такой счастливый он явно издевался над ней. Наверняка сам давно является примерным и любящим отцом, добрым мужем и хорошим хозяином. Его глаза так и светятся в лучах солнца. Александрия сглотнула комок слез, но напряжение, висящее в палате, словно туча на грозовом небе, давило на нее так сильно, что эмоции все же успели вылезти наружу. Поняв, что плачет, девушка быстро отвернулась, чтобы незаметно стереть с щек слезы, но ее попытка с треском провалилась. - Присядьте, сестра, - мистер Лайтфуд потянул ее за руку, заставляя опуститься на кровать. – Воды, вы позволите? В руку Александрии тотчас сунули стакан. Но из-за сбивчивого дыхания девушка не могла нормально пить – первый же глоток стал причиной сдавленного кашля. Оба мужчины озабоченно смотрели на ее бледное лицо и красные, как у селедки, глаза. Когда молодая сестра немного успокоилась, Рой, взяв из ее руки стакан, снова спросил: - Так в чем же дело? - Один мальчик, Том… Он очень болен, - выдавила из себя девушка, мнущая подол собственного передника. – Шансы невелики… - Неужели нельзя что-то сделать? – участливо спросил мистер Лайтфуд. - В госпитале нет нужных препаратов, доктор говорил, что антибиотик только недавно ввели в оборот, но достать его очень трудно, к тому же… нужны деньги. Большие деньги… Мужчины внимательно слушали Александрию, и на лица их легла тень. Сестра прекрасно понимала, что в этом разговоре нет никакого толка – кому нужен сиротский ребенок? К тому же, больной. Девушка, вспомнив про бумажку с цифрами, что еще ночью дал ей доктор Уолкман, протянула ее Лайтфуду: - Это цена за антибиотик… Мужчина долго держал в руках клок бумаги, а после передал его своему другу. Девушка, поднявшись с кровати, взяла свою корзину с фруктами и принялась за обязанности – рабочий день был в самом разгаре. В госпитале часы проходили незаметно, но сейчас Александрии казалось, что день бесконечно длинный, и до вечера ей просто не дожить. Она улыбалась больным, помогала санитарам, делала уколы, но все это как-то автоматически, не задумываясь. Вспомнилась умирающая мама, тогда она тоже ничем не могла ей помочь, местный врач сказал, что его настой из трав продлит ей жизнь на несколько дней, но маленькая Александрия уже тогда догадывалась, что таким способом ее медленно готовят к страшной вести. Сестра, едва достигла пятнадцати лет, вышла замуж за местного сборщика апельсинов, у нее родились дети. Александрия очень скучала по их смуглым личикам. А потом все счастливое семейство переехало на родину отца – в Индию. С тех пор они потеряли связь, и молодая девушка теперь не могла сказать, увидит ли она сестру снова. «Она наверняка счастлива там, - размышляла девушка, представляя, как ее сестра доит корову или играет с детьми, - по крайней мере, ее любят…» В саду трещали цикады, но птицы не пели так сладко. Александрия рыдала, сидя на лавочке. Она прикрывала рот рукой, чтобы весь госпиталь не слышал стонов – особенно Том, он терпеть не мог, когда сестра плакала. Решив, что прогулка по саду немного успокоит ее, девушка встала и медленно побрела по дорожке. Вдалеке виднелся небольшой пруд, когда Томас чувствовал себя лучше, они вместе кормили здесь уток, а сейчас по водной глади медленно плыл лишь одинокий листок. Александрия тяжко вздохнула и облокотилась на ствол дерева. По спине пробежали волны мурашек – позади нее стоял Он. Девушка не видела лица, но чувствовала присутствие мужчины. Взяв под контроль свои эмоции, молодая сестра спросила тихо, почти беззвучно: - Зачем вы здесь? - Я пришел, чтобы увидеться… Александрия, я… - Зачем вы здесь? – повторила вопрос девушка, уже увереннее. - Я могу помочь Тому, - ответили ей, и чья-то теплая рука легла на плечо сестры. Александрия повернулась и столкнулась взглядами с Роем. Годы, к счастью, не сильно изменили его лицо. Разве что щетина стала гуще, а вокруг глаз собрались мелкие, почти незаметные складочки. А вот она, Александрия, наверное, изменилась. Однако, смотря в его глаза, девушка понимала, что Рой по-прежнему видит в ней маленькую девочку со сломанной рукой и забавными косичками. - Зачем вы здесь, Рой? - Затем, что ты не можешь бегать от меня вечно, Александрия! Ты уже не ребенок. Девушка отвернулась и закусила губу: - Не ребенок, верно. Но и вы тоже другой. Много лет прошло! - Вот именно! И спустя долгое время мы снова встретились, разве это не чудо? – улыбнулся мужчина, обнажая ряд ровных зубов. - Рой, пожалуйста, давайте оставим все, как есть. Не нужно всего этого, - зашептала Александрия, чувствуя на губах соленый привкус, но ее тут же резко развернули и потрясли за плечи. - Перестань говорить со мной на «вы», Александрия! Мы же старые друзья. Я могу помочь Тому, слышишь? Его вылечат! Я достану этот препарат! - Как? – мотая головой, спросила девушка. - Я знаю человека, который работает в этой сфере и держит аптеки, он мне не откажет. Том будет жить! Александрия слушала, но не слышала. Лицо Роя перед ее глазами плыло, она видела лишь искренние глаза, пробивающуюся щетину на щеках и чувствовала аромат дорогого парфюма. Весь вечер казался каким-то сном, вроде бы добрым, но с трагическим концом. Девушка не могла отделаться от этой мысли, но и спросить у мужчины о его семье тоже не смела – услышать правду, горькую для нее и счастливую для него, было выше ее сил. - Я поговорю с доктором Уолкманом, - заключил Рой, привлекая плачущую девушку к себе, а Александрия чувствовала, как внутри у нее что-то обрывается.