Сумасшедшие ночи на двоих

      — Ммм, — я потянулась и покрепче обняла теплую подушку, которая была удивительно твердой, но теплой.       Так приятно... может я в раю, а? Может бог, за все эти дни, помиловался надо мной и дал шанс нормально выспаться в уюте и тепле? Ведь в реальности это не может быть правдой и по утрам, я, чаще всего, мерзну, падаю с кровати или меня кто-то будет, как назло, раньше пяти.       — Не понял, — мне послышалось? Или подушка умеет разговаривать или я головой ударилась, причем сильно.       Стоп... это же сон, так что не удивительно, что подушка разговаривает, слава богу, что не убегает, а то было бы... ужасно. С моей-то ленью, я бы даже с кровати не встала, не то что бегала и подушку догоняла. Но все это сейчас не важно, главное, что я могу выспаться…       — Мне, конечно, это все нравиться — секс, страсть, романтика, — но тебе не кажется, что нам пара вставать? — мне на ухо кто-то выдохнул, заставив съежиться и невольно прижаться теснее к теплому предмету.       Что за… хрень? Почему у подушки голос Икуто? Может это его такой новый способ издеваться надо мной? Или он просто такой извращенец и превратившись в подушку лапает меня? Или…       — Если ты сейчас не откроешь глаза, не встанешь и не объяснишь, что ты тут делаешь, то я тебя изнасилую, — я моментально распахнула глаза, удивленно моргая и смотря на обнаженную грудь Тсукиеми.       — Что за…? — до меня сразу не дошло, что твердой, но теплой подушкой был Икуто… и что он тут делает? Я же…       — Считаю до трех, — его руки приятно легли мне на талию, обжигая мою кожу и заставив тело покрыться мурашками.       Я сглотнула подступивший ком в горле, не понимая, что на него нашло и что он от меня хочет?       — Один, — неосознанно уместив свои руки ему на его широкую и удивительно твердую грудь, я почувствовала, как под моими ладонями напряглись его мышцы, а кожа стала гусиной. — Два, — его голос немного дрогнул, а грудь немного поднялась. Это так… необычно и сексуально что ли...       Я подскочив с кровати, мысленно ругала себя за столь откровенные и смущающее мысли. И что на меня нашло? С каких пор я такая извращенка?!       Это что, блин, зараза какая-то или что?!       — Три, — он приподнял бровь, смотря на меня, как на последнее чудо света.       Черт… вспомнила… И зачем я только к нему пришла? Оставалась бы там! Зато бы все нормально было, наверное…       — Я… это… — лицо моментально вспыхнуло краснотой. Я чувствовала себя маленьким ребенком, который разбил вазу и сейчас стоит перед ними и пытается извинится за содеянное.       — Я же говорил не надо смотреть ту ерунду, — он словно читает меня, как с открытой книги или у меня просто все на лбу написано?       — Ну я же… — я хотела было начать отчитываться ему, но в голову вдруг ударило сознание, которое окончательно проснулось после этого «шикарного» сна: — А какого хера я перед тобой должна отчитываться?! Не ты ли сказал, что тебе к пол восьмому идти сдавать отчет?!       — Ты меня поражаешь, женщина, — он закатил глаза, а я лишь сжала подол большой мне футболки, — Хотя какая женщина из тебя? Тебя девушкой назвать сложно.       Я ослышалась? Что он только что сказал?       К глазам подкатили слезы, значит… он не считает меня за девушку?... «Икуто… ты дурак!».       Только я хотела, высказать, все то, что накопилась за последнее дни, послать его к чертям собачьим и свалить отсюда, превозмогая острую боль в сердце, как…       — Ты еще девочка… моя маленькая и неопытная девочка, которая заставляет биться мое сердце быстрее, — он говорил это столь чувственно, что мои губы невольно задрожали, ноги подкосились, а из глаз потоком потекли слезы.       — Иди в попу, — я начала вытирать слезы, но они, как назло текли из моих глаз с новым потоком. Впервые плачу от счастья.       — Хорошо, — я удивленно вздрогнула и подняла взгляд — он уже стоял передо мной, почти вплотную.       Икуто был выше меня, на головы полтора-две, поэтому мои глаза были на уровне его широкой и массивной груди.       Мой взгляд скользнул немного ниже — на хорошо выделяющееся кубики пресса, по которым мне хотелось провести рукой. Потом ниже — хвала богам, что он был в спортивных, серых штанах, которые хорошо выделяли его ч… о боже! О чем я только думаю?!       — Меня весьма заводит то, что ты не одела штаны, — его дыхание обожгло мне ухо, но слов я не слышала… мне ужасно хотелось дотронуться до его кубиков.       — Я… — дальше я не слышала его слов. Я подняла руку и… ткнула пальцем в верхний кубик под его грудью. Я чувствовала, нет, не так, я нутром чуяла, что он поднял брови и удивленно-непонимающе смотрел на меня, — Ты что делаешь?       Увы, я сама не знаю, но вместо этого я...       — Один. Два. Три. — Я начала тыкать пальцем в его кубики, считая их и мысленно отмечая их твердость, — Четыре. Пять. Шесть. — Чувствуя, как его мышцы словно «танцевали» под моим пальцем, я делала вид, будто не замечаю этого. — Семь. Восемь.       Настало напряженное молчание, нет, вернее неловкое. Я мысленно корила себя за то, что только что сделала. Наверно подумал, что я сумасшедшая…       Но, дабы разрешить как-нибудь эту неловкую ситуацию, которая постепенно начала раздражать меня, я вскрикнула, восторженно подняв взгляд:       — Их восемь! Ты представляешь?! Их восемь!       Его взгляд был удивленным и… очень удивленным! Он молча хлопал глазами и, словно рыба, открывал и закрывал рот. Но это длилось недолго.       — Аму… — он нагнулся, чуть ли не в три погибели и, положив мне голову на мое плечо, продолжил, — Ты удивительна, — его плечи дрогнули, а сам он, неожиданно прижав меня к себе, засмеялся… так чисто, искренне.       — Эм… — я замялась, не зная, что делать: плакать, так же смеяться или замереть, словно статуя.       — Знаешь, — его смех вдруг прекратился, — Что я сказал тогда? — я приподняла бровь, но все-таки ответила:       — Нет.       — Я… — он запнулся и, подняв голову, продолжительно посмотрел мне в глаза, в которых ужу не было того удивление, а сплошная серьезность, что пугала, — Хочу тебя.       Я поперхнулась слюной и закашлялась — я правильно услышала? Может мне послышалось? А?!       — Я… это… — я опустила взгляд. Увы, слов больше не хватило и, поэтому, зажмурив глаза, я резко выпалила: — Чертов кошак-извращенец!       — Тебя не изменить, — я знала, что в этот момент он ухмыльнулся. Я не сомневалась в этом. Я в этом была уверена.       — Бе бе бе бе, — я не удержалась, что бы не огрызнуться. Сволочь — видители хочет он меня… Долбанный доктор-кошак-извращенец-кенгуру.       Но вместо ответа, я почувствовала, как его губы коснулись моего лба:       — Иди одевайся, скоро будем выходить.       Я удивленно вскинула брови… у меня же нет одежды… и обуви…       — Да, пакет с твоей одеждой и обувью, стоит за диваном. — он словно мысли мои читает, может он, кроме доктора, еще и телепат?       — Эм…       — Топай давай, — рыкнул он, на что я испугано кивнув, кинулась прочь, но, споткнувшись об свою ногу, полетела вниз и, каким-то образом, полетела на него.       — Твою дивизию! — пискнула я, чувствуя горячее тело под собой.       — О боже, — он закатил глаза, а я, икнув, испуганно уставилась на него.       — У тебя…       — Аму! — он покраснел, но я, будто не замечая этого, продолжала.       — Что…       — Аму…       — Встал?! — я чувствовала, как что-то твердое и, наверняка, большое, уперлось мне в зад.       Он не ответил и, отведя взгляд, вдруг неожиданно прижал меня к себе. Черт возьми! Как стыдно…       — Если не хочешь лишиться сейчас девственности, то лучше… беги, — он прошептал мне это в ухо, обжигая горячим дыханием и дотрагиваясь губами до моей, наверняка, холодной кожи ушей.       — Да, — я кивнула и, слегка поежившись, вскочила на ноги и рванула прочь из его комнаты.       Чувствую себя… счастливой…       Я забежала в гостиную и, удивленно моргнув, согнулась пополам, хватаясь за голову.       «Какая нахрен счастливая?! Нет, я конечно рада, что он на меня… реагирует, но мать твою это же бред! Это немыслимо! Что этот придурок заразил меня своим извращением?!» — я присела на корточки, зарываясь пальцами в свои спутанные, розовые волосы, пропуская их через короткие, тонкие пальчики.       Интересно… что будет после того, когда это «задание», «месть», не важно, будет выполнена? Он развернется и скажет мне «прощай»? Или скажет, что «рад избавиться от тебя»? Или он просто улыбнется, нет, ухмыльнется и скажет «Мне было весело издеваться над тобой, но, извини, пока»? Или как-то погрубее?       Папочка… я вновь теряюсь и запутываюсь в этом всем, подскажи… что мне делать?       Резкий шорох в углу, заставил меня вздрогнуть и поднять взгляд. Что это было? Приведение? Женщина в черном? Монстр?       Я тряхнула головой и, собрав всю смелость в кулак, поползла, на четвереньках, к этому шороху, что слышала даже ночью. И хотя мне и было страшно. До дрожи в коленях. Но я старалась быть сильной и не дать страху побороть себя.       — Эй-ей, — моему взору предстало черное пятно, что, кажись, запуталось в белой шторе. Странно.       Протянув дрожащую руку к черному существу, я резко откинула штору и… буквально ахнула от восторга:       Маленький вороненок, который, наверно, не умеет летать, но что он тогда тут делает?       Я взяла это удивительное существо в руку, отмечая, что он не боится людей, или мать его еще не научила, кого надо боятся, а кого нет.       — Кар, — я улыбнулась — как это… мило. Но тут маленький спрыгнул и… полетел, за диван.       Значит, летать все-таки может.       Поторопившись за ним за этот диван, я заметила, как малыш, сидя на белом пакете, клюет одежду — знак?...       Я подбежала к нему, но тут, вороненок, подскочив, полетел на окно, но врезался в стекло, заставляя меня невольно усмехнуться и разжалобиться над бедным существом. Бедняжка.       Подойдя к нему и, взяв того на руки, я открыла большое окно:       — Ну что… лети малыш, — вороненок, лишь попрыгав у меня на руке, полетел прочь, даже не сомневаясь в своих действиях. Ни капли. Мне бы так. Просто лететь, полностью уверенной, что лечу туда, куда нужно. ,       Но тут пошло что-то не так — вороненок неожиданно стрелой… полетел вниз — падает?!       Я вскрикнула и чуть было не упала с окна, как он, расправив крылья, резко поднялся вверх и выровнявшись, полетел вперед.       Экстремал какой-то… ей богу…       Тяжело вздохнув, я закрыла окно и поторопилась к пакету, воспринимая маленького вороненка за знак и намереваясь одеть купленное Икутой одежду на себя… ***       — Когда мы приедем? — проныла я, попутно зевая и кидая взгляд на сосредоточенном на дороге Икуто, который всячески меня игнорировал.       Ведь благополучно сдав отчет в своем колледже, Икуто повел меня на стоянку, где я умудрилась три раза споткнуться, два раза чуть не упасть и не убиться об машину.       А сейчас мы направлялись, как он сказал, к его друзьям, что одновременно вызывало две эмоции: страх и некую радость.       А может я просто накручиваю себе? Ведь весь наш путь предстоял в каком-то неловком молчании, что так же вызывало две эмоции.       А что насчет одежды? Знаете… я думала, что он мне даст какую-нибудь мини-юбку, майку с «V» - вырезом и высоченных каблуках, но то, что он подобрал, не могло не удивить меня:       Светло-голубые потертые джинсы, свободная, белая майка с надписью «I love rock», что была по размеру, но не обтягивала мою талию и черные кеды с белыми шнурками.       В общем, мой прошлый пацанский стиль. Но на вопрос, как он узнал, что я люблю, он лишь пожал плечами и загадочно улыбнулся, что немножко пугало.       Но больше всего меня поразило то, что у Икуто есть собственная машина «Porshe» какое-то там, на котором мы сейчас, в принципе, и ехали на большой скорости, от которой просто дрожали ноги. И откуда он его взял? Он что… богатый?       Но спросить у него на прямую, я не решалась, ведь зная его изменчивы характер, могла поспорить, что он бы раздраженно бил бы чечетку пальцами на руле. А может и нет… Но в любом случае я рисковать не хочу. Будь что будет.       «Интересно… а как там вороненок?» — вспомнив мой сегодняшний «знак», я слегка улыбнулась и, стараясь не думать о Икуто и все, что с ним связано, я думала о вороненке, которого на тот момент было жалко отпускать. Но он все-таки дикое животное…поэтому, все будет хорошо.       Но задумавшись я и не заметила, как начала медленно погружаться в сон.       Мне снилось, будто я была прибита к потолку, а подо мной была пентаграмма и лежащий в ней голый Икуто, истекающий кровью. А потом пришла какая-то страшная девушка, даже можно сказать женщина. С волосами — не волосами, а какими-то спутанными черными нитками и светящимися светло-голубыми глазами и начала насиловать Икуто. Заставляя лизать ему ее…. Потом целовать, а потом… кхм…       Я, крича, чтоб это мымра не трогала Моего Икуто, билась в истерике, пытаясь упасть вниз, но не могла… словно была приклеена к потолку или прибита к нему…       — Аму! — меня тряхнули с такой силой, что, казалось, все мои внутренности смешались в одну единственную кашу.       — Что? — я недовольно цокнула и, перевернувшись спинной к нему, продолжила доглядывать, как его насиловала какая-то мудачка, но на этот раз злорадствуя над этим несчастным.       — Что? Мы приехали, соня, вставай, — он дотронулся своей рукой мне до талии, но я, будто не замечая этого продолжила дальше спать. — Аму, вставай по-хорошему.       Я лишь что-то промычала и продолжила спать — отстань от меня, млекопитающее!       Дальше последовало молчание, которое приятно ласкало слух, но жутко напрягало. Но…       Вдруг его рука… коснулась моей пятой точки и немного, сжав, начал массировать и всячески сжимать ее, при этом, наклонившись и дыша мне в шею. Его руки были удивительно умелыми приятными…       Я замерла и выпучила глаза, не в силах даже сказать что-то, не то что двигаться…       Но как только его вторая рука скользнула мне на грудь и слегка сжала, а другая пролезла у меня между ног и массировала «там», заставляя все тело покрыться мурашками, а внизу живота загореться жарким пламенем, я не выдержала:       — Руки убрал скотина-переросток! — я вскочила на ноги и, сняв свой один кед, с горящими от злости глазами, принялась лупасить его им. На ходу крича оскорбительные слова в его адрес.       Но Тсукиеми, видно почувствовав наступающее жестокое убийство с его участием, рванул к большому, белому зданию, ну а я, естественно, за ним.       — Что ты, сволочь, убегаешь, да? — я бежала за ним, попутно махая кедом в воздухе и представляя, как я ему засуну этот новенький, но уже с грязным подошвом кед в его девственную задницу!       Но он даже не обернулся! И чуть ли не влетел в это здание. Ну ничего! Я тебя из под земли достану, но все равно поимею этим кедом!       Забежав в это здание, я сразу же заметила трех незнакомых мне парней, но мне до них не было совершенно никого дела, самое главное — найти Икуто.       Я обвела весьма большое помещение взглядом и, несмотря на удивленные взгляды других парней, все-таки нашла этого козла за столом, который смотрел на меня виновато-извиняющемся взглядом, будто прося успокоиться. Но! Меня, сволочь, уже ни чем не разжалобить!       — Иди сюда, сука! Я тебя сейчас тапочкам по головке поглажу! Обещаю, больно будет только поначалу!       Я была вне себя от гнева и, готовая просто «крушитьрватьметатьубивать», я направилась к побледневшему Икуто, мерзко топая босой ногой по бетону и приближаясь к нему устрашающей фигурой.       — Это и есть девушка, которую выбрал Икуто? — донеслось до меня где-то сбоку… слева.       — Да, — они шептались, даже не подозревая, что я их слышу, — Весьма… маленькая и слабенькая на вид, — я разозлилась еще сильнее и, встав на месте, повернулась к парням:       — Вы что-то сказали? — все, кроме одного в очках, взглотнули и замахали руками, дабы показывая, что они тут не причем.       Я самодовольно хмыкнула — так-то, будут знать…       Но… что-то вдруг пошло не так. Это я поняла по тому, что мое «оружие» было неожиданно отнято, а саму меня подняли на руки и понесли к столу, за котором недавно сидел Тсукиеми.       — Икуто! Сволочь! Поставь меня на место! Иначе я… — я запнулась, придумывая все возможные способы, как расправиться с ним, при этом выпустив кишки, ампутировать руки и засунуть в жопу кед!       — Эх… — Тсукиеми вздохнул и, опустив меня на один из стульев за столом, присел возле меня на колени.       — Извиняться будешь? — я самодовольно хмыкнула и подняла голову вверх.       Но, вместо ответа, меня дернули за ногу, заставив непроизвольно схватиться за края стула:       — Ты что творишь?       Но ответа вновь не последовало — он, под моим изучающим и грозным взглядом, принялся одевать кед на мою ногу.       Его руки приятно касались моей кожи, заставляя зажмурить глаза от удовольствия и наслаждаться этим моментом. «Я прям Золушка».       — Любо-о-о-оу, — протянул блондин, что стоял сзади Икуто и заставляя меня невольно покраснеть.       — Заткнись Каор, — фыркнул Тсукиеми, начав перевязывать мой шнурок, но с такой силой, что если бы легкие были в подошвах ног, то я бы давно задохнулась.       — Можно, — я запнулась, — Чуть послабее?       — Да, прости, — он ослабил хватку, а я, облегченно вздохнув, уставилась на парней позади Икуто и впереди меня, которые немного с удивлением смотрели на то, как он завязывает мне шнурки.       Упс, завязывал… Опустив мою ногу, он хотел было подняться, как я выпалила:       — Перевяжи вторую ногу!.. Пожалуйста…       Он удивленно моргнул, но, ничего не сказав, взял мою вторую ногу и принялся перевязывать шнурки на ней… Офигенно… Чувствую себя королевной.       — Походу у вас все серьезно, — я не видела кто это сказал, да и оно может и к лучшему, ведь чувствуя, как любимый парень перевязывает тебе шнурки — забываешь обо всем.       — Заткнись, Кеншин, — Тсукиеми вновь фыркнул, но на этот раз не вымещал свою злость и гнев на моем кеде, — Все.       Я кивнула. Следя за тем, как он поднимается с места… и как ему удается с таким большим телом так перемещаться?       — Шутки в сторону, девчонке план объяснил? — наконец подал голос парень в очках. Что-то в нем пугало — наверно его этот пустой и спокойный взгляд, который пробирал до самых костей, заставляя съежиться перед ним.       — Поверхностно, — Икуто кивнул.       — Уже что-то, — пугающий парень потер переносицу и, зыркнув на меня, продолжил, — Я хочу с ней поговорить. Икуто, ты позволишь?       Плечи Тсукиеми напряглись, а сам он, будто бы специально кашлянув, произнес:       — Хорошо.       Я сглотнула и, слегка кивнув, подошла к Икуто:       — Если что, я буду кричать.       — Иди уже, — он щелкнул меня по лбу.       — Эй!       — Иди за мной, — резко оборвал наш диалог парень в очках — хоть бы представился, а то как-то неправильно и странно все это…       Последний раз взглянув на Икуто, я последовала за парнем.       Тут вообще все странное какое-то — эти парни, это здание… Да и подозрительно то, что такой парень как этот, вдруг захотел о чем-то поговорить. Может он любовник Икуто? И Икуто является геем, который влюбился в обычную девушку?! И сейчас он хочет поговорить со мной!       Бред…       Даже Икуто тогда напрягся — его наверняка что-то тогда напрягло. Как и меня сейчас.       — Проходи, садись, — я кивнула, отмечая, что мы не так уж и далеко от того место, где я была раньше, если что-то случится, то я обязательно закричу и Икуто услышит и спасет меня!       Я уселась на деревянный диван, который сложно даже назвать диваном — лавочка, не больше.       — Я — Слэр Гирл, — я кивнула, — Двадцать девятого апреля, будет так называемый «праздник» и ты — главная в этой «игре».       — Что мне надо делать? — я приподняла бровь, пытаясь как-то унять дрожь во всем теле.       — Мы подберем тебе наряд и ты пойдешь туда, под именем «Сисанна Миасаки». Потом подойдешь к Солотошену и попытаешься соблазнить его, как это делать, тебя научит Икуто и отведешь его в комнату под номером «23». Запомни — «23». А дальше — дело времени. В комнате будут его поджидать Каор и Кеншин. Ты вылезешь через окно и идешь к Икуто, который будет ожидать у машины на перекрестке. Все поняла?       — Да, — я вновь кивнула, переваривая полученную информацию, — А почему Икуто… не поджидает в комнате?       — Он слишком жесток, а наш метод более подходящий, чем его.       — И каков он?       — Ты слишком любопытна, — он вскинул брови, но его взгляд оставался таким же спокойным, — Но я, пожалуй, просвящу тебя — мы прижмем Кастета по полной программе и выхода, кроме как сознаться во всех своих грязных делах под диктофон, у него не будет.       — Я поняла, — теперь ясно… теперь понятно…       — Кстати, передавай Лине привет, — я удивленно моргнула.       — Что? Откуда ты..?       — Можно сказать так: я и Лина пара, уже почти два года.       Повисло неловкое молчание — Лина… сволочь! Даже никогда не заикнулась, что у нее есть парень!       Стоп… раз у них любовь с Лина, значит вот откуда Дол все знает!       — Про тебя мне рассказывала Лина, которая рассказывала мне все: про своего отца, про твоего отца, про тебя. И у меня созрел великий план о том, как внедрить тебя на праздник. И научить Икуто хоть каплю почувствовать.       — Значит ты знал… что именно я буду на празднике! — я утверждала, а не спрашивала. — Стоп! — я уставилась на него во все глаза, — То есть в полицию меня не случайно забрали?!       — Да, — он слегка кивнул, — Помнишь темного мужчину в углу полицейского участка? — я кивнула, не понимая, к чему он клонит, — Это был я. Я все спланировал, что бы вы встретились.       — Зачем тебе все это? — я прищурила глаза, ища в этом его «плане» какой-либо подвох.       — Икуто спас мне жизнь и я хочу вернуть ему долг, помогая ему найти любимую девушку, как это сделал я. — Его взгляд ничуть не изменился, но нахмуренные брови и немного сжатые руки в кулаки, показывали его напряженность.       — А как он спас тебе жизнь?       — Он тебе сам все расскажет, когда время придет.       Я кивнула и улыбнувшись, хотела было встать с места, как он, прервал меня:       — Мой план завершен, но осталось еще одно незаконченное дело — «праздник», который, уверен, пройдет нормально и вы отметите твое День Рождения.       — Эм… спасибо, ты хороший друг и… — я запнулась, — спасибо за то, что свел нас с Икуто!       Я поклонилась и, не дожидаясь ответа, выбежала прочь из помещения на ходу понимая, что… «Я люблю Икуто».