Слишком разные: история про Эй и Джей

Мне показалось, что как только я закрыла глаза, тут же прозвенел будильник. За окном было еще темно: то ли из-за раннего утра, то ли из-за туч, запеленавших все небо. Нехотя я поковыляла в душ. Прохладная вода помогала проснуться, и уже почти бодрой я вернулась в комнату. Ехать мне предстояло через весь город, поэтому часто на каблуках не походишь. Я надела светло-серую рубашку, черные джинсы, куртку и балетки. Волосы тоже некогда было завивать, и пришлось идти с ровными. В общем, к погодным условиям, учебе и езде через весь город прибавился еще и внешний вид, который я терпеть не могу. Я так одеваюсь только тогда, когда плохо себя чувствую, и нет сил привести себя в приличный вид. Чтобы нормально собраться здесь — мне нужно встать в пять утра, и впервые в жизни я выбрала сон. Я спустилась на кухню. Бабушка уже возилась у плиты, мельком смотря утреннюю программу по маленькому телевизору, стоящему на холодильнике. — Доброе утро, — вяло поздоровалась я, усаживаясь на высокий стул. — Как спалось? — поинтересовалась бабушка, ставя передо мной тарелку с овсянкой. — Плохо, — буркнула я. — Дурацкий дождь не давал глаз сомкнуть. — Ты скоро привыкнешь, — улыбнулась бабушка, садясь напротив со свеженарезанным салатом. — Скажи еще раз, зачем я должна это есть? — скривившись, я указала на кашу. — Потому что это полезно для организма. — Точно! Я быстро позавтракала, стараясь не думать о том, что ем, и направилась к выходу. — Удачи тебе, — улыбнулась бабушка, подавая мне сумку. — Если что, я на телефоне. Я кивнула и вышла на улицу. В воздухе было полно влаги, и запах сырости резал нос. Плиточная дорожка, ведущая к дому, была мокрой от прошедшего дождя. Я выдохнула и ступила на аллею. А потом случилось то, что добавило свою лепту в и без того ужасный день: новые балетки плюс скользкая плитка сыграли свою роль, и, поскользнувшись, я рухнула прямо на спину. — Твою мать! — простонала я. Я умудрилась удариться всем, чем только можно: ногами, мягким местом, позвоночником, когда-то сломанной рукой, шеей и затылком. Волна боли пронеслась по всему моему телу, после чего она превратилась в неприятную пульсацию в областях столкновения с землей. Между тем, я продолжала неподвижно лежать, глядя на тяжелые тучи и проклиная все на свете, как вдруг небесный пейзаж перекрыло лицо какого-то парня. — Мисс, вы в порядке? — спросил он. — Да…я надеюсь… — ответила я, все так же не шевелясь. — Вы не можете встать? — беспокойно спросил незнакомец. — Я не вижу в этом смысла, — промолвила я, и парень улыбнулся. — Давайте я помогу вам подняться, — предложил он. — Не нужно, спасибо, — сказала я, и в этот момент услышала, как несется и гавкает Руперт. — Только не это! — завопила я, резко вскочив на ноги и готовясь к очередному нападению пса-маньяка. Но, мои ожидания не оправдались: Руперт весело подбежал к неизвестному парню и сел возле него. Не составило труда догадаться, кто стоит передо мной, но, чтобы смотреть человеку в глаза, мне приходилось задирать голову. Вот поэтому я и не люблю балетки: возле высоких людей кажусь маленьким ребенком. — Вот ты и встала, — улыбнулся парень, а я с опаской посмотрела на собаку. Хозяин проследил мой взгляд и снова улыбнулся: — Не бойся, при мне он не тронет. — Спасибо, — выдохнула я. — Ты ведь Арина, внучка Вали? — спросил он, указывая на входную дверь дома моей бабушки. — Верно, — кивнула я, внимательно всматриваясь в лицо парня. — Где я могла тебя видеть раньше? — вырвалось у меня. — Ну, я… — Ты не жил здесь лет шесть назад? — спросила я, вспомнив о тех ребятах, с которыми общалась здесь, когда мне было тринадцать. — Ну, лет шесть назад мне было двадцать два, и я уже переехал, — задумчиво ответил парень. Мне не составило труда сосчитать, что человеку передо мной целых двадцать восемь лет. В мыслях тут же всплыла теория по общению с людьми, которые намного старше меня. — Простите, значит, я обозналась, — вежливо ответила я. — В любом случае, я уже опаздываю. Спасибо за помощь, мистер… — Джеймс. — …мистер Джеймс, — я повернулась и пошла в сторону автобусной остановки. — Джеймс — это имя! — вслед мне сказал парень. — Я поняла, — повернувшись, я улыбнулась и продолжила свой путь. И зачем вообще я запнулась после слова мистер, ведь я же прекрасно поняла, что это сын Мартина и Сьюзен, а значит его фамилия тоже Фелпс. Видимо, я ударилась головой сильнее, чем думала. В колледже всех иностранных студентов собирала девушка по имени Эрика Герцег. Она была одета в официальный костюм и держала в руках папку, что придавало ей еще большей важности. Эрика объяснила, кто она, и чем здесь занимается, а потом провела для всех экскурсию по студгородку. Я медленно брела в самом конце толпы, нехотя рассматривая корпуса. Если честно, мне было совершенно не интересно. Спустя еще полчаса нас наконец-таки распределили по группам. Со мной вместе были еще одиннадцать человек. Наш руководитель мистер Питер Робертсон провел всех в аудиторию и начал занятие со знакомства. И в этот момент я разозлилась так, что думала, как бы не сломать здесь что-нибудь. А все дело в том, что мои одногруппники не могли без помощи преподавателя составить ни единого предложения. Они подолгу рылись в словарях и справочниках, пытаясь найти нужное слово, чтобы рассказать о себе. Я же быстро протараторила всю информацию, не позволяя дилетантам уловить хоть звук, и уставилась в одну точку, пытаясь не слушать, о чем бубнит какой-то китаец. Это катастрофа. Меня запихнули в группу для начинающих! — Мистер Робертсон, — обратилась я к профессору после занятий, — я хотела спросить… — Я знаю, что вы хотите узнать, — перебил меня мужчина. — Вы не могли не заметить, что ваш уровень намного превышает остальных, но, программа курса рассчитана на людей, не знающих английский вообще, и в плане не предусмотрены исключения для студентов, уже владеющих языком. — То есть, во всех группах никто не говорит по-английски, кроме меня? — не веря, спросила я. — Верно, — кивнул мистер Робертсон. – Но, посмотрите на это с другой стороны: первые две недели вы вообще не будете напрягаться, вам лишь нужно просто посещать занятия. — Спасибо за разъяснения, — я натянуто улыбнулась, и поспешила уйти отсюда куда подальше. Хорошо, что это подальше было по пути с домом. Подумать только, ради чего я трачу здесь свое время, и на что вообще мои родители потратили кучу денег? На то, что я знала еще в первом классе? По дороге домой мысли были снова заняты проклинанием всего на свете: от дождя и пса-маньяка, до цен за проезд и времени на дорогу. Выйдя из автобуса, я практически мчалась домой. Этот ужасный день должен когда-нибудь закончиться! Я завернула на свою улицу, и сбавила темп, чувствуя, как сбивается дыхание: я совершенно не спортивный человек, и быстрая ходьба мне об этом постоянно напоминает. Наконец дойдя до дома, я снова увидела Джеймса, который вытаскивал сумки из машины. Я помахала ему в знак приветствия. Парень как-то странно на меня посмотрел, но все же кивнул в ответ. Как только я зашла в дом, сразу же оглядела себя в зеркале: все вроде нормально. Тогда почему этот Джеймс на меня так посмотрел, словно со мной что-то не так. Впрочем, какая разница, не хочу сейчас еще и этим голову себе забивать. Бабушки еще не было. Я не спеша переоделась, спустилась на кухню, чтобы что-то перекусить, и заметила на столе записку. Бабушка просила отнести несколько горшков для цветов Сьюзен. Я взяла те, что были на столе рядом с клочком бумажки, и снова вышла на улицу. Новый знакомый по-прежнему возился возле машины, и я решила отдать горшки ему, все равно миссис Фелпс сейчас на работе. — Джеймс, — позвала я, но парень не услышал. — Джеймс! И снова никакой реакции. Я подошла ближе:  — Джеймс, ты не мог бы предать это своей маме? Но парень даже не повернулся. Может, в наушниках? Я скоротала последнее расстояние и дернула парня за руку. — Эй, Джеймс, ты чего не отзываешься? — недоумевала я. — Что? — повернувшись, спросил парень. Он снова непонимающе и как-то странно оглядел меня. — Я говорю, можешь, пожалуйста, передать это своей маме? — уже с улыбкой спросила я, потому что вся эта ситуации начинала меня смешить. — А, да, хорошо, — чуть ли не заикаясь, ответил он, забирая у меня горшки. Я поблагодарила его, и вернулась домой. Как-то это все непонятно: с утра мой новый знакомый был явно поразговорчивее, к тому же сейчас вел себя так, будто видел меня впервые в жизни. Складывалось впечатление, словно утром со мной разговаривал совершенно другой человек. Может у него раздвоение личности? Я захихикала и снова направилась на кухню, как тут постучали в дверь. — Привет, Арина, — на пороге стоял Джеймс и улыбался. — Да, как бы виделись уже сегодня, — я была не в настроении, поэтому на вежливость резко стало плевать. — Бабушки еще нет… — Я вообще-то к тебе, — сказал парень, и улыбнулся еще шире. В голове пронеслась мысль, что если направить на его зубы какой-то источник света, то лучи отобьются, и появятся солнечные зайчики, с которыми любят играть кошки. — Что-то случилось? — спросила я, с трудом подавливая подступающий смех. — Дело в том, что сегодня вечером состоится премьера одного фильма, — начал Джеймс. — У меня есть два билета. Я сначала хотел отдать их брату, но его девушка не смогла отпроситься с работы. А билеты пропадают, и я подумал, может быть, ты захочешь пойти. Я сглотнула ком в горле. Что-то мне резко стало не смешно. — Прости, но я сегодня никак не могу, — грустно сказала я. — Очень много задали на курсах, и все нужно учить… — Да, я понимаю, — кивнул парень. – Ну, ничего, тогда как-нибудь в другой раз. — Угу, — я улыбнулась, кивнула, закрыла дверь, и тут же мое лицо стало каменным. Серьезно, этот Джеймс какой-то странный. Тем более, я знаю его всего-то пять минут, и он намного старше меня — нужно быть ужасно глупой, чтобы согласиться пойти куда-то вечером с незнакомым человеком, который к тому же намного старше тебя, и пусть он хоть трижды твой сосед и сын лучшей подруги твоей бабушки. Я снова вспомнила теорию про собак, понимая, что она начинает подтверждаться: ни Руперт, ни Джеймс доверия у меня не вызывали.