Слишком разные: история про Эй и Джей

С момента похорон прошло три недели. Три ужасных и мучительных недели в одном доме с матерью и сестрой. Хоть и контактировали мы только во время приемов пищи, я ни на секунду не могла расслабиться. Мать осталась в Бирмингеме ожидать объявление бабушкиного завещания, хотя, по ее словам, все и так было ясно: дом и все имущество перейдут в ее владение. Это значило, что дом продадут и мне придется уехать обратно в Киев. Но пока я старалась не думать об этом, потому что возвращение домой это худшее, что может произойти со мной. Уверенности не придавало еще и странное поведение Маши. Обычно после долгой разлуки она не давала мне покоя сутками, но в этот же раз все наше общение ограничивалось приветствием. Поначалу я пыталась списывать все на потрясение от похорон, но потом вспомнила, что даже в этот день она не удержалась, что бы ни расспрашивать меня о Фелпсах. Я не понимала, что происходит с сестрой, но выяснять это у меня не было уже никаких сил. Университет в буквальном смысле стал моим спасением, несколькими счастливыми часами вдали от раздражающих людей. Но и здесь не обошлось без изменений. Эрика. Эрика, кажется, сошла с ума. Она спала по несколько часов в сутки, стала дерганной и постоянно пила кофе. На мои вопросы она либо отнекивалась, либо говорила, что готовит какой-то грандиозный проект. Но конечно же это была чистая ложь. Истинную причину такого поведения подруги я узнала на десятый день после похорон — Эрика копала на Шарлотту. Отчего-то ей казалось очень подозрительным то, что после «измены» Джеймса, Шарлин сама к нему вернулась. Первое время я пыталась облагоразумить Эрику, но она на все отвечала одно: «Я должна загладить вину перед Джеймсом». Все вокруг меня определенно начали слетать с катушек. Девятого марта, в начале четвертой недели, я сидела на кухне с ноутбуком, редактируя курсовую работу. В половине десятого утра с лестницы донесся стук каблуков, а через минуту на кухню вошла мать. — Собирайся, звонил нотариус, сегодня огласят завещание, — холодно сказала мама. — И перестань ходить в этих ужасных очках. Купи линзы, в конце концов. Я медленно закрыла ноутбук, и, ничего не ответив, прошла мимо матери и поднялась на второй этаж. Странным образом за все эти дни я привыкла молчать, словно это было моим естественным состоянием. На спинке стула меня уже дожидалось одно из платьев, которые когда-то подарил Дерек. Из-за того, что при матери я не могла носить дешевых вещей, воспоминания о Дереке вносили свою лепту в ношу, которую мне приходится нести. Одевшись, я распустила волосы и поправила макияж. Из зеркала на меня смотрела незнакомая иссохшая девушка с потухшим взглядом. Я тут же отвернулась и вышла из комнаты. В коридоре мне встретилась Маша, которая прятала что-то в свой клатч. Сегодня сестра оделась в точности как мать: короткое, строгое, черное платье, ботинки на высоком каблуке и маленькая шубка. Это было очень странным для Маши, как и ее высокая прическа, которую она не делала никогда в жизни. Сестра холодно посмотрела на меня и спустилась вниз. Я еще больше заметила в ней схожести с матерью и в этот момент поняла, что сама одета точно так же — маленькое черное платье, которое было неприлично коротким. Выругавшись про себя, я вернулась в комнату и быстро переоделась, из-за чего испортилась прическа. — Ничего поприличнее не было? — фыркнула мама, когда я спустилась. На мне был бежевый брючный костюм, опять же подарок Дерека. Мать перестала рассматривать одежду и перевела взгляд на мою прическу. — Тебе нужно сходить в салон и сделать что-то нормальное. Не понимаю, как можно ходить с вороньим гнездом на голове? Ничего не ответив, я накинула пальто и выскочила на улицу. У дома нас ждал водитель на машине, которую мать взяла в прокате. Мама обогнала меня и уже собиралась открыть дверцу, как мимо промчалась большая рыжая собака. Я замерла на месте, наученная опытом с Рупертом, но мама не растерялась. Она вмиг заметила хозяйку пса и зло посмотрела на нее: — Девушка, следите за своей собакой! Иначе я вызову полицию! Рыжий пес продолжал бегать по нашей лужайке, но к нему уже спешила перепуганная хозяйка. — Простите, пожалуйста, он вырвался, — пискнула девушка, с трудом цепляя на пса поводок. — Элвис, спокойно! Незнакомка дернула на себя поводок, и собака вроде угомонилась. — Извините еще раз, — в этот раз девушка посмотрела на меня, похоже она заметила, что я боюсь собак. Резкий порыв ветра сдул с головы неизвестной капюшон и взъерошил ее ярко-красные волосы. Девушка, что-то неразборчиво ворча себе под нос, пошла вниз по улице, пытаясь одновременно справиться с ветром и псом. Через полчаса мы уже были в нотариальной конторе. Секретарша проводила нас в кабинет начальника и предложила напитки, но мама отказалась за нас всех. Мама и Маша заняли два места прямо у стола нотариуса, а я тихонько примостилась на софе. На самом деле мыслями я была далеко отсюда. Я на сто процентов была уверена в том, что после оглашения завещания мать потребует моего возвращения в Киев, а это меня никак не устраивало. Я понимала, что нужно искать здесь жилье, но для этого нужно иметь нормальную работу. Возможно удастся первое время перекантоваться у Эрики, пока я накоплю на квартиру. Нотариус поприветствовал мою мать, они перекинулись парой слов и мужчина приступил к делу. Он что-то долго бубнил, читая с листа, но я не вслушивалась, продолжая обдумывать все возможные варианты своего дальнейшего существования. В самой критичной ситуации можно будет обратиться к Джеймсу, отношения у нас вроде-как наладились, возможно он как-то сможет мне помочь. Но я не была уверенна в этом, потому что не видела Джеймса со дня похорон. Неизвестно что там происходит у них с Шарлоттой. — Итак, последняя воля усопшей такова, — я перевела взгляд на мужчину, нотариус прокашлялся и продолжил. – Я, Крамер Валентина Николаевна, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю машину покойного мужа, дом и все принадлежащее мне имущество моей внучке Романовой Арине Сергеевне. Маша резко обернулась и уставилась на меня, но я сама ничего не понимала. Давным-давно, еще когда дед был жив, родители оговорили то, что после смерти стариков дом перейдет моей матери, чтобы она могла его продать и приобрести жилье в Киеве. А сейчас вот что случилось. Я скукожилась на этой софе, понимая, что лучше бы бабушка пустила все на благотворительность, их, по крайней мере, моя мать не смогла бы убить. — Этого не может быть, — мать вскочила со стула и попыталась перегнуться через стол, чтобы заглянуть в завещание. — Здесь какая-то ошибка, дом должна была получить я! Наверное мама оставила Арине только машину и вы что-то напутали. — Нет, все верно, — юрист еще раз посмотрел в документ, после чего закрыл папку. — Все имущество переходит к мисс Арине Романовой. Я так понимаю, это вы, — мужчина посмотрел на меня и приготовил какие-то бланки. — Вы должны поставить подпись, что ознакомлены с последней волей усопшей. Но сначала дайте мне договорить, — это он сказал моей матери, которая уже готовилась для спора. — Миссис Крамер помимо всего этого приложила одно условие, при котором мисс Романова сможет стать полноправным владельцем имущества, — нотариус перевел взгляд с меня на мать, та фыркнула и мужчина продолжил. — Мисс Арина Романова должна получить гражданство в этой стране, и только тогда завещание полностью придет в силу. На исполнение этого условия дается ровно год. — Вы в своем уме? — мать снова вскочила на ноги. — Чтобы получить гражданство, нужно прожить здесь минимум пять лет! — Вот поэтому я сразу и приготовил бланки для отказа от наследства, зачем же ждать целый год. Мисс Романова, подпишите, и вопрос решен, — нотариус протянул мне документы, но мать вырвала их из его рук и разорвала в клочья. — Она ничего подписывать не будет! А мы с вами еще встретимся в суде! — мама достала из сумочки телефон и стала быстро набирать какой-то номер. — Девочки, мы уходим! Маша вылетела прямиком за матерью, я же медленно пошла следом. Оказывается, дурдом только начинался. Но с другой стороны у меня еще оставалось время, чтобы найти другое жилье. Есть еще год, чтобы найти приличную работу и накопить денег, ведь вряд ли случится чудо, и я каким-то образом окажусь гражданкой Великобритании. Хотя, вполне возможно, что мать все же отсудит дом обратно, но в любом случае квартиру искать мне нужно. — Да мне плевать, что он на совещании! — заорала мать так, что на нас стали оборачиваться прохожие на улице. Женщина села в машину, но даже это не заглушило ее воплей. — Скажи, что это срочно, черт возьми, иначе вылетишь на улицу сейчас же! Водитель не спеша катил обратно домой, пока мама орала на весь салон, ругаясь с отцом. Не хватало еще, чтобы и он явился сюда. Тогда я сбегу раньше, чем приземлится его самолет. Маша сидела рядом, иногда поглядывая на меня так, словно хотела что-то спросить. В конце концов, я не выдержала: — Что такое? — Я хотела спросить, — сестра поджала губы и глубоко вдохнула. — Не могла бы ты пригласить Фелпсов к нам в гости, я хочу с ними познакомиться. — Хорошо. Маша кивнула, слабо улыбнувшись, и отвернулась к окну, что-то набирая в своем телефоне. Странная она какая-то. Все определенно сходят с ума! Дома мама тут же помчалась на второй этаж, продолжая решать вопросы с неправильным завещанием, и я наконец смогла отдохнуть от ее воплей.  — Кофе будешь? — спросила я у Маши, но она прошла мимо, не проронив ни слова, и поднялась наверх. – Нет, так нет. Пока грелась вода, я заметила, что на подъездной аллее Фелпсов стоит машина Джеймса. Потом хлопнула их задняя дверь, я выглянула в другое окно и таки да (!) Джеймс медленно шагал к старой качели, уткнувшись в мобильник. Я быстро сделала две чашки кофе, накинула пальто и вышла во двор. Джеймс не заметил, как я подошла, продолжая читать что-то с экрана телефона. — Привет, — я протянула парню кружку. — Арина, — тон Фелпса был немного удивленным, словно он не ожидал меня здесь увидеть. — Спасибо. Джеймса взял кофе, а я присела рядом с ним. — Дома психушка, я посижу с тобой, ладно? — спросила я, хотя, наверное стоило задать этот вопрос прежде чем садиться. — Что-то случилось? — поинтересовался Джеймс. — Сегодня ездили на оглашение бабушкиного завещания, — тихо сказала я и сделала глоток горячей жидкости. — Она оставила все мне, представляешь? Мать, естественно, в бешенстве. — Так это ведь хорошо! — Фелпс улыбнулся, но тут же осекся. — В смысле, хорошо, что все досталось тебе, теперь ты сможешь остаться. — Не спеши с выводами, — я мрачно усмехнулась. — Бабушка поставила условие, что получить все я смогу, только если оформлю гражданство, и на это дали лишь год, — я сделала очередной глоток. — Так что в любом случае дом отберут если не сейчас, то через год точно. — Так ты уедешь? — Я не знаю, Джеймс, — вздохнула я. — Ничего не знаю, — я потерла лицо рукой. Говорить о своих проблемах больше не хотелось, и я посмотрела на Джеймса. — Как у тебя дела? — Точно! У меня же замечательные новости, — Фелпс достал из внутреннего кармана куртки немного смятый кусок картонки — он оказался снимком УЗИ. — Это мальчик! У меня будет сын! Я посмотрела на фотографию, так и не поняв, что там к чему, и улыбнулась как можно шире. — Поздравляю, — я сжала ладонь Джеймса. Нас обоих тут же передернуло, и я немного отодвинулась. Мысли о случайном поцелуе у меня еще полностью не исчезли, и, похоже, что у Джеймса тоже. Не найдя, что сказать, Фелпс сделал глоток кофе и поморщился. — Много сахара? — забеспокоилась я. — Нет, просто не особо люблю кофе. Джеймс отставил чашку на столик и снова повернулся ко мне. — На самом деле я заехал на полчаса, так что мне уже пора, — сказал он, поднимаясь. — Шарлотта будет нервничать. — Постой, у меня к тебе есть одна просьба, — Джеймс обернулся и я продолжила. — Ты не мог бы как-нибудь на днях заглянуть к нам вместе с Оливером? Маша хочет познакомиться с вами. — В любое время, — Джеймс снова улыбнулся и поспешил к своей машине. В окне второго этажа, которое выходило во двор, то появлялся, то исчезал силуэт матери. Она продолжала по телефону решать вопрос с завещанием. Мне не хотелось возвращаться в дом и я осталась сидеть на качели до тех пор, пока не почувствовала, что уже сильно замерзла. Когда я вернулась, на кухне сидела Маша. При виде меня она цокнула языком и поднялась, чтобы уйти.  — Что-то не так? — не выдержала я, поставив чашки в мойку. — Да, все не так! — Маша резко развернулась и сложила руки на груди. — Когда ты собиралась сказать мне, что у тебя роман с Джеймсом? Я опешила от неожиданности: — Ты в своем уме? Между мной и Джеймсом ничего нет! — Не ври! — Маша повысила голос, и я была рада, что мать наверху сейчас тоже орет и не слышит, что здесь происходит. — Я видела как вы целовались в саду! — Это не то, что ты думаешь, — я попыталась объяснить все сестре, но она не дала мне шанса. — Что я тебя не знаю, что ли? — Маша злилась все больше. — Джеймс известный, при деньгах — как раз в твоем вкусе, верно? — Маша… Внутри все начинало закипать, но Маша никак не могла заткнуться. — Зачем он тебе? — выкрикнула сестра. — Снова вытянешь из него все деньги, а когда ничего не останется, просто свалишь в другой город, как ты это делаешь всегда? Я все расскажу ему про тебя и Ярослава, как ты сбежала от него сюда, прихватив с собой крупную сумму… — Это он тебе такое сказал? — прорычала я, подходя ближе. Маша расковыряла старую ноющую рану, ведь она прекрасно знала, на что нужно давить. Меня всю трясло, но я сумела сохранить твердость в голосе. — А он не рассказывал, что сам дал мне эти деньги, чтобы я молчала о том, что он сделал со мной? Не рассказывал, что когда обнаружил их у себя на столе, тут же полетел к нам домой, чтобы перехватить меня? Он боялся, что я напишу заявление на него, а потом узнал, что я всего лишь уехала, — Маша вся поникла, явно не ожидая таких подробностей. – Да, я действительно сбежала от него, потому что дальше так не могла. Но он нашел меня и стал предъявлять, что я якобы украла у него деньги. Теперь-то я понимаю, как он узнал, куда я уехала, — я прошла мимо Маши в холл и надела пальто. — Не думала, что родная сестра могла так со мной поступить! Я вылетела на улицу и громко хлопнула дверью. Надеюсь, Эрика разрешит мне пожить у нее пару дней.