— Я не знал, как называется то, что между нами происходит, но мне это нравилось. Нас объединяло какое-то глуповатое и хрупкое, но очень доброе чувство. Ренсом Риггз. Дом странных детей
— Доброе утро. — Доброе утро. Мы с Джеймсом поприветствовали друг друга почти одновременно. За две недели проживания под одной крышей это дошло до автоматизма. Улыбнувшись друг другу, мы вместе спустились вниз и завернули в кухню. — Что ты хочешь на завтрак? — спросила я, подходя к холодильнику. — Не отказался бы от яичницы с беконом и овощами, — мечтательно произнес Джеймс. — Ну, тосты, так тосты, — хмыкнула я, и положила перед парнем хлеб и нож. Зевнув, я накинула кофту и вышла на улицу забрать почту. Весна в этом году была холодной, но к счастью не особо дождливой. Дошлепав до почтового ящика, я выгрузила оттуда целую пачку писем и журналов и поспешила к дому. Джеймса нельзя надолго оставлять одного с ножом — в прошлый раз он порезал себе палец. Вернувшись в кухню, я увидела Фелпса с целыми конечностями и ужасно довольным видом. Перед ним лежал идеально нарезанный хлеб, и даже крошек на столе было мало. — Хороший мальчик, — пройдя мимо, я взъерошила Джеймсу волосы и услышала, как тот цокнул языком. Он бесился всякий раз, когда я обращалась к нему как к Руперту, но мне же это доставляло особое удовольствие, и я не упускала ни единой возможности подшутить над Фелпсом. Взяв с полки очки, я надела их, но перед глазами все размылось еще больше, чем обычно. — Твои, — я протянула очки Джеймсу, и взяла другие, лежащие по соседству. В этот раз изображение стало четче. И кто бы мог подумать, что мы с Джеймсом оба носим очки, причем на вид полностью идентичные. Только линзы в них были разные: Джеймс страдал дальнозоркостью, а я близорукостью. Загрузив хлеб в тостер, я села напротив Джеймса, который уже смотрел телевизор, нахлобучив очки до самих бровей, что меня ужасно бесило, и он прекрасно знал об этом. Все пришедшие письма оказались счетами. Я их даже открывать не стала, все равно у меня нет денег, чтобы оплатить хоть какой-то из них. Я отложила в сторону так же пару своих журналов, и у меня в руках остался последний, который определенно был прислан не мне. С обложки крупного издания на меня смотрела блондинка с роскошными формами, которые прикрывали лишь две тоненькие прядки волос. Поджав губы, я подняла голову и взглянула на Джеймса — он продолжал смотреть утреннее шоу. Зазвенел тостер. Ничего не сказав, я выгрузила на тарелку свежие гренки, загрузила остальной хлеб и поставила чайник. Рядом на столешнице лежал свежий номер мужского журнала, и с каждой минутой я понимала, что без разговора тут не обойтись. К тому же Джеймс еще не оправился после Шарлотты. — Я ведь говорила тебе, что ты можешь водить сюда гостей? — начала я издалека. Джеймс перевел на меня взгляд и, кажется, попытался прочитать мои мысли. — В смысле? — спросил он, и я поняла, что это будет труднее, чем казалось. — Мы взрослые люди, Джеймс, я все понимаю, — сказала я. Брови парня медленно приподнялись, но затем вернулись в исходное положение. — Ты здоровый мужчина с определенными потребностями. И я абсолютно не против этого. Губы Джеймса растянулись в широченной улыбке, а глаза заблестели как у подростка, впервые увидевшего обнаженную женскую грудь. — К чему ты клонишь? — с ноткой ехидства в голосе спросил Фелпс. — Ну ты прямо как маленький, — хмыкнула я и отвернулась к тостеру. — Не мне тебя учить, Джеймс. Я всего лишь пытаюсь сказать, что не против, если ты будешь водить сюда девушек. — Вот как? — голос Джеймса прозвучал над моей головой. Я дернулась от неожиданности и обернулась. Нас разделяло сантиметров пять, что было неудобно, потому что из-за большой разницы в росте мой взгляд был на уровне шеи Джеймса. Парень достал чашки и, отойдя в сторону, стал заваривать чай. Через несколько минут мы снова заняли свои места за столом напротив друг друга. — Так с чего ты взяла, что мне нужна девушка? — продолжал Фелпс, и я поняла, что отклонилась от разговора. Я посмотрела на Джеймса, который выглядел еще довольнее, чем от идеально нарезанного хлеба. Пристально оглядев парня, я продолжила: — Во-первых, я уверена, что твои физические данные как мужчины достаточно…м-м-м…обширны. Можешь расценивать это как комплимент, кстати, — я многозначительно посмотрела на Джеймса. — Спасибо, — он усмехнулся. — Не за что, — я пожала плечами. — Из этого следует, что при таких данных потребности о-о-очень велики, — уголки моих губ легонько дернулись, и я отпила немного чая, продолжая рассматривать Джеймса. – Ну, а во-вторых, сегодня прислали это. Бросив на стол мужской журнал, я закончила завтракать и вернулась к раковине. Джеймс засмеялся, что меня удивило. — Спасибо конечно за столько комплиментов, от тебя это большая редкость, но ты все не правильно поняла, — Джеймс продолжал хохотать. — Я пишу статьи для этого журнала. — Попробую угадать, десять видов женской груди? — съязвила я, не оборачиваясь. — Статьи про спорт, — добавил Фелпс. — Решил попробовать себя в журналистике. — В таком журнале лучше уж фотографом, — я обернулась и подмигнула Джеймсу. — Приятно и душе и телу. — К слову о теле, — вдруг начал Фелпс. — Сдается мне, у тебя достаточно давно не было…м-м-м…отношений, — Джеймс лукаво улыбнулся. — Мы могли бы помочь друг другу с нашими… потребностями. Улыбнувшись, я не спеша подошла к Джеймсу и стала сзади. Обняв парня вокруг шеи, я наклонилась прямо к его уху и медленно выдохнула. — Только через мой труп, дорогой, — томным голосом сказала я, после чего чмокнула Джеймса в щеку и вышла в холл. — Я после работы зайду в магазин, тебе что-нибудь взять? — Пиццу! — Неужели ты сказал брокколи? — заглянув в кухню, усмехнулась я. — И зачем спрашивать, если все равно сделаешь по-своему? — Джеймс сложил руки на груди. — Это симуляция семейной жизни, — хмыкнула я. — Ты ничего не решаешь, вечно голоден и без секса. На твоем месте я бы привыкала. — Из нас двоих как раз не я неудовлетворенная замужняя женщина, — самодовольно заявил Джеймс. Я посмотрела на него, сузив глаза: — Ну вот, теперь даже брокколи не получишь. В последний раз мстительно взглянув на своего сожителя, я покинула дом и поспешила в сторону автобусной остановки. Сегодня у меня полная смена в кафе, а это значило, что день предстоял не легкий. Еле-еле я отработала до вечера. В выходные всегда был бешеный наплыв клиентов, и к концу дня я буквально валилась с ног, а голова вся гудела. Сегодня была моя очередь закрывать кафе, поэтому я покидала пост самая последняя. Без спеха переодевшись, я отключила электричество и вышла на улицу. — Так, так, так. Ключ замер в замочной скважине. Я почувствовала, как меня начало судорожно колотить. Хватая ртом воздух, я молила всех богов, чтобы этот голос мне просто почудился. Но это меня не спасло. Медленно обернувшись, я увидела того, кого надеялась не встречать больше никогда. — Ярослав, — вытянувшись по струнке, как можно ровнее сказала я и кивнула. Стало ужасно страшно, и, быстро оглядев улицу, я поняла, что вокруг ни души. Никто мне не поможет. — Думал, тебе хватит ума сменить место работы, — самодовольно сказал парень. Его глаза опасливо блеснули в свете уличного фонаря. Это был он. Снова он. Мой бывший парень из Киева, от которого я сбежала ровно год назад. — Как бабушка себя чувствует? — усмехнувшись, он подошел ближе. — Не пр-приближайся, — трясясь, выдавила я. Каблуки пару раз цокнули по асфальту. Я не знала, что мне делать, куда бежать?! Телефон был далеко в сумке, но он бы меня не спас. — Как негостеприимно, — Ярослав покачал головой и сжал кулаки так, что хрустнули костяшки пальцев. Волна паники накрыла меня полностью. Не понимая, что делаю, я продолжала отступать назад, пока не уперлась в стену. — Оставь меня в покое! — голос совсем ослаб, поэтому звуки были подобны писку, что заставило Ярослава улыбнуться. — Мне так нравится, как ты дрожишь, только посмотрев на меня, — он подошел совсем близко и провел кончиками пальцев по моей щеке. Кожу тут же обожгло, все внутри сжалось, и живот прорезало ужасной болью. Я почувствовала во рту знакомый привкус крови, но надеялась, что мне просто кажется. — Все давным-давно кончено, Ярослав, — как можно спокойнее сказала я, но голос все равно дрожал. — Перестань преследовать меня. Я замужем. Взгляд парня тут же изменился, стал еще более маниакальным, чем был до этого, и я поняла, что совершила главную ошибку. — Замужем? — довольно хохотнул он. — Значит, в этот раз будет еще интереснее. Ярослав резко сжал мое запястье и потянул в сторону рядом припаркованной машины. Я пыталась вырваться, но хватка была слишком сильной. И что-то подсказывало, что в третий раз он уже меня не отпустит. Это была дорога в один конец. Я уже буквально прощалась с жизнью в тот момент, как у кафе остановилась знакомая машина. Мы были дальше, и Ярослав почти дотащил меня до своего автомобиля, поэтому мне оставалось только одно. — Джеймс! — что есть силы завопила я. Ярослава это привело в замешательство, он по-прежнему не видел, что мы больше не одни. — Джеймс! — Арина? — раздался знакомый голос. Ярослав обернулся и, воспользовавшись моментом, я вырвалась. – Эй, отойди от нее! Джеймс оказался рядом молниеносно и резко оттолкнул Ярослава. — Ты еще кто такой? — выплюнул тот, поправляя плащ. — Ты в порядке? — не сводя глаз с Ярослава, спросил у меня Джеймс. Он взял меня за руку и завел за свою спину. — Неужели твой муженек нарисовался? — Ярослав рассмеялся во все горло. Все это время он говорил по-русски, поэтому Джеймс не понимал ни слова. — Оставь меня! — уже смелее выкрикнула я, цепляясь за руку Джеймса. — Джеймс, поехали домой, пожалуйста. — Кто он? — спросил Фелпс. — Ты его знаешь? — Да, — голос снова дрожал, я понимала, что нам нужно уехать, пока и Джеймс не пострадал. — Пожалуйста, поехали домой. Я прошу тебя, Джеймс! — Иди в машину, — велел мне Фелпс, но я осталась стоять на месте. — Арина, сядь в машину! — Джеймс, пожалуйста. Но Фелпс только сильнее подтолкнул меня к машине. Как только я оказалась в салоне, тут же стала искать в сумочке телефон, не сводя взгляда с Джеймса и Ярослава. Хоть Джеймс и был намного выше и крупнее, я ужасно боялась за него, поэтому нужно вызвать полицию. Руки тряслись, я не могла успокоиться и поиски телефона затянулись. Я видела, что Джеймс что-то говорит Ярославу, но тот только ухмылялся. Каково же было мое удивление, когда последний вдруг сел в свою машину и уехал. У меня буквально гора с плеч свалилась, но, надолго ли? Через минуту Джеймс оказался рядом и завел мотор. — Он знает, где ты живешь? — спросил парень. — Нет, — выдохнула я, косясь в зеркало заднего вида, чтобы заметить слежку, если она есть. — Как ты здесь оказался? — Пятое шоссе перекрыли, автобусы сегодня больше не ходят, и я решил тебя забрать, — ответил Джеймс. По голосу я поняла, что он был немного в шоке. Остаток пути мы проехали молча. Я заметила, что Джеймс время от времени тоже посматривает в зеркало. Всю дорогу я пыталась себя успокоить, но становилось только хуже. Если Ярослав в городе, он обязательно попытается приблизиться ко мне еще раз. — Мне нужно выпить! — рявкнула я, как только нога ступила на порог дома. Не разуваясь, я полетела в кухню. — Ты говорила, что в этом доме нет ни капли алкоголя, — хмыкнул Джеймс, не отставая. — Это ты так думаешь, — прошептала я, подставляя стул к столешнице. Забравшись на него, я отодвинула на полке коробки с хлопьями, которые никогда никто не ест, и достала бутылку красного вина. — Тебе все еще нельзя, — напомнила я, доставая всего один бокал. Резко выдернув пробку, я налила полный бокал вина и залпом выпила все до последней капли. — Это был мой бывший, — ответила я на немой вопрос Джеймса. — Я догадался, — снова хмыкнул тот. Схватив бутылку, я направилась в гостиную, по дороге скинув туфли и расшвыряв их в разные стороны. Плюхнувшись на диван, я снова наполнила свой бокал и, не медля, тут же осушила его. Джеймс остался стоять в дверях, опершись о косяк. Он тяжелым взглядом наблюдал за каждым моим действием, и с каждой секундой зрительное давление увеличивалось. Отчего-то мне становилось стыдно, но я тут же заставила совесть заткнуться. Следующая порция вина слегка обожгла горло. Оставалось совсем чуть-чуть алкоголя. Встав, я почувствовала, что разум помутнел, и воздушной походкой подошла к музыкальному центру и включила ненавязчивую музыку. К горлу подступал ком, но я знала, что спиртное тут не при чем. Тайны прошлого рвались наружу одна за одной. Допив вино прямо из горла, я бросила бутылку на пол и резко повернулась к Джеймсу: — Хочешь, я тебе все расскажу? Я стрельнула глазами, но Фелпс продолжал изучать меня взглядом. Он явно думал над тем, чтобы уложить меня в кровать. Тогда я решила заинтересовать его другим способом, и задрала футболку до самого бюстгальтера, полностью обнажив живот. Взгляд Джеймса тут же изменился. Парень глубоко вдохнул и на несколько секунд прикрыл глаза. — Это он сделал? — тихо спросил Джеймс. Я медленно провела ладонью по грубому шраму, тянувшемуся от солнечного сплетения практически до пупка, и опустила футболку. Мысли стали яснее, и я поняла, что выдала то, о чем клялась больше никогда не вспоминать. Музыка умолкла — я выключила проигрыватель. — Арина. Джеймс снова обратил на себя внимание. Я понимала, что в этот раз не уйду от ответа, да и мне, честно говоря, не особо и хотелось. — Над шрамом постарались врачи, — я пыталась язвить, но тяжелый взгляд Джеймса тут же подавил всю мою решительность. — А на больничную койку, да, меня отправил именно он. Не выдерживая больше взгляда Фелпса, я опустила голову и села обратно на диван. Джеймс продолжал стоять в дверях и словно нависал надо мной. Но в отличие от Ярослава, от Джеймса не исходило угрозы. Никогда. Я знала, что он не способен навредить кому-либо. Он добрый. И теплый. Как солнце, которого здесь так не хватает. — Все началось банально, — вдруг заговорила я. Слова лились сами по себе. — Почти так же, как с Дереком. Они очень похожи, кстати. Дважды на одни и те же грабли, Арина, — я хмыкнула и поджала губы. — Познакомились на какой-то вечеринке. Он сынок кого-то очень влиятельно в нашей стране. Ну, ты понимаешь, мимо я пройти не могла, — я грустно улыбнулась и коротко посмотрела на Джеймса. — Скверный у меня вкус на мужчин, однако. Так и закрутилось: закрытые вечеринки для избранных, лучшие рестораны, дорогие подарки, отдых на самих изысканных курортах мира. Это вскружило мне голову. Роскошная жизнь, любовь к которой передалась мне с молоком матери. Она в свое время попалась на такую же удочку, и результатом этого стала я — её главная ошибка в жизни. Но это не важно. Не мне тебе рассказывать об обратной стороне такой жизни, и как там все вертится. Я окончательно потеряла голову. Вечеринки заканчивались случайными связями как у него, так и у меня. Мы оба знали, что происходит, но обоих это устраивало. Он вел себя со мной, как с домашним животным, но мне было плевать, потому что после каждого проступка следовал шикарный подарок. Родителям наш союз нравился — наконец дочь, которая двадцать лет была обузой, стала приносить пользу. — Я остановилась, перебирая собственные пальцы, история дошла до кульминационного момента. Я не знала реакции Джеймса на все это, и ужасно боялась поднять голову и встретится с его взглядом. Впрочем, в этих глазах я давным-давно упала ниже плинтуса. — Но одна вечеринка изменила все. Это случилось тогда, когда мы узнали, что бабушке нужен уход. Мы с ним и компанией ближайших друзей поехали на Ибицу на выходные. Я ушла раньше, и не знала, что там у них произошло. А ночью он примчался в номер, под чем-то… А ты же знаешь, как я иногда могу язвить. Вот он и избил меня, — я опять остановилась и потерла глаза. Не доставляло никакого удовольствия снова возвращаться к той ночи. — Помню только как сразу же упала на пол, после чего последовали беспорядочные удары в живот. Очнулась я уже в больнице. Потом мне рассказали, что он сразу же вернулся на вечеринку, оставив меня в номере, и развлекался до утра. Экономка нашла меня во время уборки и вызвала скорую. Он же прикинулся, что ничего не знает, и все подтвердили, что с вечеринки он не уходил. А мое слово против его ничего бы не значило, даже если бы я пыталась заговорить, — я улыбнулась сама себе. — Врачи сказали, что я живчик, ведь продержаться всю ночь с внутренним кровотечением не каждому под силу. Он настоял, чтобы меня выписали раньше — якобы договорился в частной больнице в Киеве. Но по прилету, меня отвезли домой, и большие двухметровые шкафы пригрозили, что если открою рот, долго не проживу. На следующий день он прислал врача, который прикинулся моим знакомым, а с ним и толстую пачку денег, плату за молчание. Родители ничего не замечали, да и я не сказала, им все равно всегда плевать, что со мной происходит. И в тот момент со мной связалась Эрика. Совсем случайно. Решила узнать, как у меня дела, и рассказала, что в Бирмингемский университет идет набор на осенний семестр. Решение пришло сразу же. Через две недели я получила ответ о зачислении, и объявила родителям, что хочу поехать ухаживать за бабушкой, а заодно закончить образование в Бирмингеме. Они согласились, и я сбежала, в самом прямом смысле этого слова. Никому ничего не сказав, я просто исчезла, отправив конверт с деньгами обратно его владельцу. Уже здесь я смогла нормально долечиться. Я думала, жизнь налаживается, но потом узнала, что он всем рассказал, что я якобы украла у него крупную сумму и уехала. А потом он сам явился сюда. Тогда я не знала, как он меня нашел, но оказалось, что Маша ему все рассказала. Ему доставляло удовольствие видеть страх в моих глазах, он наслаждался этим и не мог так просто оставить меня в покое. Но к счастью в тот момент со мной была Эрика. Как только он приблизился, та как начала кричать на всю улицу, звать на помощь и угрожать, что вызовет полицию. Народ, конечно же, сбежался, и ему пришлось уйти. Тогда меня спасла Эрика, сейчас ты, — я снова посмотрела на Джеймса, в эти глаза, которые так часто сравнивала со щенячьими, такими виноватыми и сочувственными. Но в этот раз именно это мне и нужно — никто и никогда так не смотрел на меня. Джеймс ничего не говорил, да и что тут еще можно сказать, когда на тебя обрушивается подобное. Парень медленно подошел и сел рядом, его рука легонько сжала мою кисть. Я перевернула ладонь, и наши пальцы переплелись. — Я пыталась стать другим человеком, стать правильной, но я изначально родилась ошибкой, моя судьба предначертана на годы вперед. И в итоге я сорвалась, тогда на вечеринке у Дерека. Он снова вернул меня в мир роскошной жизни, но в этот раз все было по-другому: я была не его, а с ним. Дерек стал первым, кто заботился обо мне, и, видимо, поэтому так трудно его забыть. Думаю, какая-то часть меня все равно будет непрерывно тянуться обратно к нему, — я снова посмотрела на наши с Джеймсом переплетенные пальцы и забрала руку. — Ты думал, встречаясь с Дереком, я не знаю, на что подписываюсь. Но я знала. И проблема в том, что ты слишком часто воспринимаешь меня как младшую сестру. Я благодарна тебе за это, за то, что помогаешь, но не стоит искать во мне хорошие стороны — их нет. Я почувствовала, как Джеймс обнял меня за плечи и притянул к себе. Он тяжело дышал — дыхание ерошило мои и без того спутанные волосы, но я не обращала внимания. Уткнувшись носом в рубашку Джеймса, я поджала ноги под себя и обняла его свободной правой рукой. — Не бойся, — тихо сказал Фелпс, — я не позволю ему тебе навредить. Можешь положиться на меня. — Надеюсь, когда-то я смогу ответить тем же, — прошептала я, чувствуя, как сжимаются объятия.* * *
В итоге вечер откровений я помнила не совсем отчетливо. Все же бутылка красного вина оправдала себя вполне: последнее моё воспоминание, как я стремительно неслась в ванную комнату… Джеймс полностью сдержал свое слово. Он в буквальном смысле не оставлял меня ни на минуту. Утром Фелпс отвозил меня в университет, а вечером забирал с работы. Эрика сменяла его на посту, и каждый раз провожала меня до кафе после учебы. Я пыталась позвать подругу в гости — каждый день у нас с Джеймсом был киновечер, но чаще всего мы начинали спорить, какой фильм посмотреть, и в итоге ничего не успевали. Но Эрика каждый раз отказывалась и нервничала, когда я упоминала Джеймса. Она никак не может простить себе тот поступок с постелью, хоть я уже тысячу раз говорила, что Джеймс больше не злится. Так прошло несколько недель. И даже тогда, когда я удостоверилась, что Ярослав покинул страну, Фелпс продолжал катать меня на своей машине. Это слишком вошло в привычку. Когда смена в кафе почти закончилась, в кармане зазвонил телефон. Я удивилась, увидев, что это мистер Стюарт, тот самый человек, который помог в быстром оформлении гражданства. Я начала нервничать, надеясь, что это не плохие новости. — Да? — Арина, у меня для вас хорошие новости, — сказал мужчина, и я облегченно выдохнула. — Гражданство практически оформлено, никаких проблем не было. Думаю, уже в июле вы получите паспорт и остальные документы. — Это замечательно, — я улыбнулась. — Не забывайте придерживаться нашей версии, — сказал Стюарт, — я свяжусь с вами, когда все будет готово. До встречи. По пути домой я зашла в супермаркет. Джеймс вот уже несколько дней как перестал быть моим шофёром, да и вообще он стал постоянно где-то пропадать. Я решила, что уже пора перестать держать беднягу на одной траве, поэтому купила огромную мясную пиццу и бутылку вина. Все же есть небольшой повод — нужно отметить. Подходя к дому, я не заметила на подъездной аллее машины Джеймса, да и окна не горели. Руперт встретил меня приветственным лаем. Этот бродяга снова выбрался со двора. Запустив пса обратно, я зашла в дом через заднюю дверь и включила свет. Меня интересовало, где пропадает Джеймс, ведь обычно в такое время он уже дома. Водрузив покупки на тумбочку, я достала телефон и набрала парня. Один гудок сменял другой, и я медленно прошла на кухню, где меня ожидал сюрприз. Не кладя трубку, я взяла со стола сложенную вдвое записку. Почерк был Джеймса: «Не мог тебе позвонить, куда-то дел телефон. Срочно уезжаю на съемки в Лондон. Это до конца лета, так что я полностью освободил жилплощадь. Думаю, я тебе уже успел поднадоесть, поэтому ты будешь рада моему отсутствию. Позвоню, как только куплю новый телефон. Старый, видимо, безнадежно утерян. И в качестве компенсации за твои истраченные на меня нервы я оплатил все счета. Знаю, сказав это лично, ты бы мне еще раз врезала. Но к тому моменту, как мы снова встретимся, ты успеешь отойти. Надеюсь… Летом обязательно приезжай в Лондон, фонтаны по тебе соскучились. Джеймс» Пока я читала, успел включиться автоответчик, и я положила трубку. Я вчитывалась в записку снова и снова, не понимая, отчего с каждым разом все больше начинает тошнить. Скомкав бумагу, я отправила ее в мусор и принесла в кухню покупки. Удобно устроившись на своем привычном месте за столом спиной к окну, я откупорила вино и доверху наполнила один бокал. Один. Безразлично оглядев его, я проглотила напиток, даже не почувствовав вкуса. Бокал тут же наполнился снова. Я обвела взглядом стены и горько усмехнулась: зачем мне одной такой большой дом? Продать бы его, да уехать куда-нибудь подальше. Эти стены стали просто невыносимыми. Казалось, что если я еще хотя бы секунду проведу здесь одна, они рухнут прямо на меня. Не задумываясь ни на секунду, я взяла оставшееся вино и вышла на улицу. Было слишком тихо, но я вмиг стала источником единственного шума, нарушавшего эту идиллию. Очередная разрушенная мною идиллия. Шагая прямо по проезжей части, я выпила все вино и отшвырнула бутылку. На горизонте замаячила красочная вывеска и стали слышны звуки клубной музыки. Насколько я знала, это был какой-то бар. Как раз то, что мне нужно.