Слишком разные: история про Эй и Джей

Ужасный раздражающий звук прорезал меня насквозь. Я стала чувствовать, как в голове шевелятся извилины и пульсируют виски. От этого становилось невыносимо больно. В горле дерло, во рту все пересохло, а желудок сжимался в пока еще слабых спазмах. Тошнило непередаваемо. Звук повторился снова, и я поняла, что кто-то тарабанит в дверь. Сквозь губы вырвался еле слышный стон. Приоткрыв веки, я тут же ослепла от яркого света, заливавшего всю комнату. Слишком резко дернув рукой, я свалилась на пол и меня чуть тут же не вырвало. Кое-как перевернувшись на живот, я медленно поднялась, все еще жмурясь. В дверь снова постучали. Каждая клеточка моего тела отреагировала на это ужасной болью. Часы показывали семь утра. — Твою мать, — меня это разозлило. Какой идиот вздумал припереться в такую рань, особенно учитывая то, что я сама вернулась только два часа назад. Шатаясь и спотыкаясь о пустые бутылки на полу, я кое-как доковыляла до двери, продолжая прикрывать глаза от света. — Кто там? — прохрипела я. — Это Джеймс, — раздался веселый голос с другой стороны. Мой разум был все еще затуманен, из-за того, что не дали проспаться, и на секунду я подумала, что у меня начались галлюцинации. — Ты в Лондоне, — хрипнула я, опираясь на дверь. Как бы я не пыталась стоять ровно, меня продолжало качать из стороны в сторону, а перед глазами все плыло. — Выдались свободные выходные, — ответил Джеймс. — Ты не отвечала на звонки, и я уже, честно говоря, стал переживать. — Все под контролем, — сказала я и икнула, из-за этого затошнило еще сильнее. — Что у тебя с голосом? Ты болеешь? — я слышала, что Джеймс обеспокоился. — Открой уже наконец. Еле справившись с замком, я потянула дверь на себя и выглянула в образовавшуюся щелочку. Меня снова ослепило потоком еще более яркого света. — Чего надо? — пробормотала я почти с закрытыми глазами. — Что с тобой такое? — изумился Джеймс. — Все под контролем, — повторила я, и в этот момент ладонь сорвалась и я вывалилась наружу прямо в руки Джеймса. К счастью, желудок выдержал и это испытание. Я почувствовала, как меня затолкали обратно в дом, и стало лучше видно. Стукнула дверь, меня передернуло, и я чуть не грохнулась снова. — Ты пьяна? — голос Джеймса вмиг стал ледяным. Он гневно смотрел на меня, сцепив челюсти и тяжело дыша. — Все под контролем, Джеймс, — я усмехнулась, подошла вплотную к Фелпсу и стала играться замком на его куртке. — У тебя была вечеринка? — оглядев гостиную, заваленную пустыми бутылками от вина, мартини, текилы и других всевозможных алкогольных напитков, спросил парень.  — Моя жизнь — вечеринка! — объявила я, резко расстегнув куртку Джеймса. Я медленно обняла его вокруг торса и, став на носочки, потянулась к Фелпсу за поцелуем. — Кровать не занята, — многозначительно сказала я. — Я не воспользуюсь пьяной девушкой, — твердо сказал Джеймс. — Зря, — фыркнула я, и, оттолкнув парня, шатаясь, прошла на кухню. Возле стола валялись несколько бутылок из-под вина. Я взяла полупустую, и, отыскав на захламленном столе стакан, налила доверху красной жидкости. Но Джеймс тут как тут выхватил мой стакан. — В таком состоянии ты пить не будешь, — сказал Джеймс. Управлять мной вздумал, значит… Не сводя взгляда с наглой физиономии Фелпса, я залпом допила оставшееся вино прямо из горла и отшвырнула бутылку на пол. — Я делаю то, что я хочу, — с вызовом начала я, — и веду себя так, как я хочу. Выхватив из рук Джеймса стакан, я осушила и его тоже. После чего со всех сил шмякнула его об плиточный пол. — Меня не было всего две недели, — чуть мягче начал Джеймс, — что случилось? — Тебя не было две недели, — зло ответила я, не сводя глаз с парня. — И ты все это время в таком состоянии? — И что? — я вздернула голову. Пусть только попробует читать мне нотации. Но как только Джеймс хотел что-то сказать, в зале послышалось чье-то шевеление. Меня, как и Джеймса это удивило. А потом в холл вышел какой-то парень в футболке и трусах. Я безразлично посмотрела на него, вспомнив, что это тот, который провожал меня домой, и перевела взгляд на Фелпса. Мне была безумно интересна его реакция. — Это еще кто? — удивился Джеймс. Парень замер посреди коридора, со страхом в глазах уставившись на Джеймса и кажется составляя в голове план побега. — Кто это такой, Арина? Я видела, что Джеймс разозлился еще сильнее, но меня это только забавило. — Это, — я посмотрела на незнакомца, — это… — Я сейчас уйду! — вдруг воскликнул парень в коридоре. — Клянусь, она не говорила, что замужем! Джеймс посмотрел на меня и вздохнул, а я всего лишь пожала плечами, довольно улыбаясь. Незнакомец тем временем уже отыскал свои джинсы. — Если бы я знал, что она замужем, я бы к ней даже не подошел, — тараторил он. — Она сказала, что свободна. Ну, а если такая красивая девушка не занята, нельзя терять ни минуты… — Ты свалишь когда-нибудь? — вдруг рявкнул Джеймс и помчался в коридор. Бедный парень, не успев толком натянуть штаны, сжался в комок и завизжал на весь дом: — Пожалуйста, не бей меня! — вопил он. — Прошу! Пожалуйста, только не бей! Я не знал, что у нее есть муж! Джеймс схватил незнакомца за шиворот, и, распахнув дверь, вышвырнул его на улицу. Я услышала, как тот смачно шмякнулся на асфальт, а там ведь было и крыльцо, поэтому полетал он прилично. А потом звук захлопнувшейся двери снова напомнил мне об ужасной боли. Согнувшись пополам, я села за стол и подперла голову обеими руками. — Ты изверг, — буркнула я, когда Джеймс вернулся на кухню. — Ничего с ним не случится, — отмахнулся Фелпс, подумав, что я беспокоюсь за своего дружка. – Ну, может расскажешь, что с тобой творится? — У меня депрессия, понятно тебе? — простонала я. — Нечего было меня бросать! — То есть, это я виноват в том, что ты две недели шляешься непонятно с кем и пьешь? — возмутился Фелпс. — Ну не я же, — фыркнула я и усмехнулась. Джеймс выскочил из кухни. Я надеялась, что он совсем ушел, но не тут-то было. Через пару минут парень вернулся обратно и окатил меня холодной водой с головы до ног. — Ты в своем уме?! — завопила я, вскакивая. Меня начало знобить и тошнить еще сильнее. Пытаясь сделать шаг, я поскользнулась и упала прямо на мокрый плиточный пол, который к тому же был еще и в осколках. Простонав от боли, я перевернулась на бок, сворачиваясь в калачик. — Я тебя ненавижу, — всхлипнула я. — Зато теперь мы квиты, — довольно заявил Джеймс. Остаток дня я провела в таком же положении, но уже в кровати. Джеймс настаивал на поездке в больницу, но я категорически отказалась — не хватало еще, чтобы мне промывали желудок после похмелья. Конечно я понимала, что так очухаюсь быстрее, да и лежать весь день с тошнотой и ужасной головной болью радости не доставляло, но все же возвращаться в больницу не было ни единого желания. Утром следующего дня я уже чувствовала себя намного лучше. Да и в доме было прибрано, что еще больше поспособствовало моему хорошему самочувствию. Джеймс все это время оставался у меня. Конечно я понимала, что Фелпс приехал на выходные повидаться с друзьями и семьей, а не вылавливать меня из алкогольных рек, но я его не заставляла со мной носиться. Сам захотел. Войдя в гостиную, я плюхнулась на диван рядом с Джеймсом, который смотрел повтор какого-то футбольного матча. Полностью скопировав позу парня, я уставилась в экран, пытаясь уловить суть игры, но мне быстро это наскучило. — Меня уволили, — сказала я, но Джеймс никак не отреагировал. — Им почему-то не понравилось, что я отсутствовала две недели. — С чего бы это вдруг? — съязвил Джеймс. Я внимательно посмотрела на его ухмыляющуюся физиономию и снова повернулась к телевизору. — Когда ты уезжаешь? — Завтра утром, — Джеймс почему-то вздохнул. Я снова посмотрела на него: — Что такое? Но парень молчал, продолжая следить за игрой. — Джеймс, — тверже произнесла я. — Не хочу тебя оставлять одну, — сказал Фелпс, и я фыркнула. — Угомонись, все в порядке. — Нет, не в порядке! — Джеймс оторвался от телевизора и повернулся ко мне. — За последние три месяца многое произошло, и я вижу, что это давит на тебя. Ты помогла мне в трудный момент, и я хочу помочь тебе. Я боюсь тебя оставлять. Я отвернулась, встала и вышла в коридор. Лучше бы Джеймс злился на меня и орал, чем это все. Почему он вдруг решил заботиться обо мне? Я не заслуживаю этого! И не заслуживаю Джеймса! Как он может терпеть меня после всего того, что я сделала? После того, как я себя вела? С самого нашего знакомства я измывалась над ним при первой же возможности. И вот, спустя все это время, Джеймс сидит на диване в моей гостиной и смотрит телевизор, будто ничего и не было. — Держи. Я почувствовала, как мне на плечи накинули куртку. — Что это? — не поняла я. Джеймс подошел к двери и вышел на улицу. — Пошли, прокатимся немного, — сказал он. — Чего дома торчать в такой вечер. Я пошла вслед за Фелпсом, нормально надевая куртку, и остановилась возле своего гаража. На подъездной аллее стояла серебристая машина словно из другого века. Она была с откидным верхом и всего с двумя сидениями. — Это любимый Морган Оливера, — ответил Джеймс на мой немой вопрос. — Взял его на день. Оливер лично просил передать, что если с машиной что-то случится, он порешит нас обоих. — Главное, за руль меня не пускай, — съязвила я. Через несколько минут мы уже мчались прочь от центра. Ветер то и дело путал мои волосы, и на несколько секунд я даже позавидовала короткой стрижке Джеймса. — Куда мы едем? — спросила я. — Не знаю, — как ни в чем не бывало ответил Джеймс. — В смысле? — я насторожилась. — Расслабься, — Джеймс коротко посмотрел на меня и улыбнулся. — Мы просто катаемся. Прочувствуй это. Не обязательно искать во всем смысл. — И что, это поможет? — хмыкнула я, не сводя глаз с Фелпса. — Думаешь, я еще способна наслаждаться закатом, любоваться звездами и восхищаться весенними цветами? — Я думаю, что для тебя еще не все потеряно, — сказал Джеймс. — Просто некому было объяснить, что значит жить на самом деле. Я отвернулась и стала всматриваться вдаль. Вот мы покинули пределы города, и вокруг стали мелькать уже позеленевшие поля. Солнце, обжигая землю, скрывалось за горизонтом, а фонари засветились прямо как светлячки. Я вспомнила, как дедушка учил меня ловить светлячков. Мы поехали на пикник, может быть даже этой же дорогой. Бабушка собрала огромный букет полевых цветов, а я ходила босиком по мокрой от росы траве. Это было в далекой прошлой жизни. И та Арина давным-давно умерла. Её убили, но она даже не сопротивлялась. Глаза стало щипать, но я знала, что это не от ветра. Впервые наверное за год я заплакала. Прошлое, вдавливавшее меня в землю, словно каменная надгробная плита, стало медленно растворяться, будто его вовсе и не было. Впереди была длинная дорога, освещенная тысячами светлячков. Мы ехали вперед, не зная, куда попадем, но, кажется, в этом и был весь смысл. Жизнь это не прошлое. Прошлое остается сзади. Мы не можем повернуть и возвратиться туда снова, мы не можем опять увидеть то, что уже видели. Мы видим дорогу впереди нас. Это и есть наша жизнь. И чем меньше мы будем оглядываться, тем лучше рассмотрим окружающий нас мир. Джеймс включил радио. Заиграла незнакомая мне песня, но это уже было не важно. Я подняла голову и увидела, как на темнеющем небе зажигаются крохотные звезды. Еще никогда в жизни они не казались мне настолько яркими. А внизу у горизонта последние солнечные лучи бросали свет прямо на нас. Солнечный свет подкрадывается И освещает нашу кожу. Мы провожаем день, Воскрешая истории о том, как у нас всё было. Поэтому теперь я думаю о тебе, Поэтому теперь я думаю о тебе… Под мириадами звезд Мы танцевали на крышах машин, Фотографировали места, Настолько далёкие от нас. Поэтому теперь я думаю о тебе, Поэтому теперь я думаю о тебе… Музыка продолжала звучать, с каждой секундой словно становясь еще громче. Солнце окончательно скрылось, и на нас медленно опускалась ночь. Ветер то и дело подбрасывал мои волосы вверх. Я снова посмотрела на небо и подняла руку, словно пыталась дотянуться до звезд. Потоки воздуха смешались с неизвестной песней. Закрыв глаза, я откинула голову назад. Ветер тут же подхватил меня и унес прочь. Может быть к звездам, а может и нет. Я не знаю. Но так даже лучше. Главное, чтобы был ветер и эта глупая песня… Гаснут огни… В тот момент, когда мы потеряемся и найдёмся, Я просто хочу быть рядом с тобой. Если бы на этих крыльях можно было улететь! .. К чёрту эти стены В тот миг, когда мы их переросли! И как ты после всего мне сказал: Мы запомним эту ночь На всю оставшуюся жизнь…* …и Джеймс…