***
Выглянув в окошко кареты, Анна помахала веселящейся толпе, разделяющей их радость. Все выглядели такими счастливыми. Анна сама была счастлива. Это же день её свадьбы. Теперь она вышла за Эльзу. Эльза стала её женой. Толпа расступилась, и карета тронулась, кони пошли быстрей, а Анна села обратно на мягкое сидение кареты и опустила глаза, ещё раз глядя на свои лежащие на коленях ладони, на кольцо, опоясывающее её палец. Это был простой ободок золота, старинная семейная реликвия, передававшая с самого образования Эренделла, когда тот был ещё совсем небольшим королевством и когда золото имело гораздо большую ценность. В этом кусочке металла она могла видеть историю, все надежды и обещания, связанные с поколениями королев Эренделла. Она дотронулась до кольца и украдкой посмотрела на… кого? Мужа? Жену? Королеву? Она не была уверена в некоторых формальностях однополых браков, и уж тем более – королевских. Она могла бы определиться для себя. Но вот формальности… Анна обвела взглядом контур королевского профиля. Эльза была такой… такой… Ну, она воплощала всё. Трудно было подобрать слова, способные описать Эльзу. Красивая. Даже в своей военной форме, делавшей её серьёзной и статной, она была красива. Строгий военный покрой шёл ей не хуже бального платья. Воротничок только подчёркивал тонкую шею и изящный подбородок. Кожа лица её была белоснежной, но не болезненно-бледной, и Анна знала, с какой ревнивой завистью некоторые дамы высказывались о такой коже. Анна хотела протянуть руку и прикоснуться к её щеке, убедиться, что всё это реально. Пальцы, покоящиеся на коленях, дрогнули. Эльза заметила её взгляд и, повернувшись к Анне лицом, серьёзно произнесла: – Я обещаю, что сделаю всё возможное ради тебя, – и это прозвучало одновременно мягко и клятвенно. Это не были самые романтичные слова, что Анна когда-либо слышала, но она была уже достаточно взрослой, чтобы знать: не всё, описанное в романах, реально. Когда же такие слова произносит Эльза, можно быть уверенной: она действительно имела в виду то, что сказала. Анна ответила ей с легкой усмешкой: – Я знаю. И я также обещаю. Момент был просто идеальным, идеальным для поцелуя. Они сидели так близко, Эльза взирала на неё своими великолепными голубыми глазами, ладонь её лежала между ними на сидении, едва не касаясь бедра принцессы. Анна чуть приподняла голову, дыхание её участилось от предвкушения. Всё, как она представляла себе маленькой девочкой: прекрасная свадебная церемония, прекрасный принц – ладно, в данном случае, прекрасная королева – Анна не была консервативна на этот счёт, – и такой прекрасный первый поцелуй замужней женщины. Ресницы Эльзы опустились, взгляд упал на губы Анны. Она сделала глубокий вдох, пытаясь унять порхание бабочек в животе. Анна, блаженно думала она. Она была её. Её королевой. Она носила её кольцо, она принадлежала ей. Разум не мог оправиться от реальности происходящего. Она могла поцеловать её, запустить пальцы в этот роскошный поток расплавленной меди и… и вообще позволить себе делать всё, что в карете делать просто неприемлемо. Эльза попыталась подавить в себе эти собственнические порывы. Слишком вульгарным было её желание, а не могла она позволить себе превратиться в какое-то животное, жертву своих порывов. А ведь впереди ещё – Господи Боже – впереди первая брачная ночь! Её разрывало на части от вызывающей стыд похоти и страха. Она бы… она бы… она понятия не имела, что ей, чёрт возьми, делать, и поцеловать Анну (её жену, её прекрасную жену, её, её, её!) вряд ли значило контролировать свои желания. Эльза была уверена, что спешка только ухудшит всё. Анна была такой невинной. А потом она увидела, как Анна смотрит на неё, - и мир померк. Началось всё очень невинно. Губы встретились, немного неуклюже от неопытности. Эльза и не готова была к чему-то большему. Она ожидала, что Анна отстранится. А вместо этого та закрыла глаза и прильнула ещё ближе, и Эльза полностью потерялась. Губы Анны были мягкими, такими мягкими. И она ничего не могла с собой поделать. Она позволила углубить поцелуй, повернувшись к Анне, касаясь её лица одной ладонью и другой сжимая до треска мягкую обивку сидения. Ноги её подкашивались. Губы Анны разомкнулись, Эльзы коснулось её тёплое дыхание. Анна почувствовала, как королева вздрогнула, и, окончательно осмелев, положила ладонь Эльзе на грудь, ища, за что на кителе можно зацепиться. Военная форма была абсолютно облегающей, без единой складки, и – как жаль – без лацканов. Эльза не сдержала стон, вызванный этими ищущими прикосновениями, и ещё ближе притянула к себе Анну, она провела ладонью по изгибу её подбородка, облачённые в перчатки пальцы скользнули среди рыжих прядей и остановились на затылке. Её язык касался нижней губы Анны и принцесса едва могла дышать, руки её наконец вцепились в плечи Эльзы. Предостережение вспыхнуло фейерверком перед её глазами, когда рот Анны приоткрылся ей навстречу. В следующий миг правая рука королевы, всё это время как соломинку сжимавшая бархатную обивку сидения – будто это могло удержать Эльзу от перехода всяческих границ, - уже обнимала Анну. Она скользила пальцами по тонкой талии её жены, с жадностью касаясь каждого сантиметра. Она внезапно испытала острую неприязнь к этому – пропади оно пропадом – разделяющему их платью: сколь божественна не была в нём Анна, Эльза хотела почувствовать её обнаженную горячую кожу. Она представила Анну раздетой – Господи Боже! Её затрясло. Я не животное, повторяла она себе. Я не буду… Все её усилия оказались пустыми, когда она почувствовала, как пальцы Анны сжимают её плечи, а все связные мысли рассеиваются, как дым. Анна вцепилась в её погоны, не думая, как сминается тонкий шёлк под её пальцами. Знай она, что сейчас думала Эльза по поводу её платья, то бросилась бы в этот омут с головой. В карете становилось душно, воздух казался густым и тяжёлым, и ничего на свете не хотелось Анне больше, чем стянуть к чёрту это платье пока Эльза вот так целует её. Губы её припухли и стали откликаться лёгкой болью. Они прерывались только, чтобы вдохнуть, прижимаясь лбами и соприкасаясь кончиками носа, горячее дыхание Эльзы скользнуло по её губам, и Анна на мгновение подумала, что за жестокое божество заставило человека выбирать между дыханием и поцелуем. Никто прежде не целовал её так, жаждая поглотить без остатка, когда собственное выживание уже не имеет смысла. Анна приблизилась к своей - жене? супруге? какая сейчас разница, как это правильно называется? – и села к Эльзе на колени с одинаковым безразличием и к своему драгоценному шелковому платью, и к форме Эльзы. Она хотела чувствовать Эльзу. Спина её выгнулась, тело твердило, чего оно хочет, Анна не понимала, но просто подчинялась инстинкту. Когда её грудь в вырезе платья коснулась Эльзы, они наконец отодвинусь друг от друга, тяжело дыша. Они глядели друг на друга, судорожно вдыхая. Эльза осмотрела Анну и сглотнула подкативший к горлу ком, - реальность пугала. Платье Анны было заметно помятым, соблазнительный румянец пылал на её щеках. Грудь её от каждого вздоха упиралась в шёлковый лиф. Волосы спутались, и было очевидно, так очевидно, что они сейчас делали. Нет, что Эльза делала. Она закрыла глаза от стыда, способность здраво мыслить стала по крупицам возвращаться к ней. Мы ещё только в карете, а я уже набросилась на неё. Мысли её ещё были спутаны от пьянящего поцелуя, Эльза даже не могла вспомнить, кто это всё начал, но была уверена, что это её вина. Сменившийся стук колёс объявил им, что карета с выложенной булыжником дороги въехала на деревянную. Анна выглянула в окошко, сверкающие воды фьорда приветствовали её. Карета двигалась уже по мосту, ведущему из города к замку. Поняв, что она сидит не абы где – на коленях у Эльзы – Анна как-то испуганно взвизгнула и поторопилась сползти на сидение, нервно поправляя складки на платье. Эльза прикрыла лицо ладонью, чувствую невероятное отвращение к себе. Не самое благоприятное начало нашей семейной жизни, думала она. Эльза осмотрела себя; форма выглядела слегка помятой, что не шло ни в какое сравнение с беспорядком, в который она превратила платье Анны. Правильно, пусть теперь все узнают, что королева не способна держать при себе свои руки даже в течение такой короткой поездки от церкви до чёртового замка. Я уже успела опозорить свою жену, морщась думала Эльза. Унизила их обеих. Она посмотрела на Анну краем глаза и хотела было предложить помощь, но в последний момент передумала. Она сомневалась, что Анна примет помощь той, кто, собственно, и устроил этот беспорядок. Они обе старались не смотреть друг на друга. Остаток поездки давил своей неловкостью, благо, был недолгим. Когда карета проезжала через недавно проложенную подъездную аллею, Анна тихонько откашлялась. Эльза внутренне напряглась, ожидая услышать какой-нибудь холодный комментарий на тему её поведения. Она это заслужила. Анна коснулась её плеча и сделала неопределённый жест. «Твоя форма, - прошептала она. - Она ... ох...». Королева смущённо нахмурилась: «Прошу прощения?» Анна сдалась и, приблизившись к Эльзе, ладонью разгладила спутавшиеся кисточки на её эполетах. Когда она закончила и подалась назад, щёки её снова заалели. Кучер объявил о прибытии, а к карете поспешили ливрейные лакеи. Обычно жених или супруг выходит первым, помогая затем спуститься даме. Этот случай обычным не был, и слуги вдруг оказались в затруднительном положении: а что делать, когда королева считается королём? Она, конечно, по-прежнему оставалась женщиной, стоит ли относиться к ней с положенными мужчине почтением и традициями? Эльза бы посмеялась, не торопись она покинуть карету. Отмахнулась от протянутой руки лакея и вышла. Долю секунды она пыталась оценить, ожидала ли Анна её помощи, а потом захотела пнуть себя. Вероятно, Анна не желала бы сейчас, чтобы та до неё дотрагивалась. Идиотка. Она обошла карету и стала со своей стороны, терпеливо ожидая, пока Анна поправит платье. Слуги, казалось, не заметили ничего неправильного, но хорошие слуги - это, как известно, тактичные слуги. Эльза вздохнула, всё ещё ругая себя. Она повела себя, как идиотка. Полная идиотка, с ухватками и либидо пятнадцатилетнего подростка. Анна взглянула на Эльзу. Та смотрела в сторону одной из больших замковых башен, щеки её ещё были розовыми. Анна не была уверена, как ей правильно в присутствии других людей обращаться к Эльзе теперь, после свадьбы. Прежде они не обсуждали это. По правде говоря, они и не виделись-то почти четыре года со смерти предыдущего короля, - она провела всё это время в Короне, ожидая совершеннолетия, после которого вступила бы в брак, предложенный отцом Эльзы, Королём Александром. Король и королева Короны, близкие друзья правителей Эренделла, были поражены новостью о гибели Короля Александра и Королевы Марины. Многие ожидали, что помолвка будет разорвана, когда последняя из правителей Эренделла перестала показываться на публике, её появление было редкостью не меньшей, чем тринадцатое полнолуние. А год назад гонец привёз в Корону послание за печатью королевы Эльзы; первое с того ужасного кораблекрушения два года назад послание, которое, вкратце, гласило: предлагаю объединить наши семьи. Король Фредерик был на седьмом небе от радости, и неофициальная помолвка его единственной дочери с принцем Хансом была тут же разорвана. Сам Ханс особой радости по этому поводу не испытывал. Анна тоже. Ханс нравился ей, но больше злил тот факт, что её будущее было полностью решено за неё, небрежно и как бы между делом. Она уже строила планы, на каком из Южных Островов они проведут медовый месяц, когда пришло то судьбоносное письмо – ни капли не романтичное, не подписанное! даже адресованное не ей лично! – и определившее судьбу Анны за неё. Естественно, она закатила поистине королевскую истерику. Это стало делом принципа, но, даже будучи представительницей древнего и достойного рода, она всё ещё подчинялась воле своего отца. Он отправил её в комнату и запретил приближаться к обеденному залу; он знал, что она может даже осмелиться на побег, если темперамент возьмёт своё. С тех пор Анна полагала, что Эльза должна оказать ей любезность и написать, тем более что вопрос касался супружества. Не то чтобы Эльза не знала как. В юности они провели много лет, обмениваясь письмами: расстояние между Эренделлом и Короной не позволяло часто ездить в гости, но было нормальным для совместных каникул. После шторма, унёсшего жизни родителей Эльзы, письма от неё приходить перестали. По сей день. Ну, по крайней мере, она, Анна, не выходила за абсолютного незнакомца, как многие другие, менее удачливые придворные дамы. Такие браки, по её пониманию, были обусловлены финансовой необходимостью. Для Эренделла понятие «финансовая необходимость» было настолько низшей материей, что вызывало смех. До слёз и откровенного хохота. Эльзу она хотя бы знала. До определённого момента они фактически росли вместе. Поэтому тот поцелуй в карете был… шокирующим. Ханс никогда не целовал её так. Его… она боялась себе в этом признаться, но его поцелуи были чересчур правильными. Тогда она не обращала на это внимания, ощущая себя уже достаточно искушённой и опытной. Но правда смотрела ей в лицо, и Анна должна была признать, что поцелуи Ханса подходили для дворцовых ухаживаний. Но никак не страстного романа. И «правильный» не было тем словом, что могло верно охарактеризовать произошедшее между ней и Эльзой. Кожа её ещё горела там, где её касались руки Эльзы. Она сжала губы, смакуя тот восхитительный поцелуй. Определённо, назвавшему этот поцелуй правильным и невинным можно открыто посмеяться в лицо. Эльза обернулась и поймала на себе испытующий взгляд Анны. По этим пристальным взглядом она почувствовала себя немного неловко и неосознанно положила левую руку на эфес меча. На глазах у маленькой армии слуг, она протянула Анне ладонь: – Идём? К её облегчению Анна приняла предложенную руку без возражений и публичного отказа, и вместе они вошли в их новый дом.Глава 1
26 марта 2014 г. в 01:05
Вплоть до самой свадьбы советники Эренделла спорили, кто же будет исполнять роль жениха, но, в конце концов, единогласно было решено, что это должна быть Королева Эльза – хотя бы потому, что она выше. Кроме того, её царственная осанка больше подходила жениху Принцессы Анны, и, в конце концов, Эренделл был королевством более крупным и оттого как будто мужественным по сравнению с маленькой Короной. Кто-то из граждан причитал, что – какая жалость - Королева Эльза не наденет прекрасное платье, которое в своё время носила её мать, но жертва того стоила. Это должна была быть, во всех смыслах, королевская свадьба, с соответствующим по размаху празднеством! И с соответствующим количеством вина и закусок! Словом, все были в полном восторге.
Королева Эльза выглядела прекрасно в военной форме предыдущего короля, ушитой, разумеется, плотно обтягивающей её фигуру. Кто-то опасался, что она даже сострижёт свои роскошные платиновые волосы, дабы соответствовать своей роли, но опасения не подтвердились, и она вышла к алтарю с косой, поднятой и подобранной в пучок. Королева выглядела до дерзости эффектно в этой тёмной форме, которую подчёркивали белые перчатки, блестящие награды, красный пояс и парадный серебряный меч на левом боку.
Некоторые встретили её с удивлением и восхищением, в особенности те, кто никогда не был на свадьбе, где женихом выступала королева, - такие свадьбы были крайне редки. Это была прекрасная церемония, кропотливо спланированная вплоть до последнего цветочного лепестка.
Вошла Принцесса Анна, и хор запел. Принцесса была великолепна в своём шёлковом кремового цвета платье и вуали. Она медленно шла по проходу под руку со своим отцом Королём Фредериком и одной подружкой невесты, несущей шлейф. Принцесса заметно нервничала, щёки и уши её откровенно пылали, глаза опущены. При этом она была само загляденье, с её медно-рыжими распущенными волосами, спадающими на бледные плечи, и небольшой тиарой, сверкающей в мягких лучах солнечного света, струившегося через витражи.
Когда они подошли к алтарю, принцесса отпустила отцовскую руку, приняла сосредоточенный вид и сделала первый шаг.
Вздох облегчения, донёсшийся из сектора представителей Короны, вышел до неприличия громким.
Принцесса Анна осилила второй шаг.
А перед третьим удача сделала ей ручкой и девушка наступила на подол собственного платья.
И упала прямо в руки королевы.
Королева Эльза с достоинством приняла вес своей невесты, придержав её за локти. Падая, принцесса щекой коснулась медали, украшавшей грудь её жениха, и смущённо отпрянула, шепча извинения. Королева ободряюще улыбнулась ей, подвела к алтарю, взяла её ладонь в свою и кивнула епископу, чтобы тот начинал церемонию.
Клятвы были скреплены целомудренным поцелуем. Принцесса Анна мило покраснела и склонила голову, когда все присутствующие поднялись и зааплодировали. Королева Эльза снова улыбнулась и с деланной фамильярностью взяла Анну под руку, будто не в первый раз примеряет мужскую маску, и аккуратно подтолкнула свою жену к проходу.
Принцесса спохватилась и подняла букет. Присутствующие поняли и заулыбались. Невеста усмехнулась, закрыла глаза и посильнее размахнулась.
Букет пролетел над головами гостей почти до конца прохода, когда один из юных лордов подбежал и, подпрыгнув, поймал букет. Молодой человек добежал до королевской пары и с гордостью представил свой улов. Все засмеялись, лорд преувеличенно серьёзно поклонился и провозгласил: «Да здравствуют королевы! Всех Вам радостей, какие могут принести семейные узы!»
Новобрачные наследницы дома Эренделла и дома Короны под звон церковных колоколов и аплодисменты гостей отправились в замок Эренделла.