- В разных кроватях? – воскликнула Анна.
Эльза кивнула.
- Если мы не собираемся торопиться.
Ей не особо верилось, что Анна выполнит свою часть соглашения, особенно, когда та смотрит на неё так, что хочется положить ногу на ногу, даже с учётом разделяющего их шахматного столика. Обнажённые руки неосознанно сжимали обивку подлокотников кресла, ткань тёрлась о кожу, ещё хранящую тепло Анны. Эльза даже себе не доверяла, что не совершит ничего большего, когда они окажутся рядом на горизонтальной поверхности с минимумом одежды между ними.
- Поэтому для меня подготовили комнаты королевы?
Эльза покачала головой.
- Нет, это традиция и не имеет к этому отношения. У тебя должны быть собственные покои.
И это было почти правдой, хотя её собственные комнаты были также заново открыты на случай, если Анна не захочет от неё ничего – как минимум в сексуальном плане, что, как теперь оказалось, было с точностью наоборот. Эльза, быть может, оценила бы иронию, если бы не то, что только что произошло между ней и её женой.
Эльза обернулась животным. Иначе и не скажешь, кроме как она превратилась в ведомого страстью зверя, желавшего поглотить Анну. Она ничего не контролировала. И это было необычно и совсем ненормально.
А главное, она была не тем человеком, за кого вышла Анна. Это произошло в карете, а теперь сразу после свадебного бала. К счастью, обстоятельства их удерживали, а Эльза была способна остановиться, но это было близко. Слишком близко.
Она никогда прежде не вела себя так – и это пугало, с какой лёгкостью и постоянством она теряла контроль. И это только за один день. Одно дело – ежедневный стресс и усталость, когда она нечаянно замораживала перо в руке, засыпала над бухгалтерскими книгами и просыпалась потом на сыром пергаменте, даже небольшой снежный вихрь, возникающий, когда она спотыкалась или пропускала ступеньку, – всё это были единичные случаи, что повторялись буквально раз в пару недель или месяцев. Перчатки не всегда помогали, но в большинстве случаев от них был толк.
Перчатки служили напоминанием о том, что следует быть осторожной, следует быть внимательной, и, самое главное, о том, что следует скрывать. Пусть народ и знал о её способностях, пусть ей не было необходимости прятать свою силу, она всё равно не хотела привлекать к ней внимание; не за это она хотела, чтобы её помнили. Отец учил мерить заслуги и способности тяжким трудом и полной отдачей. И контроль, железный самоконтроль, был единственной и важной вещью, над которой она работала всю свою жизнь именно для того, чтобы подчинить себе своё проклятье.
Но когда Анна была рядом, от перчаток не было никакого толку; её с таким трудом выработанный самоконтроль исчезал, будто и не было его никогда. Боже, когда Анна целовала её и сидела на ней верхом, всё, что Эльза могла вдыхать, был запах Анны, всё, что она чувствовала, – её вкус на своих губах, - тогда она превращалась в некое совершенно иное существо.
В библиотеке она уже
готова была заявить свои права на тело Анны. Она бы сделала это: стянула с Анны платье и взяла то, что принадлежит ей по закону. Да, Анна распалила её тем, что вытворяла с её рукой, но Эльза так сильно отреагировала на это.
Когда Анна стянула ткань с одного пальца, Эльза замерла, как вкопанная. Рука задрожала. Королева ухватилась за ускользающее сознание только к третьему пальцу – она была поглощена тем, как
приятно это было, как
Анна делала это с ней, как сконцентрирована была Анна лишь на ней одной. Колени ослабли, но королева всё ещё сжимала подлокотник свободной рукой – последнее, что удерживало её от того, чтобы сорвать с себя обе перчатки и, вскочив с кресла, схватить Анну. Она в жизни не испытывала такого голода, будто годами перебивалась с хлеба на воду, а Анна оказалась роскошным пиром, дразнившим и манящим её. Всё её тело вздрогнуло с плохо скрываемым облегчением, когда перчатки, наконец, не стало.
А затем Анна коснулась губами её ладони, и, казалось, весь воздух покинул помещение. Эльзу прошиб пот, она закусила губу, чтобы стон не вырвался из её горла.
В тот миг она была готова сделать всё, что Анна пожелает.
Совершенно всё. Попроси её Анна скупить всю проклятую железнодорожную отрасль Британии – с теми ценами на акции, что были сейчас, что могло сделать Эренделл банкротом, а всю европейскую экономику заставило бы сотрястись от мощнейшего удара – Эльза подписала бы документы на месте, и не важно, уничтожило бы это фамильное наследие или нет.
Эльза была не в своём уме. Страшно, что один человек может так влиять на неё, пусть она всегда знала, что Анна способна на это, но одно дело знать, и совсем другое – испытать на собственной шкуре. А Анна целовала костяшки её пальцев и –
о, Господи, это горячее дыхание на её ладони… Пред внутренним взором Эльзы на секунду мелькнул образ, как это дыхание скользит по её ключицам, задерживается на груди, а затем вниз, вниз по животу, но тут её воображение споро покинуло хозяйку в целях самозащиты. Это было уже слишком.
Инстинкт взял верх, и когда Эльза наконец смогла посмотреть на свою супругу, губы Анны разомкнулись, её язык скользнул по ним, увлажняя, глаза её излучали зной, когда их взгляды встретились. А потом слова сорвались с губ королевы, сплетение приказа и просьбы, сказанные так, как никогда Эльза не говорила. И то, как Анна ответила, так нетерпеливо, так рьяно… Это уже само по себе могло уничтожить её, не будь она уничтожена раньше. Эльзе было всё равно.
Она и представить себе не могла, как ей понравится запускать обнажённые пальцы в волосы Анны, или как ей понравится опрокидывать голову Анны назад, обнажая её шею. Боже, эта тонкая шея, такая уязвимая и такая манящая, что Эльза тут же прижалась губами к пульсирующей венке. Анна была такой тёплой и нежной, и Эльза едва не зарычала от желания оставить на её коже
след. Ей хотелось обнажить зубы и укусить принцессу, да так, чтобы все видели след, так, чтобы Анна не могла спрятать его. Она, внутренне трепеща, представила, как Анна завтра будет стоять перед зеркалом и рассматривать засос, касаться его, зная, что это она, Эльза, поставила его.
Эльза настолько сильно жаждала искусать шею Анны – её трясло от этого желания – она даже скользнула языком по тому месту, где хотела это сделать, прежде чем Анна прижала её к спинке кресла.
Королева воспротивилась бы, но Анна приподнялась на коленях, нависая над ней так, что рыжие волосы касались её лица – и этого хватило, чтобы успокоить Эльзу, как и скомканное требование Анны не двигаться. Ладони коснулись её, раздевали её – лента и галстук, маленькие атрибуты цивилизации – и она подчинилась.
А потом Анна дразнила её и смеялась, и Эльза никогда в жизни не была так счастлива. Вот так, за один миг, пробуждённый зверь – и вдруг… просто счастье. Возбуждение никуда не делось, просто оно на время приглушилось перед лицом светлого настроя Анны.
Вечер обернулся не таким, как предполагала Эльза. Она не ожидала, что Анна снова окажется у неё на коленях. Или что Анна будет бесстыдно дразнить её, Господи, как она похожа на её мать, что бы сама принцесса по этому поводу ни говорила. Эльза не ожидала столько прекрасных поцелуев, что изрешетили её разум, и мысли просто покидали её, оставляя лишь чистые незамутнённые ощущения.
Но события развивались слишком быстро, прежде чем Эльза смогла
подумать о том, чем оборачивается брачная ночь. Она откровенно старалась не думать о физической стороне их брака – не то чтобы это удерживало её от мечтаний и некоторых мыслей, заполняющих её разум, когда королева теряла бдительность – поэтому, сумев хоть как-то взять себя в руки, она убедила Анну, что им необходимо поговорить об этом.
Эльза была осторожна, и не важно, насколько сильным было её желание, это была слишком важная вещь в их отношениях, чтобы слепо бросаться в неё с головой. И глядя, как Анна с нескрываемой жаждой смотрит на неё, ей оставалось лишь сглатывать и задаваться вопросом, это Анна так погрузилась в изучение неизведанных ранее физических радостей, впервые смакуя взаимное желание, или это она, Эльза, познала, что это такое. Оно было ново для них обеих, несмотря на все случаи, произошедшие в этот день.
Ей была невыносима мысль, что о своём первом сексуальном опыте они потом пожалеют из-за того, что отдались желанию как неуклюжие подростки. Эльза понимала, что здесь она должна быть более ответственна и поэтому предельно честно и предельно безэмоционально пояснила, почему им не стоит вступать в интимные отношения. Она не хотела повлиять на решение Анны, нечаянно показав, как сама хочет этого.
Сердце мучительно сжалось в груди, когда королева увидела, как боль проступает на лице Анны. Она едва не извинилась, но вовремя поняла, что уничтожит собственные доводы, и до крови прикусила язык. А потом Анна сказала, что всё равно хочет консуммации, и Эльза просто потеряла дар речи, она решила, что Анна не обдумала всё достаточно тщательно, потому что неважно, как это выглядит со стороны, но
Анна собиралась отдать свою девственность человеку, которого не видела четыре года и с которым провела лишь день. Для других браков среди знати это было в порядке вещей, но для своего брака Эльза этого не хотела.
Королева хотела, чтобы они были во всём уверены, будучи ничем не опьянёнными. Она достала ещё козыри, чтобы быть уверенной, что убедила принцессу.
Она привела наиболее острый недостаток в их союзе: дети. И Анна снова удивила её ответом – господи, она планировала
полдюжины детей. Она хотела заполнить замок детьми. Не то, чтобы сама Эльза не хотела иметь детей… но
полдюжины! Чёрт побери. И тут она поняла, что Анна просто не знала о дополнительном пункте в брачном соглашении. Анна не знала, что ей не нужно брать приёмных детей.
Её отец не рассказал ей.
Эльза осознала это и ощутила, как отчаяние охватывает её. На её долю выпало рассказать её же жене, что та может… уйти к кому захочет, будь на то её воля. И она не смогла сказать ни слова – горло сжалось, язык не шевелился. «Попозже», - всё она смогла озвучить, покуда разум её бился в истерике.
Попозже что? Попозже Анна сможет иметь детей? Попозже Анна найдёт подходящего мужчину? А пока привязанная к ней, слишком трусливой, чтобы сказать правду? Вот в чём и была правда. Как, чёрт возьми, она расскажет Анне? При более внимательном рассмотрении дополнительный пункт раскрывается новой ловушкой: первенец Анны в конечном счёте станет наследником короны Эренделла – со всеми привилегиями и защитой, но он никогда не станет свободным человеком. И будет всё, как с Кристофом, мучавшимся под тяжестью королевского долга и ответственности, и в конце концов сломавшимся и отчалившим под предлогом жажды странствий. И вот именно это будет тем, что разобьёт сердце Анны.
Их свадьба много значила для Анны – и это была ещё одна причина. Принцесса просто не способна была бы вступить в отношения с кем-либо, будучи женой Эльзы. А даже если бы и смогла, её социальное положение пострадало бы; даже имени Эренделла не сдержать клеветы.
Эльзе казалось, что голова её сейчас взорвётся от всех этих мыслей. Как же она не поняла, что Анна может не захотеть, чтоб на её детей возложили королевский долг? Конечно, именно Кристоф напомнил ей об этом и… Господи, просто на тот момент, когда она в последний раз была в Короне для внесения изменений в соглашение, Кристоф отсутствовал ещё не так долго. Она просто не знала истинной причины его отъезда.
Но во всём этом водовороте она точно знала одно: им с Анной нельзя вступать в связь. На то было достаточно причин, и все они едва укладывались в измученном разуме королевы. Ей нужно было время, чтобы подумать, всё разложить по полочкам и решить, что же будет лучшим. Она не могла объяснить это Анне, а потому продолжала свою идею ухаживаний. Ухаживания, на самом деле, были тем, чего Эльза по-настоящему хотела для них. Если бы свадьба не была предрешена, если бы будущее Эренделла не было под угрозой, будь они просто двумя людьми, вольными выбирать, с кем им… тогда Эльза бы как должно ухаживала за Анной. Она бы
добилась её любви и стала единственной, кто был бы Анне нужен. Таким был союз, которого она хотела, – без наследников и наследия, без долга и без целого королевства, стоявшего между ними. Без сожалений.
Самое важное, что брак без консуммации проще расторгнуть. А захоти Анна – у неё всё ещё был бы выход. Но Эльза знала,
знала точно, что до консуммации ей необходимо всё рассказать Анне. Эльза не имеет права решать за неё. Эта мысль наполнила её ещё большим страхом и не оставила ни следа от сексуального желания.
Поэтому на данный момент королева решила, что разные спальни – то, что нужно, так слуги не разнесут весть о том, что брачная ночь состоялась, а так же сделает сам интим недоступным. И им непременно нужно ограничить их контакты, особенно поцелуи - Эльзе оставалось лишь ждать, когда эти божественные небеса закончатся, и она окажется на страшном суде; она была человеком, а не камнем.
- Нам всё-таки стоит спать вместе, - сказала Анна, и этот напор раздражал.
Эльза моргнула, возвращаясь в реальность.
- Пара на этапе ухаживаний не спит в одной постели, Анна, - заметила она.
- Пара на этапе ухаживаний обычно и не состоит в
браке, - капризным тоном ответила принцесса. – На сколько растянется эта твоя идея ухаживаний? Мы уже решили, что сегодня между нами ничего не будет. Но на всём, что ты ещё можешь придумать, я заранее ставлю крест.
Эльза невольно улыбнулась, понадеявшись, что Анна не заметила. Лицо её онемело, как и всё тело. Она едва ощущала шахматные фигуры, что держала в руках.
- Ты уже согласилась, Анна.
- Я сказала, что мы не будем торопиться, а не что будем воздерживаться! Я не собираюсь приставать к тебе во сне, Эльза! – выкрикнула она.
- Да, сегодня между нами ничего не будет, и ты сама с этим согласилась, - нежно произнесла Эльза. – А значит, ничего плохого в том, что мы будем спать отдельно.
- Тогда я накладываю вето на твою идею ухаживаний!
Эльза почувствовала, как губы расплываются в улыбке. Анна выглядела так прелестно, покрасневшая от возмущения, и Эльза на миг отвлеклась от своих мыслей.
- Ты не можешь накладывать вето.
- Какого чёрта?
Эльза нацепила маску высокомерия, которая наверняка разозлит Анну ещё больше – королеве доводилось видеть, как Кристоф так делал и эффект превосходил все ожидания. Она надеялась, что это отвлечёт Анну от её контраргументов; Эльза сама была выбита из колеи и не думала, что долго продержится в словесном поединке с Анной на тему ухаживаний, самоцелью которого было потянуть время, пока она не сможет снова мыслить ясно.
- Я королева и ваш сеньор, Ваше Высочество. Вы не можете отменять моих решений.
Эта фраза и эта подача достигли желаемого эффекта. С восхищением Эльза наблюдала, как лицо Анны краснеет, как распахиваются глаза, как губы сжимаются в тонкую линию. Когда взгляд Анны метнулся к шахматной доске, у Эльзы был миг, прежде чем Анна схватила мраморного коня и
швырнула его в супругу.
Рефлексы сработали на славу, пусть королева и проводила большую часть времени, сидя за столом, но она успела пригнуться, когда фигура полетела в неё. Конь просвистел над спинкой её кресла маленьким, но смертоносным Пегасом.
Эльза медленно повернула голову обратно в сторону Анны, с опаской глядя на неё.
- Ты
запустила в меня фигурой!
Анна ткнула в неё пальцем, извиняться она, кажется, не собиралась.
- Ты это заслужила!
Эльза умышленно спровоцировала её, разумеется, но даже так, фигурка была из мрамора и достигни она цели – это было бы весьма больно.
- Ты могла меня покалечить! Ты понимаешь, что я вправе казнить тебя за покушение на мою жизнь? – настаивала Эльза.
Анна закатила глаза.
- Ой, ладно. Она бы тебя
не убила. Может, только вбила бы в твою голову немного мозгов. Всё равно я бросила высоко. – Принцесса самодовольно ухмыльнулась. - Я только хотела стереть это выражение с твоего лица.
Ну, ей это определённо удалось. Эльза посмотрела на принцессу.
- А ты ещё спрашиваешь, почему я не хочу, чтобы мы спали вместе?
- Всё потому, что ты ведёшь себя, как глупая упрямица! – огрызнулась Анна. – Я твоя жена, Эльза! И даже не получу секса в первую брачную ночь!
Королева изогнула бровь.
- Всё упирается в это?
Анна покраснела и в защитном жесте скрестила руки на груди.
- Ты едва ли можешь винить меня. Я… у меня были некоторые
ожидания, ясно? А ты, со всеми своими красивыми фразами…
- Красивыми фразами?...
- Твоей
логикой, - укоризненно ответила Анна, будто это был недостаток. – Я сказала, что я согласна с твоими условиями, понятно? Просто я … я немного разочарована.
Боже. Анна снова её уничтожила. Чувство вины и тоски нахлынуло на неё, но она не собиралась ничего менять. Чтобы как-то занять себя, Эльза поднялась за улетевшей фигуркой. Стоя к Анне спиной, она нежно держала коня в ладони, поглаживая большим пальцем. Детская привычка не бить его – или правильнее, сохранять? Так или иначе, она всегда приглядывала за Анной, зная, что для неё лучше. И в этом случае ожидание и последующее разочарование Анны, как решила Эльза, было ещё одним проявлением этой привычки. Она всё делает правильно. Оно должно быть правильным.
Она вернула фигуру на её место на половине доски Анны. Эльза легко опустила ладонь на плечо супруги, вплетая пальцы в шёлковую медь.
- Это был долгий день, - нежно произнесла она. – Наверное, стоит пойти спать.
- В разных кроватях. – Это был не вопрос, но Анна сказала это с такой надеждой, будто Эльза могла передумать. Взгляды их встретились.
Королева покачала головой, и Анна надулась.
- Ты должна соблюдать свою часть уговора, - сказала Эльза.
Она колебалась, но всё же склонилась и коснулась губами макушки Анны. Она очень давно не делала этого, но жест был таким знакомым. Эльза вложила в него утешение. Она выпрямилась и почувствовала, как ладонь Анны обвивается вокруг её талии. Её собственные руки напряглись, пока королева не заставила себя расслабиться и вопросительно посмотреть на Анну.
- Нормальные поцелуи, - сказала ей Анна. – Если я соглашаюсь с уговором, я жажду нормальных поцелуев.
Эльза хотела было сказать
нет, нам не стоит, но слова застряли в горле, когда Анна крепче обняла её за талию и отвела глаза.
- Пожалуйста, - шепнула Анна, и эта умоляющая интонация осталась у Эльзы в груди, и игнорировать её она не имела права. – Мне… мне нравятся наши поцелуи.
Эльза сглотнула. Как она может сказать нет? Она обещала себе, что ограничит их с Анной физические контакты, но это было попросту жестоко по отношению к самой Анне, которая её об этом и не просила. Эльза улыбнулась ей свысока и коротко кивнула:
- Хорошо.
Лицо Анны расслабилось. Она выжидающе посмотрела на Эльзу, губы расплылись в улыбке.
- И?
- Что, прямо сейчас?
Анна снова надулась.
- Эльза, твои поцелуи, конечно, прекрасны, но они теряют своё очарование, когда ты чахнешь над ними, как жадный дракон над своим золотом.
Королева моргнула, секунду пытаясь понять, что только что услышала.
- Ты… ты только что сравнила поцелуи с…
Лицо Анны стало восхитительно пунцовым.
- Я не настолько красноречива, как ты! – запричитала она, голос дрожал от смущения. – И не смейся надо мн…
Эльза склонилась и прервала возмущённую тираду поцелуем, держа лицо Анны в своих ладонях, дабы она не пошевелилась. Когда королева отстранилась, щеки Анны были всё покрасневшими, но сама она казалась скорее отвлечённой, нежели смущённой.
- Счастлива? – спросила Эльза. Она сдержала порыв рассказать Анне, что упустила хорошую возможность подразнить её. Она старалась не улыбаться глупо из-за слов Анны о том, что хорошо целуется. Эльза сходила с ума, она была уверена в этом. Только так можно объяснить, почему мыслить и контролировать себя было сегодня так трудно.
Анна безмолвно кивнула, и Эльза помогла ей подняться с кресла. Она заметила свою белую перчатку, лежащую позади кресла Анны, и склонилась, чтобы подобрать её. Вторая перчатка была там же, она начала надевать их и замерла.
Надевая перчатки, Эльза с каким-то дурным предчувствием поняла, что Анна разрушила их роль. Не то чтобы перчатки перестали служить своей цели, но отныне всякий раз, как она будет думать о них или смотреть на них, она знает, отныне всегда она будет ощущать, как Анна держит её пальцы, как материя скользит беззастенчиво и – о, Бог, - как ей их теперь надевать? Они будут напоминать Эльзе об Анне и губах на её ладони, и королеве пора бы уже положить конец этим мыслям.
Выходит, Анна не только разрушила её барьер, подпустив к ней других людей, она ещё и уничтожила единственный инструмент, что контролировал её силы. Анна сделала перчатки
эротичными. Нет, они от этого, конечно, не перестанут быть перчатками, и Эльза была уверена, что мысль о перчатках людей, в принципе, не должна возбуждать. Просто это была такая метафора, описывающая и тот эффект, что оказывает на неё Анна, и то, что сама Эльза ничего с этим поделать не может. Что сделает человек на тонущем корабле, обнаружив, что у единственной лодки дырявое дно? Она посмотрела на свои перчатки и втиснула в них ладони; ни тонуть, ни плыть не вариант.
- Эльза? – Анна подошла сзади и с любопытством посмотрела. – Что ты делаешь?
Эльза покачала головой.
- Ничего, - пробормотала она. – Просто… нам нужно прибраться. Мой галстук…
Анна протянула его.
- Я нашла. – Взгляд её упал на воротничок Эльзы и глаза игриво блеснули. – Завязать тебе?
Королева лишь протянула руку.
- Как-нибудь в другой раз, - сухо произнесла она. – А теперь, если поможешь найти наши ленты…
Анна обнаружила голубую ленту Эльзы, но зелёную ленту Анны они так и не смогли найти. Спустя пару минут тщетных поисков королева запустила пальцы в волосы и вздохнула.
- Ладно, уже поздно. Я снова поищу её утром. – Она и думать не хотела, какие байки пойдут, найди ленту кто-нибудь из слуг.
- Я помогу, - сказала Анна.
Эльза послала ей удивлённый взгляд.
- Ты встанешь так рано? Насколько я помню, ты раньше полудня не просыпаешься.
- Эльза, я не настолько поздно поднимаюсь! – Анна заправила прядь волос за ухо и задумчиво прикусила губу. – Во сколько встают слуги?
- В семь или около того, - ответила Эльза, усмехнувшись удивлённому возгласу. – Но только встают. Они приступают к обязанностям около восьми. Хотя, почти вся прислуга отсутствует в замке до завтра, - добавила Эльза. – Празднование свадьбы, как-никак.
- О. Так что, они даже в библиотеку могут зайти? – с надеждой поинтересовалась Анна.
- Возможно, только чтобы убедиться, что ни кто из гостей не заплутал сюда и не нуждается в выпроваживании, - улыбнулась Эльза. - Всё в порядке. Я приду раньше слуг.
Анна явно облегчённо выдохнула.
- Спасибо. Я рада, что ты по-прежнему ранняя пташка.
Королева повесила фрак и жилетку через руку и повернулась к супруге.
- Тебя ожидать к завтраку?
Анна подавила зевок.
- Ожидать. Наверное.
- Ты знаешь, ты можешь спать. – Эльза улыбнулась, - ты отныне принцесса-консорт.
- А ты, по-видимому, мой сеньор, - парировала Анна. Они вместе вышли из библиотеки и направились к своим покоям, периодически нечаянно соприкасаясь плечами. – Меня скоро представят прислуге, так ведь?
- Мм, да, - согласилась Эльза. – Большинство тебя знают, хотя есть и пара новых человек. – Это не считая взвода поваров.
Анна секунду молчала.
- Эльза, а что вообще мне нужно делать?
- Твои обязанности, ты имеешь в виду?
Принцесса кивнула.
- Я хочу сказать, я готовилась к замужеству… ну, наверное, всю жизнь. Я знаю, что часть моих обязанностей как жены – следить за домашним хозяйством и, ну, организовывать всё, что нуждается в организации, но… это всё делает Герда, так ведь? И я уверена, у неё это получается лучше, чем вышло бы у меня.
Эльза опустила на неё взгляд. Принцесса покусывала губу, а Эльза знала, что она всегда так делает, когда о чём-то задумывается.
- Тебе на самом деле ничего такого не нужно делать, - слегка улыбнувшись, ответила она. – Последние несколько лет я сама не вникала в вопросы хозяйства и, как видишь, замок ещё не рухнул нам на головы. Но ты можешь менять и править, что захочешь. Сейчас открыта только часть замка. – Эльза запнулась. Она подумала, не сейчас ли самый подходящий момент, чтобы рассказать всё, что у неё на уме. – Хочешь посмотреть, как я работаю? – спросила она, затаив дыхание.
Анна удивлённо смотрела на неё.
- Ты имеешь в виду… бизнес?
Эльза кивнула.
- Да. Ежедневные бизнес вопросы и управление Эренделлом в целом. Это может быть утомительным, особенно, когда дело касается налоговых отчётов…
- И ты не против? – тихонько переспросила принцесса. – Если мне можно, ну, просто посмотреть?
И Эльза поняла, что это предложение очень много значило для Анны. Гораздо больше, чем считала сама королева, но она могла понять радость участия в чём либо, не будучи отосланной прочь.
- Конечно. Я не против. Хотя если ты будешь лишь смотреть, то увидишь только, как я много хмурюсь и бросаю раздражённые взгляды, - усмехнулась Эльза.
Анна лишь посмеялась и, когда они наконец подошли к покоям королевы, повернулась к Эльзе.
- Ты красива, даже когда хмуришься.
Эльза замерла. Анна считала её красивой? Королева почувствовала себя внезапно неловко, стоя перед Анной с фраком и жилеткой в руке. Она подумала, считает ли её Анна привлекательной даже в мужской одежде.
- Тебе нравится так? – спросила она. – Когда я одеваюсь, как мужчина, я об этом, - добавила она, увидев замешательство на лице Анны. Внезапно ответ супруги оказался для неё важен, и Эльза с волнением ожидала его, стараясь не теребить фрак.
- А тебе? – улыбнувшись, поинтересовалась она. – Тебе нравится носить мужскую одежду, Эльза?
Она едва могла посмотреть Анне в глаза. Что с ней не так?
- Я… не против неё, - наконец сказала она. – Я могу полюбить её, но привыкла к платьям. Я просто хотела сказать… ты предпочтёшь, чтобы я чаще одевалась, как мужчина?
Глаза Анны удивлённо расширились.
- Ну… разве это должен быть не твой выбор? Хотя должна признать, ты прекрасно выглядишь в костюме. – Анна бросила взгляд на свисающий фрак. – А эти лацканы просто потрясающи, - рассеянно пробормотала она.
Королева нахмурилась.
- Прощу прощения?
Анна махнула рукой.
- О, ничего. Сама с собой. – Анна усмехнулась. – Думаю, ты привлекательна и в мужской, и в женской одежде. Но всё же ты женщина, Эльза. Думаю, ты примешь ответ, что твоя одежда – это твой собственный выбор, так ведь?
Будто камень упал с души, Эльза неожиданно засмеялась.
- Да, полагаю так. Я думала, ты просто удивишься.
Анна одобрительно хмыкнула. Она смотрела выжидающе, губы всё ещё улыбались.
Эльза склонилась и поцеловала свою жену.
Её жену. Эти два слова согревали изнутри. Эльза сомневалась, что они ей когда-нибудь надоедят. Анна от удовольствия мурлыкнула и сжала в кулак ткань рубашки Эльзы, дабы удержать ту на месте. Губы их медлительно и сладко соприкасались, вызывая лёгкий жар. Он вселял надежду и согревал до кончиков пальцев. Эльза упрямо подумала, что, сейчас она не будет думать ни о соглашении, ни о будущем. Этот миг принадлежал лишь им, и она хотела по-настоящему насладиться им.
- Спокойной ночи, - прошептала она, когда поцелуй прервался.
Анна исподлобья посмотрела на неё, явно предлагая войти, но Эльза лишь улыбнулась и дождалась, пока дверь за принцессой не закроется. Королева мягко провела ладонью по деревянной поверхности и ушла в свои покои. Ей подумалось, что сегодня она будет хорошо спать, не позволяя заботам тревожить сон.
***
На следующее утро Эльза, как и обещала, проснулась достаточно рано, чтобы прийти в библиотеку раньше слуг. Небеса за окном ещё только светлели. Прислуге были известны утренние привычки королевы, а посему Эльза позвонила в колокольчик и прибежавшей служанке приказала наполнить для неё ванну. Помня слова Анны, она достала длинное кисейное синее платье и короткий пиджак, которые больше подходили для деловых встреч, нежели для танцев. Пиджак этот она носила и ранее, и он отдалённо напоминал её вчерашний фрак, только подол его был гораздо короче, но Эльзе подумалось, что Анне может понравиться такое сочетание мужественности и женственности. Самой ей нравилась практичность.
- Мой выбор, - пробормотала она себе. Иметь выбор было странно, особенно после целого года подготовки всего, что касается Анны, и попыток вспомнить её предпочтения. Умывшись и одевшись, она бросила взгляд на перчатки. Воспоминания о движениях Анны не потускнели ни на йоту. Ей ещё стоит быть благодарной за то, что они ей пока не снились. Королеве просто придётся смириться с этим и надеяться, что со временем она научится игнорировать неуместные воспоминания. Эльза отправилась в библиотеку.
Замок безмолвствовал, как склеп, большинство слуг ещё отсутствовали, а те, что остались, ещё только просыпались. Она представила, на что похож бальный зал после вечера и как вернувшаяся в замок прислуга медленно убирает его.
Освещение в библиотеке было не лучше, чем вечером, учитывая, что солнце только выглянуло. Эльза даже зажгла свечу и принялась искать ленту, но всё безрезультатно.
Господи Боже, куда Анна могла забросить её? Она не могла упасть далеко от шахматного столика. И, разумеется, мысль об их шахматной партии тут же вернула неловкие ощущения. Эльза даже отодвинула столик, чтобы поискать под ним, и не нашла ничего.
- Ваше Величество?
Эльза стукнулась головой о крышку стола.
- Матерь Божья! – вскрикнула она, схватившись за ударенную макушку.
Герда стояла у кресла и выглядела крайне удивлённой.
- Я ещё не настолько стара, Ваше Величество, - сказала она.
Королева, поднимаясь и потирая место удара, бросила на экономку убийственный взгляд.
- Вы что-то ищете? – поинтересовалась Герда. – Представить не могу, с чего бы вам ползать на коленях почему-то по библиотеке на утро после свадьбы. – Бровь приподнялась. – И не должны ли вы в столь ранний час быть в постели со своей супругой, вопреки своим утренним привычкам?
Эльза проигнорировала вопрос и пошевелила пальцами у корней волос. Теперь ещё и шишка будет.
Герда посмотрела на неё понимающим взглядом, смысл которого остался для Эльзы неясен.
- Так что вы делаете в библиотеке?
Чёрт побери, Эльза была королевой, но когда Герда на неё так смотрела, она казалась себе вдвое младше и ниже, будто только что была поймана за какой-то шалостью.
- Исполняю пожелание моей жены, - увильнула Эльза. – И нет, мне не нужна помощь. – Она откровенно выпроваживала Герду.
Не испугавшись, экономка поджала губы, а затем полезла в карман своего фартука.
В ту же секунду Эльза захотела провалиться сквозь землю.
Зелёная лента насмешливо свисала с ладони Герды.
- Так вы не это ищете? – спросила она с ноткой юмора. Эльза бы не оказалась настолько уничтоженной даже засмейся домоправительница в голос.
- Для… Анны, это для… - Эльза запнулась.
- Да, исполняете пожелание вашей жены, - Эльза, краснея, беспомощно поняла, что Герда просто наслаждается моментом. Будь это кто-то иной, Эльза бы не растерялась и придумала какое-никакое оправдание, которое, благодаря её положению, было бы принято за чистую монету, но это была Герда. Женщина, что приглядывала за ней от самого рождения до нынешней позорной сцены.
- Придя сюда утром, мне стало интересно, что может делать лента принцессы-консорта под шахматной доской, - продолжала Герда с озорной улыбкой на лице. – Это ведь не может быть что-либо… неприемлемое, так ведь?
Эльза не ответила – она не особо доверяла себе и боялась, что с языка сорвётся что-то, способное ещё больше позабавить Герду. Она просто выхватила ленту из протянутой руки и засунула к себе в карман. Боги. Ещё ведь так рано. Почему Герда уже на ногах? Казалось, вся вселенная пытается чинить королеве препятствия. Её опрятное и упорядоченное бытие было подорвано перчатками и утерянной лентой. Она не верила в понятия кармы и загробной жизни, но, видимо, пора начинать. Вероятно, что-то ужасное она сотворила в жизни прошлой, раз теперь ей выпало такое унижение. Может, ещё не поздно принести дары и покаяться, прося беды оставить её в покое наконец.
- Чтобы ни слова, - прорычала Эльза, хотя они обе знали, что Герда была воплощением интересов работодателя. Это был наилучший вариант, среди тех, кто мог обнаружить свидетельство возможного постыдного заигрывания, но факт оставался фактом.
Герда безмятежно посмотрела на неё, опущенные сцепленные руки делали её похожей на святую мученицу – воплощение скорбного послушания, и только подрагивающие в попытке сдержать смех губы портили всё впечатление.
Они обе понимали, что королева повела себя явно глупо и заслужила насмешку, так что Эльза собрала остатки своего достоинства и, как бы вывесив белый флаг, удалилась в свой кабинет.
***
Час спустя к завтраку Анна ещё не появилась, но родители её уже сидели за столом. Король Фредерик, казалось, спал на ходу, королева Алиса попивала чай маленькими глоточками.
- Доброе утро, - входя, поприветствовала Эльза. Завтрак подали в самой маленькой закрытой столовой, где накрывают на стол лишь для членов королевской семьи. Сев во главе стола, Эльза бросила взгляд на короля Фредерика, но тот не заметил её внимания.
Эльза сжала челюсть.
Кажется, им со свёкром необходимо кое-что обсудить по поводу брачного соглашения.
