И появится новое предание

— Проспер, расскажи о Харлине, — вкрадчивым голосом попросил лорд Харланд. Они сидели за столом и потягивали вино из серебряных кубков, все же с Проспером ему приятней было беседовать, чем с этим быдлом — воинами. — О ком? — от удивления Проспер даже закашлялся. — Ой, только не говорите мне, что вы не слышали этого имени, — махнул рукой лорд Харланд. — Почему же, слышал. И не только слышал, но и служил под его началом. Теперь чуть не подавился вином лорд Харланд. — Как он выглядит? Опишите мне его. Проспер улыбнулся — Маркус просил о его службе не рассказывать, но не Харлина. Немного неточностей — не означает солгать. — Его лица ни я, ни воины отряда никогда не видели. Он появлялся перед нами всегда в доспехах и с забралом на лице. Он всегда, абсолютно всегда, был впереди отряда, пожалуй, легче описать его спину, чем лицо. Ростом он, как вы или я, не выше, но это опять же мое субъективное мнение. Харлин всегда появлялся перед нами только верхом на боевом коне, а его конь в холке был достаточно высок. — Какие цвета предпочитал Харлин? — с нетерпением перебил его лорд Харланд. — Черные и белые, других, даже синих, королевских, он не признавал. Прозвище у него было «Черный дракон». — Почему его так прозвали? — Его латы были всегда черного цвета, а на шлеме развевался длинный белый плюмаж. И он извивался, как хвост дракона, когда Харлин шел в бой. Проспер старался не лгать, просто кое-что не договаривал. Но то, что сейчас сказал, было откровенной ложью. Прозвище у Харлина было, и прозвали его, действительно, Черным драконом. Но совершенно не поэтому, и в открытый бой Харлин со своим отрядом никогда не ходил, если только в засаду попадал. Они же были разведчиками. И на веку Проспера это случилось всего один раз. Тогда Харлин дал возможность всем им уйти и увести раненых, а сам пропал, исчез. А когда вернулся, то мирный договор был уже на стадии подписания, война почти закончилась и в услугах разведки больше королевские войска не нуждались. Их отряд перевели на охрану и сопровождение посланников. После войны много мародеров и разбойников стало на дорогах. Проспер заметил, как лорд Харланд махнул рукой своему слуге, отсылая куда-то. «Сам не пойдет переспрашивать у воинов о Харлине и перепроверять мои слова, — Проспер поднес кубок к губам, прикрыл глаза и сквозь ресницы посмотрел на слугу, который всего лишь низко поклонился и тотчас исчех за дверью. — Это хорошо, что сам не пойдет с воинами беседовать. А слуга принесет в уши лорда Харланда точное повторение моих слов». — А потом? Потом куда он делся, когда война закончилась? — после непродолжительного молчания все же поинтересовался лорд Харланд, слуга еще не возвратился, а сидеть молча стало скучновато. Пусть уж Проспер еще что-нибудь расскажет. — Да кто ж это знает? В самом конце военной компании он попал в плен, и больше его никто не видел, — задумчиво произнес тот, как будто что-то вспоминая. — А Маркус? «Понятно, куда ты клонишь», — Проспер улыбнулся и ответил: — Должность Маркусу купили его родители, а братья походатайствовали, чтобы он был назначен командиром нашего отряда, который остался без начальства после исчезновения Харлина. — А почему вас не назначили? — Эта должность не про мою честь, — искренне рассмеялся Проспер. Вот тут он тут не солгал ни капли. Чтобы занять должность командира, ему пришлось бы заплатить солидные деньги, которые он никаким жалованием не окупил бы. Купили Маркусу родители место — это было правдой. Но в то же самое время Проспер не лицемерил и знал, что Маркус честно его заслужил. Ну не начинать же ему службу, в конце концов, с самого начала? Вернувшийся слуга только кивнул головой лорду Харланду, мол, воины повторили то же самое. Если бы хоть в чем-то было несоответствие их слов и слов Проспера, он бы тотчас доложился. — И вы лица Харлина никогда не видели? — снова вернул лорд Харланд разговор в интересующее его русло. — Нет, никогда, — Пропер сделал глоток вина, покатал его на языке, чтобы насладиться букетом, затем с удовольствием проглотил. — Ну а цвет глаз, волос, вы же не могли не заметить? — Замечал иногда. Глаза, по-моему, голубые, а волосы темно-русые или светло русые, но я уже не помню точно, давно это было. Русые, кажется, он не носил длинных волос по тогдашней моде, они из-под шлема не выбивались, только кончики чуть-чуть торчали. — Какие вы еще подробности помните, — усмехнулся лорд Харланд. — А что вы бы запомнили, если бы из года в год, изо дня в день, стояли бы за его спиной вторым номером? — проговорил Проспер, намерено продемонстрировав обиду. — Он был аристократом? — поинтересовался мужчина, улыбнувшись, давая понять, что он обидел его случайно, непреднамеренно. — А как вы думаете? Доверил бы король командование элитным отрядом не аристократу? И сажал бы по правую руку от себя на пирах? — слишком пафосно проговорил Проспер, давая понять, что он, аристократ, не позволил бы командовать собой плебею. — Так, значит, лорд Харлин бывал на пирах, надеюсь, там он был без шлема и с открытым забралом, — лорд Харланд специально сделал ударение на слове «лорд», подчеркивая только что сказанное Проспером, и теперь с нетерпением ждал ответа. Ему казалось, что он уже подловил мужчину на вранье и начнет его раскручивать, а его рассказ развенчивать. — Нам того не ведомо, — усмехнулся Проспер, — Нас-то и на порог дворца не пускали, только избранных, к коим мы не относились. Не всех лордов во дворец пускают. Что уж о нас-то, простых смертных, хоть и аристократах, говорить? — А лорд Харлин относился к избранным? — лорд Харланд был разочарован ответом Проспера. Хотя не мог не признать, что так оно и было, есть и будет на самом деле — во дворец никого постороннего не пускали. Аристократы, в том числе и лорды, могли месяцами добиваться аудиенции короля, даже по тем вопросам, которые требовали немедленного решения. И ведь именно по этой причине его отец затеял всю эту авантюру по свержению правящего короля. — Говорят, не только избранным, он был, по сути, правой рукой короля, — торжественно произнес Проспер. Все равно проверить его слова было невозможно. Слухи и есть слухи. — И король его отправлял в бой? — усмехнулся лорд Харланд. Он предполагал, что с доверенными лицами так не обращаются. — Отправлял, — согласился Проспер, допивая вино и ставя кубок на стол, — Говорят, что и словам он верил только его, что касалось военных действий, больше ничьим. Вино допито, разговор окончен, Проспер поднялся, чтобы уйти к себе в комнату, во двор его после побега Маркуса все равно не выпускали, но на всякий случай поинтересовался: — Можно мне прогуляться, засиделся я в четырех стенах. — Ай, идите, — лорд Харланд махнул рукой и сделал знак слуге, чтобы тот за ним не следил. «А вот это что-то новенькое, — хихикнул, как ребенок, про себя Проспер. — Похоже, все же удалось Маркусу улизнуть от лорда Харланда. И теперь он не знает, где того искать и за что хвататься. А на расспросы о Харлине его, видимо, навели способы воинов уходить от погони. Ай да я молодец! Вовремя записочку передал с Джереми. Пусть небеса помогут Маркусу. А мы уж тут сами как-нибудь выкрутимся».