A thousand miles away

Йен не мог не радоваться тому, что история с паниками в его жизни наконец-то подошла к концу. Практически полное отсутствие гитарных рифов и отвратительные отношения в группе - вот что происходило на самом деле. С точки зрения фанатов все было в порядке, с точки зрения Кроуфорда называть порядком постоянные пьянки было трудно. Но даже не это вселяло в него такую нелюбовь к бывшим согруппникам. Что касается Спенсера, к нему никогда не было никаких претензий, отчасти потому, что Смиту вообще было плевать на то, что происходило вокруг, он предпочитал бухать в полном одиночестве за просмотром какого-нибудь слезливого гей-фильма, что было довольно-таки странно, но никак не портило Йену жизнь. Все дело было в Брендоне и Даллоне. Ури, обладавший шлюховатой натурой от природы, конечно же, не мог упустить шанса повиснуть на высоком и симпатичном Даллоне, манерно отпихнув задницей Кроуфорда на второй план. Викс же не сопротивлялся и всегда охотно позволял себя лапать, совершенно не подозревая, какую бурю эмоций их развлечения вызывают в Йене. Казалось, что каждую клеточку его тела сковывала едкая ревность, но ему ничего не оставалось делать, кроме как снова затыкать уши наушниками и слушать музыку. Больше всего он ненавидел то, насколько живым было его тело. Каждая мускула напрягалась, сердце начинало колотиться словно отбойный молот, а деваться было некуда - автобус несется на всех парах в очередной город. И когда плеер делал секундную паузу, чтобы переключиться на очередной трек, до Йена доносился приторно-сладкий шепот Брендона и одобрительное мурлыканье Викса в ответ. Так изо дня в день, километр за километром, толпа за толпой. Поцелуи на сцене теперь обычное явление, но Йену частенько хотелось занять место Брендона чтобы получить хотя бы улыбку от Даллона. Не то что бы Даллон не улыбался ему вообще, просто он не улыбался ему так, как улыбался Брендону. Кроуфорд знал, что не имел никакого права ревновать, они друг друга почти не знали, но глупая голова наотрез отказывалась переставать думать о том, как бы ладони Викса ощущались на его спине, если бы он его обнял.