Кольцо Единства

      Чтобы попасть в Рун из Изенгарда, сначала нужно было преодолеть Рохан. По счастью, дружина Эомера отправилась на запад в попытках блокировать приток переселенцев из Дунлада, и путь на восток оказался открытым. Чудесные кони, присланные Теоденом, тоже выступали неплохим подспорьем в походе. К тому же, несмотря на все перипетии и Гэндальфа, который наверняка пытался строить козни, вплоть до Южных отмелей Андуина ехали красиво, под стягом с белой дланью. Но вот после переправы стяг пришлось свернуть, с лошадей снять серебряную упряжь и богато вышитые попоны, даже сам Саруман — и тот сменил прекрасный меховой палантин на плащ из чернобурки. А всё потому, что в Диких землях главной властью был Саурон, который ни в коем случае не должен был пронюхать, кто направляется к нему в гости и с какой стороны собирается явиться.       Ко всем прочим неудобствам поездки добавлялась кошмарная промозглая погода с бесконечным дождём, превратившая поросшие травой и кустами пустоши в сплошное море грязи. Несколько тяжёлых повозок, нагруженных порошками для создания взрывчатой смеси и металлическими деталями для бомб постоянно застревали на разбитом Лихолесском тракте, а одна вообще чуть не развалилась. Это привело Сарумана в дикую ярость, но ничего поделать он не мог: иначе до Рунийского тракта было не добраться.       Конечно, на любом пути они рисковали встретить мордорских шпионов, но шпионы всё же смертны и не имеют такой неотвратимости, как холодный проливной дождь. Потому, потратив неделю на то, чтобы добраться до идущей вдоль Эред-Литуй дороги, и ещё несколько дней на маскировку под торговцев, встали на Рунийский тракт.       — Пусто, хорошо. Раньше тут всё орками было заполонено, — Эклеб, их роханский проводник, осмотрелся. Тракт пустовал на несколько лиг в обе стороны.       — Конечно, ведь Врата Мордора захлопнулись, — Саруман искоса поглядел на него и отвернулся. — А без постоянно шастающих тут орков вастаки могут начать забывать, что они – вассалы Саурона.       — Ты собираешься переманить этих дикарей на свою сторону, а, маг? — рохиррим прищурился. — Проще с их мохнатыми быками договориться, чем с вастаками.       — Ничего, я умею убеждать, — погладив посох по холодному древку, Саруман ухмыльнулся. Дунландцы не устояли перед его волей, когда Радужное кольцо ещё не было напитано тёмной мощью, и есть все основания полагать, что обновлённым оно быстро сделает многих восточан союзниками Изенгарда.       — Похоже, это твоё умение нам сейчас понадобится.       Вытянув руку, Эклеб указал куда-то вперёд, на северо-восток. Как оказалось, он раньше похвалялся своим «почти эльфийским» зрением не зря: где-то на горизонте из-за полосы чёрных низких деревьев вынырнула группа всадников. Ехали они неспешно, но даже в осенней туманной мгле можно было заметить отблески света на поднятых копьях. Позже, когда люди подъехали ближе, стали видны нарисованные на грубых железных щитах синие бизоньи головы. Просто патруль.       Дружина Сарумана не остановила движение и продолжала медленно двигаться по тракту, а сам маг в окружении трёх орколюдов-телохранителей и Эклеба выехал вперёд. К ним навстречу выдвинулись три вастака – буро-рыжие, с заплетёнными в замысловатые косы волосами и бородами, в грубой одежде из кожи и меха. Их командир, чудовищно широкоплечий и сам чем-то смахивающий на бизона, кинул на обоз острый взгляд из глубоких глазниц и представился:       — Я – Тарен из рода Суров, тутошний командир разведполка. Куда и зачем едете, да на роханских конях? – детина явно разбирался в лошадях.       — Из Истемнета. Я – Шарку, торгую алхимическими порошками и прочей мелочью, — даже не прибегая к магии, солгал Саруман. Тупой вастак поверит и без того.       — Алхи-чем торгуешь? – переспросил мужик, наклонившись вперёд.       — Лекарствами торгует. От лихорадки и от поноса всякого, — просветил его Эклеб. Курунир закатил глаза. – Скажи-ка, а далеко отсюда ваш посёлок? Нам бы передохнуть и телеги подлатать. Приплатим, конечно, и всё такое.       — Какой тебе Кательхад посёлок? У нас даже мэр имеется, волколак его пожри. Едем, господин Шарку. Темнеет сейчас рано, но до последних сумерек должны поспеть.       Воспользовавшись щедрым предложением, на следующей развилке тракта свернули севернее. И тут же на горизонте посреди равнины, словно прыщ, выскочил искусственный холм. Его вершина ощетинилась крышами неказистых деревянных домов, а по кругу торчали дозорные башенки. С одной стороны к городу подступал хилый еловый лесок, другой бок насыпи омывала речка. Что ж, Кательхад выглядел весьма привлекательно. Интересно, а что там за мэр, которому солдаты желают смерти от волчьих зубов?       — Вот будет утро, пойдём к твоему мэру на поклон, — Эклеб, видно, задался тем же немаловажным вопросом. — Может, купит у нас чего. Всё бы не тащить по этой слякоти.       — Ну, нет! Если приплатите мне ещё пару монеток, сведу вас со своим корешем одним, а он может толкнуть, что хошь. Ну как, по рукам? – Тарен в надежде протянул пятерню, но Саруман не спешил соглашаться.       — А что не так с вашим управителем? Никак в толк не возьму, — стоило Куруниру добавить в голос немного магии, как тут же последовал ответ:       — Мордорский змей он, вот что. Как Чёрные ворота захлопнулись и всех орков назад в Мордор согнали, так посвободнее стало. Народ малясь взволновался, особенно против оброка, пришли к нему на разговор. Он взял да всех без разбора – и на кол! У него при доме пара десятков здоровенных уруков и тролль-олог, который света не боится. Вот и сами думайте, надо вам с таким дела иметь, или нет.       Рохиррим сглотнул и явно согласился с провожатым, а Саруман крепко задумался. Он как раз планировал запустить в Руне волну беспорядков и возмущения против власти Мордора, так почему бы не начать с этого городка? Ситуация тут уже стала достаточно шаткой: один толчок, и всё полетит в балрогову пасть. А к тому времени, как сюда прибудут три корпуса армии Изенгарда, Кательхад превратится в надёжный опорный пункт, а тоннель под Пепельными горами будет построен руками благодарных восточан.       Расклад виделся магу настолько удачным, что Курунир заулыбался сам себе, вновь и вновь прокручивая в голове грядущие победы.       За приятными мыслями и под монотонную, простоватую болтовню Тарена доехали до насыпи. Сторожа уже собирались закрывать на ночь ворота, но по знаку пограничника пропустили весь обоз Сарумана, лишь немного поворчав. Повозки с "алхимией" проникшийся безграничной симпатией к новому знакомцу солдат велел разместить в охраняемом амбаре, а магу, Эклебу и их телохранителям предложил заночевать в трактире «Вересковый цвет». Неожиданно романтичное для такого заведения название, относительная чистота и цивильность объяснялись тем, что трактир держала сестра Тарена – Арит. Крепкая, но не грузная, одетая в кожаную куртку и штаны, она первым делом подбежала к брату и обняла его.       — А это ещё что? – она потрясла мешочек с монетами, который Тарен получил от Сарумана. Как выяснилось, объятия имели корыстный характер.       — Ну, это, в общем, — парень растерянно похлопал по опустевшему карману и вздохнул, — в общем, вот. Купцы, значит, лечат понос.       — Что-о-о? – Арит схватила его за ухо и отвела в уголок. Последовало краткое и бурное разбирательство на местном диалекте, а потом они вернулись. Вид женщины сделался очень деловым. – Господа хорошие, брата моего прошу извинить – он со службы притомился и отправляется в свою казарму, спать. А вам – добро пожаловать. Чем изволите перекусить? Есть также бутылка лихолесского вина для особых гостей.       — Да, было бы неплохо, — Саруман согласно покивал, продолжая изучать восточанку. Она явно не чуралась драки – об этом говорила её устойчивая поза, а полный здорового недоверия цепкий взгляд изобличал хитрый ум. – И, если то позволяют здешние приличия, наверху и в твоей компании. Не откажешь?       Посох мигом сломил слабое сопротивление женщины. Не прошло и получаса, как они с Эклебом и Арит сидели в уютной комнатке, вкушали омлет с травами и запивали его прекрасным вином.       — Господа хорошие, а можно узнать, что от меня требуется, а? – спросила восточанка, устав слушать чавканье рохиррима.       — Я жду, когда ты задашь вопрос, — промокнув губы платком, Саруман отложил грубо сделанные приборы и поглядел на женщину.       — Ждёшь? Ну, хорошо, тогда я задам. Зачем приехал и что на деле привёз? – она требовательно изогнула правую бровь, разбитую пополам тонким шрамиком.       — А что, кто я такой – не интересно? – маг усмехнулся.       — Да что тут интересоваться – по палке видно, что колдун. Только в тёлку бизонью и не думай меня превратить: отворот знаю! – Арит рассмеялась. Эклеб тоже зафыркал и поперхнулся вином. Выручил его крепкий удар посохом по спине. Женщина хихикнула.       — Ты права, я – маг, — Курунир приосанился и принял благородный вид. – Прибыл я, чтобы помочь вам сбросить иго Саурона, а привёз – средства для победы.              На подготовку было очень мало времени: подкупить каждую крысу в городе невозможно. Когда мордорский наместник узнает о том, какая судьба ему уготована – вопрос нескольких дней, а упустить шанс никак нельзя. Однако им баснословно повезло встретить Арит. Женщина мало того, что неплохо соображала, так ещё и имела связи по всему Кательхаду. Ей ничего не стоило добраться до вдов посаженных на кол недовольных, их друзей и родичей. Тарен же обещал поговорить со своими людьми. Саруман и Эклеб тоже не сидели, сложа руки: к закату третьего дня они собрали три небольших разрывных снаряда и несколько шашек, источавших невероятно едкий зеленоватый дым. Потому, когда Арит пришла с долгожданными новостями, маг и рохиррим уже были готовы.       — Шарку, если хочешь, чтобы тебя услышали – поторопись. Там на Висельной площади целая толпа народу.       — Замечательно, — Саруман, убрал снаряды в сумку, переложив их мягкими тряпицами. — Думаю, сегодня власти Мордора в Кательхаде придёт знаменательный конец.       — Мой брат с ребятами тебя проводят.       Арит отступила в сторону, пропуская их с Эклебом в дверь, затем спустилась следом по лестнице. Грязными проулками, стараясь не привлекать к себе внимания, добрались до Висельной площади. То, что происходило там, чрезвычайно обрадовало Сарумана: под эшафотом, где сидело на кольях пятеро бедняг, толпился народ, ощетинившись факелами, какими-то палками и самодельным плохеньким оружием. Огни чуть разгоняли сумрак туманного вечера, всюду звучал гомон пьяноватых грубых голосов. Несколько мужчин пытались снять казнённых, а один, потрясая топором, силился произнести пламенную речь. Увы, его никто не слушал.       Поднявшись на эшафот сбоку, Саруман поморщился: мертвецы отменно смердели, но зато могли выступить отличным фоном выступлению.       Подойдя к освещённой кромке помоста, маг постучал посохом по доскам настила. Звук вышел удивительно громким. Все умолкли и поглядели на незнакомого им высокого старика. Даже оратор – и тот опустил топор.       — Ну-ну, продолжай, я всего лишь решил немного успокоить твоих слушателей, — Саруман с улыбкой похлопал его по плечу. — Скажи, знал ли ты этих несчастных? — он указал посохом казнённых, и парень покивал. Двух уже сняли, а вот третьего – никак не выходило. — Какая трагедия! Я слышал, они хотели всего лишь понижения налогов. Слишком жестокое наказание, не находите?       Конечно же, они находили, и ещё как. В адрес Мордора посыпались многочисленные упрёки: и про надоевшие орочьи морды, и про притеснения, и про войну, и про обирающих до нитки фуражиров.       — И что же ваш мэр против этого делает? — подлил масла в огонь Курунир.       Злость толпы мигом перекинулась с общих бед персонально на мордорского управителя. В чём только его не обвиняли! Разъярённые вастаки приписали ему тысячу грехов от краж из городской казны в пользу вина и продажных девок до пожирания младенцев на завтрак (хотя это можно было отнести, скорее, к оркам).       — Мордор обещал восточанам защиту, рост могущества и благоденствия, а что вышло? Рун посылает в бой храбрых воинов, добывает пропитание для армии Саурона, отдаёт всё самое лучшее, а что получает взамен? – маг обвёл толпу посохом. Его голос звучал гулко и раскатисто, будто заполняя собой пространство. – Свирепый и свободный народ лишён оружия и вынужден преклоняться перед уродливыми орками, отдаёт деньги и нажитое добро какому-то человеку, скрывающемуся за спинами своих гвардейцев, позволяет ему творить беззаконие!       Саруман умолк, заметив в дальнем конце площади двух уруков. Судя по отменному качеству лат, количеству оружия и напряжённо-взволнованным мордам, это точно были орки-гвардейцы. Значит, время забрасывать наживку с крючком.       — Но вы спросите, кто же я такой, чтобы говорить так смело? И я отвечу: я – Саруман Радужный, Саруман Мудрый, — он воздел посох, и навершие засияло прекрасным семицветием. Восточане ахнули в восхищении и ужасе. – Я – самый могучий из магов, посланных в Средиземье, чтобы свергнуть владычество Саурона Ужасного!       Стоило отдать должное выучке гвардейцев: эти двое не стали пытаться разогнать народ самостоятельно, а исчезли быстрее самого лёгкого дыма. Оставалось надеяться, что мэр не откажется поучаствовать в мероприятии.              Явился мордорец вместе со всей своей дружиной как нельзя вовремя: восточанам уже не терпелось помахать топорами, и удерживать их от драки между собой становилось всё сложнее. И вот наконец стало возможным обратить гнев людей против того, кого нужно.       — Я слышал, кто-то посягает на власть Багрового ока в Кательхаде? – чёрный нуменорец выехал вперёд на высоком вороном жеребце и посмотрел прямо на Сарумана поверх голов вастаков. – Сложно придумать что-то неразумней.       Очевидно, неразумность противостояния должны были подчеркнуть гвардейцы. Урук-хаи, закованные в чёрные латы, с вытянутыми треугольными красными щитами и средней длины копьями шли чётким строем по четверо в ряд. Выглядели они очень внушительно, и оказавшиеся в опасной близости к ним люди попятились назад, прижимая остальных к эшафоту. Но Курунира и поднявшегося к нему Эклеба вид орков ничуть не трогал.       — Значит, ты считаешь свою власть справедливой? – опершись на посох, Саруман наклонился вперёд.       — Не тебе, глупый шарлатан, рассуждать о справедливости. Здесь моя власть, а все, кто на неё посягнут, понесут наказание. Схватить его, — приказал нуменорец своим оркам.       Ударив оружием о щиты, уруки построились в клин и врезались в толпу. Всех, кто пытался помешать им, орки избивали древками копий, а особенно смелых нещадно кололи – без разбора, куда. А рядом с мэром появился, выбравшись из переулка, здоровенный тролль. Похоже, нуменорец всерьёз озаботился возникшей угрозой. Возможно, говоря о шарлатанстве мага, на самом деле он так не думал.       Конечно, появление таких серьёзных сил, а также вскрики тех, кто уже успел отведать копий, смутили толпу. Они расступились в стороны, позволяя оркам подойти ближе. Когда они были уже на полпути к помосту, Саруман снова поднял посох и предостерёг их:       — Остановитесь, или вас настигнет гнев огненной стихии!       Уруки и не думали слушаться. Потому Курунир запустил руку в сумку и швырнул первый снаряд, на лету запалив его искрой из посоха. Начинённый порохом и утыканный иглами шарик угодил в самый центр построения орков и взорвался. Треугольник мгновенно распался. Уруки завизжали от ужаса и боли и побросали щиты. Пятеро, которым досталось больше всего раскалённых осколков, упали на землю. Тут подоспели люди из полка Тарена. Они уже знали о свойствах взрывчатки и могли смирить страх перед «грохочущим огнём». С боевым кличем, напоминающим рёв разъярённого быка, они накинулись на пребывающих в смятении орков. Не прошло и пары секунд, как прозвучал первый смачный удар топора. Тарен гордо поднял за плюмаж шлема орочью голову. Толпа возликовала, а мэр, понимая, что вот-вот потеряет гвардейцев и контроль, вздыбил коня и заорал:       — Встать! А ну, встать! — он резко махнул рукой, и восточан, боровшихся на земле с уруками, будто откинуло порывом ветра. — Вперёд, раздави их!       Вооружённый толстенной деревянной булавой тролль туповато замычал, но потом сообразил, что от него требуется, и попёр в центр площади. Понимая, что с такой силой им не справиться, люди отступили, но на случай тролля у Сарумана тоже был план.       Когда олог-хай подошёл к оркам, они мигом попрятались за его спину, а пара неосторожных восточан с ударом дубины отлетела в сторону под хруст собственных костей. Тогда Саруман кинул ещё снаряд, и тролль, испугавшись взрыва, попятился прямо на орков. Следом за бомбой полетели сразу две дымовые шашки. Площадь заволок густой дым, а тролль взвыл и бросил дубину, пытаясь вытереть глаза. Тут в дело вступил Эклеб, надевший специальную маску. Ловкий и быстрый рохиррим, орудуя верёвками с крюками, связал троллю ноги, и тот свалился, заодно придавив одного кашляющего орка. Тогда Саруман сошёл с помоста, ткнул тролля посохом в лоб и медленно произнёс:       — Отныне ты служишь Саруману Мудрому, Саруману Радужному, — навершие засверкало бликами, а чудовище тихонько и покорно заскулило. — Я – твоя воля, я – твой закон, я – твой повелитель.       — По-велитель, — прогудел тролль и склонил голову, прикрыв слезящиеся от дыма глаза.       — Саруман! Этот мордоский хмырь убегает! — закричал где-то рядом Эклеб.       — Нет, не дай ему уйти!       Курунир замахал посохом, магией разгоняя дым. Рохиррим не стал терять время и тут же забрал у одного из мёртвых уруков короткий лук и пару стрел. Выбежав на улицу, по которой удалялся чёрный нуменорец, он наложил стрелу на лук и натянул тетиву. Высчитать траекторию в темноте и остатках дыма казалось едва возможным, и он выстрелил почти наугад.       Стрела, просвистев через половину улицы, вонзилась всаднику в ногу. До площади донёсся его испуганный вскрик, но в седле он удержался и благополучно скрылся.       — Ничего, далеко не уйдёт. Я дам тебе лошадь, — Тарен обтёр измазанный чёрной кровью топор об угол собственного плаща и нахмурился.       — Куда он поедет? К Чёрным вратам? — деловито осведомился Эклеб, надев лук через плечо.       — Нет, не думаю. Есть тут ещё одно направление... — загадочно ответил разведчик и побежал по направлению к конюшням.              Мэра Кательхада, теперь уже бывшего, приволокли к Саруману на рассвете. Маг с удобством обосновался в ратуше, которую теперь охраняли тролль и люди. Вастаки, одетые в снятые с убитых урук-хаев доспехи, выглядели не менее внушительно, чем предыдущие владельцы лат. Их вид привёл нуменорца в полное уныние, и перед свергнувшим его магом он предстал совершенно разбитым. Эклеб и Тарен, усталые, но довольные, надавили на плечи мордорца с двух сторон, и он упал на колени. Глухо ахнув от боли – стрела так и торчала в бедре – он поднял голову. Маг, как ни в чём не бывало, сидел в его кресле нога на ногу и потягивал вино из его рубинового кубка.       — Багровое око сожжёт тебя, — вне себя от гнева и обиды прошипел пленный.       — Давай не будем загадывать, кто кого сожжёт. Хотя я склоняюсь к тому, что огонь Саурона попритух, — хихикнул маг. – Знаешь, мои люди устали, я тоже не прочь посидеть в тишине, так что не будем разглагольствовать впустую. Объясни-ка мне, зачем ты пытался бежать в сторону гор? Там что, какой-то мордорский блок-пост?       — Я предан Саурону, — кратко ответил человек. Его взгляд, только что яростный и полный боли, вдруг стал отрешённым. Стало ясно, что он ничего не скажет даже под самой страшной пыткой.       — Нет, вы слышали? – изобразил весёлость Курунир и покрутил кольцо на пальце. – «Предан»! А стоит ли Саурон того, чтобы погибать за него? Ради того, чтобы обрести Единое, он готов был бросить на убой тысячи и тысячи людей, не говоря уже о легионах орков. А когда Кольцо поднесли ему на блюдечке – убил больше половины своих таких преданных слуг. И ради чего? Чтобы обрести тело? Я слышал, он похож на нечто среднее между орком и волколаком. Да, это определённо стоило стольких смертей.       Маг говорил, не отводя взгляда от глаз нуменорца, и из них сначала пропала отрешённость, а потом её место заняли сомнения. Но человек мотнул головой, чтобы сбросить морок, и возразил:       — Его действия всегда дальновидны. Владыка стремится к власти и даст её всем своим последователям, что были верны.       — Оставь эти иллюзии. Саурон никогда не делился властью и не поделится, если только у него её не отнять. Поверь, я не хочу тебе смерти и знаю, что ты – способный и умный человек, попавший в липкие тенета лжи. Сбрось их, раскрой глаза: что бы ни измыслил Тёмный Властелин, все его планы ведут слуг к гибели, – в тёмных зрачках Курунира что-то сверкнуло, и вспышка отразилась в глазах нуменорца. Он вздрогнул, заморгал и сдался. Саруман победно откинулся на спинку кресла. — А теперь подумай ещё раз и ответь мне, зачем бежал к горам.       — Я хотел как можно быстрее донести в Мордор о твоём появлении, маг. А под Эред-Литуй, чуть восточнее Барад-Дура, есть тайный проход. Он зовётся Змеескольз – там раньше жил бескрылый полудракон. Саурон пытался вывести тварь, схожую с урулоки, но у него ничего не вышло толком. Этот змей сдох, а его ходы остались. Мы пользовались ими раньше для быстрой связи: Змеескольз соединяется с подземельями Барад-Дура. Но я не знаю, можно ли пройти там сейчас.       — А что не так? – уже замечтавшийся Саруман подскочил на кресле и едва не облил свои радужные одежды вином.       — Ты прав. Саурон не ставит жизни слуг и в ломаный грош, — нуменорец совсем опустил плечи. – Обретя тело, он сотряс Мордор. Больше половины подземелий обрушилось или затоплено лавой Ородруина.       — Обрушилось? – это было неприятно, но поправимо. — Ничего, у меня есть, чем разбить любой завал.       — Это облегчает нашу задачу в сотню раз! – обрадованно воскликнул посвящённый Эклеб.       — А какая у нас задача? – Тарен поглядел на довольных мага и рохиррима и почесал затылок.       — Мы проведём по подземельям армию, нападём на Мордор с тыла и осадим Барад-Дур. А Саурон пусть занимается своей дипломатией и дальше, — Курунир стукнул посохом, и зал озарила радуга.