Диктатор

Я сидел и спокойно завтракал на кухне в нашей нью-йоркской квартире, когда туда же влетел мой папочка — полностью одетый в свой костюм. Он пронёсся мимо меня к холодильнику, распахивая его и перерывая в поисках минеральной воды. Он нашёл её, наконец, и, захлопнув холодильник, принялся наливать в найденный им также стакан. Всё это время я, ничего не понимая, глядел на Хью и, сидя за столом с недоумённым лицом, продолжал жевать свой тост. — Ты… разве не в спальне был?.. — спросил я, запивая тост и сомнения апельсиновым соком. — Милый... что? — прищурился Хью в мою сторону. — Я тебя не заметил, прости. — Ну конечно, — обкусывая уголок подрумяненного хлеба, произнёс я. — Да я… В смысле… Без линз, — пояснил Хью, закидываясь минералкой. — Я уже на работе побывал. Ты позавтракал? — Нет ещё… — Давай в темпе, — сказал Хью, поспешно допивая минералку и ополаскивая стакан под краном, поставил его обратно в шкаф. — У меня ещё утро, — вяло улыбнулся я. — Самолёт через час, — сообщил Хью, вытирая руки о полотенце. — Я… — буркнул я, сбитый с толку, как товарным поездом. — Я… п… — Япония? Нет, не Япония, — успокоил Хью. — Пойду линзы надену. — Можно я не… — Быстрее, пожалуйста, — попросил папочка. — А какой план «б»? — крикнул я ему вдогонку. — О чём ты? — ответил он из соседней комнаты. Я вылез из-за стола, вытирая руки салфеткой от крошек и отправился за Хью, подтягивая на ходу пижамные штаны. — Если мы не успеем на самолёт через час! — Не кричи… — попросил Хью, когда я вошёл в спальню. — Плана «б» у нас нет, — сообщил он, стоя перед зеркалом в ванной и оттягивая нижнее веко, прицепил контактную линзу на глаз. — Из наших окон виден аэропорт. Мы всё успеем, — и, закончив со второй линзой, Хью закрыл контейнер, медленно моргая с тем, чтобы его запчасти встали на место, как полагается. — Из окон… было бы видно, если бы не пара-другая сотен высоток… — проговорил я, садясь на не заправленную кровать. — Вставай, давай-давай, вставай, — погасив в ванной свет, Хью, как маленький ураган влетел в спальню. — Надолго это?.. — принялся я осторожно отпираться. — Два дня. Поднимай зад, я уберу постель, пока ты переодеваешься, — ссаживая меня с тёплой кровати, сказал он. — И два дня ты не сможешь без моего зада? — проговорил я. — Может, что-нибудь из силикона прихватишь вместо меня? — На это вообще времени не будет, что ты там себе думаешь? — фыркнул Хью, закидывая кровать покрывалом. — Но тогда зачем тебе там я вообще? — Ты опять издеваешься надо мной, что ли? — возмутился внезапно вспыльчивый родитель. — Какого чёрта, думаешь, я тебя каждый раз беру с собой? — Какого? — Твою мать! — выдал Хью. — Прости, хороший мой… — забормотал я. — Одевайся! — велел он. — Живо. Снимай штаны, быстро. Вот рубашка, носки. Дезодорант. Брюки. Сумку коричневую возьмёшь. Я соберу. Нужно что-то особенное собрать или как обычно? Быстро соображай. — Как обычно, милый, — робко отчитался я, в быстром темпе переодеваясь в предложенные вещи. — Окей, — кивнул Хью, отправляясь к шкафу и доставая сумку. Он вытащил из комода некоторые наши вещи, прошёлся рейдом по ванной, собрал зарядные устройства от телефонов и планшетов, и со знанием дела уложил всё это в сумку. — Сам понесу. Свои тоже туда сложил, — сообщил Хью. — Готов? — Да, — сказал я, причёсываясь. — Я только в ванную заскочу, прополощу после завтрака рот. Секунду! — Жду, — складывая руки на груди, с сумкой на перевес, благосклонно позволил диктатор, оставаясь ждать меня посередине нашей спальни. В кухне после завтрака никто так и не удосужился убрать. — Милый… — начал было я, когда мы сели в такси. — Не сейчас, пожалуйста, — прервал меня Хью. — Будем в самолёте, спросишь. — Хорошо, — не стал я спорить, тем более, что это могло подождать. Мы прибежали за две минуты до того, как дверь самолёта должна была закрыться. Ницца, — думал я, пробираясь к своему месту. — Я же ведь даже не спросил, куда мы летим! Он мог и на северный полюс меня с таким же успехом утащить. Я бы даже подвоха не заметил. Ох, лопух же ты Мэсс! Ларс сейчас бы залился звонким злодейским смехом. Как же прекрасно, что у меня есть Хью. Если бы не он, то я бы точно пропал. А так… лечу вон… в Ниццу! При таком раскладе даже жаль, что всего на два дня… И что без секса… А то я бы как раз с ним самым не отказался… Да на подольше. Хотя, не исключено, что я смогу как-нибудь особо трогательно и не слишком напряжно поныть, и Хью придумает, как нам задержаться. Или начать ныть по возвращении? Чтобы привёз сюда ещё разочек? До самого взлёта диктатор выглядел крайне напряжённым, и я боялся трогать его лишний раз. Но, стоило нам взлететь, а ему — немного выпить, как он расслабился. — Прости меня, пожалуйста, — подал я жалостливый голосок. — О, Мэсс, это я как обычно веду себя, как свинья, — усмехнулся он. — Это ты меня прости. Я, в свою очередь, зла на него не держал и не считал, что он виноват в чём-то. Вместо принятия извинений, я повернулся к нему, наклонился и понюхал его висок. Он, слегка отпрянув, улыбнулся ещё слаще. С таким папочкой уже определённо можно было составить диалог. — Ни за какие удобства на свете я не согласился бы летать без тебя, — сказал он. — То есть?.. — смущённый его серьёзным заявлением, спросил я. Он немного помолчал, сделал глоток своего напитка, после чего продолжил: — Если бы ты оставался дома, а я уезжал один. Денег бы меньше тратилось, да и проще, наверное… Ну, знаешь, как это обычно бывает. — Возможно… — кивнул я, не зная ещё, надо ли тут спорить. — Ты был бы где-то дома, я где-то шлялся по гостиничным номерам. Нормально… — он сделал паузу. — Нет, не нормально. Ты ведь не думаешь, что это нормально? Отпускать меня каждые две недели шут знает куда и не знать, с кем я там водку пью в постели? — А ты водку пьёшь в постели? — Но ты же со мной, — поворачивая физиономию в мою сторону, пояснил Хью. — Так что ты сам знаешь, пью или нет. Какого же чёрта я должен от тебя уезжать, когда я сам себе тебя выбрал в мужья? — Но так ты же по работе… — Ну и что? — распахивая широко глаза, с пристрастием допытывался папочка. — Если у нас есть возможность быть вместе, так надо быть. Если бы я уж совсем никак не мог брать тебя с собой… Да бросил бы к дьяволу такую работу! — Пап… — Ты мне скажи: тебя это устраивает? Что я везде таскаю тебя с собой? — Таскаешь? — удивился я. — Я ничего не понимаю. Ты говоришь мне, что мы должны ехать, а я что должен делать? — Посылать меня и оставаться дома? — Вообще ничего не понимаю, — хохотнул я, отклоняясь от Хью к иллюминатору. — Я тоже ничего не понимаю, — затряс он меня за руку. — Что это значит? Ты против? — Нет, конечно, — закатывая глаза, выдохнул я. — Разумеется, я не против! Ты знаешь, что я не против. И ты знаешь, что я всегда буду тебя сопровождать, куда угодно. И нет, конечно, я не хочу оставаться дома один… Ты же… понимаешь, что я… — М? — Что я так и хотел, — договорил я, запуская пальцы в собственные волосы, почёсывая затылок. Я посмотрел на него: он опирался бородатым подбородком на пальцы руки, смотрел на меня и был чрезвычайно похож на довольного медвежонка. — Я знаю, что бы ты делал в своём номере, если бы поехал один, — прикидываясь немного дерзким, заявил я. — Что бы делал? — спросил он, улыбаясь. — Хотел бы домой, — сказал я, откидываясь в кресле. — Ты мне прости это, — проговорил Хью. — Но я должен извергнуть из себя этот карамельный пыл… — Ты о чём это? — ошарашенно глянул на него я, вновь привставая. — Тш… — шепнул он, погладив меня по руке. — Просто слушай. Я не очень-то верил в его благие намерения, но предпочёл всё же растянуться в кресле и отдаться воле проведения. Хью облизнул губы, слегка наклонился ко мне и стал говорить очень тихо, словно боясь, что нас могут услышать. — Если бы дело было только в этом самом, я бы брал с собой в чемодане силиконовый задний проход. Да нет, я бы не заморачивался, а просто дрочил… Но дело не в этом, — он тепло выдохнул прямо над моим ухом. — Я хочу каждый день проживать с тобой. Понятно? Как можно больше времени быть с тобой. Дома, в поездке… Даже если я веду себя как свинья. Или если приходится нестись бегом по аэропорту. Или если я наберусь на каком-нибудь приёме, приду к тебе, буду что-то требовать, ты обругаешь меня, треснешь чем-нибудь. Утром мне будет стыдно, не захочется показываться тебе на глаза… И даже если будешь повторять, что ненавидишь меня, всё равно. Я хочу, чтобы именно ты мне всё это говорил. Не важно, что именно с нами происходит. Я просто ужасно не хочу оставаться один, не хочу проживать своё время без тебя. Невольно я улыбнулся, обнажая кончики зубов и смущённо глядя перед собой. — Чтобы — да, ты улыбался мне, — не прекращал свою пытку раскалённой карамелью Хью. — Своими зубками, которые так мило у тебя подворачиваются. Никогда ничего подобного не видел! — он и сам широко улыбнулся, по уши вымазавшись в собственной карамели. — Не хочу я чинно отзваниваться тебе из другого конца света, обещая скоро приехать. Нет, не для этого мы с тобой повстречались. Я хочу, чтобы ты был частью моей жизни. Чтобы я мог прийти к тебе, чтобы ты был рядом, когда что-то случается или когда ничего не происходит. Я не знаю, как могло бы быть по-другому. Невозможно только вспоминать о том, что ждёт дома. Мне нужно чувствовать тебя поблизости. Тебе придётся со мной везде таскаться как жене военного до тех пор, пока мы оба не решим перестать таскаться оба. — Папочка, — успокаивающим тоном проговорил я. — Будет тебе… Я понимаю. Прекрати, или я описаюсь от счастья, как нервная собачонка. — Не позорь меня, малыш, — становясь подозрительным, предостерёг Хью. — Я пытаюсь, — заверил я. — Но ты всегда говоришь слишком потрясающие вещи, и я не знаю, куда себя деть. Тебя задушить в объятьях, или самому застрелиться от избытка чувств… — Не мели ерунды, ребёнок, — закидывая ногу на ногу, ещё строже велел папочка. — Ты просил объяснений — только и всего. И вот теперь не могу отделаться от мыслей о силиконовой заднице. — Я знаю, что подарить тебе на следующий день рождения, — усмехнулся я. — Только попробуй мне это не подарить теперь, — сказал Хью. — Обязательно подарю, — пробормотал я. - Надо будет Сорену позвонить, чтобы кота покормил... - сказав это, я случайно зевнул. — Позвоним... Я утомил тебя?.. — поинтересовался папочка. — Все бы меня так утомляли, как ты, — шепнул я, имея в виду исключительно положительный смысловой аспект. — Так-так, — улыбнулся Хью. — Ну в смысле… — утыкаясь ему в плечо, застеснялся я. — Ты понял меня. — Конечно, понял, — решив больше не доставать меня шутками, согласился он. — Тогда я полежу тут, — сообщил я, не двигаясь. — Мгм, — промычал Хью. — Полежи. Растормошил тебя с утра по раньше… Полежи, родной. — Если усну, разбуди… — Разбужу, если что-то интересное будет, — пообещал Хью. Я прикрыл глаза, собираясь как следует обдумать то, что от него услышал за это утро. Ну и, может быть, в самом деле, немного подремать.