Диктатор

- Мы должны отметить это, - сказал Хью, поднимая свою чашку с кофе как рюмку. - Что отметить? - Нашу первую семейную ссору. Я приподнял свой латтэ, но вместо того, чтобы придуриваться, просто отпил глоток и поставил чашку обратно на блюдце. - Я всё ещё зол на тебя, - проговорил я. - Я же извинился. Прости, прости, прости меня, - для верности повторил Хью, - Посмотри по сторонам, всё в еловых ветках и блестяшках, а ты злишься на меня. Мне правда жаль, что я испортил твои отношения с твоим гуру, но слово не воробей. Впредь буду умнее. Я из тех, кто учится на своих ошибках. - Знаешь, - задумчиво начал я, - Иногда я думаю, что совсем не знаю, из каких ты. - Что ты хочешь этим сказать? Я пожал плечами. - Кто ты вообще такой? И как тебя угораздило застрять в моём доме. - Эй, эй, - усмехнулся Хью, - Ты меня так не пугай, ещё рановато для Альцгеймера. - Я серьёзно. - Я тоже серьёзно. Не хочу однажды утром проснуться и услышать от тебя «Ты кто?». Ну-ка скажи мне, кто я. - Хью, перестань. Я имею в виду, что не знаю, что там у тебя внутри. - Тебе атлас по анатомии подарить?.. - Подари мне путеводитель по своим размышлениям, - предложил я. - В этом путеводителе всего одна страница, поперёк которой одна магистраль. По сути всё. Хотя нет, с одной стороны съезд на грунтовую под названием «Дурацкие шутки». - Иногда мне приходит в голову, что ты какая-то совершенно неземная сущность, сошедшая с небес по мою душу. - Очень может быть, что так оно и есть, - отпивая кофе, согласился Хью, - Что ж в том плохого? - Иногда мне кажется, что я совсем не знаю тебя. - Я прост, как варёная картофелина, - сказал диктатор, - Что же тут можно ещё знать? - Любую информацию. Как ты жил, что делал, как стал таким, каким стал. Я вот постоянно болтаю о себе, втягиваю тебя в свои жизненные передряги, знакомлю тебя то с женой, то с детьми, то с братом, то ещё невесть с кем. А ты как чистый лист. Словно раньше и не существовало. - Ну, скажешь тоже... - произнёс Хью, - Ты видел моего племянника, ты... ты почти поругался с моим отцом, торчал у меня на работе. С бывшими я тебя знакомить отказываюсь категорически, но это единственное, чего я о себе не стал бы рассказывать. Не хотел бы расковыривать старые болячки. Во всём остальном — никаких секретов. Спрашивай, что угодно. - Какие самые яркие события происходили в твоей жизни до того, как мы познакомились? - Самые яркие? Я учился в школе. Нет, постой, сперва родился. Пожалуй, ярче не придумаешь. - А кроме этого? - Кроме... Рождение племянника. Так сразу и не припомню, что ещё. Но, по-моему, это и не важно. У нас есть мы, и всё, что происходило с нами, ты знаешь. - И мне точно ничего не стоило бы знать о твоём прошлом? - Там не было ничего интересного. - Почему ты стал таким? - поинтересовался я. - Каким?.. - Таким, какой ты есть. - Откуда ж я знаю? - удивился Хью, - Разве кто-то может точно знать, почему он такой или другой... Ты сам можешь ответить на этот вопрос? - Да, - утвердительно сказал я. - Ну и почему же ты такой, какой есть? - подпирая подбородок рукой и приготовившись слушать, спросил папочка. Я сделал глоток кофе и принялся рассказывать. - Давно, очень давно мы жили в маленькой квартирке: я, мама и брат. Я помню это время смутно и только какие-то разрозненные вещи, но этого мне хватило, чтобы сделать выводы. Помню, что Ларс, как старший, ходил в детский сад, а меня, мелкого, оставляли с соседкой, пока мать была на работе. Я безумно любил момент, когда брат возвращался домой из садика. Это означало, что скоро противная тётка уйдёт и вернётся мама. К тому же, когда Ларс был дома, это уже значительно отвлекало соседку и она переставала меня воспитывать и неустанно следить за тем, что я делаю и как именно. Мне кажется, у неё не было своих детей и она с удовольствием отрывалась на нас с Ларсом, хотя напоказ ворчала, что ей вовсе некогда и мы отнимаем время её драгоценного отдыха. И вот когда-то тогда произошёл случай, который я помню очень хорошо. Соседка только ушла и мать поставила на плиту кастрюлю с водой, чтобы что-то готовить. Когда вскипела вода, я хотел сейчас же побежать к маме в комнату, чтобы рассказать об этом, но засомневался — правда ли она кипит? Тогда я подтащил стул, влез на него и снял крышку, чтобы удостовериться. Вода в самом деле кипела, и я, довольный, закрыл обратно кастрюлю и принялся слезать со стула. Вот тогда-то я второпях и прижёг локоть о край горячей плиты. Разумеется, я заверещал от боли. На крик на кухню в ужасе прибежала мама и за ней следом Ларс. Мать сняла меня со стула, посадила на лавку и стала спрашивать: «Что с тобой? Что случилось?». Но мне было так страшно, что я рыдал, заикался и только повторял одно и то же: «Вода, вскипела вода». Когда ты совсем маленький и вдруг мама впадает в жесточайшую панику — да мне кажется, ничего страшнее для ребёнка и быть не может. Осмотрев меня, мама нашла только мой ожог, это её немного успокоило и она ушла к соседке за зелёнкой, велев брату присматривать за мной. Так мы остались вдвоём на кухне. Я сидел и громко выл от боли и страха, а Ларс стоял напротив, спокойно на меня глядя. И тогда вдруг он просто подошёл и крепко меня обнял. От неожиданности я даже забыл, как плакать. Ларс отпустил меня, посмотрел на меня серьёзно и спросил: «Очень больно?». Я говорю: «Да». Ларс чего-то там себе подумал, подошёл к плитке, предусмотрительно выключенной матерью и остывающей, и приложил к ней руку. Потом сел рядом со мной, рассматривая обожжённое место. Это он затем, оказывается, чтобы мне было не так больно. Представь лицо нашей мамы, когда она вернулась на кухню. То был один с ожогом и вопил, как сирена, а теперь двое с ожогами, сидят себе в обнимку и молчат. Наговорившись, я стал пить кофе. Хью сидел напротив и улыбался. - И поэтому ты такой? - спросил папочка. - Думаю, много чего ещё повлияло на то, какой я, - ответил я, - Однако после этого случая наши с Ларсом отношения стали такими, какими остаются по сей день. Но дело не в этом. Просто я понял, что когда всё вокруг становится невыносимым, пусть рядом будет тот, кто сможет это исправить. Думаю, да. Поэтому я такой. - Да, пожалуй, - кивнул Хью, - Очень на то похоже. - А что насчёт тебя? - поинтересовался я. - Я... Я не знаю, - проговорил диктатор, - Я как-то не анализировал свои детские воспоминания. Ничего такого со мной не случалось. - Или ты просто не помнишь? - Или я просто не помню, - подтвердил Хью, - Так или иначе, мне нечего тебе рассказать. - Подумай об этом, - попросил я, - Когда-нибудь, может, ты что-нибудь вспомнишь. - Хорошо, я постараюсь, - сказал папочка, - Может быть, что-нибудь вспомню. Но я привык думать, что я такой просто потому что я такой. - Всему есть причины, - проговорил я, отпивая кофе. - Может быть... - отозвался Хью. - Папочка, можно я расскажу тебе один секрет? - тихо спросил я. - Кому как не мне? - улыбнулся он, - Что за секрет? - Только пообещай воспринять нормально. - Вы спали с ним?.. - Я на тебя сейчас остатки кофе вылью, - пригрозил я, - Нет! Не об этом секрет. - Ладно, ладно, - помахал на меня руками Хью, - Обещаю принять нормально, что бы там ни было. Я глубоко вздохнул и сказал: - Периодически я утаскиваю из этого магазина вещи, не оплатив. Как ты сегодня с батончиком. Только я их обычно не ем, а просто дома складываю. - Так я... - обалдел Хью, - А чего ж ты на меня тогда сегодня взъелся?! - Это мой супермаркет, - заметил я. - Типа, твоя территория? - со смехом, спросил Хью, - Ты тут местный авторитет по воровству батончиков? - Я не ворую батончики, - заметил я, - Я беру что-нибудь совсем мелкое и несъедобное, а потом, чаще всего, вообще это выбрасываю. - Как непрактично. Зачем, можно спросить? - Потому что... Хочу. - Ты у меня что, клептоман? - Нет. Я это делаю только, когда остаюсь один и впадаю в меланхолию. - Стресс снимаешь? - Да. Хью подозрительно на меня покосился. - Я никому не скажу, - прошептал он. *** - Кто там сегодня рассуждал, что ничего нет лучше минета? - спросил я, когда Хью погасил свет и принялся укладываться на диван. - Я просто дурачился, - усмехнулся папочка. - Звучало очень убедительно. Как ты сказал? Умелый минет? Что насчёт моего? Я достаточно умело справляюсь? - Мгм, - довольно промычал Хью. - Это всё, что я хотел знать, - сказал я и полез под одеяло. - Крошка, не обязательно именно сегодня проводить мастер-класс. - Ты что-то сказал? - приподнимая край одеяла, переспросил я, - Забыл, что сегодня было? Я могу снова разозлиться. - Нет, пожалуйста, хватит злиться. - Тогда не мешай мне. - Я просто имел в виду, что если ты не хочешь, то я обойдусь. Ты не должен. Но... да... ты можешь. Если хочешь... Он откинулся на подушку, развалившись по кровати, и прекратил меня отговаривать, предпочитая наслаждаться моими действиями под одеялом. - А ещё знаешь... - пробормотал он с придыханием, - Бывает сперва проводят языком снизу-вве-е-е... Именно та-а-а...к... А потом... да. Потом так, да... И он снова замолчал, прикусывая губу и шумно выдыхая носом. На этот раз я решил постараться как следует, растянуть насколько получится удовольствие и применить все свои практические познания о том, как можно сосать член. Мне показалось, я достиг своей цели, судя по тому, как он подрагивал и насколько сильно под конец он впивался пальцами в мой затылок. Когда он всё-таки кончил, я, вытерев губы, втащил себя выше и приподнял одеяло, оказываясь прямо напротив мордашки разгорячённого диктатора. Он потянулся ко мне и поцеловал, укладывая меня на бок рядом с собой. Оторвавшись от моих губ, он лёг на спину, чтобы продышаться. - Подожди... минуту... - попросил он, тяжело дыша, - И я устрою тебе... ответный... выстрел... - Не выйдет, папочка. Так вышло, что я кончил, пока принимал душ. - Это нечестно... - трепыхнув рукой, заявил он. - Я думал о тебе в тот момент. - Тогда вот что...- он сглотнул, - Чёртово одеяло! - он отшвырнул его на пол, - Жара как в сауне... так-то лучше... Слушай, в общем. Не хорошо такое рассказывать... Но я сейчас немного не в своём уме, и ещё считаю, что ты во всём разберёшься и не скажешь ничего, что заставит меня пожалеть. - Что же ты хочешь мне такое страшное рассказать? - спросил я. - Слушай, - повторил он, подтыкая под голову подушку, - Мне было лет десять, когда родители отправили меня в чёртов лагерь. Никогда особо не любил подобные мероприятия... Хотя тогда ещё, наверное, любил. Наверное, любил. Со мной поехал мой лучший друг, жили мы в одной комнате, вместе с другими пацанами. Что мы там делали, честно говоря, уже слабо помню. Во что-то играли, носились по двору, ходили на какие-то сборы, рисовали что-то на огромных листах бумаги. Короче, проводили время как все дети в летнем лагере. У нас были группы человек по десять. К каждой прикреплялся руководитель. У нашей, конечно, тоже был. Придумывал нам, чем заняться, следил, чтобы мы вовремя поднимались, завтракали, выполняли какие-то задания. Всё, как у всех. Ну и мне, конечно, повезло. Подробностей я не помню. Да и вообще какое-то время мне казалось, что это было не со мной. Короче, как-то однажды я засиделся на улице допоздна, там наткнулся на своего руководителя, тот отвёл меня куда-то к себе и вместо выговора хорошенько отделал меня сзади. - Ты имеешь в виду... - ошарашенно пробормотал я. - Да, именно это. Конечно, я никому не рассказал. Пришёл тихо в свою комнату и просто лёг спать. Потом он ещё пару раз меня ловил. Один раз я вырвался и убежал, в другой не вышло. Вот такая вот история. Не настолько милая, как у тебя. - Но почему же ты не рассказал об этом? - вырвалось у меня. - Да ни за что, - усмехнулся Хью, - Это была моя проблема. Я бы не выдержал, если бы все вокруг узнали. Особенно не хотел, чтобы знал мой друг. Так что я просто старался делать вид, что ничего не произошло, а руководителя избегал. Во всяком случае, никогда больше не оставался с ним наедине. Даже днём. По-твоему как, объясняет это то, почему я такой? - Да, - покивал я. - Ты стал лучше меня понимать? - Да, - заверил я ещё искреннее. - Значит, хорошо, что я рассказал, - он спокойно вздохнул, - И, кстати, раз уж я рассказал об этом, то оговорюсь, что с тех пор я никого не подпускаю к себе сзади. Бывали случаи. Одному парню едва руку тесаком не отрубил, когда он вздумал ко мне полезть с таким намёком. - И мне бы отрубил, если бы я нечаянно... - Нет, тебе бы нет, - улыбнулся Хью, - Да и ты бы не полез. Уж тебя-то я знаю, малыш. - Тоже верно, - согласился я, - Я бы не стал. Ладно, давай лучше спать... - И ты ничего больше не скажешь?.. - немного озадаченно спросил Хью. - Нет, - мотнул я головой, - Это же твоя проблема. Если захочешь меня ещё во что-то посвятить, я выслушаю. - Спасибо, - поблагодарил Хью, - Я действительно не жалею, что рассказал. Спокойной ночи, - и он отвернулся на бок — так он обычно скорее всего засыпал. - Я тебя люблю, - проговорил я. - Я тебя тоже люблю, - обернулся он, позволил чмокнуть себя в губы и, скомкав край одеяла, выдохнул.