Под россыпями Звезд

— Люси! Отчаянный вопль развернувшегося ко мне Нацу был полон ужаса и боли, но прозвучал он словно издалека, едва слышно, как будто я внезапно оказалась под водой. Боль вспыхнула обжигающим пламенем, выжигая остатки сознания, скручивая мое тело в мучительной судороге. Потом я пыталась вспомнить, что же произошло в тот миг, но память отказывала, и все застилалось густым туманом, причиняющим лишь невыносимую боль. Нацу и Грей, тогда еще остающиеся на ногах, потом только переглядывались и дружно партизанили, совершенно не собираясь рассказывать мне всей истории. Схватка с той дрянью, Имлодеей, вытянула из нашего небольшого отряда все силы. Разрушительный огонь Нацу не причинял этой твари никакого вреда, Эльзу же, как самую опасную из нас, она размазала в первые же десять минут боя, сосредоточив на ней все свои силы. Грей, отвлекшийся на то, чтобы прикрыть Алую от смертельного проклятия, попал под воздействие чар Замкнутого времени и не мог даже сдвинуться с места, беспомощно наблюдая, как богоизбранная колдунья издевательски смеется, нанося все новые раны отбивающейся из последних сил Венди. Взъярившийся Нацу задействовал все свои резервы, но пламя Драконов, столь страшное в своей разрушительной силе, словно шарахалось в стороны, пугаясь резких жестов Имлодеи. А звездные духи не отвечали. Я чувствовала, как отчаянно бьются они в невидимый барьер, воздвигнутый между нашим и их миром в слепом стремлении помочь мне, защитить, спасти… Но раз за разом терпят сокрушительное поражение, а у меня в руках остается только хлыст — смешное оружие против невероятной мощи колдуньи. Но, как ни странно, именно этот «воловий хвост» — так его назвала черноволосая красавица, всего лишь одним движением руки разметавшая сильнейший отряд гильдии «Хвост Феи», — сыграл решающую роль. Черной змеей обвил ногу богоизбранной — я старалась ударить максимально близко к земле, взметая пыль и каменную крошку вверх, — и я резко дернула его назад. Противница на мгновение потеряла равновесие, ошеломленная неожиданной атакой, и пропустила удар Нацу. «Огненное крыло» нашло свою цель, охватывая тонкую фигуру нашего врага коконом из всесжирающего пламени… Которое мгновением спустя опало, прижалось к ее ногам, словно побитая собака, угасло. И ее гнев обратился на меня. Тьма налетела, вгрызлась в тело терзающей сознание болью, высветила давно позабытые образы, показала мне изломанные в последней смертной муке тела моих друзей и безжалостно опутала душу черными щупальцами, погружая все дальше во мрак. Когда я пришла в себя, то первым, что я увидела, было обеспокоенное лицо Эльзы. Живой и невредимой, старательно бинтующей мою многострадальную руку, которая, похоже, была сломана. Чувствовала я себя отвратительно — все тело ломило, будто меня долго и упорно пинали ногами, конечности едва слушались, в ответ на любые попытки пошевелиться насмешливо отказываясь повиноваться. Венди, выжатая, лишившаяся на время возможности пользоваться своей целительной силой, только виновато поглядывала на меня — в голубых глазах стояли слезы. Я ободряюще ей улыбнулась, хотела что-нибудь сказать, чтобы юная волшебница перестала корить себя за невозможность немедленно оказать мне необходимую помощь, но в горле пересохло, и из него вырвался лишь слабый сип. Нацу, мрачно жующий кусок вяленого мяса, подскочил на месте и тут же оказался рядом со мной, едва не опрокинув стоящую на коленях Эльзу, за что немедленно получил крепкий подзатыльник. Впрочем, энтузиазма друга это ничуть не уменьшило: в его глазах светилось неподдельное счастье и облегчение. Грей старательно скрывал свою радость, и это выходило у мага Созидания на редкость плохо — тонкие губы так и норовили дрогнуть в улыбке. У меня на глаза навернулись слезы от осознания того, что видения, посетившие меня в момент нападения Имлодеи, оказались ложными. И, убедившись, что все мои друзья живы, я первым делом прислушалась к неслышным и неторопливым токам волшебной силы, струящейся внутри меня. Звездная мощь радостно откликнулась звоном, и сведенные боязливой судорогой плечи расслабились — я почуяла незримое присутствие моих верных духов, таких же радостных, как и я. Что случилось с богоизбранной, мне даже не захотелось спрашивать. Раз мы живы, значит, она проиграла. А дела до побежденной мерзавки мне уже не было. Я с трудом села, аккуратно поддерживаемая Эльзой. — Как долго я провалялась? — голос слушался плохо, и создавалось впечатление, что я уподобилась Кане и беспробудно пила как минимум пару вечеров до состояния нестояния. — Почти целый день, — жизнерадостно проинформировал меня Нацу. Хэппи вел себя на удивление тихо, поглядывал на меня печальными глазами-плошками и хоронился за спиной хозяина. Меня такая смена настроения у обычно шумного и обаятельного кота насторожила, но на данный момент у меня были гораздо более насущные вопросы, нежели приоритеты голубого летающего представителя братьев наших меньших. — Мы можем считать задание выполненным? — поинтересовалась я, а в голове настойчиво звучал голос неугомонного Локи, который воспылал желанием немедленно меня увидеть. Эльза утвердительно кивнула и указала на небольшую резную шкатулку. Не в силах побороть собственное любопытство, я с трудом дотянулась до ящичка и не очень ловко отомкнула хитроумный замочек. Рубиновое ожерелье изумительно тонкой и мастерской работы ехидно подмигнуло мне алыми отблесками, и на мгновение мне пришло в голову, что оно очень хорошо бы подошло нашей Титанийской Деве — столь же утонченное, прекрасное и смертельно опасное. Что ж, мы могли гордиться тем, что выполнили столь сложное задание — достать проклятое ожерелье, созданное великим темным волшебником древности, обладающее способностью подчинять умы, совращать светлые души и выжигать разум. Да еще попутно и уничтожили черную волшебницу. — Вполне неплохо, — улыбнулась я, и наш маленький отряд, словно зеркало, повторил мою улыбку. Локи таки появился в нашем мире без приглашения, немедленно сграбастав меня в объятия. На мои требования отпустить меня на землю грешную только блаженно щурился, глядя влюбленными глазами. — Мы так перепугались, Люси, — доверительно сообщил он, не замечая взгляда разъяренной Эльзы, рука у которой сжималась в кулак. Это было плохим знаком. — Особенно, когда ты… — договорить звездный дух не успел и с воплем возмущения пропал. Алая демонстративно отряхнула руки. Меня успешно поймал невозмутимый Грей, когда Лев, держащий до этого меня на руках, покинул материальный мир. Я была водворена на самодельную лежанку и до вечера обиталась там, под пристальным присмотром Венди и Эльзы. Кажется, жизнь продолжалась.