Пять в одном

– Волнуетесь перед Зельеварением? – тихо спросил Гарри, подсаживаясь к Северусу. – Ничего подобного, – отрезал тот. – Я тоже волнуюсь, – серьёзно сказал Гарри, словно не услышав ответа. – Профессор Дамблдор уверен, что у нашего Гарри и у того Снейпа отношения будут лучше, чем наши с вами, хотя и считает, что так будет далеко не сразу. А я… я думаю, всё будет ещё хуже. Северус повернулся к нему. – Почему? Он умён, Поттер. Умнее тебя и не настолько гриффиндорец. Он разбирается в Зельях и любит их. А мы будем удерживать его от глупых и необдуманных поступков, которые так сильно меня раздражали. Гарри долго не отвечал, но вскоре медленные, тихие и полные горечи слова нарушили тишину. – Вы не учли его характер. Я был совсем другим, знаете. Да, более безответственным, более подверженным эмоциям, но… во многих аспектах сильно похожим на вас в детстве. Вы не разглядели этого из-за своих предрассудков, вы возненавидели меня с первого взгляда за то, что я был похож на своего отца, и так и не поняли, насколько наши характеры различны. – Ты снова хочешь… – Постойте же, – перебил его Гарри, – я вовсе не обвиняю, я объясняю ситуацию. Всё, что я хочу сказать… Если вы сумели возненавидеть забитого и неуверенного в себе Гарри Поттера, приписав ему наглость, самовлюблённость, эгоистичность и жажду славы, то как же вы будете относиться к Гарри Поттеру, который действительно обладает этими качествами? Северус молчал. Он знал ответ. – Ну-ну, – успокаивающе произнёс Дамблдор. – Не стоит отчаиваться. Уверен, Гарри и Северус ещё нас удивят. Даже если не сразу. – Кстати, профессор, вы не думаете, что Гарри догадается завтра? Он хорошо знает Северуса в качестве преподавателя Зельеварения. И та его речь… Помните? Я уверен, что он произнёс нашему Гарри ту же речь, что и мне в одиннадцать лет. – Да, я помню, – сказал Дамблдор и улыбнулся. – Насколько я знаю, из всех ознакомительных речей Северуса, это – его любимая. Он сильно хотел заинтересовать вас своим предметом. – Альбус!.. – прошипел Северус. Однако тот продолжил. – Но ты прав, Гарри. Мальчик догадается, а этого допустить нельзя. Он должен узнать правду от нас, и никак иначе. Только не сейчас, чуть позже… – Что будем делать? – спросил Гарри. – Думаю, я могу постараться и на небольшой промежуток времени перекрыть воспоминание Гарри о той небольшой вдохновляющей речи Северуса. Несколько минут он не будет её помнить, а потом… Потом, надеюсь, ему будет не надо её вспоминать. – Я несколько раз на него натыкался, – возразил Гарри, – мальчик слишком хорошо запомнил ту речь! – Не сработает. У меня есть идея получше, – заявил Северус и лаконично объяснил своё предложение. – Просто и несложно, – одобрительно кивнул Дамблдор. – Поднять учебник в воздух мы наверняка сумеем. Но уверен ли ты, что всё сработает так, как ты думаешь? – Слишком многое может пойти неправильно. Что, если тот профессор Снейп отреагирует не так? Вы не можете быть уверены… – Я не могу быть уверенным в том, как поступлю? – насмешливо спросил Северус.

* * *

Гарри проснулся, когда ещё не рассвело. Вставать он не собирался и, наблюдая за переливающимся зелёным пологом, вспоминал прошедшие дни, анализировал сложившуюся ситуацию. Он прекрасно знал, что его часто заносит. Сев был прав тогда, в поезде, – ничего, кроме начала, в его плане не было, что значит – не было и никакого плана. Дурить Малфоя и остальных было забавно, но, наверное, стоило остановиться, когда ещё можно было это сделать. Теперь всё завертелось слишком быстро, и Гарри не знал, как выпутаться. Чувство, что если он не потерял контроль над ситуацией, то точно скоро потеряет, тяготило его. Отправить отпрыска Малфоев, про которых он уже много чего услышал в этой самой спальне, на Гриффиндор, задурить ему голову планами о завоевании мира, убедить в своей огромной силе и способности читать мысли… И вот как, спрашивается, теперь из этого выпутываться? – Не буду говорить, что я предупреждал, – услышал он голос Сева. – Возможно, в следующий раз вы, молодой человек, хотя бы попробуете подумать о последствиях своих действий. «Меня захватил момент, – мысленно пробурчал Гарри. – Я живу сегодняшним днём». – Невероятно умная позиция! – рявкнул Сев. – Сегодня никогда не длится долго, завтра всегда наступает. Ты не сможешь дурачиться вечно, и Малфой скоро поймёт, что ты просто клоун, который решил над ним поиздеваться, и Мерлин знает, что тогда будет. Ты правда думаешь, что он простит тебе это унижение и в благодарность станет добрым и отзывчивым? Гарри только вздохнул. – А как ты дальше планируешь убеждать его в своём могуществе? – ещё более строго продолжил Сев. – Но главное – зачем? Ты понимаешь, что всё, о чём теперь мечтает этот ребёнок, – захватить мир вместе с тобой? Как это вообще меняет его в лучшую сторону, позволь спросить? Напоминаю, что именно это оправдание ты придумал для своей театральной постановки. «Прекрати, – подумал Гарри, зарываясь лицом в подушку. – Я правда думаю, что из него можно сделать что-то более приемлемое». – Как и из других слизеринцев, да, я знаю, Гарри – я в твоей голове. Но если мы отложим вопрос, почему ты считаешь, что имеешь на это право, возникает другой. Ты, помнится, заявлял, что все факультеты одинаково хороши, не так ли? – не дожидаясь ответа, Сев продолжил речь тихим вкрадчивым голосом: – Почему ты так хочешь исправить студентов именно Слизерина? Кем ты их считаешь? Может, тебе стоит начать революцию за то, чтобы в Хогвартсе остался только один факультет – Хаффлпафф? Как никак, единственный факультет, из которого не вышло ни одного тёмного мага. Да, умом студенты этого факультета не отличаются, зато, как принято считать, добрые, дружелюбные и милые. Ты именно такими хочешь всех сделать, Гарри? – Нет! – горячо возразил Гарри, сгоравший от стыда. – Я вовсе не это!.. – Не это – что? – тихо поинтересовался Сев. Гарри вскочил с кровати, резким движениям открывая полог. «Я просто хотел исправить тот вред, что причинили своим детям некоторые родители и их мерзкие убеждения», – резко ответил Гарри спустя несколько минут. Сев молчал – наверное, куда-то ушёл. «Вот и отлично», – мрачно подумал Гарри, направляясь в ванную. После всех утренних процедур, он пошёл в гостиную, которая, к счастью, была ещё пуста. Гарри впервые заметил, что окна выходят не куда-то, а на подземное озеро, впуская в помещение зеленоватый свет и атмосферу таинственности. Несколько минут Гарри простоял, завороженный зрелищем, но тут из своих спален начали выходить студенты, и он побрёл на завтрак. Настроение было отвратительным. Отчасти поэтому, когда к нему подбежала смущённая первокурсница с Хаффлпаффа и, заикаясь, спросила, он ли тот самый Поттер, Гарри ответил довольно зло. – Да, но, когда я стану Тёмным лордом, я возьму себе более броское имя, поэтому можешь не запоминать. А теперь, если не хочешь превратиться в жабу, советую тебе не мозолить мне глаза. Девочка замерла, испуганно потупившись, и Гарри продолжил путь, чувствуя мрачное удовлетворение. – А слышала о тебе совсем другое, – услышал он тихий грустный голос позади себя. Гарри замер, а девочка продолжила: – Почти вся моя семья погибла, сражаясь с Сам-Знаешь-Кем. Дядя и отец были убиты в битве против него и десяти его слуг. Знаешь, вместе с ними в той битве участвовали и твои родители. Когда Гарри обернулся, девочка уже скрывалась за поворотом. – Думаю, наши комментарии излишни, раз ты так хорошо всё понимаешь, – тихо сказал Сев. Гарри тяжело сглотнул, продолжая смотреть туда, где минуту назад была девочка с Хаффлпаффа. Щёки горели, а в груди поселились что-то чёрное и тяжёлое, мешающее пошевелиться. «Я… я…», – начал Гарри, но додумать мысль так и не смог. Волшебники вздохнули. – Всё хорошо, мой мальчик, – мягко сказал Альб. – Все мы иногда совершаем или говорим что-то, чем не можем гордиться. И все мы иногда встречаемся с тем, кто заставляет нас взглянуть на себя со стороны. «Я ужасный человек, не так ли?» – подумал Гарри. – Ужасного человека едва ли бы задели слова этой девочки, – ответил Альб. – А теперь, думаю, тебе стоит поторопиться на завтрак. Ты ведь не хочешь пропустить его, верно? «Верно», – согласился Гарри и с упавшим сердцем пошёл в Большой Зал. Столы уже были накрыты всевозможными яствами, и Гарри внезапно осознал, как сильно он хочет есть. Однако не успел он дойти до стола Слизерина, как перед ним возникли – ну точно из табакерки – близнецы Уизли. Два веснушчатых лица растянулись в одинаковых усмешках. – О, великий! – воскликнул один из них. – О, наш лорд! – подхватил другой. – О, ваше темнейшество! – завопили близнецы хором, падая на колени. – Повелитель, возьмите нас на служение! Мы клянёмся защищать вас даже ценой своих жизней! Гарри почувствовал, как на него устремились взгляды всех собравшихся в зале студентов и преподавателей, и внутренне сжался, не зная, как отреагировать. Ещё вчера он, возможно, с радостью бы подыграл им, но сейчас хотелось просто провалиться под землю. Однако Гарри не хотелось выставить себя дураком, и он, собравшись с духом, важно произнёс: – Встаньте! Я ценю это, о, благородные сэры, но ваша защита мне не требуется. Однако если вы, достопочтимые джентльмены, действительно преданы мне так, как утверждаете, – близнецы с энтузиазмом закивали, – я прошу вас посвятить себя защите будущего великого мага Драко Малфоя! Уизли, поднявшись, обменялись насмешливыми взглядами. – Как прикажете, милорд, – шутовски поклонились близнецы и направились к столу Гриффиндора. Там они сели с двух разных сторон от Малфоя, громко уведомив окружающих, чьими пажами они теперь являются. Что, впрочем, было совсем необязательно: их разговор с Гарри слышал весь зал. Сам же Гарри наконец дошёл до стола своего факультета и принялся за завтрак. «Ну, – подумал он, выдохнув, – вроде не так уж и плохо получилось. Да?» – Да, Гарри, – с ободряющей улыбкой в голосе сказал Ри. Сев и Альб с ним согласились, и Гарри почувствовал, что настроение начинает потихоньку улучшаться. Завтракая, он не забывал периодически поглядывать на стол Гриффиндора. Малфой, к счастью, сидел к нему спиной, а вот от взгляда Грейнджер было никуда не деться. Хотя, как с удивлением понял Гарри, неодобрения в её взгляде не было. Она слегка улыбнулась и едва заметно ему кивнула. «Чего это она? – удивился Гарри. – Ей же не нравится подобная клоунада». – Думаю, Гарри, она оценила твою идею дать Драко защиту, – ответил Альб. – Получилось и впрямь неплохо. Несмотря на шутовство и лукавость близнецов Уизли, я уверен, они прекрасно защитят Драко от нападок некоторых студентов. – Пока им не надоест, во всяком случае, – добавил Ри. – Всем расступиться! – внезапно перекрыл гул голос одного из вышедших из-за стола близнецов. – Идёт Драко Малфой! Склонить головы и бояться! Гарри усмехнулся, глядя, как покрасневший и недовольный Драко идёт к выходу из зала в сопровождении рыжих близнецов, не перестающих отпускать шутки. – Хм, кажется, Драко не оценил в полной мере твою задумку, – с глубоким сожалением произнёс Альб. «Ещё оценит», – с улыбкой подумал Гарри. Подождав несколько минут, он также вышел из зала, чувствуя предвкушение перед Зельеварением. К сожалению, сразу отправиться в подземелье не получилось: за дверьми Большого зала его поджидал злой Малфой. – Какого Мордреда, Поттер? – вскинулся он, указывая на стоявших позади него близнецов. – Тебе что-то не нравится? – как можно более угрожающе прошептал Гарри. – Мне не нужны эти… тупые Уизли, ясно? Лица Фреда и Джорджа превратились в маски чистого страдания. – Ты слышал это, братишка? – спросил один из них. – Моё сердце разбито! – Вдребезги, – скривился от боли душевных мук второй. – Но мы должны справиться с этим. – Мы проглотим эту боль и продолжим служить соратнику нашего повелителя! Гарри улыбнулся, глядя на них, а Малфой сжал зубы и, кажется, готов был накинуться на него за это. – Ты думаешь, это забавно? – О да, – кивнул Гарри, презрительно глядя на Малфоя. – И мне жаль, что ты так не думаешь. Вместо того, чтобы ходить по Хогвартсу как король и гордиться своими преданными рыцарями, ты устраиваешь истерику. – Они не!.. – из-за злости Малфой потерял дар речи. Через несколько мгновений он его вернул и жалобно пробормотал: – Они же издеваются! – Всё зависит от того, как ты это воспринимаешь, – пожал плечами Гарри. – Ты забыл, какой силой я обладаю? Я знаю, что они тебе пригодятся, ты поймёшь это очень скоро и ещё поблагодаришь меня за них. Ну, – ухмыльнулся он, – не вслух, конечно. Малфой открыл рот, явно собираясь возразить, но ему помешал громкий выкрик. – Вы! К ним приближался растрёпанный и злой Рон Уизли. Было не совсем ясно, на кого он злился больше, но то, что злился он на всех присутствующих, было очевидно. – Вы спятили? – обратился он к братьям. – Это же Малфой! Он же… он… А этот вообще!.. – Рон бросил гневный взгляд на Гарри. – Я вообще, да, – согласно закивал тот. Рон побагровел. Близнецы снисходительно ему улыбнулись. – Жаль, мы не озаботились твоим словарным запасом, братик, красноречия у тебя никакого, – сказал один из них. – Как думаешь, Фред, уже слишком поздно? – Ну, не знаю, – задумался Фред. – Никогда не поздно. – Прекратите! Вы и правда собираетесь выставлять себя идиотами, защищая эту слизеринскую задницу? – возмутился Рон, показывая на Малфоя. – Гриффиндорскую задницу, Ронни, – усмехнулся Фред. – Гриффиндорскую. Что у тебя с памятью? – Не вини его. Мне кажется, во всё виноват тот случай в детстве, когда он упал с метлы, – прошептал ему Джордж. – Знаешь, думаю, ты прав, – согласился Фред. – С меня хватит, – пробормотал Малфой и поспешил ретироваться, направившись в сторону подземелий. – До скорой встречи, о великий сэр! – крикнул ему вслед Джордж. Уши Рона стали такими красными, что, казалось, вот-вот разорвутся, и кровь хлынет их них. Слова он, видимо, найти не мог. Он окинул Гарри презрительным взглядом и отправился вслед за Малфоем. «Что ж, – подумал Гарри, – могло быть и хуже». – Могло, – согласился Сев. – А теперь тебе тоже не помешало бы поторопиться, звонок будет совсем скоро. Со всеми этими разборками Гарри совсем забыл про урок. Он заторопился и пошёл той дорогой, которую ему описывали друзья. – Здесь налево, затем прямо по коридору, – объяснил Ри. Гарри послушно пошёл этой дорогой, и тут, к его ужасу, прозвенел звонок. Гарри побежал, надеясь попасть в кабинет до того, как звонок замолкнет, но ведущий к нужной двери коридор был таким ужасно длинным, что казался бесконечным. Когда Гарри наконец вбежал в кабинет, урок шёл уже несколько минут. Зачитывающий список класса профессор Снейп замер на полуслове и посмотрел за вошедшего. Чёрные глаза, ещё до этого казавшиеся не очень добрыми, вспыхнули настоящей злостью. – Простите за опоздание, сэр, – опустил глаза Гарри. Особой вины он, надо признать, не чувствовал, но было неловко. Он видел, что вызвал неудовольствие своего декана, но до того, как тот раскрыл рот, и не подозревал, какое сильное. – О да. Гарри Поттер, – негромко произнёс он. – Наша новая… знаменитость. Гарри нахмурился. Снейп сделал несколько шагов, оказываясь в метре от него. – Любите эффектные появления, мистер Поттер? Вашей славы вам недостаточно? – вкрадчиво поинтересовался Снейп. – Разумеется, вы правы, – быстро ответил Гарри, ехидно искривляя лицо, – Славы никогда не бывает достаточно, сэр. Стараюсь делать всё, чтобы привлечь как можно больше внимания к своей масштабной персоне. Он услышал, как завздыхали волшебники. – Гарри! – застонал Ри. – Какой же ты идиот, – прошептал Сев. Глаза Снейпа расширились от удивления, а через мгновение – сузились от злости. Гарри показалось, что некоторые его однокурсники даже перестали дышать от страха. – Поттер, – тихо произнёс Снейп, наклоняясь ближе к Гарри, – если вы думаете, что избежите наказания из-за своей знаменитости или из-за того, что являетесь студентом моего факультета, вы сильно заблуждаетесь. Я не позволю обращаться так со мной ни одному самовлюблённому и избалованному наглецу, решившему, что ему можно всё! Вам назначена отработка после занятий на протяжении всей недели. От этого медленного, вкрадчивого шёпота профессора замер весь класс. Студенты испуганно таращились на них, а вот самого Гарри речь не напугала. Его вообще сложно было напугать зловещим голосом. Он слишком хорошо к таким голосам привык. – Как скажите, сэр. Могу я присесть? – спросил Гарри, бесстрашно и даже несколько нагло глядя Снейпу в глаза. Того это, казалось, разозлило ещё больше, но больше он ничего не сказал – только развернулся и бросил на стол список класса. Гарри счёл это за согласие и сел за первую парту. Профессор Снейп вновь повернулся лицом к классу. – Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, – заговорил он ещё тише, чем до этого, однако в мёртвой тишине кабинета каждое слово было отчётливо слышно. – Очевидно, далеко не все сумеют оценить её красоту, – его тяжёлый взгляд остановился на Гарри. Тот сжал зубы от такой несправедливости. Снейп готов был продолжить, но внезапно учебник Гарри взмыл в воздух и начал кружиться в воздухе. По классу поползли смешки – но лишь на одно мгновение. Наткнувшись на взгляд профессора Снейпа, все неожиданно замолчали. Гарри недоумённо смотрел на летающий по кабинету учебник. – Сэр, это не… – начал он. – Молчать! – рявкнул профессор Снейп. Он направил на учебник палочку и, не произнеся ни слова, превратил его в пепел. Гарри сначала восхитился невербальной магии, но очень скоро место восхищения заняло возмущение. Однако высказать это возмущение ему не позволили: профессор Снейп резко приблизился к нему и, поставив кулаки на парту, прошипел в лицо Гарри: – Делаете всё, лишь бы привлечь к себе внимание, Поттер? Очевидно, вы можете достичь этого только подобными наглыми выходками, позорящими ваш факультет. Которого, – добавил он едва слышно, – вы, похоже, не достойны. – Не вздумай, – взмолился Ри. – Не лезь на рожон. Но Гарри уже разозлился. И вместо того, чтобы сказать о своей невиновности, он произнёс совсем другое. – Это только пока, профессор, – натянуто улыбнулся он, зло уставившись на Снейпа. – Возможно, скоро я стану тёмным лордом и смогу стать достойным благородного и великого факультета Салазара Слизерина. Ах, и кстати, сэр, я могу привлекать внимание не только глупыми выходками, в моём арсенале много разных способов. Лицо профессора Снейпа приняло такое жуткое выражение, что Гарри стоило большого труда не отшатнуться. – Ваша наглость и избалованность не имеет границ, но, поверьте, мистер Поттер, очень скоро я это исправлю. И поскольку вы с самого начала только и делаете, что пытаетесь сорвать урок, я задержу класс на сорок минут. Гарри почти физически почувствовал направленную на него со всех сторон ненависть. Профессор Снейп гадко усмехнулся и продолжил. – Ну а раз вы так самоуверенны, я призываю вас закончить мою речь об искусстве Зельеварения. Ну же, Поттер, утолите свою жажду славы. Поделитесь своими обширными знаниями. Гарри не собирался отступать. Профессор Снейп сел за свой стол и с ненавистью наблюдал за ним. Гарри как можно увереннее вышел из-за парты и встал туда, где минуту назад стоял Снейп. Он равнодушно оглядел враждебные взгляды, устремлённые на него, и постарался как можно быстрее воссоздать в памяти речь, которую услышал более года назад. Получилось, как ни странно, легко – настолько хорошо Гарри её помнил. Откашлявшись, он начал негромко говорить, стараясь подражать интонациям Севы. – Зельеварение является обязательной дисциплиной в Хогвартсе, мы будем изучать её на протяжении пяти, а некоторые, более способные, на протяжении всех семи лет обучения, – Гарри сделал небольшую паузу, собираясь с духом. – Это не просто тонкая и точная наука, изучающая различные магические субстанции, их свойства и способы приготовления, это искусство. В ней нет глупых маханий палочкой и заклинаний… – тут Гарри внезапно осёкся и торопливо добавил: – Конечно, исключая лечебные зелья, многие из которых готовятся с применением заклинаний. – Но тут же вернулся к медленному низкому тону. – Совсем немногие способны оценить красоту кипящего котла, источающего тончайшие ароматы, или мягкую силу субстанций, способных околдовывать разумы и порабощать чувства, умеющих убивать и возвращать к жизни, облегчать страдания и приносить величайшие муки. Слова рождались спокойно и уверено, спонтанно, почти без участия разума. Гарри говорил, совершенно забывая о неприязненных взглядах однокурсников и о том, что за ним наблюдает неприятнейший профессор Хогвартса. – Зельеварение – искусство, овладев которым мы сможем сварить славу, разлить по флаконам известность и даже закупорить смерть. Но искусство это не для идиотов, какими наверняка является большинство из вас. Оно требует максимальной концентрации, малейшее отвлечение – и ваше зелье, при самом благоприятном исходе, будет испорчено. В худшем случае ваши ошмётки вынесут из кабинета колдомедики. Поэтому все инструкции должны безукоризненно выполняться. Только в таком случае вы сможете варить пригодные зелья. Не все дойдут даже до этого уровня, и не все, кто дойдёт, смогут продвинуться дальше – не просто выполнять инструкции, но понимать и чувствовать это искусство, разбираться в нём и уметь импровизировать. Гарри замолчал и обвёл класс взглядом. И не то чтобы на лицах однокурсников было восхищение или очарование, но то, что он увидел, его обрадовало. Он повернулся к профессору Снейпу, прилагая все силы, чтобы не показать ни малейший признак злорадства. – Вступление я, пожалуй, закончил, – сухо сказал Гарри. – Теперь я могу сесть? Он заметил, какие усилия потребовалось приложить профессору Снейпу, чтобы убрать с лица шок. – Поттер. Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни? – Гарри нахмурился от нелепости вопроса. – Очевидно, получится смесь корня асфоделя и настойки полыни, сэр. По классу пронеслись тихие смешки. Губы профессора Снейпа изогнулись. – Так-так… Похоже, знаменитость и умение болтать – ещё не всё? Гарри презрительно скривился. – Вы спросили, что получится если смешать корень асфоделя и настойку полыни. Я ответил и сделал это верно. А вот если бы вы спросили, в каком зелье присутствуют эти ингредиенты, тогда бы я дал более точный ответ. Одно из самых сильных усыпляющих зелий, которые называется Напиток Живой Смерти. Профессор Снейп растерялся, но ненадолго. – Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? – Начнём с того, профессор, – улыбнулся Гарри, – что в подобной просьбе я бы вам отказал. А если бы я и стал искать безоаровый камень, то только для себя лично. Как вариант – в вашем хранилище. Профессор Снейп сжал зубы и стремительно вышел из-за своего стола. Несколько девочек пискнули, опасаясь, что сейчас он убьёт Гарри Поттера. – Но вообще безоар извлекают из желудка козы, – поспешил добавить Гарри как ни в чём ни бывало. – В чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха? – процедил профессор Снейп, нависая над Гарри. – В нескольких буквах, сэр. Честно говоря, лень пересчитывать. Но на этом различия кончаются, растение одно и тоже. Также оно известно как аконит. – Что общего у Напитка живой смерти и Амортенции? – не спешил сдаваться профессор Снейп. Гарри испуганно замер, боясь даже моргнуть. Напиток живой смерти и Амортенция… Живая смерть. Амортенция. Гарри сглотнул. Он не знал ответа. Но не успел профессор Снейп злорадно скривиться, как в голове Гарри раздался мрачный голос: – Группа вечнодействующих эликсиров. Гарри наконец вспомнил. Сев лишь вскользь упоминал про это. Тема была несложная, но проходят её только на шестом курсе. – Оба зелья относятся к группе Долголетних. То есть имеют нерушимый эффект, который не сходит со временем и может быть снят лишь антидотом. Эти зелья весьма сложны по своему составу и способам приготовления… – Гарри замолчал, позволяя лицу принять ехидное выражение. – Поэтому, наверное, их проходят только на шестом и седьмом курсах, когда начинается Расширенный курс. Профессор Снейп долго не отрывал взгляда от Гарри, словно стараясь залезть ему в голову, а затем с невероятно шокированным видом повернулся к классу. – Почему никто не записывает? – рявкнул он, и все поспешно схватились за перья. – А что до вас, Поттер, за неуважение и наглость срок вашего наказания увеличивается вдвое. Садитесь на своё место. Гарри послушно сел, с удивлением отмечая, что Гриффиндорцы смотрят на него почти с благоговением, хотя и напугано, а Слизеринцы – с неприязнью. Остаток урока прошёл спокойно. Снейп разделил всех на пары и дал задание приготовить зелье от фурункулов. Гарри достался Невилл, который оказался так неуклюж и бездарен, что едва не взорвал их котёл. – Лонгботтом, убери свои руки от ингредиентов, пока ты не уничтожил мой котёл или своих однокурсников! – рявкнул, не выдержав, Гарри. – Второе, кстати, предпочтительнее. Я закончу, а ты смотри, учись и не мешай. Профессор Снейп кружил по классу, наблюдая за работой своих учеников и щедро раздавая ехидные замечания. Хотя в этих замечаниях не звучало и десятой доли той ненависти, которую чувствовал на себе Гарри. Закончив зелье, он обрадовался: несмотря на все старания Невилла, вышло оно идеальным, и Снейп, как ни старался, не смог сказать ничего плохого. Таким образом, урок закончился хорошо. Выходя из кабинета, Гарри оглянулся и заметил, что профессор Снейп смотрит на него с шокированным и полным неприязни видом. – Должна сказать, что считаю отвратительным твоё поведение! Я хотела поговорить с тобой по поводу близнецов Уизли, но то, что ты устроил сейчас!.. – раздался у него под ухом звонкий командный голос. – Да, профессор Снейп строг и, похоже, не всегда справедлив, но то, как вёл себя ты, просто недопустимо! – Это декан твоего факультета, между прочим, – поддакнул второй голос. – И вам привет, Грейнджер, Малфой, – скривился Гарри. – Он первый это начал. Издевательств над собой я терпеть не стану. – Что за детский сад... – возмутилась Грейнджер. – И кстати, откуда ты столько знаешь про Зелья? – Я же читаю мысли, забыла? – усмехнулся Гарри и, не дожидаясь ответа, ушёл. – Какой идиот! – услышал он недовольный голос Грейнджер. – Но признай, – неожиданно ответил ей откуда-то взявшийся Рон Уизли, – это было круто. Видела лицо Снейпа? Фред и Джордж столько про него рассказывали, поверь, он это заслужил. Гарри усмехнулся и продолжил идти. Грейнджер, Малфой и Рон, кажется, ещё продолжали говорить, но он уже этого не слышал. «Жаль, что профессор Зельеварения идиот», – подумал Гарри. – Как жаль, что вы оба идиоты, – негромко ответил Сев. Остальные волшебники молчали, но Гарри почему-то понял, что они придерживаются такого же мнения.