Игра особого значения

      Альбус Дамблдор в одиночестве сидел за директорским столом в своём кабинете и пил чай, периодически морщась, когда правый глаз простреливало вспышкой болевых ощущений из-за неосторожного движения пакетика со льдом. Настроение было противным, и даже далеко не первая ароматная чашечка чая совсем не помогала. А что вы хотели? Даже подбитый глаз, если его подбили заряженным магией артефактом, этой самой магией совсем не лечился.       М-да, может, не стоило так резко подходить к Августе и затрагивать Невилла? Но кто же знал, что идея сделать из мальчика Героя Магического Мира (Британии) настолько сильно не найдёт отклика в сердце этой мегеры?! Зато понятно, почему она всегда таскает с собой это чучело на шляпке. Вот и он тоже не подозревал, что эту курицу можно использовать подобным образом.       Спустя ещё одну чашечку мысли директора ушли в другом направлении. Да, Невилл Лонгботтом также подпадал под пророчество и его можно было использовать в игре с Томом… Только зачем? Похоже, что ему стоит даже поблагодарить Августу за то, что встряхнула ему мысли нужным образом. Ещё одно чучело, что ли, ей отправить в подарок в качестве извинений? Впрочем, он отвлёкся.       Что для нас в первую очередь самое главное? Поддержать авторитет. А оный легче всего поддерживать победой над Злом. В качестве мирового зла для магов Британии выступает Том, побеждённый мелким Поттером, имеющим на него большой зуб. Так что его замена на Невилла дала бы не совсем тот результат – второй раз ни один придурок на те же грабли никогда не наступит и уж точно не будет аналогичным образом маниакально кидаться убивать ребёнка. А чересчур осторожный Волан-де-Морт может всю малину попутать.       А ведь как всё замечательно сложилось. Зло повержено младенцем, обыватели ликуют и потихоньку забывают о тёмных временах и убийствах… А потом оно внезапно возвращается, набирает силу и встречается с Героем, уже победившим его в прошлом… И Герой умирает от предательского удара тёмных сил. Все в ужасе, но тут Великий светлый маг выходит на сцену и побеждает Зло!       После чего ещё лет пятьдесят можно купаться в славе и давить всех несогласных заслуженным авторитетом. Только вот главная пешка умудрилась сдохнуть сама по себе и не на виду. Вот всегда знал, что нет в мире справедливости.       Нет, однозначно хорошо, что Августа не дала совершить очередную ошибку – это же сколько сил ему пришлось бы приложить, формируя правильное мнение о Невилле. Ведь в прошлый раз столько книг проплатил о Гарри Поттере.       От избытка чувств директор умудрился проглотить лимонную дольку, даже не разжёвывая.       Но, если нельзя использовать Невилла и нет Поттера, то кого лучше использовать в данном случае? Правильно! Конечно же, Гарри Поттера! И без разницы, что герой – не настоящий. Думается ему, что Том не сильно обидится на это, когда всё же убьёт своего врага. Осталось дело за малым – найти подходящую замену. И лучше не в Англии, а где-нибудь подальше. В Италии или во Франции. Альбус довольно прищурился последним целым глазом и решительно отложил в сторону пакетик со льдом, ибо не стоит ронять авторитет Великого светлого мага, светя смачным фингалом прямо на своего собеседника.       Накладывание иллюзии и написание записки с вызовом для исполнителя не заняло много времени, как и последующее ожидание. Уже через пару десятков минут камин директора вспыхнул зелёным пламенем, чтобы выплюнуть из своих глубин закопченную сажей фигуру пронырливого Флетчера.       — Друг мой, присаживайся. – Директор ласково улыбнулся одному из членов Ордена Феникса. – Возьми себе чаю.       Мундунгус, вытерев в первую очередь лысину от сажи, привёл себя в порядок, после чего настороженно занял место напротив «высокосидящего» представителя законной власти магического мира. Дождавшись, когда Флетчер сделает первый глоток, директор продолжил.       — Мундунгус, я хочу, чтобы ты поискал Поттера за пределами Англии.       Флетчер, явно успевший морально подготовиться к подобным неожиданностям, с явно видимым усилием совершил глоток, после чего осторожно вернул чашку на блюдечко.       — Директор, – также осторожно, словно разговаривая с душевнобольным, начал говорить он. – Все ритуалы показали, что мальчик погиб. Тут больше не на что надеяться. Или вам нужно найти его тело?       — Мундунгус, ты, видимо, меня не совсем понял.       Неожиданно сильное давление магии прижало «мелкого воришку» к стулу на пару-тройку секунд.       — Я хочу, чтобы ты отправился во Францию, нашёл там Поттера, я тебе даже фотокарточку его дам, чтобы ты ПО ЛИЦУ его узнать смог, и приволок его ко мне. Больше никакие проверки меня не интересуют. ТЫ ПОНЯЛ?       Последний вопрос также сопровождался давлением силы от директора.       Флетчер быстро-быстро согласно закивал в ответ на то, что он всё понял, включая то, что он всё полностью ПОНЯЛ. После чего исчез во вспышке пороха ещё до того, как тот долетел до дна камина.       

***

             Гермиона Грейнджер сидела за письменным столом в своей комнате на втором этаже, смотрела в окно отрешённым взглядом и с нейтральным выражением лица исступлённо рвала на мелкие клочки очередное издание магической прессы, посмевшее напечатать на своих страницах искренние соболезнования всей магической Британии о безвременной пропаже Мальчика-Который-Выжил.       Настроения также не добавляли и развешанные по стенам детские игрушки в виде мордочек различных лесных зверюшек множества противных оттенков, вроде розового и нежно-зелёного. В некоторые моменты ей начинало казаться, что глаза этих пластиковых уродцев наблюдают за каждым её действием, заставляя её всё сильнее нервничать и порождая у неё желание кого-нибудь придушить. И лишь приказ её Лорда заставлял Гермиону взять себя в руки и играть примерную дочь-заучку любящих её магглов.       Девочка с удовольствием рванула очередной лист свежей прессы.       Грёбаная грязнокровка! Да как можно было быть настолько тупой скотиной и жить одними книгами?! Нет, с одной стороны играть такую ей же проще, но всё время сидеть и читать, читать, читать, а после ужина всё также сидеть и снова читать было выше её сил. Десять лет прожить и не завести ни одной подруги. Вот как так?! После этой пары месяцев подобного времяпрепровождения она была уже согласна дружить с любой грязнокровкой. Девочке уже даже было просто интересно, как выглядела на самом деле эта придурочная, да жалко - Квиррелл все фотографии заменил.       Нет, ладно, друзей нет. Но и её справедливое желание подтянуть физическую форму натолкнулось на крайнее неприятие пробежек по утрам и обычных занятий физкультурой со стороны родителей-магглов пропавшей дуры. Вроде бы и врачи, пусть и зубодёры, но должны же понимать, что детскому организму нужно двигаться, а не над книгами чахнуть в четырёх стенах. И прогулок под конвоем по вечерам, да ещё и не каждый день, растущему организму откровенно мало. Ну да, дочь у них похитили и держали взаперти, так теперь что, самим её за решётку посадить, чтобы ещё раз не украли?!       Плюс ещё исчезновение шрамолобого урода ей не прибавило настроения. Как ей выполнять приказ господина по добыванию крови врага, если его самого в Хогвартсе теперь уже не будет? Хотя… Дамблдор же будет. И он также враг Лорда.       Теперь сидящая за столом девочка рвала газету с мечтательным выражением на лице.       Но и это короткое мгновение радости было безжалостно разрушено неожиданным появлением возле кустов живой изгороди, как раз на том месте, что не видно с улицы, женщины в старомодном платье зеленоватых оттенков. Пока Гермиона осмысливала произошедшее, раздумывая, бежать ей или притворяться дальше, женщина прошла по дорожке к дому и позвонила в дверь.       Так как взрослые тоже были дома, дверь была оперативно открыта, незнакомка - беспечно пущена внутрь дома и гостеприимно усажена на диван в гостиной. За всеми этими танцами девочка пристально наблюдала сквозь балясины лестницы с площадки второго этажа, заняв стратегически-важное место на полу этой самой площадки. Тем более, что так ещё и слышимость была гораздо лучше.       Пришедшей по её душу оказалась профессор МакГонагалл, принёсшая письмо с приглашением в Хогвартс. Неимоверным усилием с привлечением навыков окклюменции Гермиона едва-едва сдержалась, чтобы не слететь на первый этаж и не обнять свою спасительницу из этой библиотеки строго режима. Но всё ж таки сдержалась, и скромно дождалась, когда родители позвали свою дочь вниз.       Дальнейшее выражение счастья на лице девочки все списали на то, что настолько она рада тому, что является волшебницей. А уж желание сразу же отправиться за покупками к новой школе было видно невооружённым глазом. Гермиона даже тактично сделала вид, что не заметила, как профессор приложила Грейнджеров заклинанием Конфундус. Эх, и на какие только жертвы не приходится идти ради шопинга.       Последующая череда волшебных магазинов, покупок, выбора палочки и дежурного угощения мороженым после окончания перечня, приложенного к письму с приглашением на учёбу, была с любовью растянута Гермионой на весь день. Она бы её и на следующий растянула, да только сил не хватило, а МакГонагалл, эгоистка такая, втихаря заливалась зельем Бодрости, как ближе к вечеру случайно заметила девочка. И ведь даже не подумала предложить помощь усталому детскому организму.       После совместной аппарации к дому с кучей хлама и редкими полезными вещами Гермионе всунули в руки билет на Хогвартс-экспресс, рассказали, как попасть на платформу девять с дробью, и оставили в одиночестве. Последнее оказалось недолгим, так как на неё набросились родители, явно уже отошедшие от Конфундуса. Как она это поняла? Так это были СИЛЬНО волнующиеся за неё родители.

***

      Мерные гулкие удары чем-то твёрдым по деревянному разносились по пустому дому с чётко выверенной периодичностью, с каждым звуком столкновения ввергая единственного домовика французского поместья Поттеров во всё более глубокую панику, отчего тот с каждым разом всё сильнее заламывал уши и всё прилежнее старался их у себя открутить. Собственно, понять его поведение было легко – он, может, и хотел бы помочь своему «просто хозяину Гарри», но не смел пойти против озвученного приказа оставить его одного.       А хозяин Гарри сидел за столом в малой столовой и размеренно бился лбом о столешницу.       — За что мне это? Почему сейчас и именно я?       И так, с повторением подобных по смыслу вопросов раз за разом, данная истерика продолжалась уже около получаса, с момента его возвращения из дома семьи Делакур.       — А что тебе не нравится?– Внутренний глас разума, отзывающийся на имя Эмма, как всегда был бодр, свеж, оптимистичен и язвителен без меры. – Принцессу спас? Спас. Врагов поверг? Поверг. Рыцарский подвиг, зайдя в пещеру к чудо… в смысле, в дом с родителями принцессы, совершил? Совершил. Значит – обязан жениться!       Гарри с отвращением посмотрел на браслет на левом запястье, нарушив тем самым размеренность ударов.       — Ну не в десять же лет!       — Помолвка – не женитьба. От этого не умирают.       — Угу, ты это вдове Забини скажи.       — Ну-у… Уел. 10 - 8. Но к этой ситуации подобное не относится! Тебе напомнить, сколько родов на тебе висит? Нет? Так что не ной и морально готовься к исполнению супружеского долга… Годика через четыре.       От последовавшего за этими словами мерзкого хихиканья у мальчика аж зубы заныли.       Если немного отстраниться от этой сцены раннего подросткового бунта и вникнуть в суть вопроса, то ситуация вырисовывается следующая. Некий месье Поттер, имевший неосторожность согласиться посетить дом спасённой юной девы, в этом самом доме, помимо недавнего факта мануально-магических действий в памятной подворотне, привлёк внимание родителей девушки своим независимым поведением и манерами, ни на грамм не обращая внимания на старания двух находящихся рядом с ним вейл, пытающихся использовать очарование на полную. Вдобавок к этому факту Апполин Делакур, мать спасённой им Флёр, не чуралась использовать на госте зелье Болтливости.       В общем, в ходе беседы за чашечкой чая фамилия Поттер прозвучала довольно быстро, что лишь укрепило желание Апполин пристроить свою дочь в настолько хорошие руки. А любовь – дело наживное. Сама образуется, так или иначе. И даже походя всплывший факт о необходимости получить семерых наследников не заставил женщину отказаться от своего желания. Гарри же, пытаясь осознать факт того, что француженка способна своими руками отдать дочь в гарем, пропустил оценивающий взгляд сей достойной женщины в сторону младшей дочери – Габриэль.       К тому же никто не говорил, что на парня навесят кучу обязательств, нет. Фамилия Делакур во Франции находится далеко не на последнем месте как по имеющимся капиталам, так и по связям и политическому влиянию. В связи с этим для Гарри сразу открывались двери и практически по волшебству решались многие проблемы. Так что на предложение руки и сердца старшей дочери он ответил согласием. Но при этом подобное решение нисколько ему не помешало стенать и плакаться по столь быстрому расставанию с эфемерной свободой.