'Cos I don’t wanna get over you
Прошла неделя. В Академии царила гнетущая обстановка: мадам Вивьен приболела, поэтому ее пары замещали, но мне было доложено, что ситуация уже дошла до директрисы — Марии Роуленд. В Академию я приехала пораньше, потому что хотела размяться перед тем, как придут остальные. Я сидела на лавочке и готовила пуанты перед хореографией: уже разбила кончик молотком и отрезала носок, обшив его нитью. Теперь моей задачей было пришить ленты, этим я и занималась, когда в класс забежала одна из учениц и взволнованно сообщила, что мадам Вивьен и другие преподаватели ждут меня у директрисы. Мое сердце сильно забилось и ком встал у горла. Из Академии выгоняли за абсолютно любые, даже самые маленькие проступки. Мое «хамство» сулило прямой билет на улицу, это было бы худшим исходом моей карьеры, ведь вряд ли какой-либо театр взял бы меня на постоянную работу, не окончи я Академию. Тем более, что «какой-то» — слово не подходящее. Я хотела танцевать в королевском балете. А других местах речи и быть не могло. — Мисс Марвуд, присаживайтесь, — скомандовала директриса, указывая на стул, который стоял прямо на против нее. За длинным столом сидела она и еще несколько преподавателей. На диванчике у стены расположилась мадам Вивьен. — Итак, мисс Марвуд, мы собрались здесь, потому что вы нарушили правила академии, оскорбив нашего почетного преподавателя, и теперь подлежите отчислению. Что вы можете сказать в свое оправдание? — Я виновата только в том, что опоздала, директриса Роуленд. Но я не оскорбляла Мадам Вивьен. — Наглая ложь, — проворчала мадам, даже не взглянув в мою сторону. — Она сорвала занятие! — Это неправда! — я запротестовала. — Вы сами сказали мне провести занятие, я лишь выполнила ваш приказ! В мире балета танцовщицам приходится отчаянно сражаться за свое место. Я не была исключением — речь шла о карьере, я была готова на все, чтобы остаться. — Мисс Марвуд, ваша успеваемость заметно снизилась с тех пор, когда вас утвердили на роль в театре. Вы не должны были забывать, что ваша основная работа — учеба в Академии. Это все конечно было чушью, которую они старались выдумать, чтобы отчислить меня. Основная работа балерины — запомниться, выделиться, работать на сцене. А этому можно было научиться только в театре, они сами нам об этом рассказывали. От несправедливости ситуации в горле образовался ком, я боялась, что могу дать слабину и расплакаться в любой момент. Голова начала немного кружиться. — Я могу пообещать, что сессию сдам не хуже, чем обычно, — еле выдавила из себя я. — Я стараюсь учиться, но некоторые преподаватели просто занижают мне баллы! — Занижают баллы? — рассерженно ахнула директриса, но я ее перебила. — Да! Они завидуют мне! Вы все завидуете! — Я вскочила со стула, по щекам катились слезы. — Вы завидуете мне! Ваше время уже ушло и вы все завидуете! Но покажу вам всем, что достойна! Я достойна этой роли! И я станцую лучше, чем кто-либо из вас когда-то мог! Я выбежала из кабинета, не в силах контролировать свои эмоции. Меня всю трясло и живот начал ныть, я добежала до туалета и еле успела наклониться над унитазом, потому что меня вырвало. По щекам катились слезы, я не могла остановить истерику. В голове вертелись одни и те же фразы: Я лучшая. Я лучшая. Я достойна. Они завидуют. Я лучшая. Я села на пол в кабинке и старалась привести дыхание в норму. Голова раскалывалась и кружилась. Что со мной такое? Что это было? Я выбежала из Академии, потому что оставаться там было бессмысленно. Не помню, как добралась до метро, все плыло перед глазами из-за слез. Ноги сами тащили меня в сторону театра. Я помню, что остановилась у самого здания и посмотрела наверх. Прямо на нем висели огромные афиши с моим портретом. Неожиданно мне показалось, что все эти лица — мои лица — смотрят именно на меня. Меня охватила паника, и я почувствовала, как земля уходит из-под ног, а дыхание учащается. Они открыли рты и начали кричать каким-то ультразвуком, перевоплощаясь в нечто страшное. Меня оглушило. Я закрыла уши руками и зажмурилась, приседая на землю, но то ли от резкого приземления, то ли из-за того, что голова закружилась еще больше, я потеряла равновесие и упала.***
Мои ресницы затрепетали, я медленно открыла глаза, щурясь от яркого света. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, где я нахожусь. Я немного приподняла голову и осмотрела руки — они были в каких-то проводках. Усилие далось мне с трудом и поэтому я сразу же рухнула обратно на кровать, вновь закрывая глаза. — Мисс Марвуд? — я услышала женский голос и посмотрела в сторону, откуда он доносился. Передо мной стояла медсестра. — Что я здесь делаю? — выдавила из себя я. — Вы потеряли сознание сегодня утром, и вас доставили к нам. — Который час? — Шесть вечера. — Мне нужно на репетицию, — я попыталась встать, но медсестра немного резко толкнула меня обратно на кровать. — Нет-нет, вам нужен покой. — Пожалуйста, скажите, когда мне можно будет выписаться отсюда? — у меня на глазах наворачивались слезы. — Это ведь ненадолго, да? — ком в горле уже образовался, я кусала губы, не давая волю эмоциям. — В принципе, вас могут выписать уже завтра, если анализы окажутся хорошими. Но вам необходим постельный режим. Ваша сумка на тумбочке. Отдыхайте. Если вам что-то понадобится, воспользуйтесь кнопкой. Я кивнула и проводила ее взглядом. Как только она покинула комнату, я судорожно открыла сумку и достала мобильник. Три пропущенных от Колина. Я спешно набрала его номер. — Колин, — воскликнула я, когда прекратились гудки, но он тут же меня перебил. — Где тебя черти носят? — очень нервно спросил он. — Я немного приболела, сегодня мне стало плохо, — протараторила я. — Завтра я уже приеду, но сегодня просто не смогла… — Как много от тебя проблем в последнее время, Вайолет, — отрезал он. — Если завтра не объявишься, я ставлю на замену Софи. Гудки. Мое сердце, кажется остановилось. Только не Софи. Только не она. Я повернулась набок и свернулась калачиком. Ничего. Ничего, Вайолет. Ты и не с таким справлялась. Все будет хорошо. Я закрыла глаза и совершенно обессиленная провалилась в сон.***
Pov Louis Мы отыграли концерты в нескольких штатах и теперь летели домой. Я устало смотрел на огни ночного Лондона. Наконец-то выходные. Я достал из кармашка сидения журнал, листая его от нечего делать. И тут на одной из страниц я увидел её. Каштановые волосы, собранные в пучок, грустные, но серьезные глаза, легкая полуулыбка. Невольно засмотревшись, я одернул сам себя. Вайолет. Почему эта девчонка занимает так много места в моих мыслях в последнее время? Я сам не понимал, что чувствовал, но при одном упоминании о ней под ложечкой начинало сосать. Было в ней какое-то странное, непохожее ни на что, очарование. Она манила меня и отталкивала одновременно. Все и правда было неправильно. Я не должен был чувствовать ничего такого после трех лет отношений с Элеонор к другой девушке. Но чувствовал. И это пугало меня. Я понял, что мне ее не хватало. Но она была права. Мы слишком далеко зашли. — Через десять минут садимся, — Стайлс рухнул на кресло возле меня и пристегнул ремень. — Ты как? — Нормально, — я улыбнулся. — Чем выбирать: мозгами или сердцем? — А варианта «членом» нет? — Придурок, — я рассмеялся***
Pov Violet Меня выпустили на следующий день рано утром, объяснив мой обморок стрессом и недоеданием. Сказали пройти обследования у нескольких врачей, но я пропустила эту информацию мимо ушей. В ногах все еще чувствовалась слабость, с этим срочно нужно было что-то делать. Прямо из больницы я отправилась в Ковент Гарден. Там я приняла душ и сразу приступила к тренировке. Когда через несколько часов в зале появился Колин, я репетировала финальную партию Кармен, поэтому не сразу заметила его. — Очень хорошо, — сказал он. — Колин, — я взволнованно подбежала к нему. — Про вчерашнее… Я хотела сказать. Этого больше не повторится. — Надеюсь, ты не подведешь меня. Снова. Итак все размялись? За работу! Репетиция была очень долгой. Мы оттачивали и доводили до совершенства каждое па. Я была рада этому, потому что в танце забывалось все, в том числе мое исключение из Академии и слова, что наговорила преподавателям. Мы закончили в девять, но я решила остаться и потренироваться одна. Хотя бы час. Когда я покинула театр, улица уже освещалась фонарями, а воздух был до мурашек холодным. Метро находилось недалеко, это радовало, поэтому я посильнее укуталась в свой шарф и ускорила шаг. Когда я посмотрела на свою обувь, спускаясь в подземку, в сердце вдруг что-то кольнуло. Это были те самые вансы, которые подарил мне Луи. Я вспоминала каждую минуту, что мы провели вместе и на глаза начали наворачиваться слезы. Но несмотря на это я понимала, что приняла правильное решение. Что бы между нами ни было — все кончено. Я сама сказала ему об этом. Я была лишь развлечением. И никогда не смогла бы стать чем-то большим. Я покачала головой. К чему все эти рассуждения? Ничего не должно отвлекать меня от работы. От постановки зависит все. Абсолютно все. От станции до дома мне пришлось идти пешком, потому что на последний автобус я опоздала. Погода ухудшилась, теперь к холоду добавился пронизывающий ветер. Я почти бежала, чтобы окончательно не окоченеть. И вот я уже оказалась у дома. Непроизвольно мои глаза начал искать большую черную машину Луи, но ничего такого вокруг не было. Я ругала себя за глупости, за свои фантазии, которые строила в голове. Мне так нужен был кто-то, кто мог меня выслушать и понять. Просто оказаться рядом. Я была в западне. Так много всего случилось. И в эту минуту я поняла, насколько сильно скучала по Крису. Почему он оставил меня? Почему оставил совсем одну? Голова начала раскалываться, я закрыла дверь и опустилась по ней спиной. Какое-то время приходила в себя, сидя в темноте, а потом включила свет, не вставая, и аккуратно стала снимать кеды. Все ноги были в кровавых мозолях и синяках. Мне срочно нужен душ. Еле стоя на ногах от усталости, я добрела до душа. Я надеялась, что горячая вода сможет смыть этот день, но она не справилась. Увы. Нужно было перекусить, живот сводило от голода. Я поставила чайник. Неожиданно в дверь постучали. Я нахмурилась, потому что не имела понятия, кто мог наведаться в такое время. «Наверное, показалось» — подумала я, но стук повторился. Осторожными шагами я подошла к глазку. Мое сердце заколотилось с бешеной силой, под ложечкой засосало, я сглотнула. Он снова начал медленно стучать в дверь. Я тихо повернула замок и открыла дверь, заставляя костяшки его пальцев стучать по пустоте. Наверное, он не думал, что я ему открою. — Луи? — все, что я смогла выдавить из себя. Он как обычно был идеален в своей небрежности. Волосы, глаза, щетина — я поймала себя на мысли, что не могу оторвать глаз от его лица. — Впустишь? Я недолго постояла, оглядывая его, но потом все же отошла, позволяя ему пройти, и закрыла дверь. The National — Sorrow!!! ОБЯЗАТЕЛЬНО ВКЛЮЧИТЕ НА РЕПИТ!!! — Я знаю, ты сказала мне уйти. Но я пришел, чтобы остаться. Я молчала, совершенно ошарашенная такими словами. — Луи… — Нет, ты послушай. Я нихера не понимаю, что со мной происходит. Блять… — Он выдохнул, и было видно, как он нервничает, его глаза бегали, наверное пьян, — Посмотри, что ты делаешь со мной. Я смотрела ему в глаза и не могла сказать ни слова. — Луи, я… — Я не могу даже думать о чем-то другом, — он с отчаянием посмотрел на меня. — Только ты, везде ты, ты, ты. Ты просто не выходишь из моей головы. И я. Блять, да я просто не знаю, что сделать с этим. — Луи, — мои глаза наполнялись слезами. — Не делай мне больно, ты же сам всё понимаешь. — Я понимаю? Я ничего уже не понимаю, ты что не видишь? Его голубые-голубые глаза. Я утопала в них — Все вокруг фальшивые, всем вокруг нужен не я, а мои деньги. А ты настоящая. Не знаю почему, просто. Я не знаю, мне так кажется, — он сам разражался от своих слов, а потом сам успокаивался. — И с тобой мне легко, мне снова семнадцать, Вайолет. Я просто здесь и я твой. Я сдаюсь и больше не хочу играть в эти глупые игры. Я твой, Вайолет, а ты моя. — Нет, Луи, — я уже не пыталась сдерживать слезы. Мне хотелось броситься к нему в объятия, потому что он просто сводил меня с ума, но я не могла. Всё это было неправильно. Всё это неправильно. Он смотрел на меня, ища в моем лице ответы на свои вопросы. Его глаза блестели, он сглотнул, посмотрел наверх, а затем сразу же куда-то в сторону. Какое-то время мы молчали. — Ты правда хочешь, чтобы я ушел? — спросил он, собрав все свои силы на то, чтобы голос не сорвался. — Ты только скажи, я сделаю всё, что ты скажешь. Все, что угодно. Новый поток слез скатился по моим щекам, я отвела взгляд в сторону и скрестила руки на груди. Мне нужно было набраться смелости сказать то, что я собиралась сказать. Но я слишком долго решалась. Луи выдохнул, качая головой и направился в сторону двери. Я уже не могла себя контролировать. Мне нужно было это закончить. Нужно было его отпустить, ведь ничего не могло получиться и мы оба об этом знали. Слезы, слезы скопившиеся за все время. Я держала в себе, всегда все держала в себе. — Останься, — слезы было не остановить, я сказала это так тихо, как только смогла, сказала и разрыдалась с новой силой, закрывая руками глаза и опускаясь на пол в полном бессилии. Но он услышал. Он резко развернулся и подошел ко мне. Я подалась навстречу и оказалась на его руках, обнимая ногами торс. Его губы мгновенно накрыли мои. Он был моим воздухом, будто лишь в его поцелуе я могла дышать. Я цеплялась за его кофту, запускала пальцы в волосы. Его аромат пьянил меня. Он — всё, что мне нужно. Не просто нужно — необходимо. Как я могла сомневаться? Как я могла думать, что смогу побороть это в себе? Луи оторвался от меня лишь на секунду, когда мы были на пути в спальню. — Ты моя, ты моя, — повторял он, срывая с меня футболку покрывая поцелуями кожу на шее и на груди. — Я твоя… И ничего кроме он сказать не дал, целуя и кусая меня в губы. Я стянула с него футболку, он уже добрался до моих лосин. Я помогла ему стащить их. — Я так пиздецки хочу тебя, — Луи почти порвал на мне лифчик, и уделил внимание каждому сантиметру моего тела под ним. — Хочу, — эхом отозвалась я. Мне трудно было говорить, до этого неведомое чувство одолевало меня, разливая по телу теплоту и влагу. Все напоминало сон, и если я вдруг проснулась бы, то застрелилась бы в эту же минуту. Луи расстегнул ремень на своих штанах, и не снимая их подался ближе, расставив руки по обе стороны от моей головы. Во мне не было никакого страха, я не боялась боли. Я боялась только, что Луи остановится, но он этого не сделал. Одним толчком он вошел, заставляя меня выгнуться и застонать. Конечно, было больно, но я лишь прикусила губы и крепче схватилась за его спину, пытаясь найти губы, такие сладкие и желанные. Он заметил это и опустился на меня, убирая волосы с моего лица, он не прекращал двигаться. Постепенно боль переросла в удовольствие. — Так… Узко, — он простонал. — Вайолет… Я лишь снова поцеловала его. Теперь Луи стал двигаться жестче, его движения были грубее, но страстнее, чем раньше, он отстранился от меня, откидывая голову назад. Я уже не могла сдерживать себя, позволяя стонам слетать с моих губ неконтролируемо. Мы были максимально близки в эти минуты. — Луи, — я выдохнула и схватилась за простыни, издавая сладкий стон. Через мгновение Луи сделал последний сильный толчок и резко вышел из меня, позволяя прозрачной жидкости разлиться по моему животу. Он томно дышал, нависая надо мной, я тоже не могла открыть глаза какое-то время. Мое сердце было готово выпрыгнуть из груди. Еще ни к кому и никогда я не испытывала такого влечения. Луи конечно очнулся раньше. Я поняла это, потому что живота коснулась какая-то ткань. Медленно открывая глаза, я поняла что тканью была моя футболка. Луи встал и покинул комнату, видимо он направился в ванную, оставляя меня в кровати одну. В голове не было мыслей. Ни одной маленькой крошечной мыслишки. Пустота. Я недолго смотрела в потолок, пытаясь привести дыхание в норму, а потом накрылась одеялом, встала и вышла на балкончик, захватив с собой пачку сигарет. Дым наполнил легкие, я опустила голову вниз, держась руками за перила, смотрела сквозь них. Тихо и холодно. Холодно и тихо. Тихо и холодно. Его руки настигли меня неожиданно, но не стали причиной дрожи или страха. Он поцеловал меня в шею, я выдохнула дым и еле заметно улыбнулась, протягивая сигарету ему. Он ее принял и затянулся. Светало. — Луна и звезды. Тишина и ночь. Холод и темнота. Дым и сигареты. — Ты и я, — он перебил. — Ты и я.