***
Утром Хината проснулась от лучика солнца, нагло прошедшего по закрытым глазам, греющего лицо. Не совсем понимая, где она и что здесь делает, она привстала на локте. Киба, тут же проснувшийся от ее движения, недовольно нахмурился, и чуть приоткрыл сощуренный глаз. Девушка на долю секунды испугалась и чуть вздрогнула, но тотчас вспомнила все, что произошло с ней в последнее время, и робко улыбнулась. - Д-доброе утро, Киба, - ей хотелось бы провести рукой по его волосам, обвести пальчиками скулы, но она этого не делала. Да, пускай она спит, но все-таки она не смела предать того, кто ее не любил, того, кого не любила она. Да и сын… Что бы сказал он, если бы увидел это ее движение? «А вдруг это Я в его сне?.. - она на секунду затаила дыхание. – Да нет… Конечно, это не его сон. Иначе что здесь делать Кибе?» - Доброе, - пальцами он вытер уголки глаза, не открывая второй, и привстал, опираясь на локоть. - Может, останемся здесь? Или отправимся дальше? – немного нерешительно спросил он, глядя ей не в глаза, а куда-то мимо. Может, на нос. Или на губы. Или на щеку. Но не в глаза. - Давай пойдем дальше. Может, дальше есть еще что-то интересное, - она робко улыбнулась, чуть дернув плечиком. - Хорошо. Шурша покрывалом, они встали, поправили одежду. Хината пальцами постаралась привести волосы в порядок, в то время как Киба просто взъерошил их ладонью и остался этим вполне доволен. На кухне девушка обнаружила хлеб и варенье. Причем варенье оказалось, пожалуй, слишком приторным, а хлеб был не свежим, но, возможно, позавчерашним, но «путешественники по мирам» были рады и этому, тем более что выбирать было не из чего. Спустя сорок минут, последний раз оглядев хозяйство дома, бросив взгляд на окно, чтобы убедиться в отсутствии дождя, Киба и Хината друг за другом вышли из домика. Они сошли с крыльца и только тут поняли, что поляна… Ее нет. «Может, в доме несколько дверей, и мы вышли не в ту?» - обеспокоенная девушка обернулась, уже начав высказывать свою мысль вслух… Но дом, как в фантастических фильмах, словно испарился, и о его нахождении здесь когда-то могли рассказать только те, кто их него только что вышел. Сохраняя растерянное молчание, на всякий случай Инузука крепко сжал ладонь своей спутницы, разглядывая то, что теперь окружало их со всех сторон. Они стояли на чем-то, напоминающим клочки газет, журналов, тетрадных листов, документов, скрепленных друг с другом скрепками, скобками, пятнами пролитого клея, скотчем и еще чем-то… Вся эта «типографическаяя поляна» простиралась бесконечно далеко… И в один миг все обрушивалось где-то или совсем близко, огромными кусками или одним клочочком, восстанавливаясь сразу же или не восстанавливаясь вовсе. А кругом было что-то вроде черного дыма, плывущего комками, лентами, облаком, вьющегося прозрачно и непроницаемо темно. То и дело в этом дыме то тут, то там вспыхивали на миг цветные кляксы. Одни сразу исчезали как фейверк в новогоднюю ночь, растворившийся в воздухе, другие скатывались каплями, оставляя за собой призрачный свет, словно чернила. «Завораживающе. Завораживающее до жути», - Хината свободную руку сжала кулачком и, по привычке, прижала к груди. - Не самое дружелюбное место, - зачем-то сказал Киба, щурясь в дым. – А ты что скажешь? - Думаю… От-отсюда должен быть какой-то выход. Надо только хорошо поискать. - Тогда давай сделаем это! - Да, - все так же, держась друг за друга, они осторожно ступали по этой бумаге, что была одновременно хрупкой и прочной как металл. Некоторые из листов прогибались под их весом, но они просто ускорялись, и все обходилось без происшествий. Только один раз Киба дернул девушку на себя, потому что уловил краем глаза, как часть рекламы из газеты отрывается от прочей бумажной массы. Через секунду девушка смотрела на темную дырку от улетевшей макулатуры, пытаясь унять бешеное сердцебиение. - С-спасибо, - даже губы немного подрагивали, и Киба кроме этого видел, как тонкие волоски на ее руках стоят дыбом, а по коже бегают мурашки. - Все в порядке? - Да, спасибо, - повторилась она, не замечая этого. Киба только облегченно улыбнулся: «Ну и хорошо». Если вчера он просто чувствовал ответственность за сохранность девушки, то теперь он чувствовал себя владельцем крохотной фарфоровой куклы в толпе неадекватных людей. Он не только не хотел, чтобы с ней что-то случилось, но просто не мог даже в мыслях допустить этого. Если бы он мог, он бы создал воздушный замок специально для нее, используя только свои пот и кровь, только свою пару рук, а затем поселил бы ее там и сделал своей госпожой. У нее был бы свой чудесный сад, своя оранжерея, свой белый конь из кучерявого облака. Он бы холил и лелеял ее, лично сопровождал бы везде, лично проверял бы температуру лучшего молока в ее ванной. Он бы сделал этот замок, тем более, что в этом мире, кажется, можно все, и нужно лишь только научиться этими всеми чудесами управлять. Единственное, что его останавливало – осознание того, что если он построит такой замок, поселит Хинату там, то больше не сможет отпустить, даже если она будет слезно умолять его об этом, стоя на коленях. Нет, не отпустит. А это перечило ему, его принципам, его нравам. Он понимал цену свободы. Пускай даже клетка из чистейшего золота, на ней есть витиеватые гравировки, а любое свободное место занимают драгоценнейшие камни, она останется клеткой, а птица все равно будет нуждаться в полете. И Хината была для Кибы такой вот птицей. Нежной, хрупкой, удивительной, неповторимой, красивейшей, единственной. Что это за неведомая птица? Кто знает, если ее еще до него никто вот так «близко» не видел, даже не пытался рассматривать? В один момент, девушка чуть крепче сжала его руку. Хотелось на всякий случай спрятаться, чтобы не напороться на какие-нибудь неприятности, да и предварительно понаблюдать со стороны было бы не лишним. Но спрятаться было некуда. Кругом только бумага, черная пустота и непонятный темный дым. Сердце заколотилось быстрее, сильнее, у обоих в ушах застучал пульс. Сквозь тишину этого места были слышны шорох тяжелой ткани и звук, скорее всего исходящий от каблуков, которые при прикосновении с бумагой издавали звук, что обычно исходит от бумаги, что сгорает в камине, сворачиваясь в угольные комки, при этом потрескивая тихо-тихо. Звук этих шагов, неторопливый, вкрадчивый, сразу же как-то растворялся, но оставлял после себя неслышный след. Вскоре из дыма вышла женщина. На вид она не была старой или молодой, но выглядела довольно-таки странно. Темно-серое платье из той самой тяжелой ткани, что создавали шорохи, струилось по фигуре, а ниже спадало к ее ногам, поблескивая, и спереди было короче, чем сзади. Смуглые плечи оставались открытыми, и они были в каких-то крапинках, словно к коже прилипло конфетти. Была она лысой, и только там, где обычно у людей челка, спадали несколько ровных симметричных прядей цвета вороново крыла, а на остальной же части головы клубился все такой же туман, что и вокруг, но он был ярким, цветным, хамелеоном меняя свои цвета, подобно радуге. И самым поразительным было то, что от всего тела и платья этой особы исходила какая-то аура, переливающаяся всеми цветами радуги, и даже синий цвет был похож не на ночь, а на воды океана. Какое-то время женщина направлялась прямо на них, но потом остановилась и посмотрела на них своими глазами. Зрачки были маленькими: один – ярко-золотистый, другой – темно-зеленый, и смотрели они свысока. - Интересно, а почему сейчас многие люди такие невежды? – тихо спросила она, и хотя смотрела на Кибу и Хинату, нельзя было точно сказать, спрашивала она это у них или же просто сама с собой разговаривала. Голос этой женщины был глубоким, не высоким, но и не низким, плавным, каким-то густым, насыщенным, но легким. Женщина ждала ответа, и Киба несмело заговорил, нахмурив брови: - Может, потому что они не считают это нужным? - Думаешь… - она подняла голову вверх, словно что-то высматривая, а потом вернула ее на место спустя несколько секунд напряженного молчания. – Нет. Вряд ли. Это не так. Парень немного растерялся. «Да кто эта женщина? И что ей нужно? Если дракон просто мирно лежал себе, внушая власть, отслеживая своим телом местоположение каждой монетки из его «сокровищницы», и мог помочь с ответами на какие-то вопросы, то эта женщина и сама их задает. И вообще она какая-то… чуднАя. Зачем она здесь? Хозяйка что ли?..» - он посмотрел на Хинату, стоящую рядом. - Может, им просто некогда? Они же постоянно куда-то спешат… - На вежливость нужно тратить не так много времени. Ты не права, девочка, - от этих слов женщины Хината даже немного вздрогнула. Пускай сейчас она представляла, что выглядит даже слишком молодой, но «девочка» звучало для ушей Хинаты слишком неожиданно. Ее и в детстве родные люди так почти не называли. Только иногда какие-то незнакомцы холодным тоном отталкивали: «Девочка, иди поиграй с другими детьми. Не мешайся», - и прочее кроме себя самих их больше ничего не интересовало. - А мне кажется, - начала задумчиво женщина, поймав на ладошку дым, который, подобно атласной ленточке, плавно улегся на ее ладошку и стал похож на маленькую черноморскую медузу, которая отчего-то почернела, – что люди просто эгоисты. Зачем им приносить в жертву какие-то свои мелкие удобства ради кого-то? Им это неудобно. А еще им неудобно создавать себе хорошее настроение ради других. Ведь это притворство? Зачем тратить время на такую ерунду? Им гораздо проще создавать такое же мрачное настроение как у себя другим, - смуглая замолчала, перевернув кисть ладошкой вниз, и дым, упав с нее, «развернулся» и поплыл вверх в неизвестное далеко. - А почему некоторые в старости утверждают, что не нуждаются в любви? – ее странные глаза сверкнули, а сама она, шурша платьем, сделала несколько шагов в сторону. Коснулась пальцем одной из струек дыма, и весь дым кругом «потек» медленней, извилистей, иногда создавая контур сердечка. - Думаю, они просто не могут в таком состоянии позволить себе любить, - отозвалась Хината, краснея. - Почему ты думаешь, что любовь – это только желание, похоть? Любовь - понятие гораздо более обширное. Начиная от любви матери к сыну и заканчивая любовью тебя к незнакомому человеку или священника к Богу. Ты не права, девочка. А что думаешь ты, молодой человек? «Почему я – «девочка», а он – «молодой человек»? Я выгляжу совсем маленькой что ли?!» - девушка посмотрела на Кибу. - Я не знаю… - У тебя нет собственных мыслей?! – женщина начала злиться, и это было слышно не только по голосу, но и по свечению вокруг нее, что сразу же окрасилось в единый алый. - Тогда в чем дело? Мне интересно твое мнение! – она глянула на него исподлобья, окинув взглядом с головы до ног. - Он боится скорой смерти, и чтобы не причинять боль тем, кого любит он и кто любит его, он отказывается от этого чувства? - произнес он неуверенно. - А разве смерть – помеха для настоящей любви? Да, одному будет больно, но ведь любовь требует каких-то жертв… – она приподняла в удивлении брови, оглянувшись вокруг, и «сорвала» одно сердечко из дыма. – А я думаю, что человек, который в старом возрасте говорит, что вполне обойдется без любви, и не любил никогда вовсе. Ни в юности, ни в зрелом возрасте, ни в старости. Просто он неспособен на это чувство… А что, собственно любовь? И есть ли любовь с первого взгляда? Почему она, светлая и теплая, требует порой таких страшных жертв? – она выжидающе посмотрела на них, но оба молчали, не зная, на какой вопрос отвечать первым. – Не знаете… Жаль, очень жаль. Не удивительно… Я долгое время ищу ответы на самые разные вопросы, и ответы не приходят сразу… - Вы знаете?.. - Вперед. Или назад. А можно пойти направо. Если хотите, даже налево. Главное, не стоять, и обязательно достигнешь чего-нибудь, - она снисходительно улыбнулась, и испарилась, шурша платьем. - Женщина – загадка, - тихо сказала Хината зачем-то, пораженная особой. Даже подобных ей Хинате встречать еще не приходилось. - Давай пойдем отсюда. Пока еще какого-нибудь… загадочного не встретили, - он оглянулся. «Еще бы знать, куда все-таки идти…» - свободной рукой он потер шею. - Только вперед! – шутливо сказала Хината и звонко рассмеялась вместе с Инузукой.***
Когда впереди показалась белая дверь, за которой была пустота, ребята сначала остановились, но потом все-таки решили, что хуже не будет и вместе вошли в нее. Сразу же появилось ощущение полета, но затем они будто попали в какое-то желе, потому что движения стали заторможенными, а пространство вокруг словно колебалось. Пока они еще были в свободном падении, Хината на всякий случай закрыла глаза, а когда открыла, то поняла, что вокруг все темное и только яркие точки светятся вокруг. Словно они очутились на звездном небе. - Здорово! Я когда в детстве смотрел мультфильмы, я тоже хотел когда-нибудь походить по звездам! – он дотронулся ногой до звезды, казавшейся безмерно далекой, но оказалось, что она словно у него под ногами, потому что он спокойно наступил на нее. Он не обжегся, а звезда не стала гореть более тускло… Но стоило ему убрать ногу, как она сама собой «удалилась», словно действительно с самого начала была далеко-далеко. Девушка тоже попробовала наступить на одну звездочку, но это было неудобно, да и равновесие она плохо удерживала, и она встала на другую, а одной рукой ухватилась за третью… И все равно она начала падать, и тут же Киба ее поймал… вот только не подумал он о том, что теперь ему стоять негде. И хотя секунду назад они в пространстве были словно закреплены, то теперь снова падали, падали… В никуда. «Тут же должна быть невесомость?!» - она вертела головой, прижавшись к Кибе всем своим хрупким телом. Какое-то время они еще летели, но в какой-то момент Инузука отнял одну руку, прижав второй Хинату крепче к себе, зацепился свободной рукой за одну из звезд и… Они взмыли вверх. И тут же остановились. - Это было жутковато, - чуть запыхавшись, Киба широко раскрытыми глазами смотрел себе под ноги, все-таки не понимая, что происходит. Он-то думал, придется теперь бесконечно, пока не найдут выход, цепляться за светящиеся фонарики звезд… Внезапно оба почувствовали холод, пробирающий до костей. Это не был легкий ветерок, но самый настоящий мороз. Киба резко обернулся, и Хината сделала то же самое. Перед ними оказалось огромное лицо. Наверное, это было лицо великана, потому что было действительно ну очень большим. Обычного телесного привычного цвета, бледное, а на нем глаза чернильно-синие, и на щеках вместо румянца еле заметные голубые пятна. На голове, словно корона, торчали ледяные страшно большие иглы, поблескивающие при свете звезд. И тут же вместо мороза на смену пришел ужас. Такой же пробирающий. Человек смотрел на парочку суровым взглядом. Это был хозяин этого места, и ему не нравилось, что светящиеся звездочки, что он так любит, кто-то чужой трогает, ходит по ним. И ребята это недовольство, что проскользнуло на его лице, заметили, а с учетом того, что лицо само по себе выглядело далеко не милым, то были причины хорошо понервничать о ближайшем будущем. Резко лицо открыло огромный рот, и оказалось, что вместо зубов и языка там, в черном-черном пространстве, луна. Но эта луна тоже не была той, что мы привыкли видеть в ночном небе, потому что кратеры, похожие на лицо, были им. И сам цвет луны тоже отличался: он переливался от зеленовато-голубого до ярко-ярко желтого. «Хозяин» вдохнул побольше воздуха носом, издав чуточку свистящий звук, и тут же выдохнул открытым ртом. Ни Киба, ни Хината и не успели понять, как оказались в огромном мыльном пузыре и стали куда-то падать. Звездное небо сменилось цветным туннелем, который обычно показывают в фантастических фильмах, когда главные герои идут сквозь время. А пузырь, хоть и был явно мыльный, но при этом лопаться даже не собирался, и был довольно плотным и упругим.***
Они и не заметили, как приземлились на огромное поле с ромашками. Наверное, это было именно то, чего немного не хватало ребятам ближайшее время: ничего таинственного, вроде без всяких подвохов. Просто зелень, земля, мелкие букашки, мирно ползающие по земле и ромашки. Единственное, к чему можно было придраться, так это к тому, что на ромашках там, где начинаются лепестки, не наблюдалось скопления муравьев. В остальном – настоящий рай для мечтателя-романтика. Как только ноги коснулись земли, Пузырь покрылся мелкими вспышками и растворился, оставив после себя только какой-то непривычный запах, как от жвачки со вкусом каких-нибудь там ягод. Хината упала на колени и провела руками по земле. Какое это было удовольствие! Шершавая, где-то колючая трава, пахнущая свежестью! Киба же без церемоний просто повалился на спину и с широкой улыбкой уставился в небо с мирно плывущими кучерявыми облаками. Затем он перевел взгляд на девушку и усмехнулся, а потом, заговорчески хохотнув, за руку аккуратно но резко заставил девушку лечь рядом. - Киба, ты что д-делаешь! – в душе одновременно колыхались смущение и возмущение. - Да ладно тебе! Смотри, видишь вооон то облако! – он ткнул пальцем в небо. - Какое? - Ну, вон то, видишь? – он переложил свою голову поближе к Хинате и снова ткнул в небо, стараясь сделать это так, чтобы девушка действительно увидела, на что он показывает. - Неа... - Блин! Ну, смотри, там еще справа облако, похожее на бегемота! - А, все, вижу! – она улыбнулась. - Оно еще похоже на какого-то медведя… плюшевого. - А по-моему нет. Это же собака вылитая! Сидит на задних лапах, а вон то место, где потемнее - это темное ухо. - Наверное… Но все равно больше на медведя похоже. - Да нет же! – Киба раздраженно зарычал горлом, но тут же рассмеялся. – Как хочешь. Пусть будет медведь. Но там все равно собака! Девушка прикрыла глаза от смеха. Все так просто! Хочешь – собака, хочешь – медведь, а рядом бегемоты и чуточку наглый парень, любящий добиваться всего. - Смеешься надо мной? – он тут же навис над ней, и смех сразу же прекратился, уступив место легкой панике. Хотя она могла сказать, что доверяла Кибе, хоть и, собственно, знакомы они были не так давно, но эта его такая позиция ее, несомненно, смущала. - Нет… Он ничего отвечать не стал, а просто смотрел на ее лицо. Глаза, нос, щеки, скулы, подбородок, губы… И вдруг так захотелось… - Киба, не надо, пожалуйста! - увидев его приближающееся лицо, панически прошептала девушка, чуть сбивчивым голосом. Инузука недовольно отстранился на считанные сантиметры, но это не было и первоначальным его местоположением. - Почему? - Я не могу! У меня муж есть… И ребенок… Там, в реальности! Я же не могу вот так просто… Он не дал ей закончить: - А ты своему мужу докладываешь о том, что тебе снится каждую ночь? «Даже если б рассказывала, Саске бы меня не слушал…» - Хината отвела глаза. - Да и все это лишь сон. Пусть он будет таким, каким хочешь его сделать ты. Это лишь мечты, помнишь? Это не реальность, - мягко напомнил он, хотя понимал, почему она мечется. Он не знал, как поступил бы, будь на ее месте. Да и если про мужа можно было забыть хотя бы в мечтах, то ребенок… На это он не знал, что сказать: детское сердечко хрупко… А девушка закусила губу. С одной стороны она понимала, что это какой-то сон, что можно проснуться и этого словно никогда и не было, все это останется при ней, ведь она никому никогда не сможет этого рассказать… С другой стороны у нее были свои обязательства перед мужем, перед ее сынишкой… И если насчет второго она не находила ни одного аргумента, то против Саске… Она сразу вспомнила, как от него пахло женскими духами, которых у нее никогда не было, как совещания проходили каждый вечер и постоянно затягивались более, чем на час… И это была реальность. Но это – он, а это – она, которая не хотела уподобляться ему. - Все будет хорошо, - она еще не успела повернуть до конца голову, как он своими губами прикоснулся к ее. Теплые, шероховатые, нежные и упорные, просто прислоненные к ее губам они уже дарили какое-то сладостное ощущение. Двигаться Хината не смела, ведь даже не успела еще ничего решить для себя… Он все решил за нее, за них обоих. «Как глупый мальчишка. Влюбленный глупый мальчишка», - он аккуратно чуть двинул губами и почувствовал на свои действия неуверенный пугливый ответ. Брюнетка все так же не шевелилась, словно боялась чего-то. А мысли улетали куда-то, гуляя по цветным тропинкам мечты…***
Киба тихонько рассмеялся, и девушка рассмеялась вместе с ним. Они лежали среди ромашек, положив ладонь в ладонь, глядя вверх. В лохматой шевелюре Кибы торчала вставленная Хинатой сорванная ромашка, а еще одну такую же белую красавицу она держала в свободной руке. И так это было прекрасно просто лежать рядом, не думая о серой реальности, чувствовать рядом тепло другого человека, периодически дотягиваясь губами друг до друга. Без похоти, без пошлостей, а просто как школьники беззаботно целоваться, и больше ничего просто было не нужно. И тут девушка стала осознавать ценность этого сна безумца. Осознавать, насколько ей дорого, насколько ее делает счастливей присутствие рядом Кибы, эти странные приключения, которые вряд ли у кого-то когда-то были. Еще никогда она не чувствовала настолько нужной, настолько «своей», настолько счастливой. И сейчас… Нет, даже не сейчас. За всю ее жизнь ей не было так хорошо! И кажется, что ничего этих снов дороже и нет вовсе! - Хината, как думаешь, вернемся мы еще раз в тот город? – внезапно прервал мысли девушки Киба. - Не знаю. А ты хочешь? - Да я тут подумал… Интересно было бы посмотреть на город этот сверху, например с крыши многоэтажки какой-нибудь. - Да, - задумчиво согласилась Хината и привстала. – Давай попробуем поискать. Киба улыбнулся и тут же встал, успев помочь подняться и девушке. То ли поле было каким-то круглым и они этого не заметили, то ли это опять был какой-то парадокс, но, пройдя менее километра по ромашковому полю, вскоре они увидели город, и если здесь, над полем жарило солнце, а ветер гонял облака туда-сюда, то над городом стоял рассвет, отчего облака (совершенно иной формы) обретали нежные и загадочные цвета. Прибавив шагу, парочка приблизилась к городу даже быстрее, чем ожидала и вышли на парк ко входу с той стороны, с которой в него попала Хината… Или это просто был точно такой же от и до вход, если не считать того, что тот, кажется, был в центре, а этот прямо граничил с ромашковым полем, сменяющимся дикой травой, которая в свою очередь менялась на асфальт. В парк они заходить не стали. Только проводили взглядом, и отправились дальше в поисках подходящей многоэтажки, и вскоре таковая нашлась. С крыши спускалась пожарная лестница (хотя вообще-то вряд ли в этом мире бывали пожары). Старая и кое-где с ржавчиной, но ребят она очень обрадовала, и они, подобно маленьким детям, с веселым смехом наперегонки понеслись вверх к небу, а когда добежали, стали поддразнивать друг друга, восстанавливая дыхание. Когда же оба уже отдохнули от импровизированной гонки, Киба уверенным шагом подошел к самому краю. «Весь город словно у наших ног!» - и восторг от этой мысли был настолько детским, что он, не замечая этого за собой, засмеялся. Девушка тихонько подошла к нему и встала рядом. - Так… Красиво, - глаза ее сверкали. - Ага… А представляешь, если совсем сверху? Взлететь? – сумасшедшая идея забралась Кибе в голову и он, не понимая что делает, поставил ногу… на воздух. А там словно бы оказалась невидимая лестница. Киба сам понимал, что идея бредовая, а потому очень сильно удивился и обернулся на девушку. - Я один не вижу, или тут действительно что-то есть? - Там ничего нет, - тихо подтвердила Хината, удивленная действием парня. - Ну, значит, очередное приключение. Пойдем! – то ли она уже начала привыкать, то ли и сама действительно уже рвалась походить по этой лестнице, но то, что Киба снова потащил ее за руку ее уже не удивляло совершенно. Там было около десяти ступенек, а потом ноги словно оторвались от пола и Киба полетел, а следом за ним и Хината, которую он крепко держал за руку. И это чувство полета было таким… Сказочным, необычным, неповторимым. Просто раскинув руки и ноги, они летели над домами, какими-то красивыми зданиями и памятниками, держась за руки только чтобы не расцепиться, а ветер, дующий по направлению их полета заползал своими шаловливыми и прохладными лапками под одежду и в волосы. И все это было так… Здорово… Внезапно Хината схватилась рукой за живот. Все тело сковала немыслимая боль. Голова словно разрывалась изнутри, внутренности в животе кто-то нещадно терзал, ноги она не чувствовала вовсе. Вся она согнулась пополам и отпустила руку парня, задыхаясь от нахлынувших ощущений. Все мысли разом испарились, и она была словно уже не здесь, а со стороны наблюдала за какой-то комнатой. Люди в халатах, какие-то железки, писк приборов, руки, испачканные в крови… Была ли она здесь действительно? По крайней мере, как она здесь очутилась она не помнила, а ее нахождение здесь никто не заметил, хотя пару раз мимо нее пробежали медсестры. Робко и осторожно, все еще ловя ртом воздух, она подошла к чему-то, над чем все склонились. А в висках все стучало одно и то же: «Больно, больно, больно…» И лучше б она не подходила к операционному столу, потому что ко всему прочему появился еще и ужас с рвотными порывами. На столе лежала она сама, и все тело покрыто кровью, бинтами, страшными ранами, лицо мертвенно-бледное. - Нет!!! – она не знала, где она кричала: мысленно, вслух здесь, вслух там, вслух в городе, морально внутри… Все смазалось, и осталась только боль. Все та же. Невыносимая, тянущая, жгучая, мучительная…***
Он не успел совсем чуть-чуть. Внезапно девушка вся сжалась, начала задыхаться… Он ничего не мог понять. В чем причина? И тут же она начала падать, кажется, не понимая этого. Он видел ее зажмуренные глаза и что она все еще находится в сознании, но в глубине души уже заранее начал осознавать, что она сейчас не здесь, не с ним, она где-то. И ей больно. И то, что было ей больно ему тоже отдавалось. Он только коснулся ее пальцев, пытаясь поймать, но не смог зацепиться, а она летела, летела вниз… Он хотел просто полететь за ней вниз головой, но этот странный воздух не пускал, словно специально замедляя ЕГО падение. - Хината!!! – он, не в силах ничего сделать, кричал как обезумевший, но девушка его, верно, не слышала, и только оказывалась все ниже, ниже…