Дом Солнца

если нечего ждать да и негде искать виноватых — что мы делаем здесь, на стыке забытых дорог? мне не страшно уже: я игрушка, набитая ватой я иду по привычке, но больше не чувствую ног мне не страшно уже (что терять, если пусто в карманах?) но все чаще бросаю затравленный взгляд за плечо я встречаю врагов на причалах, сокрытых туманом и вода холодна и река все быстрее течет. (с) ?

Шен трижды постучал в дверь. За ней что-то пробормотали и Шен решился ее открыть. — Вернулся? — лесная ведьма обернулась. Она сидела у очага и помешивала очередной кипевший над огнем отвар. Хотя может быть она просто готовила нормальную человеческую еду? Человеческую еду? Ведьма? А чем питаются лесные ведьмы из другого мира? Но всё же Шен очень надеялся, что это был обычный суп, которым можно насытиться. Он чувствовал, что слабеет всё больше и больше с тех пор, как попал в этот мир. Вспомнил также, что очень, очень давно не ел, и его желудок скрутило от голода. — Как вы...ты...поняла, что это опять я? — По запаху. По шагам, — прошелестела лесная ведьма, снова отвернувшись к своему котлу. Шен прикрыл дверь и привычно сел за тот же стол на то же самое место, где сидел, казалось, совсем недавно. Его мутило и он ощущал сильную слабость во всем теле. Опустившись на стул, он устало прикрыл глаза. Булькало кипевшее на огне варево, сильный ветер, бушевавший снаружи, завывал в печной трубе, слегка скрипела входная дверь. Шен разлепил сухие губы и спросил, не открывая глаз: — Можно мне что-нибудь поесть? Ложка стукнула о край котла. — А я для кого, по-твоему, суп варю? Шен удивленно приоткрыл глаза. Лесная ведьма, двигаясь все так же легко и не по-человечески быстро, уже поставила перед ним тарелку с наваристыми щами. Из тарелки поднимался такой аппетитный аромат, что у Шена закружилась голова от голода еще раз. Опустив в тарелку деревянную ложку, Шен пошевелил ей, якобы мешая, но на самом деле проверяя ингредиенты "супа". Вдруг там какие-нибудь мышиные хвосты, шкурки змей, птичьи яйца, прах мертвецов или что-нибудь еще, что там ведьмы используют для своих отваров… Но Шен не заметил ничего, кроме капусты, моркови, какой-то ароматной зелени и кусочков мяса. Он решил, что не будет спрашивать, чье это мясо, и жадно начал есть. И лишь после первых трех ложек опомнился и поблагодарил хозяйку за угощение. Она отозвалась сухим смехом, который горохом раскатился по дому. — Мясо — это я поросенка сегодня зарезала. А мышиные хвосты, к твоему сведению, звериные шкуры и прочий хлам уже пару столетий никто из нормальных колдуний не использует — это ритуальные принадлежности, которыми пугают несведущих деревенских дураков. Магия заключена не в них. Предметы — не больше чем "театральный реквизит". Магия заключена в крови и передается по наследству в роду, — лесная ведьма перекинула серебряную косу на плечо и уселась, как и прежде, напротив Шена, не сводя с него немигающих белёсых слепых глаз. — "Те-а-раль-ный ре..." — что? Ведьма лишь дернула плечом: — Выбрось из головы, это тебя не касается. И да, эта еда поддержит тебя, но не насытит. Твое физическое тело находится не в этом мире. Шен скребнул ложкой по тарелке, тщательно доедая остатки, и со вздохом откинулся на стуле. — Вкусно. Спасибо. Она помолчал и задал вопрос, который терзал его все время, что он брел обратно. — Я не прошел мост. Демон потребовал плату. Он остановил меня. Я не смог дойти до капища и прикоснуться к менгиру. — Знаю, — сказала она. — Я видела. Он удивленно взглянул на ее сухое лицо, на обтянутые кожей скулы, на впалые щеки и сеточку морщин вокруг глаз. И на слепые белые глаза. — Если я не вижу предметы, как ты, это не значит, что я слепа! — раздраженно бросила ведьма, скрещивая сухие руки с длинными пальцами на груди. — Тем более, я не всегда была слепой. Раньше я видела, как ты. А после…— сухой и шелестящий голос неожиданно дрогнул, — отдала зрение за то, чтобы по-настоящему ВИДЕТЬ. Шен задал вопрос почти наобум, не думая: — Демону? Помедлив, она кивнула. — Он потребовал мои глаза, но не лишил их. Это была моя плата за то, чтобы видеть. И я согласилась заплатить эту цену. Что он потребовал у тебя? — Решить задачу, — шепотом произнес Шен, глядя в стену. — Кажется, он начинал что-то понимать. В его сознании быстро перетасовывались факты, но общая картина никак не желала выстраиваться. — Скажи, если у меня это получится, я смогу остаться здесь навсегда? И жить свободным? Лесная ведьма удивленно "взглянула" на него. По крайней мере, ее лицо выражало именно эту эмоцию, а Шен нутром почувствовал ее "взгляд", одновременно понимая, что означали её слова про то, что теперь она по-настоящему видит. — Если он обещал тебе это, он солгал. Нет, ты не можешь остаться здесь. Твое физическое настоящее тело находится в твоем мире. Здесь лишь путешествует твое сознание, проекция, получая новый опыт. И сейчас оно медленно умирает, пока ты бродишь "здесь". Скажи спасибо Таис, которая вливает в тебя свою Силу, поддерживая жизнедеятельность органики. Хотя ваш лекарь там тоже над тобой бьется, но вот его усилия, увы, тщетны и результатов не приносят. Разве что хотя бы не вредят. "Жизнедеятельность органики"? Шен опять частично не понял, но спрашивать повторно не рискнул. Зато спросил о другом. — Скажи, бабушка… Ты случайно не знаешь ответ? Почему всё, что происходит, происходит со мной? Зачем я здесь?! — Зачем? — она опять удивленно взглянула, даже приподняла брови. — Демон сказал тебе там, в сожженном храме, зачем ты здесь. Ты сам открыл портал, для того, чтобы не сойти с ума. Безумие уже было внутри, в тебе, оно накрывало тебя каждый раз, с каждым ударом всё сильнее, будто душное горячее одеяло. Прийти сюда было единственным способом сохранить душу относительно здоровой, и ты интуитивно воспользовался этим шансом и "ушел". Сбежать физически у тебя не вышло, тогда ты сбежал психически. Но физически ты находишься в своём мире, не обольщайся. То, что ты чувствуешь здесь — лишь проекция, морок. Шен непонимающе взглянул и лесная ведьма снова дернула плечом в сторону зеркало, поправилась: — Отражение. Как будто в зеркале. — То есть… — Ты пришел сюда для того, чтобы не чувствовать себя "там". Останься ты там, ты бы сломался, как и многие другие. Но ты очень упорный, малыш. Держался из последних сил, цеплялся за надежду, за дружбу и поддержку, а когда держаться стало больше уже невозможно, давление на психику достигло критической точки — той, на которой остальные рабы ломались, ты "сбежал" сюда. Поэтому — да, поздравляю. Ты до сих пор жив и всё еще относительно здоров. Как с гуся вода! Ее лицо стало серьезным, и она подняла подбородок, "всматриваясь" куда-то вверх. — Она скоро придёт за тобой. Времени мало. Спрашивай быстрей! В ваших сказках люди задают лесным ведьмам дурацкие вопросы, а те вынуждены на них отвечать. Не упускай свой шанс. — Она — это Таис? Она точно придет? И вернет меня? — Да. Дурман придет за тобой. Но перед этим ей придется сцепиться с Зеленоглазым Демоном, он так просто тебя не отпустит. — Так я пленник в этом мире? Но ведь я "пришел" сам, как ты только что сказала! — Ты пришел без приглашения. — Он позвал меня! Впервые колдунья задумалась и замолчала, сложив костлявые руки на коленях. — Значит, — прошептала она, размышляя вслух, — он позвал тебя. Нет-нет, тогда это не... может быть... Хммм. Через какое-то время она медленно произнесла. — Значит, дело вообще не в тебе. Он хотел, чтобы ты открыл портал. И он дал тебе войти, но по сути просто воспользовался тобой. Похоже, у тебя есть зачатки магического дара, раз ты оказался способен создать портал сам. А Демону просто был нужен портал в твой мир — для каких-то своих целей. Он показал тебе что-то в благодарность? — "В благодарность" я увидел, как моя невеста убивает сына чародея, а затем сам чародей испепеляет магическим огнем всю мою деревню. Всех жителей! Хороша же благодарность! — Шен гневно сверкнул глазами. — И ты. До сих пор. Ничего. Не понял? — вкрадчиво поинтересовалась лесная ведьма так, что Шену стало очень стыдно за себя, но всё же он прошептал правду: — Нет. Не понял. И буду рад, если узнаю то, что я никак не пойму, сейчас от тебя, бабушка. Очень долгое молчание. Ведьма "смотрела" на него пристально, немигающими белесыми глазами. Затем медленно произнесла, взвешивая каждое слово. — Твоя деревня проклята. Все жители её должны были умереть. Только ты один отчего-то не умираешь. Сколько раз смерть обходила тебя буквально на волосок, вспомни сам. На поле боя смертоносный туман, вызванный Таис, чудом не добрался до тебя. Оттуда вытаскивает тебя Аргон и спасает твою жизнь. Но попутно сам едва не добивает своей "дрессировкой". Из-под Трибунала тебя вытаскивает Элассан, и ты снова остаешься жив. Ты не умираешь и в солдатском шатре, — тебя вызволяют чародеи. Ты не умираешь от забав лучника, и его потом наказывает Таис, вручив зачарованную шкатулку. И с этого момента начинает сбываться предсказанное моей сестрой: "...накроет черной волной оно тогда, когда ослепнет лучник, вспять обернувший солнце". Лучник открывает шкатулку, слепнет, и ты мельком видишь, как Кота ведут, когда сам выходишь из шатра с чародейкой. Снова живой и невредимый. Дальше на тебя накидываются рабы, и даже друг Корс признается в предательстве и в том, что питает к тебе чувства... Безумие неизбежно должно было накрыть тебя, ты ходил по грани уже давно и вот-вот должен был сломаться. Но всё же ты чудом успел открыть портал и "уйти" теперь уже вглубь своего сознания - и в этот мир. Теперь ты здесь и задаешь вопросы мне, и всё еще жив... Шен молчал. Пазлы понемногу складывались в цельную картинку, но некоторых до сих пор не доставало. — Я видел, как они умирали. Всё выглядело так, будто события разворачиваются сами, просто стихийно и неподвластно никому. То есть... Люди сами совершают поступки и вызывают ими определенные действия, а затем эти действия цепляются друг за друга, будто снежный ком, и всё катится вниз, становится всё хуже и хуже… — А как ты думаешь, действуют проклятия? Маг дохнул - все упали штабелями и умерли? Нет, так работает только боевая магия. А сильные проклятия незаметны для постороннего взгляда. Но также всегда сбываются - как бы сами собой и случайно, незаметно. Молчание. Шен задал вопрос снова: — Кто проклял мою деревню? Лесная ведьма смотрела прямо на него и молчала. Другой вопрос? На этот она не ответит ему? Время истекает. Нет, он должен узнать! Шен встал и обогнув стол, присел около старухи, положив ладонь на ее сухую кисть, лежащую на зеленом шерстяном платье и мелко дрожащую. — Бабушка, прошу, ответь на этот вопрос! Мне очень важно знать, кто проклял и за что — в этом ключ к разгадке моей задачи, к тому, как мне теперь всё это распутывать. Она смотрела строго перед собой, туда, где он сидел минутой раньше, и всё ещё молчала. — Бабушка! — он попросил снова, заглядывая ей в лицо. Она медленно повернула лицо в его сторону и ответила: — Я. С минуту он не понимал. Затем медленно начал понимать. Он медленно выпустил ее руку из своей и попятился. Но тут же задел стол, чуть сдвинув его, и остановился, глядя перед собой и не видя обстановки дома колдуньи. Кажется, слепота становится заразной, будто чума. Он вспомнил. Праздник летнего солнцестояния... все радовались и веселились... староста деревни притащил к самому большому костру растрепанную женщину в шерстяном иноземном платье и сказал, что она злая ведьма и следует принести ее в жертву Богине, чтобы урожай был обильным и скотина хорошо плодилась. Тогда женщину, как она ни отбивалась, привязали к дереву и начали обкладывать хворостом. Кажется, она пыталась что-то говорить, потом пыталась колдовать, но ее оглушили и она повисла на веревках. Затем хворост подожгли. На этом моменте Шену стало неприятно и он с тяжелым сердцем возвратился в дом, и промаялся остаток ночи, заснув лишь на рассвете... — Она была твоей… дочерью? — тихо спросил Шен. — Сестрой. Младшей. Я говорила ей, Эльза, не ходи по мирам, особенно по самым диким, это опасно! Эльза, не уходи в зеркала, путешествуй хотя бы проекцией! Но это не давало ей возможности путешествовать так долго, как ей хотелось, чтобы изучить новый мир, накладывало свои ограничения... Она была бесстрашна, верила в свою неуязвимость - порок, свойственный молодым... Так она и ходила по мирам, пока не дошла до вашего... А потом... кровь за кровь — ты знаешь древний закон. У Шена кружилась голова. Если раньше он не понимал ничего, то теперь мозаика чужих смертей и страданий сложилась и он разом начал понимать слишком много и ему хотелось бы понимать меньше! — Почему проклятие приняло такую форму? — устало прошептал он. — Почему я до сих пор жив? Давай, ты убьешь меня сейчас, твоя сестра будет окончательно отомщена и мы все покончим с этим? Я последний живой житель той деревни. Старуха покачала головой. Видимо, всё не так просто. — Когда обращаешься к хтоническим и стихийным силам, никогда не знаешь, как именно они уничтожат твоего обидчика. Ты не представляешь, что это за мощь. Это будто разбуженный ураган. Он вызван, а дальше идет своей дорогой, уже неподвластный тебе. И я вызвала этот ураган. Ведьма помолчала. — Сначала я думала наслать на вас простой мор, к примеру, чуму или холеру, и вся деревня тихо и быстро вымрет. Но я была ослеплена горем и болью и решила опробовать что-то более мощное. Тогда я обратилась к более могущественной силе. Для того, чтобы это сделать и совершить месть, надо было потерять способность видеть "здесь" и научиться видеть "глубже". И я отдала Зеленоглазому глаза*. Разбуженная Сила раскрылась мне и там, где я захотела, проснулся "ураган". Убившие огнем сами должны были умереть от огня — это единственное условие мести, что я заложила. Так и случилось. — Война между Севером и Югом же началась не поэтому? Не из-за проклятия? — ошеломленно спросил Шен. Ведьма фыркнула. — Война началась раньше. Эльза предвидела войну и пошла в ваш мир, пытаясь предупредить Юг прежде, чем северяне смертоносной волной пройдутся по нему и унесут столько жизней. Эльза почему-то сочувствовала вам. И — о, нет! Не надо считать, что всё это случилось из-за моего проклятия! Ваш дерьмовый жестокий мир был дерьмовым с самого начала, вы убивали друг друга, плодились и убивали снова, насилуя по дороге. И так без конца. Ни прогресса, ни образования, ни университетов… — она махнула рукой. — А на вопрос, почему ты до сих пор жив, у меня ответа нет. Я сама не понимаю, почему. Если бы ты умер, ловушка бы захлопнулась, проклятие было бы исполнено до конца — и исчезло само собой. Но пока ты, единственный житель той деревни, жив, проклятие всё ещё действует. Только теперь всей тяжестью оно лежит на тебе одном — с тобой происходят события одно другого хуже, заставляя тебя страдать, мучиться и испытывать максимально малоприятные ощущения — проклятие поглощает твои страдания, оно питается ими. Шен грустно смотрел на ведьму: — Меня даже не было там, когда ее сжигали. Мне было тяжело смотреть на такое и я ушел, чтобы не видеть... Сжигал твою сестру не я. А искупаю теперь я? — Будь это иначе, я сейчас не разговаривала бы с тобой, не пригласила в дом и не кормила супом. Старуха замолчала и вскинула голову, прислушиваясь к чему-то. — Она идет. А почуяв её, скоро придет Зеленоглазый. Выйди на улицу, вы всё здесь разнесёте! Шен не двинулся с места. — Давай закончим всё это сейчас? — повторил южанин. — Ты заберешь мою жизнь, проклятье схлопнется, съев последнюю жертву, и всё это наконец закончится? Она посмотрела на него как на слабоумного. — Ты здесь не существуешь. Это тело — твоя проекция. Но даже если бы я согласилась… Это не так работает. Ты не маг, поэтому не понимаешь. Я больше не управляю процессом, я была лишь катализатором водоворота. Что и как теперь будет решаю не я. Шен начал понимать, почему магов так не любят. Она снова подняла голову, прислушалась, принюхалась и затараторила, чтобы успеть сказать как можно больше: — Эти силы не хотят, чтобы всё было просто. Они хотят висеть над тобой и питаться тобой. Проклятие всей тяжестью лежит на одном тебе, и питается твоими страданиями. И видимо поэтому — тебя не убивает. В интересах овода, чтобы лошадь жила. У мертвой лошади кровь свернётся и оводу станет нечего есть. Это стихия вышла из-под контроля с самого начала и я ей не управляю. С самого начала не управляла. Снять проклятие я не могу и не знаю, кто сможет. Убивать тебя нет смысла, да я и не хочу, ты неплохой парень, я вижу. Пока ты ходил к мосту, пламя сказало, что помочь себе можешь только ты сам. Когда ты "отработаешь" и "насытишь" его, оно уйдет само. Теперь наш разговор окончен. Дурман почти пришла! Выйди на улицу, быстро! Последние слова лесная ведьма прокричала, за спиной Шена распахнулась дверь и невидимая сила вытолкнула его из дома колдуньи. Ошарашенный, ничего не понимающий, он оглянулся и увидел, что стоит в чистом поле. Обернулся и покрутил головой — бесполезно, дома не было. Ничего вокруг не было, он был один. С земли в прохладный ночной воздух быстро поднимался туман. Стоп, туман? Стало очень тихо. ** Мгновение тянулось за мгновением и по прежнему ничего не происходило. Шен стоял посреди ночного поля, окутанный туманом и слушал звенящую тишину. Туман он старался вдыхать через раз, помня о том, что бывает с теми, кто дышит туманом. Вряд ли это как-то ему поможет, но может быть... Внезапно на его плечи легли руки и из них заструилось обжигающее, раскаленное и насыщающее тепло. Сила Таис. Шен зажмурился и внутренним взором увидел, как над ним наклонилась чародейка. Справа от нее замер напряженный Аргон, и разведчик стоял рядом с ним, успокаивающе положив руку на плечо воина, бросая на Шена колкий враждебный взгляд. Таис наклонилась еще ниже, каскад каштановых волос закрыл Аргона и Элассана, — и еще ниже... Шен чувствовал её дыхание. Серые глаза широко раскрыты и подведены черной сурьмой. Её зрачок расширяется, заполняя собой радужку, затем всё дальше, и вот её глаза становятся бездонным черным колодцем, в котором кружится водоворот. Она так близко, что почти касается его носа кончиком своего носа. Пахнет шафраном... Шена потянуло вверх, дернуло, потянуло снова, уже плавнее. Со всех сторон сплошной белой пеленой его окружал туман. Парень чувствовал, как туман поднимает его от земли, или земля уходит куда-то еще ниже, и его тянет и тянет вверх и куда-то в сторону. Внезапно слева кто-то резко зашипел и совсем близко от лица Шена распахнулись ярко-зеленые глаза. Зеленоглазый Демон резанул воздух крыльями, разгоняя туман, но тот лишь сгустился еще больше. Тогда он взмыл над Шеном и заслонил свет черными крыльями. Шен почувствовал, что падает, затем — тяжесть на своих плечах. Таис закатила глаза, ее руки подогнулись и она рухнула на лежащего на столе Шена. А затем — уже полностью и всем весом — на Шена в этом мире. Она не успела вытянуть Шена в свой мир, зато Демон выдернул её — в этот. *** Они лежали на мокрой густой траве. Вокруг клубился туман, полностью скрывая их от любопытных глаз. Где-то над полем, высоко в ночном небе парил Зеленоглазый, пытаясь их найти. Шена пробрала дрожь, когда он вспомнил, как точно такой же магический туман Таис уничтожил целую армию Ополчения южан. Его бывшую армию. Теперь этот же туман клубится вокруг и не причиняет вреда. Этот ядовитый туман сейчас стал их защитой. Шену мельком подумалось, что когда на нем лежит Таис, это куда приятнее (и легче!), чем когда на нем лежал Аргон. У него так кружилась голова (то ли от падения, то ли от слабости то ли от того, что он только что узнал, то ли от того, что на нем лежит его чародейка), что сил пытаться встать, шевелиться и вообще хоть что-то делать — даже паниковать — не было вовсе. Он понял — теперь от него уже мало что зависит. Это будет их бой. *отсылка в Одину, отдавшему глаз Мимиру, чтобы испить из источника мудрости.