Дом Солнца

Он положил его на свою постель. Потного, бледного, измазанного чужой спермой, дрожащего. Тихо прошептав "прости", намочил полотенце и стер с его тела жгучий перец. Шен приходил в себя медленно. Увидев склонившееся над ним лицо, он дернулся отвернуться, отодвинуться, отстраниться. Конечно же, у него не вышло. Конечно же, это не осталось незамеченным. — Лучше тебе? — Не знаю. Голова болит... Господин. — Хочешь пить? — Нет, Господин. Он лежал и безразлично смотрел в потолок. Миновала боль, ушли слезы. Осталась только апатия. — Ты всё еще мой. Помни, — дурацкие слова, просто чтобы что-нибудь сказать. — Неужели это и есть моя судьба? — слишком тихо. — Когда меня проткнули копьем и я лежал пластом и харкал кровью, никто не верил, что я выживу. Никто не верил, что снова смогу ходить и сяду в седло. Но я выкарабкался. Иногда нужно просто потерпеть, и всё наладится. Аргон не знал, зачем он это говорит. — Ты тоже куда-то денешься? И стены Дома рухнут? И я снова стану свободным? А моя сожжёная деревня окажется невредимой, а все ее жители - живыми? И вся ваша долбанная армия провалится сквозь землю прямиком к демонам? Всё это случится, если я просто потерплю? — глаза Шена сверкали ненавистью. Аргон выдохнул сквозь зубы. Опять. Как этот парень разговаривает с ним, его Господином! Даже самые жестокие уроки не идут ему на пользу. Он слишком добр с ним, и это идет во вред. Нес его на руках, теперь говорит какой-то бред, чтобы утешить. Надо было оставить его там, на полу, да еще отпинать как следует, и предложить любому желающему им воспользоваться. Всё равно сейчас он все еще течная сучка. А над Аргоном впору уже смеяться, Аргон-который-не-мог-укротить-малыша. Но Аргон ничего не сказал. Ни слова. Вместо этого он облизал два пальца, указательный и средний, и грубо, по-хозяйски, просунул их в Шена. Тот был готов к удару, к пощечине, к тому, что ему сейчас свяжут руки и потащат на дыбу истязать плеткой. Но не это. Пальцы скользнули внутрь легко, он был все еще растянут после здоровяка-насильника. Потом Шен скривился от боли и уставился в стену, решив игонорировать все дальнейшие действия Хозяина. Как бы не так! Аргон мастерски владел своими руками, а отвар все еще действовал. Уже через несколько толчков у Шена начал вставать. Желание вновь накатывало волнами и невыносимо захотелось ласки. Он прерывисто задышал, застонал и снова, теперь уже робко, поглядел на Аргона. Тот работал рукой деловито, сжав губы и сурово глядя на парня, что приносит ему столько неприятностей. Угораздило же связать именно этого пленного! Будто других смазливых пареньков не было на том поле боя. Шен стонал уже не скрываясь, комкая в руках простыню, но не смея нарушить запрет и прикоснуться к своему жаждущему измученному члену. Аргон усилил натиск и теперь раб громко стонал и извивался, тщетно желая кончить, упруго обнимая пальцы хозяина в себе. Он добьется того, чтобы этот мальчишка просил его. И, кажется, вот-вот… Шен кричал. Этому зову невозможно противостоять. Ловя губами воздух, Шен взглянул на Аргона, и прошептал: — Пожалуйста… —Что? Он задыхался, было слишком душно и слишком жарко. Он забыл о гордости и мести. — Пожалуйста! — Громче. — Господин… Пожалуйста. Он уже метался по постели, не зная, где спрятаться от стыда, от самого себя и собственной похоти. — Не понимаю тебя. Внятно и еще раз, — но тут Аргон усилил нажим и Шен с долгим умоляющим стоном откинулся назад, выгибаясь от желания. — Позвольте мне кончить, Хозяин. Прошу… Надо же, он все же выдавил это из себя раньше, чем я из него — мучительный оргазм. — Что ты обещаешь мне взамен? — Что угодно. Только пожалуйста… Пожалуйста! — взмолился Шен, теряя остатки воли и чувства собственного достоинства, виляя бедрами как последняя шлюха. Он умоляюще смотрел на Аргона полными слез глазами, ожидая приговора. Он и есть шлюха. — Прошу, — его губы дрожали, и яркий румянец проступил на щеках. — Я буду покорным. Аргон чуть не рассмеялся, но вовремя сдержался, сохранив суровое выражение лица. — Только в этом случае я позволю тебе кончить. — Да, да! Хорошо, Господин! Пожалуйста! Аргон раздвинул губы Шена и засунул в него пальцы другой руки. Тот нетерпеливо облизал их, как комнатная собачка облизывает пальцы хозяина в ожидании подачки. Когда скользкие пальцы сомкнулись на члене Шена, он дернулся, вскрикнул, и первая волна оргазма накрыла его. Всё его тело билось, будто в конвульсиях, а сперма тугой струей вылетала вперед. Он кончил себе же на лицо, так что Аргон даже фыркнул от смеха. Вот уж достойное завершение этого дня, полного унижений для бедного парня. До этого его унижали другие, а теперь — он сам себя. Его организм, что восстал против его воли. Воистину смешно. Потом Шен вытянулся: ослабевший, бледный, измученный, несчастный. Его кожа блестела от пота и теперь уже от собственной спермы. Аргон собрал эту сперму в ладонь и размазал Шену по лицу. Результат надо закрепить. Затем приказал открыть рот и слизать остатки с его ладони. — Спасибо, Хозяин, — сквозь закрытые веки скатывались слезы, а губы, кажется, не слушались его. Дурак. Еще один дурак. Зачем он мне сдался? Аргон влепил Шену сильную пощечину, молча встал и вышел. Шен свернулся калачиком, спрятал лицо в ладонях и беззвучно заплакал.