Дом Солнца

Шен стоял на коленях рядом с кроватью Хозяина, сжимая в руках поднос с персиками и кувшином вина. На постели Аргон и Элассан творили любовь, перечеркивая все законы этого мира. Все "нельзя" и "почему", все "не положено" и "неправильно". Шен не знал, что Аргон может быть так нежен. Шен не знал, что он может позволить кому бы то ни было быть сверху. Элассан извивался над Аргоном, покрывая всё его тело поцелуями и постепенно стягивая с него одежду. Тот не сопротивлялся, только нежно гладил друга по голове, когда он слишком сильно прикусывал соски. На Шена оба не обращали ни малейшего внимания и стеснялись его не больше, чем вазы у двери. Он и был не больше, чем вещь. А разве стесняются вещей? Или беспокоятся, что вещи о нас подумают? Аргон перевернулся и навис над Элассаном, тот предвкушающе застонал. Но воин лишь скользнул вниз, оглаживая сильными руками стройное белое тело, начал целовать живот, расшнуровал штаны Элассана, рывком снял их и отбросил куда-то за пределы большой кровати. Элассан с готовностью раздвинул бедра и подался вперед, но друг вернул его в исходное положение и медленно, очень медленно начал облизывать его член. Орган Элассана был таким же идеальным и гармоничным, как и хозяин: длинный, не особо толстый, но пропорционален и идеально красив. Раскрыв глаза от изумления, Шен смотрел, как Аргон втягивает в себя этот член, играется с уздечкой, поддевает языком крайнюю плоть, и делает всё это нарочно неторопливо, заставляя Элассана вскрикивать и извиваться на простынях. — Всё-таки ты садист, — задыхаясь прошептал тот. — Чёртов садист, будь ты проклят! Мммммм!.. Да… Аргон начал нежно мять яйца Элассана, одновременно щекотя языком уздечку, и тот метался по постели и глухо стонал. Этими руками Аргон дробил кости противников, одним ударом кулака сворачивал людям шеи, кнут в этих же руках стегал Шена, растянув его на дыбе, пока багровые полосы на коже не начинали сочиться кровью. А сейчас этими же руками Аргон ласкал Элассана так, что тот места себе не находил от удовольствия и пальцы его скребли по подушкам. Шен стоял на коленях, не в силах отвести глаза от действа. То, что свершалось перед ним, казалось священнослужением, а он просто жучок, которому повезло наблюдать происходящее. "Как можно быть таким жестоким со мной и таким нежным с ним? Почему?" — бились мысли в голове Шена. Хорошо смочив слюной друга, Аргон развел Элассану ноги широко в стороны и, поймав его жаждущий взгляд, вошел рывком. Но не грубо, а острожно. Элассан вскрикнул и выгнулся. Аргон тут же припал к нему и заботливо спросил: — Не больно? Прости. — Продолжай. Двигайся! — зарычал Элассан, упираясь ему в грудь. — Только не грубо, пожалуйста… "Надо же! "Не больно?", "Прости!" Он умеет извиняться! "Пожалуйста…" Я тоже просил "Пожалуйста", когда ты хлестал меня по яйцам, только ты не хотел меня слушать. Ты хотел сделать мне как можно больнее и посмотреть, как я кричу. Упиваться моей болью и беспомощностью. Сейчас под тобой распластан самый красивый мужчина в армии и во всем Доме впридачу, и ты, Аргон Непобедимый, подчиняешься его просьбам и двигаешься так, как он этого хочет. Этот парень что, магией обладает?" Аргон начал двигаться острожно, постепенно убыстряя темп, но эти толчки даже близко не были похожи на те властные долбящие движения, к которым уже привык Шен. Сейчас Аргон был нежным, заботливым любовником, который беспокоится, приятно ли его партнеру, и если нет, то что он может сделать, чтобы это исправить. "Чем я это заслужил? Со мной ты был груб, как только пленил меня, и ни одного ласкового слова за всё время я не услышал. Ты насиловал, избивал и снова насиловал кровоточащего и стонущего от боли. Только потому, что я раб? Только потому, что однажды я проиграл тебе?" Элассан уже не мог говорить, он только стонал и захлебывался стонами удовольствия, стараясь подмахивать в такт. Аргон яростно, с оттягом, трахал его, хрипло и тяжело дыша. Вдруг он словно вспомнил про игрушку, которая могла пригодиться, и махнул Шену, чтобы тот приблизился. Раб поставил поднос на пол, торопиться не хотелось, но и затягивать было рискованно. Наконец, он с опаской приблизился. Простыни были мокрые от пота и в покоях становилось душно. Два разгоряченных воина самозабвенно совокуплялись на постели, совершенно не замечая окружающего мира. Они видели только друг друга и никого больше. "Если у меня в руке был бы нож, хоть кто-то из них бы заметил?" Аргон молча взял Шена за волосы и ткнул его лицом в пах Элассана. "Понятно. Я просто инструмент". Шен впервые находился так близко к Элассану. Он рассматривал белую матовую кожу, бархатную даже на взгляд, выступающие бедренные кости, плоский живот, напряженные мышцы. У Элассана было изящное тонкое сложение: оно давало скорость и гибкость. Данные, идеальные для разведчика, коим и был Элассан. Только сейчас Шену подумалось, что будет, если во время одной из вылазок Элассана поймают. Его будут либо долго пытать и убьют, либо, что куда вероятнее, учитывая физические данные воина, он сам попадет в рабство к какому-нибудь земляку Шена. И уж тогда-то на разведчике отыграются всем миром за каждую разоренную деревню, за все опустошенные города, за все отобранные земли и всех убитых иноземными захватчиками с Севера. Шен содрогнулся, представив это. Уж конечно, Элассану придется куда хуже, чем Шену здесь. И он понял, откуда то отчаяние и страсть, с которым отдавались сейчас эти люди друг другу. Каждый из них не раз рисковал жизнью и каждый может потерять ее в любой момент. А мог потерять свободу, а вместе с ней достоинство и гордость, став игрушкой в чужих руках, что куда хуже. Странно, что осознание пришло именно в такой момент. Надо будет поделиться наблюдением с Корсом. А пока перед Шеном покачивался красивый член разведчика, подрагивающий от нетерпения, и раб занялся делом. Удивительно, но блондин был особенно вкусный, и сильно отличался от Аргона и Корса. Элассан был терпкий, твердый, и пах каким-то экзотическим маслом. Длинные пальцы Элассана сомкнулись на голове парня, но не делая больно и не выдирая волосы, а лишь направляя вниз, подталкивая глубже. Шен так увлекся процессом, что тугая струя семени выстрелила ему в горло совершенно неожиданно. Одновременно с этим Аргон, рыча, сделал несколько последних толчков и рухнул на обоих, придавив их собой. Шен успел вывернуться и теперь сидел рядом на постели, задумчиво вытирая губы. Сперма Элассана оказалась странно сладкой. Наверное, он ест много сладостей и фруктов? Сперма Аргона всегда горькая и терпкая, ее приходилось глотать через силу. А эту глотать приятно. Повезло Корсу… Рядом устало вздымалась грудь Аргона, тот старался восстановить дыхание, а утомленный Элассан вытянулся рядом с другом, и жмурился от удовольствия, блаженный и счастливый. Сейчас он напоминал то ли на ангела, то ли дьявола-чародея. "Сейчас бы они и подавно не заметили бы нож в моей руке". — Подай вино и персики, — приказал Аргон, поворачиваясь к Элассану и нежно целуя того в шею. Шен потянулся за подносом.