Дом Солнца

Шен очнулся от того, что кто-то нежно гладил его по голове. Он испуганно вздрогнул и съежился еще больше, невольно задержав дыхание. — Очнулся, малыш, — произнес знакомый голос без нотки враждебности. — Я уж думал, мне еще долго над тобой сидеть. Шен открыл сначала один глаз, затем второй. Рядом с ним сидел Корс и ласково гладил друга по голове, перебирая его волосы. — Сколько я провалялся? — спросил Шен осипшим голосом. — Тшш, ты сорвал себе связки, когда кричал. День и ночь ты не приходил в себя. Мне поручили о тебе заботиться, — сообщил Корс, ловко распутывая слипшиеся пряди парня. Шен окинул помещение взглядом: резные плиты на высоком потолке, те самые, с растительным орнаментом, дубовый стол с кувшином вина, плети, щипцы и еще какие-то жуткие приспособления на крюках, вделанных в стену, а вон и та проклятая дыба… — Мы всё еще в покоях Элассана? — полуутвердительно спросил парень. Корс кивнул: — Я хотел отнести тебя в душевую и хоть немного отмыть, но там крутая лестница. Побоялся, что не смогу втащить тебя потом наверх. Сейчас соберешься с силами и пойдем. Шен обнаружил, что лежал, свернувшись в позе эмбриона, а сверху на него чьи-то заботливые руки накинули цветное покрывало. Именно поэтому ему так тепло и уютно. Мысленно поблагодарив заботливого друга, Шен попробовал пошевелиться, и сразу же пожалел об этом. Тело пронзила боль, обосновалась в нем и явно не собиралась уходить в ближайшее время. Парень зашипел и натянул одеяло на голову, вновь сворачиваясь под ним клубком. Корс хмыкнул. — Твоего Хозяина вызывают в столицу, кстати. Какое-то важное поручение. Теперь они с Элассаном не расстаются, проводят время вместе. О нас уж и не помнят, наверняка. Удивленная мордочка Шена выглянула из-под покрывала. — Ууу. Я видел их как-то на балконе. Случайно подглядел. Слов слышно не было, но мне показалось, твой Хозяин моему в чем-то признавался. Уговаривал. Весьма настойчиво. — Может в этом и причина, — угрюмо протянул Корс, но сразу же справился с эмоциями и дружелюбно улыбнулся. — Ты готов? Шен протяжно застонал, вновь натягивая на голову одеяло, но во второй раз этот фокус не прошел. Корс ловко подхватил друга под мышки и потянул вверх. Шен застонал от боли, распрямляя затекшие конечности и пытаясь подняться на ноги. Очень сильно болело в паху и стоять ровно было почти невозможно. — Нда-а… Видок у тебя тот еще, — усмехнулся Корс, потирая рассеченную губу, которая вновь начала кровоточить. Шен провел рукой по груди и ощутил засохшую сперму и кровяные разводы. Касаться сосков тоже было больно. Вспомнив о Третьей Части, Шен с ужасом взглянув вниз. Он боялся увидеть на своей повязке пятна крови, потому что его били так, что… На лазурном плотном шелке было пятно, но явно не от крови. Похоже, от боли он обмочился. Странно, он этого не помнил, иначе бы ему непременно назначили за это дополнительно наказание. Значит, это случилось, когда он потерял сознание. К лучшему — за это его не накажут. — Да, мне определенно стоит помыться, — смущенно выговорил Шен. Он всё еще не мог набраться храбрости, чтобы посмотреть, в каком состоянии гениталии. — Я осмотрел, пока ты был в отключке. Выглядит страшно, но на самом деле ничего серьезного: всего лишь синяки и кровоподтеки. Заживет, — оптимистично заключил Корс. Он всеми силами старался поддержать друга, который по его вине оказался в этой ситуации и пережил такое страшное наказание. — Пойдем, я помогу. Можешь опираться на мою руку. Они не стали разговаривать о произошедшем. Всё было ясно без слов. ** Уже после, наблюдая, как Шен моет голову в теплой воде, Корс вспоминал то, что чувствовал тогда. Желание. Дикое пламенное желание. Странно, почему он не хочет его сейчас, когда Шен сидит совсем рядом, обнаженный, повернувшись к нему спиной. Такой близкий, доступный, беззащитный — подходи и бери. Перед глазами мелькнули воспоминания: беззащитное тело трепещется на дыбе, как лишенная воды рыба, отчаянно открывая рот, тщетно пытаясь вздохнуть. Шен в рабском ошейнике, стоящий на коленях, покорно опустив глаза. Шен, которого Аргон грубо имеет в рот, натягивая волосы. На глазах его слезы. Шен, которого насилуют черенком от лопаты, и он так нежно, сладко стонет и закатывает глаза. Шен, который жадно охватывает его, Корса, член, и втягивает в себя, облизывая необычайно жарким языком. Извивающийся от боли Шен, когда его берет невольник с юга. Растянутый на раме, изнасилованный, дрожащий от боли и умоляющий прекратить пытку Шен… Его глаза, как у раненной лани, стекающая по ногам чужая сперма, исхлестанная грудь… Пока уже себе признаться: он начинает хотеть Шена, только когда тому больно. Только в такие моменты. Корс втайне жаждет видеть его боль, его страдания, мольбу в этих темных печальных глазах, он хочет видеть, как искажается от боли лицо друга, когда того берут за волосы, как расширяются от боли его зрачки и становится прерывистым дыхание, как он кусает собственные губы, чтобы только не закричать, подчиняясь прихоти Хозяина. Как он дрожит и просит, умоляет, уговаривает прекратить. И это будет ему сниться. Чем больше Корс видит наяву, тем больше будоражащих воображение сцен будет приходить к нему во сне и продолжать мучить. Пока он не сдастся своим желаниям и не… Шен обернулся к Корсу, доверчиво улыбаясь: — Не потрешь спинку? Я не могу дотянуться. — О чем речь, — широкая улыбка озарила прежде задумчивое лицо Корса и он подхватил с пола мочалку.