Just lose it...

На следующий день капитан собрал всех курсантов на общую линейку и приказал идти и искать еду в лесу. Он говорил, что вчера там обнаружили много разных плодовых деревьев, с которых можно снять фрукты, также он строго наказал не пробовать находки до того, как их посмотрит Ксения и не скажет: можно это есть или нет. После этого он напомнил о территории, за которую заходить нельзя. Ребята отправились на поиски, а капитан, старпом, Саша, Макс и Герман остались на корабле. - Их часа три не будет... - протянул старпом, провожая взглядом толпу ребят. - А ты по ним уже скучаешь? - усмехнулся капитан. - Век бы их не видеть, краб их дери! - ответил Юрий. - Чем бы нам заняться? - Не знаю. - ответил Герман. - И я не знаю. - сказал капитан. - А, может, туда же сходим, а? Подальше. За черту, а? Посмотрим, что там... Вдруг, там, едрид ангидрид, полезное что есть?! А?! - предложил старпом и его собеседники увидили на его лице задорную улыбку. - Махнем? С другого конца! А потом вернёмся пораньше, чтобы эти кальмары нас не увидели, а хоть и увидят - не их рыбье дело! Ну? - А что, неплохая идея! - поддержал Виктор. - Герман, ты с нами? - А что мне тут одному сидеть? - Ворожцов погдлядел в сторону острова. - С вами! - Сашку возьмешь? - осторожно спросил Юрий. - Или она... - Во-первых, это может быть опасно, а во-вторых, не пойдёт она со мной. - он изменился в лице. - Да ладно! Побухтит ещё пару дней, да перестанет! - Ракита хлопнул Германа по плечу и усмехнулся. Его отношение к Ворожцову изменилось, когда он увидел Сашу, ее глаза, словно пустые, но в то же время наполненные ужасом, который ей удалось пережить. Он тут же вспомнил Германа, после того, как тот прочёл СМС с подлодки. Образы этих двоих часто преследовали старпома и он вздрагивал, а потом тяжело вздыхал, вытирая со лба холодный пот. Мужчины отправилисьв путь. По дороге они разговаривали обо всем на свете, но Герман был почти безучаслив, его мысли занимала сестра. Что ещё она подумает о нем, когда не обнаружит на корабле? Снова сочтет это за предательство, станет ревновать к каждой мачте на корабле? Будет называть его по имени-отчеству, чтобы задеть и обидеть, указав снова на то, что он ей больше не брат? "Больше не брат!!!" - эти слова, будто бритвой резали его душу и измученное сердце. Герману хотелось убежать от самого себя, чтобы не чувствовать боли. Пять лет они с Сашей жили душа в душу, как родные, а тут такое... Саша еще не выходила из своей каюты, и даже не вставала с постели. Казалось бы, разлука длинною в месяц должна ещё крепче соединить их сердца и заставить взяться за руки и держаться как можно крепче, но ревность девочки и отсутствие привычки делить с кем-то брата отталкивали их друг от друга. "Предатель..." - шептала ей на ухо гордость, "Нашёл себе, с кем не скучно время проводить...", "Трогает ещё кого-то, кроме тебя?", "Держит за руку, обнимает НЕ ТЕБЯ!", "Улыбается НЕ ТЕБЕ!!!", "ТВОЕГО БРАТА НЕ СТАЛО! ОН УМЕР, ПОГИБ, РАСТВОРИЛСЯ В ВОЗДУХЕ! ОН УШЕЛ К НЕЗНАКОМОЙ ШЛЮХЕ, МЕЧУЩЕЙСЯ МЕЖДУ ДВУМЯ ОГНЯМИ! KILLED 'EM, KILLED 'EM! SHOT KIM AND 'EM BOTH!". Ей приходили фразы из песен в самое неподходящее время, на ее лице появлялась адская ухмылка, приносившая с собой мысль: "А не убить ли их обоих? Нет, Германа не трогать... Убить ее и убить себя! Пусть один остаётся! Ага, пусть покрутится! Кому он будет нужен? Никому! Как он там жил до меня? - ухмылка начала пропадать. - Сколько ему было? Двадцать девять? Тридцать? Прожил без меня и дальше проживет! Пять лет для него фигня! Забудет! Вспомнит, когда снова издеваться начнут! К нему вернётся его правильность, которой он всех достанет! Они будут стебаться над ним, обзывать, бить! Тогда он вспонит моё имя! 'Саша!!!' - прогремит в его ушах и оглушит навсегда! 'Алена!!!' - добьет! - улыбка и огонь в глазах девочки уходят. - Он упадёт. Упадёт и будет звать меня. А меня не будет. Нет, я буду стоять сзади него и защищать чёрными крыльями ото всех! Он не заметит! Не будет видеть! Кто ещё может? Валерия ещё мала, а дети иногда могут видеть призраков. 'Герман, Саша сзади вас! У неё чёрные крылья и она улыбается, как твари из ужастиков!' - скажет малая. Он упадёт замертво. Он скоро умрёт, как и я. Навсегда. Я чувствую... Приближение смерти к моему Герману... Сука, уйди от него!!! Я не отдам! Проваливай! Забери меня! Не его! Герман, вернись! Я прошу тебя, вернись! Я клянусь, что не отдам тебя! Я саму смерть убью, а тебя не отдам! Ты дороже всего! Ты только прости меня! Брат, я люблю тебя!!!" - после этого Саша очнулась. Она спала. Снова этот сон, который снится ей с момента ссоры с Германом. Она не понимает, при чем здесь смерть. Девочка села на кровати и обхватила колени руками. Слезинки, застывшие в ее глазах уже стекали по щекам и останавливались на подбородке, откуда она резким движением руки смахивала их. Саша вспомнила слова Влада, когда ее держали на подлодке: "Твой братишка сдох, как щенок! Скоро и ты сдохнешь от таблеток и уколов! Я заплачу вашей семейке за вашу доброту! Как же вы бесите!". Далее долгая и поучительная речь, наполненная воспоминаниями о счетах Влада с Германом, поддакивания немца и его нахальные усмешки... Герман... Больше всего Саше хотелось, чтобы он зашёл к ней. Ей хотелось почувствовать тепло его руки на своей, его руку на своих плечах. Ей хотелось обнять брата, прижаться к нему и никуда не отпускать! "А, нет... Он не должен видеть, что я плачу из-за него!" - гордость снова начала наступление на сознание и мысли девочки. "Вот ещё... Трогать я его буду! У него есть, кого трогать!". Саша понимает, что мысли снова подвержены воздействию ее гордыни, "Достал уже... Ненавижу!" - говорит какая-то часть сознания, пока другая в то же время выдавливает из глаз несчастной слёзы отчаяния и ненависти к себе и направляет удар кулаком в деревянную стену. "Снова оно!" - крик в голове Саши, после чего она упала лицом вниз на подушку и зарыдала. И так уже четвёртое утро. Она знает, что сейчас пролежит в кровати часов до двух дня, сходит в столовую, а потом до вечера будет смотреть фильмы, которых она привезла с собой на многочисленных тридцатидвухгиговых флешках. Затем таблетки, в течение дня таблетки, перед сном таблетки... Потом, спустя ночь, снова повториться то же самое. В это время мужчины уже шли где-то в середине леса, давно миновав черту, дальше которой идти было нельзя. Они начали подходить к концу леса. Герман узнавал места и на его лице невольно возникла улыбка. - Смотрите! - Макс, шедший впереди, остановился и, закрыв глаза от солнца рукой, посмотрел на горы. - Интересно, что там дальше? - До туда мы как-нибудь в следующий раз дойдем, сынок. - сказал старпом. - Герман, куда ты? - Виктор увидел, что Ворожцов идёт к краю обрыва, на которов ещё вчера стояла Алена вместе с Германом. - Да так... - неохотно отозвался Герман. - Посмотреть. Вдруг в воздухе появилась непонятная вонь. Гнилое мясо, кровь... - Ффууу! - все скорчили гримасы и заткнули носы. - Что это?! Смотрите! Что это?! - Макс показывал пальцем куда-то в сторону. Все увидели нечто и застыли в ужасе. Это был огромных размеров волк, почти полтора метра ростом, из открытой в оскале пасти торчали ужасные зубы, он рычал. Расстояние между мужчинами и волком начало сокращаться, по мере того как последний подходил к ним. Никто не шевелился. На всех лицах застыл ужас. Волк прошёл мимо Макса, капитана и старпома, стоявших метрах в пяти от него. Он шел к Герману. Ворожцов замер почти на самом краю обрыва, животное подходило все ближе. - Герман, беги! - закричал капитан, вышедший из ступора и толкающий товарищей прочь от места. - Беги! Герман был в замешательстве он не слышал крики, а медленно начал отходить к пропасти задом на перед. - Куда ты идешь!?!!! - старпом уже покраснел и изо всех сил кричал Ворожцову. - В сторону беги!! Ты сорвешься! Беги! - Герман!!! - Макс в истерике, вместе с отцом и капитаном старался докричаться до преподавателя, но тщетно. То, что произошло в следующий момент заставило мужчин выйти из себя и совсем сорваться на крик ужаса. Тварь, стоявшая в паре метрах от Германа, издала ужасный рык и, выставив передние лапы вперёд, уперлась в грудь Герману, она была уже в прыжке... В следующую секунду край обрыва очистился... Волк столкнул Германа вниз... Мужчины оставались на месте около десяти секунд, по очереди приходя в себя. Первым очнулся Ракита. - Герман! - он сорвался с места и побежал в сторону обрыва, но остановился. - Я не могу смотреть! - на глазах старпома показались слёзы страха, он затрясся. - Его там, едрид ангидрид, раздавило совсем теперь! - он стал нервно смахивать слёзы с глаз, голос задрожал. - И эта тварь, разорви ее коррал, тоже небось сдохла! - Юра, Юра! Успокойся! Отойди от края обрыва! - сказал капитан, хотя сам был в истерике и ужасе. - Я посмотрю... - Макс, от страха побледневший, с лицом, покрытым холодным потом, начал подходить к краю. Он остановился и задумался: стоит ли ему смотреть на то, что сделалось с Германом. Это было не от того, что убитым тварью оказался именно Ворожцов, которого он до сих пор недолюбливал, это было от того, что первый раз в жизни на его глазах погиб человек. Макс в своём воображении невольно рисовал образ окровавленного, разбитого о камни тела, лежащего в неестественной позе с открытым ртом и застекленевшими от ужаса мертвыми, словно покрытыми пленкой глазами. Это был не образ Германа, а образ некого "стандартного" человека, которого он видел в своих мыслях, где не было лица, хотя, какое лицо может остаться у человека, упавшего с высоты семиэтажного здания?! - Чего ты там? - тихо спросил капитан. - Ты видишь его? - Сейчас... - Макс сделал ещё один шаг вперёд, с опаской заглянул через обрыв и обомлел. Волк стоял рядом с телом Германа целый и невредимый и будто рассматривал свою добычу. Макс старался не смотреть на труп, чтобы не заметить ужасные раны, раздробленные конечности и все ужасные подробности, которые он несколькими секундами ранее видел в своём воображении. - Тварь жива. - сказал он, наконец. - Герман мёртв. - он продолжал глядеть на происходящее. К нему начали подходить капитан и старпом, оба плакали от страха, казалось, они сейчас оба поседеют. - Там не камни, там песок. - дрожащим голосом сказал Виктор, поддерживая Ракиту под локоть. - Может, жив? - с ноткой надежды произнёс он. - Здесь высота, как с семиэтажного здания сигануть, к тому же, его толкнул волк и они пролетели дальше, чем если бы он сам упал. - пояснил Макс. - Кальмар меня дери! - крикнул старпом, который заглянул за обрыв в самый неподходящий момент, когда все отшатнулись потому, что стоявший рядом с телом волк поставил переднюю лапу на ему на горло, резко наклонил голову и вонзил зубы в его плечо. Послышался звук разорваной плоти. - А-а-а-а!!! - Ракита отшатнулся, отбежал от обрыва и, грохнувшись на землю, зарыдал. Макс и капитан кинулись к нему. - Эта тварь сожрала его! А если он был ещё жив? - рыдая, произносил Ракита. - Мы его даже не похоронили! Что мы скажем Сашке? Что скажем Алене?! Зачем я вас сюда позвал?! - он стал колотить кулаками в песок. - Я не знаю! Я не знаю! Я не знаю! - в истерике, дрожа всем телом, как осиновый лист, повторял обезумевший от увиденного Макс. - Успокойтесь! Успокойтесь! - капитан ползал вокруг друзей на коленях, пытаясь обнять их, но у него не получалось, наконец, он тоже упал на спину и закрыл лицо руками от безысходности. Около пятнадцати минут мужчины пытались прийти в себя, наконец они встали. Они смотрели друг на друга пустыми, обезумевшими глазами. - Надо уходить. - гробовым голосом сказал капитан. - Быстро! - он схватил стоящих рядом с ним Ракиту и Макса и потащил в обратную сторону. - Зверь может вернуться! У там ещё две дочери остались! Надо запретить походы в лес совсем! - А Герман? А похоронить как-то? - тихо спросил Макс, не осознавая глупости сказанных им слов. - Сынок, у тебя ума, как у медузы. - ответил старпом. - Нет его больше. И тела даже не осталось. Сожрали его. Нету, понимаешь? - Надо придумать, что сказать Саше. - сказал капитан. - Не скажем же мы так: "Саш, твоего брата с высоты семиэтажки столкнул волк, а потом разорвал на части и сожрал, извини, нам не удалось похоронить его."?