Жизнь после смерти

Когда тебя не слышат, для чего кричать? © Глубокий вдох. Я слышу стук сердца в ушах. Выдох. Рука болит так, слова я её отлежала. Вздох. Лоб упирается во что-то твердое. И это заставляет меня напрячься. Выдох. Пытаюсь разлепить глаза, но они как будто склеены. Вдох. Я смогла раскрыть глаза. Вид не впечатлил. Перед моим взором пятна и что-то коричневое. Даже разобрать не могу, что это такое. Откидываюсь на спину. Перед глазами все еще что-то мутнеет и расплывается, но могу сказать точно, что это какой-то предмет мебели. Комната словно качается, как корабль на волнах, и желудок не очень рад этому. Прикрываю глаза и медленно считаю до трех. Вроде стало лучше. Комната перестает качаться. Вздох облегчения вырваться сам собой. Я вновь расслабляюсь и натягивать одеяло. Стоп. Где я?! Как в фильмах ужасов, когда жертва медленно поворачивается лицом к опасности, так же и я повернула голову. Осознание того, что я нахожусь у кого-то дома, заставляет меня подпрыгнуть на чем-то мягком и оглядеться. Странный скрип пугает меня, и я инстинктивно оборачиваюсь в сторону шума. Черт, да я же сижу на кровати! Так что тут, мать вашу, происходит?! Крик так и рвется наружу, кажется, еще секунда, и я оглушу им всех в радиусе десяти, а то и двадцати метров. Но этого не происходит. Рот лишь открывается в немом крике. Да вашу Машу! Что опять случилось-то?! Что я здесь делаю? Где этот гребанный?.. Эм… Не помню. Черт! Я не помню! Совершенно ничего! Что со мной было день назад, неделю или месяц вдруг исчезло из памяти, словно кто-то нажал на кнопку «удалить». О нет, нет, нет, нет!Паника нарастает с каждой секундой, которую я проводила здесь, уставившись в стену напротив. Я совершенно не помню! Тело словно онемело, как это бывает при резкой смене температуры. И впрямь, будто сначала было запредельно жарко, но теперь казалось, что температура резко упала до нуля, если не ниже. Совсем неожиданно накатывает резкая головная боль. Коротко вскрикнув, я падаю на бок и, прижав ноги к груди, начинаю постанывать от ужасных ощущений. Я не могу точно понять, жжет ли где-то или колит, а может и режет. Цветные пятна снова пляшут перед глазами. И я совершенно не могу что-либо поделать с этим. Калейдоскоп красок сменяется все быстрее. Какие-то импульсы поступают в голову, как удары тока из дефибриллятора. Каждый такой импульс заставляет выгибаться дугой и вновь стонать, моля о пощаде. Сквозь нарастающий шум в ушах слышу, как кто-то торопливо движется ко мне, громко задавая вопрос. В ответ я лишь что-то невнятно мычу. Вдруг одеяло резко пропадает, и над мной кто-то склоняется. — Настя, ты чего? — голос дрожит. — Голова… Больно… — выдавливаю через силу. Язык совершенно не слушается, потому сомневаюсь, что тот, кому я адресовала слова, поймет их смысл. Человек, что только что сидел рядом, поднимается, даже вскакивает и уходит в неизвестном направлении. Спустя пару мгновений человек снова стоит возле меня. Он суетится, что-то говорит, но вроде не мне, ходит возле кровати и трогает рукой мой лоб. Дрожь во всем теле. От этой тряски меня начало подташнивать. А это ни есть хорошо. В голове гул голосов. Словно стая пчел забралась ко мне в череп и решила там плотно обосноваться. С мучительным стоном я перекатываюсь на спину и сжимаю слабыми руками виски в надежде, что это сможет помочь. Человек, что все это время суетился рядом, садится, и его прохладные пальцы ложатся на мой лоб. Холодок успокаивающе действует на меня, стало лучше. — Держись, скоро скорая приедет, — женские голос начинает действовать на меня, как успокоительное. Да и жуткие звуки в голове постепенно спадают. Как же хорошо, что это закончилось. Под легкие проглаживания по голове я стала медленно погружаться в спасительную тьму.

****

Сидя на кухне, я совершенно пустым взглядом сверлю нижний ящик кухонной тумбы. В голове всего один вопрос: какого черта?! Во-первых, начнем с того, что я каким-то «чудесным» образом оказалась дома. Да-да! Вы не ослышались! Я, черт его побери, дома! В своей съемной квартире с белыми потоками, на которых какие-то серые пятна, с ободранным местами линолеумом и мебелью еще СССР-овских времен. Вы, наверное, думает, а как же я это вдруг поняла, что нахожусь у себя? Отвечу: меня потащило на кухню и тут-то все и сложилось воедино. Во-вторых, Белозерова тоже тут. Когда я осознала этот факт, мозг готов был взорваться от переизбытка информации всего за пару часов. И ладно бы, если это все доходило постепенно. Но нет же, одна сплошная куча под грифом «факты» обрушилась на меня. Больше всего меня напугал тот факт, что она тоже здесь. Она ведь должна быть в Екатеринбурге. Так? Тогда что она здесь забыла-то? Бессмысленным взглядом я продолжаю буравить ящик. Я уже успела сосчитать все трещинки и царапины на нем, увидеть все места, где его следовало бы подкрасить, но Кристина все не появлялась. Слышался перезвон украшений где-то в районе моей комнаты и только. Больше никаких звуков в квартире не было… В глаза бил яркий солнечный свет. Я чувствовала тепло, исходящее отовсюду, и мне было из-за этого немного не комфортно. Походная рубашка липла к мокрому телу, из-за чего возникал еще больший дискомфорт. Даже тот факт, что я сняла плащ, не помог справится с духотой леса. — Ты выглядишь так, словно бежала за пони все это время, а не ехала, — прозвучал озорной голос Кили. Бросив в него убийственный взгляд, я отвернулась и прикрыла глаза, моля всех здешних богов от том, чтобы не помереть от обезвоживания… Содрогнувшись, я глубоко задышала. Картина, которая предстала перед глазами, обескураживает меня. — Что это вообще было? — хрипло бормочу я. На кухню заходит подруга. — Ты это, как себя чувствуешь? Надеюсь, сейчас лучше? — тонкие пальцы Кристины нервно теребят края футболки, она сверлит меня взглядом. Отведя глаза, я медленно качаю головой, мол, все в норме. И враз очертания предметов поплыли на какую-то долю секунды, а потом все вновь вернулось в прежнее положение. Я даже виду не подаю, стараясь сейчас как можно дольше побыть наедине с собой. Надо бы привести мысли в порядок и, наконец, начать работать мозгом. Девушка тяжко вздыхает. Отодвинув рядом стоящий стул, она садится и взволнованно глядит на меня. Словно она о чем-то догадывается, но вслух произнести не решается. И от этого становится еще хуже. Неловко прокашлявшись, Кристина начинает тереть ладони, словно пыталась их согреть. На кухне было жарко. — Слушай, — издалека начинает она, — ты уверена, что все точно в порядке? — вкрадчивый взгляд обращен в мою сторону. Я в очередной раз киваю ей. Так мы и просидели на кухне все это время. Она крепко сжимала кружку и пила не до конца остывший чай, а я сидела с мыслью, что что-то не так. Словно я что-то упустила. Но вот что?…