Fire and rain

David Chappell – Tempest

Минерва Макгонагалл сидела в своем кабинете. Одна. Она всегда была одна. И это пожизненное одиночество было второй её кожей. Жить рядом с матерью, которая не могла больше колдовать из-за любви к магглу, которая завидовала магической свободе дочери, было жестоко. Жить с отцом, который боялся волшебства, но упорно скрывал секрет семьи, неся эту ношу всю жизнь, было жалко. Выйти замуж за свою первую любовь и остаться с мальчишкой-фермером было глупо - она и так знала трудную историю её семьи. Так зачем повторять судьбу родителей? И вроде бы Минерва нашла своё счастье с волшебником, но и это радостное и спокойное время было недолгим. Как бы она ни пыталась, как бы она ни хотела использовать шанс, подаренный судьбой, Минерва раз за разом понимала, насколько смехотворны эти попытки. Зачем бежать за счастьем, когда только поймав его, только окунувшись в него с головой, тебя вырывают оттуда, бросая в плен реальности, горя, скорби и отчаяния. Она выбрала магию. Свободу. Силу. И одиночество. Все свои чувства и амбиции она передала ученикам. В них она находила смысл жизни. Школа - поле её действий. Работа - дом. В круговороте дней, уроков, превращений, заклинаний пролетали её года. Поколения учеников сменялись другими поколениями. Выпускники приводили сюда своих детей, а те своих. Круговорот жизни, праздников и рабочих будней, одинаковых тем уроков из года в год и типичных ошибок учеников. И лишь только иногда среди массы серости и повседневности в её жизни появлялись личности, которые освещали её мир, делая его разноцветным. Одной из них была Гермиона Джин Грейнджер, чья голова прямо сейчас немного неуклюже выглядывала из-за приоткрытой двери. - Профессор Макгонагалл, добрый вечер. Можно войти? - Разумеется, мисс Грейнджер. Присаживайтесь. Гриффиндорка осторожно прикрыла за собой дверь и, прикусив губу, несмело прошла вдоль ряда парт. От скрипа отодвигаемого ею стула она чуть вздрогнула, но тут же взяв себя в руки, быстро села за парту, и, сложив руки полочкой, строго посмотрела на профессора. Минерва в который раз поразилась непредсказуемости своей ученицы. - Вы что-то хотели спросить? - тактично начала декан. - Да, хотела, - быстро проговорила Гермиона, хотя и немного сбивчиво - волнение выдавало её с головой. - Зачем вы тайком под.. подсунули Джинни Уизли учебник по анимагии? - девушка сделала резкий вдох. - Не.. не подумайте неправильно, я.. я глубоко уважаю Вас и всегда думаю о Вас как о мудром и опытном преподавателе, а также считаю нужным добавить, что во всех Ваших действиях нахожу логику и пример для подражания, но .. но Вам ли не знать, как опасны занятия анимагией для неподготовленной кучки студентов? Даже имея учебник, велика вероятность неправильного перевоплощения. В таком случае студент может на всю жизнь остаться полу-человеком, полу-животным. И от этого нет лекарства или обратного заклинания! Да и о самом пути перевоплощения я читала несколько раз! Это очень трудный и долгий процесс... - Мисс Грейнджер, - перебила Макгонагалл, поправляя очки на переносице, - а Вы читали именно ту книгу, которую, как Вы выразились, я "подсунула" мисс Уизли? - Н.. нет, ещё не успела. - То есть, Вы поспешили и решили судить книгу по её обложке? Как это не похоже на Вас. - Но ведь факт остаётся фактом, профессор! Занятия анимагией могут... - ...Могут помочь вам всем в войне с Сами-знаете-кем. Послушайте меня, моя дорогая. Это я создала тот учебник. Гермиона бросила на профессора взгляд полный удивления и непонимания, а потом, буквально через несколько секунд, волнения и восхищения. - Я прекрасно осознаю, что в данных условиях невозможно выиграть без тайных преимуществ, мисс Грейнджер. Можете называть это козырной картой в рукаве, если Вам так угодно. Поэтому, даже ещё до Вашего "ранения", я начала обдумывать, формулировать и переносить в письменный вид наши с директором Дамблдором труды и мысли. Единственной загвоздкой было то, что мы так и не смогли понять, насколько наши предположения реальны. Было опасно обучать студентов неизвестно чему. Однако, после той самой ночи, когда я увидела Вас без сознания на руках у мистера Малфоя, мои сомнения улетучились. Действовать надо немедленно. Те свитки, которые были у меня в руках в тот день, когда мы с Вами последний раз говорили в моей комнате, и были этим учебником. - То есть хотите сказать, что Вы нашли более лёгкий способ обучения анимагии? - Все верно. Но, естественно, не без некоторых ограничений, - декан сложила руки в замок и устремила на них взгляд. - Я прекрасно осознаю, какую ответственность беру на себя, поэтому хочу попросить Вас, мисс Грейнджер, чтобы Вы проинформировали меня, когда будет ваше первое собрание. Я хотела бы на нем присутствовать. И ещё... - Макгонагалл вдруг внимательно посмотрела на девушку. - В самом начале пути окружите себя только проверенными лицами. Когда есть твердая основа под ногами, не страшно ступать дальше. - Конечно, профессор, - понимающе кивнула Гермиона. - И, на счет собрания... - понизив голос до полушёпота - ... назначено на 21 ноября. После ужина. Скорее всего в моей комнате. - Нет, недопустимо, чтобы студенты занимались в подобном месте. Приходите лучше сюда. Но по одному, а не дружной толпой. Я постараюсь выкроить для вас как можно больше времени и постараюсь все объяснить. Но следующие тренировки вы должны будете провести сами, поскольку я тоже постоянно нахожусь под надзором моих новоиспечённых коллег. А лишние подозрения ни к чему, верно? - Разумеется, профессор. Я передам ребятам все ваши слова, - Гермиона, на сей раз, аккуратно отодвинула стул и плавно встала из-за стола. - Мне, пожалуй, пора идти. Извините меня за мои слова, я, правда, что-то поспешила, - девушка робко взглянула на мадам Макгонагалл, но не увидев ни тени обиды, а наоборот, мягкий и теплый взгляд, тут же улыбнулась и поклонившись добавила: - Спасибо Вам. *** - Мистер Долгопупс, ради святого Мерлина, даже если Вы хотели обеспечить себя хорошей конспирацией, то могли предупредить Ваших товарищей, а не пугать нас всех до смерти! И где Вы взяли мантию-невидимку!? Появление Невилла и правда было немного необычном. Сначала сама по себе открылась дверь, а потом порог в аудиторию переступила пара ботинок. И лишь когда МакГонагалл, практически одновременно с Джинни и Гермионой, наставили палочки на "неопознанный объект", появилась голова Долгопупса, тараторящая "Нет! Не надо! Это я! Невилл! Это я! Не надо!", а затем и все тело. Остальные ребята обошлись без экстравагантного появления. И лишь когда все проверили друг друга на подлинность, а также заперли двери и наложили оглушающие чары, Макгонагалл села на своё преподавательское место и начала объяснять всё то, что ребята жаждали услышать: - Волшебник-анимаг, в нашем случае, разумеется, может менять свой облик лишь на некоторое время - в зависимости от сил и жизненной энергии. Эта магия относительно похожа на вызывание Патронуса. Главное - это концентрация, собранность, дисциплина и вера, - строгий взгляд декана прошёлся по всем присутствующим. - Вас не должно ничего отвлекать и волновать. Дышите спокойно, почувствуйте своё сердцебиение, уберите лишние мысли из головы. Постарайтесь расслабить своё тело - встряхните руками, поведите лопатками, обязательно разомните мышцы шеи. Эти действия нужны только на первых порах и превращение изначально будет занимать некоторое количество времени. Однако, чем больше и чаще вы будете практиковаться, тем быстрее будет происходить перевоплощение. - Профессор, а мы можем сами выбрать, в какое животное перевоплотиться? - подал голос Финигган. - Нет, увы, но это невозможно. Разве что, в большинстве случаев, ваша анимагическая форма может совпадать с формой патронуса, но это касается только настоящей анимагии, - тут суровый взгляд профессора сменился на более тёплый, а твёрдый, громкий, членораздельный голос смягчился и поутих. - Ребята, я вот что хочу вам сказать - если вы боитесь и хотите отказаться, то это необходимо сделать прямо сейчас. В этом нет ничего постыдного. То, что мы сейчас делаем - эксперимент, основанный только на теории. - Профессор Макгонагалл, мы все понимаем, - на лице Полумны сияла как всегда загадочная улыбка. Все остальные согласно кивнули. - Раз так, то я продолжу. После того, как вы полностью расслабитесь и, вместе с тем, будете себя контролировать, вы должны сделать следующее: во-первых, поместить кончик палочки напротив сердца и произнести следующее заклинание: «Amato Animo Animato Animagus»; далее вы ощутите обжигающую боль и сильное двойное сердцебиение. В вашем сознании появится форма существа, в которое вам в скором времени доведётся превратиться. Вам надо подстроиться как под новый ритм сердца, так и под новое существо. Первая трансформация, как правило, неудобна, а также пугает и шокирует. Одежда и вещи, такие как очки или драгоценности, сливаются с кожей и становятся единым целым с мехом, чешуёй или шипами. И ни в коем случае не надо сопротивляться и паниковать! Иначе разум животного может возобладать и реально совершить какую-нибудь глупость, например, попытаться сбежать через окно или врезаться в стену. После завершения трансформации необходимо позаботиться о физических удобствах. Настоятельно рекомендуется немедленно забрать свою палочку и спрятать там, где её можно будет найти, когда потребуется вновь обрести человеческую форму. А для того, чтобы вернуться к человеческой форме, необходимо максимально точно визуализировать свой человеческий вид. Этого должно быть достаточно, но не стоит паниковать, если трансформация не произойдет немедленно. С практикой придёт возможность по желанию принимать и сбрасывать животную форму, просто визуализируя существо. Опытные анимаги способны трансформироваться без волшебных палочек. - А если мы так и не сможем вернуться в свой человеческий вид? - с долей сомнения осведомилась Падма. - Тогда я сама вас расколдую. Но только если вы полностью завершили перевоплощение. Так что ни в коем случае не торопитесь. Можете начинать. - Что, прямо сейчас!? - изумлению Невилла не было предела. - А Вы рассчитывали, что это станет вашим летним домашним заданием, мистер Долгопупс? Мы пришли сюда работать, так давайте же приступим! - Макгонагалл в нетерпении взмахнула палочкой, отодвинув все парты к стене, столь же неожиданно пройдя в центр окружности, состоящей из учеников, зажгла дополнительный свет. Полы её мантии то и дело приходили в движение, а глаза блестели в предвкушении чего-то значимого. - Итак, делайте все так, как я говорила! Возьмите под контроль своё тело и разум, слушайте своё сердце, будьте готовы встретить своего внутреннего зверя! Ощутите его! Станьте одним целым! Представьте мир его глазами, поделитесь с ним своими чувствами, попросите о помощи! - Взять под контроль тело и разум... - пробурчал Невилл себе под нос, после чего каждый у себя в голове последовал его примеру. "...быть готовым..." "...расслабиться и успокоиться..." "... ритм сердца..." "...Amato Animo Animato Animagus..." "... ощутить свое животное..." "...Amato Animo Animato Animagus!.." "... быть с ним одним целым..." "...Amato Animo Animato Animagus!.." - Аm... - Amato Animo Animato Animagus! *** Драко не видел Грейнджер уже около двух недель. Может больше, а может меньше. Он не считал. Просто в один прекрасный день отправил ей послание, которое содержало в себе расписание часов, в которые она может приходить и водиться с Вероникой. А сам уходил в это время в подземелья, чтобы следить за действиями Нотта. С этим сукиным сыном надо всегда держать ухо в остро. Но, как ни странно, ничего особенного не происходило. И за эти две недели не было ни одной весточки от Снейпа, матери и - слава Мерлину - Тёмного лорда. Пару раз он заходил в библиотеку, отведённую крестным и читал. Но все было без толку. И это раздражало. Просто трата времени в пустую. Он как будто искал то, сам-не-знаю-что, в книге той, сам-не-знаю-какой, словно его держат за херова имбецила. Большинство пар он прогуливал - там все равно не было ничего принципиально интересного и нового. Запретные он и так знает, а мучить жалких грязнокровных было занятием невесёлым и бесполезным. Гораздо приятнее занять это время игрой в квиддич. Ведь он уже давно хотел полетать. Так зачем отказывать себе в удовольствии? И он летал. Телом и душой летал. Так, что дыхание перехватывало от ликования и чувства свободы. Давно он не ощущал ничего подобного. Когда Малфой уставал от упражнений и элементов, которые он выписывал в воздухе, то сбавлял скорость и просто наблюдал за тем, что творится внизу. Смотрел на белое, покрытое льдом озеро, на бескрайний Запретный лес, на остроконечные крыши Хогсмита с трубами, из которых валил дым, на серое небо, с которого тихо на землю падал снег. Глядел на Хогвартс, вспоминая, как оказался в нем впервые. Вспоминая то время. Иногда Малфой летал до самого вечера, погружённый в свои мысли. Он смотрел на догорающий закат ярко-малинового оттенка. Слушал вой ветра. Следил за пролетающими рядом птицами. Он просто позволял себе отдохнуть. Метла безоговорочно слушалась его, иногда едва ли не предугадывая желания, а Драко упивался этим. Хоть что-то в этом грёбанном мире подчинялось ему беспрекословно. Ведь даже Вероника начала перечить ему, после встречи с Грейнджер. При мысли о последней, в сердце вновь поселилось раздражение. Как же прекрасно было не встречаться с ней: ни перед парами, ни на них, ни после. Ел он теперь либо рано утром, либо поздно вечером (после полётов он отправлялся прямиком в горячий душ, а лишь потом на ужин), либо в Выручай-комнате. Но и там Малфою удавалось не пересекаться с Грейнджер. А про библиотеку, о которой она, видимо, вообще забыла, и говорить нечего. Даже как-то странно для заучки-ищейки. Или это он так удачно туда заходит, когда её нет? И кстати, почему "удавалось не пересекаться"? Бред какой. Звучит так, словно он избегает её. Он - Драко Малфой, её - бесявую Гермиону Грейнджер. Б-р-р. Конечно нет. Совсем. Было бы из-за чего. Ведь последний раз они общались в тот день, когда Драко чуть не придушил её, в тот день, когда он видел её слабость, в тот день когда этой мерзкой девчонке по её же глупости пришлось снизойти до помощи. В тот день, когда... Правая рука тут же сжалась в кулак, левая с хлопком закрыла какую-то очередную книгу. Малфой нервно поднялся с кресла, поставил на полку старый томик и, зафиксировав кулак между своим лбом и перегородкой стеллажа, прислонился и закрыл глаза. И тут же в сознании всплыла картина хрупкой шеи с выступающим позвонком, плавные изгибы, угловатые плечи и мурашки на светлой коже. Он спокоен. Он, мать его, спокоен. - Прочь из моей головы. Прочьизмоейголовыпрочьизыйди. Выметайся к чертовым дементрам. Какого хера с ним творится? Или это все из-за недотраха с Пэнс? Но ведь он уже трижды был у неё. Слушал все эти слишком громкие стоны, смотрел в эти слишком пустые и одержимые, молящие глаза, с несоразмерно длинными ресницами. Вдалбливался в доступное тело, все дольше и дольше приходя к разрядке. Но образ грязнокровки никак не смывался из под век. Малфой все чаще понимал, что Паркинсон теперь не несёт в себе никакого интереса. Не то что бы он был ранее, но для подростка-Малфоя она была довольно забавной игрушкой, умело разбирающейся и уже к тому времени довольно опытной. А теперь... ... теперь он просто приходил к ней, когда надо, брал то, что надо и уходил. А в последующие дни умело уходил от разговоров и старался меньше попадаться на глаза. Что он, в принципе, и делал в данный момент, просиживая штаны в библиотеке в компании двух старинных книжек. За стенами Хогвартса ревел снежный буран, поэтому от полётов на метле пришлось отказаться. В подземелья идти не было никакого желания, а в Выручай-комнате Грейнджер до ужина будет заниматься с Вероникой. Поэтому он ещё тридцать минут посидит здесь, а потом поужинает и вернётся к сестре. Да, так он и сделает. *** Джинни упала на колени, обхватив голову руками и вцепившись в волосы. Палочка выпала из её рук, а лицо исказилось гримасой боли. - Мисс Уизли! Я же говорила не торопиться! - Макгонагалл тут же бросилась к своей ученице и присела рядом. - Постарайтесь привыкнуть, дорогая, и ни в коем случае не застревайте на полпути. Либо возвращайтесь к нам, либо попробуйте перевоплотиться до конца. Если Вы будете долго находиться в пограничном состоянии, Ваше сердце не выдержит! Но едва ли Джинни слышала её. Девушка сбивчиво дышала. Её лицо покрылось потом, а саму её лихорадочно трясло. - Профессор Макгонагалл! Профессор Макгонагалл, сделайте что-нибудь!!! - Фините Инкантатем! - Минерва взмахнула палочкой, выписывая в воздухе витиеватую руну, а Джинни, наконец-то подняв мутный, туманный взор на окруживших её людей стала падать набок. Грейнджер едва успела подхватить её. - Не смогла... - шептали губы рыжеволосой девушки. - Я не смогла... - и, прежде чем совсем потерять сознание, секундное, едва слышимое для Гермионы: - ...Гарри. - Т.. так, мистер Долгопупс, я наложу на вас дезиллюминационные чары, и с помощью мантии-невидимки отнесите, пожалуйста, мисс Уизли в её комнату. Чтобы избежать проблем с лестницей и помочь пройти патрули, с вами отправятся сестры Патил. Постарайтесь не вызвать паники у гриффиндорцев и, насколько это возможно, избегать внимания. - Да, мадам! - Невилл тут же подхватил Джинни на руки, а Парвати накрыла её мантией. После того, как ребята ушли, в комнате остались четверо студентов: печальный Симус, немного удивлённая Полумна, растерянный Колин, который не сводил глаз с Гермионы, которая, в свою очередь, с надеждой смотрела на Макгонагалл. - Я предполагала, что то-то подобное должно было случиться... - уставшим голосом произнесла декан, опускаясь обратно в своё кресло. - Расскажите поподробнее, профессор. Что именно произошло? - Не могу точно сказать, мисс Грейнджер. Скорее всего, мисс Уизли произнесла заклинание ещё до того, как была готова. Так человек, стремящийся немедленно прийти на помощь, ещё не разобравшись в ситуации, порой оказывает "медвежью услугу". А так как мисс Уизли была не подготовлена, то, естественно, испугалась и не смогла взять под контроль ту магическую силу, которая, на данный момент, в ней оказалась. - И что же нам сейчас делать? - раздался из угла голос Финиганна. - На сегодня вы получили урок, пусть и не такой, на какой рассчитывали. Но все-таки это урок. - Отрицательный опыт это тоже опыт, Вы правы, профессор, - Полумна медленно шагала по аудитории, а потом, произнеся "Нокс!", погасила три четверти света. - Но может Вы просто боитесь продолжить? А знаете, прямо перед тем, как Джинни произнесла заклинание, я почувствовала, что... - Мисс Лавгуд! Ради Мерлина, о чём Вы! Хватит на сегодня и мисс Уизли. Это сложная магия, позвольте Вам напомнить, и она требует долгого времени, терпения. Я уже говорила, но повторюсь еще раз, что нельзя торопиться и... - Минерва вдруг остановила свою пламенную речь, всплеснула руками, встав с кресла. - Мисс Лавгуд, остановитесь! Прислушайтесь к разуму!!! Но палочка Палумны уже была наставлена на сердце, а заклинание слетело с губ. Комнату озарило голубое свечение. От конца палочки во все стороны стал расползаться светло-голубой туман, окутав медленно уменьшающуюся девушку. Буквально через несколько секунд она исчезла вовсе. - Мисс Лавгуд! Мисс Лавгуд! - женщина поспешила на то место, где раньше стояла Полумна, попутно пытаясь разогнать туман. - Её нет! Куда она подевалась! Говорила же, что не... - Профессор Макгонагалл, смотрите! - Симус восхищённо смотрел на потолок, указывая пальцем на что-то светлое. Гермиона могла поклясться, что слышала стук своего сердца. Отрицательное волнение о Джинни сменилось на более приятное и невероятно трепетное. Когда Грейнджер подняла взгляд к потолку, то невольно задохнулась, а на лице появилась ликующая улыбка. Под потолком парила красивая белоснежная сова. *** - Она... она нас слышит? - произнес Финиганн спустя минуты две всеобщего молчания, завороженно наблюдая за полётом, как в принципе, и все присутствующие. Макгонагалл стояла с приоткрытым от удивления ртом: - Должна. В теории. Кхм-кхм... М-мисс Лавгуд! Спуститесь к нам, пожалуйста! Сова тихонько ухнула и тут же парировала вниз, присев на край преподавательского стола и положив на него палочку, которую прежде держала в лапках. - Это точно она! Только у Полумны могут быть такие огромные серебристо-серые глаза! - Симус даже не пытался скрыть свой восторг. - Луна, теперь тебя можно посыльной отправлять! Будешь нам таскать что-нибудь их Хогсмита! Сова сердито зыркнула на него и поспешила отвернуться. - Ладно, что хоть за палец не тяпнула, а то помню, что вытворял Сыч Рона... - Не смей сравнивать Полумну с этой глупой птицей! - возмутилась Гермиона, подходя к столу. - Ты хорошо себя чувствуешь? Сова утвердительно задвигала головой. Потом зачем-то повернула её на 180 градусов, вернула в нормально положение, а затем наклонила на 90. И снова ухнула. - Мисс Лавгуд, попробуйте теперь вернуться в человеческое состояние. Птица замерла на несколько секунд. А вскоре начала сильно увеличиваться: крылья превращались в руки, клюв в нос, а лапы в ноги. Перевоплощение прошло буквально за три секунды, но этого вполне хватило, чтобы ещё больше поразить присутствующих. - Это невероятно!.. - Вот видите, профессор Макгонагалл, а вы боялись, - пропела своим тоненьким голоском Полумна. - Я Вас прекрасно слышала и понимала. У сов, оказывается, и вправду отличный слух. А также я видела намного дальше и лучше, правда остаток света все равно мешал. - Постой, Луна, то есть, ты погасила свет потому что уже знала? - Грейнджер удивленно захлопала ресницами. - То есть, ещё до случая с Джинни ты успела понять и увидеть свою анимагическую форму? - Угу. - Значит у Полумны все получилось, не так ли, профессор? Минерва стояла около стола и молча улыбалась. Ошеломление ушло, а на его место пришла надежда. Надежда на то, что ещё не все потеряно. - Вы можете идти. А мисс Полумне Лавгуд мне, наверное, придётся поставить "превосходно" по Трансфигурации автоматически и обязательно в будущем рассказать об успехах её декану. *** Весь следующий день Гермиона грезила об анимагии. А на деле драила полы в семи пыльных и заброшенных аудиториях, попутно вручную вытирая пыль и отмывая окна. И лишь потому, что "грязнокровки должны находиться там, где им положено - в самых грязных местах" и "вы даже хуже домовых эльфов". После слова "даже" Гермиона не на шутку разозлилась, что не осталось не замеченным преподавателем по Магловедению. И вот оно - наказание. Если его вообще можно так назвать по сравнению с тем, что Гермионе пришлось пережить на уроках ЗОТИ. Однако оно отнимало бессовестно много времени. И сил. Иногда, когда Грейнджер резко вставала, у неё начинала кружиться голова. Ей ведь даже не дали сегодня пообедать. А она так рассчитывала на порцию овсянки с хлебом и какао. Иногда она задыхалась. Ведро с водой становилось все тяжелее и тяжелее. В такие трудные моменты Грейнджер начинала напевать себе под нос песенки. Незатейливые, простые, маггловские. Те, что ей пела мама или папа. Она пела, иногда сбиваясь, вспоминая их семейные походы в парк или океанариум, а также простые уютные домашние вечера с вкусным маминым печеньем и папиными шутками. Помнила, как он забрасывал её на плечо, а она колотила его по спине своими кулачками, особенно когда он начинал её щекотать, и просила отпустить на пол, смеясь. Или когда при просмотре без-разницы-какого фильма, они сидели с мамой в обнимку на диване под общим пледом. И тогда взор гриффиндорки затуманивался из-за скопившихся слёз, но она из тут же смаргивала. И улыбалась. Сквозь слёзы улыбалась. И продолжала убираться. Когда работа была выполнена и подошла к концу, на часах было уже около восьми вечера. Ужин уже закончился, а значит, что скоро наступит комендантский час. Передав Филчу все инструменты для уборки, Грейнджер скорее поспешила в душ. А затем на восьмой этаж. К Веронике. Ведь девочка ждала её уже целый час. - Гермиона!!! А я думала, что ты уже не придёшь! - маленький ураганчик бросился к гриффиндорке, обнимая её за ноги, только стоило девушке закрыть дверь. - Я не могла не прийти, солнышко, - Грейнджер ласково погладила малышку по голове. - Извини, что опоздала. Я очень виновата. Хочешь, я сегодня спою тебе колыбельную вместо сказки? И буду петь, пока ты не уснёшь. - Хорошо, а потом, в следующий раз, мы начнём читать про Красавицу и Чудовище! - Договорились, только лучше не рассказывай об этом Малф... брату. Мне кажется, что он не оценит. Девочка послушно кивнула, и тут же резво забралась на кровать и устроилась поудобнее. Гермиона аккуратно прилегла с краю. - Можно я возьму тебя за руку? - внезапно спросила Вероника, потирая кулачком глазик. - У моей мамы руки почти точь-в-точь как у тебя. У неё тоже длинные красивые пальцы, только кожа чуть-чуть светлее. - Конечно, если ты так хочешь... И когда девочка перестала ворочаться и удобно устроилась, Гермиона запела. Сначала тихо, медленно, однотонно. Потом позволяя голосу становиться то выше, то ниже. Вероника долго слушала её песни и задавала много вопросов. Гермиона частенько корила её, что надо спать, а не слушать, но белокурая девчушка никак не хотела выключать свою "почемучку". Тогда Грейнджер стала петь одну и ту же песню, повторяя её раз за разом. Именно эта песня была самой любимой колыбельной в детстве гриффиндорки. - Twinkle, twinkle, little star How I wonder what you are! Up above the world so high, Like a diamond in the sky! Twinkle, twinkle, little star, How I wonder what you are! When the blazing sun is gone, When he nothing shines upon, Then you show your little light, Twinkle, twinkle, all the night. Twinkle, twinkle, little star, How I wonder what you are! ... Вероника уснула почти моментально. Если не считать ранее потраченных полчаса на объяснение и убаюкивание. И вроде бы надо скорее уходить к себе, чтобы не попасться на глаза ни Малфою, ни патрульным. Но взглядом Грейнджер прикипела к двери, которая вела в "ее" комнату. Которая до сих пор не исчезла. На которую так надеялась девушка, ведь это было отличным и самым безопасным местом для одиночного занятия анимагией. *** Наконец-то его библиотечное заключение подошло к концу, а на ужине Малфой даже смог поесть почти что в полном одиночестве. Когда он уже хотел уходить, его поймал Блейз, сообщив об ещё одном браке его матери. Коротко и безэмоционально. Но только Драко знал, насколько Забини было тошно в эти моменты. Лишь чрезмерно сильно сжатые кулаки выдавали его гнев и злобу. Блондин положил на плечо друга широкую ладонь, натыкаясь на болезненный взгляд, и они, полностью понимая друг друга, зашагали в сторону подземелий, чтобы распить очередную заначку Забини. Хорошую такую, к слову, заначку. Они не обсуждали свои проблемы, не жаловались, а если и задевали больные темы, то говорили кратко и лаконично. Логично и по сути. И - что самое главное - это устраивало обоих. Главное было то, что друг был рядом. Переносил твою кислую мину и даже пытался отвлечь тебя разговорами на нейтральную тему. О квиддиче например. Или о том, какой огневиски сейчас самый качественный. А ещё Блейз даже сам пытался шутить над тем, что происходило на уроках, когда не было Драко. Вот только жаль, что запасы иногда кончаются, а мирные встречи приходится прекращать. А ещё тащить себя на 8, блять, этаж в не совсем адекватном состоянии. Теперь - он был абсолютно уверен - Вероника уже спит, а не ждёт допоздна его возвращения. Благодаря Грейнджер. Во время подъёма, Драко все думал, как докатился до этого. В смысле, раньше он постоянно клялся себе ненавидеть эту вечную подругу Поттера, избегать любого контакта с ней, сведя разговоры до минимума. А теперь он позволил ей общаться с Вероникой. Узнай об этом отец, от долбанной гриффиндорки бы живого место не осталось. И от него тоже, в принципе. А к сестре точно бы применили Обливиэйт. Чтобы сознание было чистым. Без грязнокровной. Они ведь Малфои. Но то, что творилось сейчас - словно он наступает на горло себе и своим принципам. С нажимом так. Да и его ли это принципы? А может, все-таки вышла ошибочка, и они отцовские? Поскольку все его устои рухнули руинами к ногам Дамблдора. Бери-лепи что хочешь. Крути-верти и путай. Верность Лорду он променял на верность старику-директору, верность отцу - сестре, верность себе... нет. Её он не променяет. Когда Драко вошёл в комнату, ночник у кроватки Вероники ещё горел, а значит Грейнджер ушла совсем недавно. Он мог поклясться, что чувствовал еле уловимый запах чего-то сладкого, непонятного. Но эти ароматные нотки явно были вызваны присутствием гриффиндорки. Малфой хмыкнул. С ума сойти - прежде он мог доверить Нику только Забини. Ту, что важнее всего остального. Ту, что дороже жизни. А теперь... нет, ни о каком доверии к Грейнджер и мысли быть не может. Он просто пользуется её услугами. И только. Не окажись она тогда в соседней комнате, ничего бы не было. Взгляд невольно наткнулся на приоткрытую дверь злополучной комнаты. И если бы не мерцающий свет, льющийся из проема, Драко бы вообще не придал этому большого значения. - Какого хрена... Свечение было голубоватого оттенка, переливчатое, словно от воды. Голова еле соображала, но такое развитие событий было более чем реально и непонятно. Прихватив с собой палочку - чем Салазар не шутит - он осторожно, насколько это было вообще возможно в его состоянии, направился к комнате. Желая немного приоткрыть дверь, он с силой ударил в неё, отчего ни в чем не повинный предмет интерьера с грохотом ударился об стену. - Ш-ш-ш, - Малфой приставил палец к губам, а затем развернулся и в темноте комнаты увидел два ярко-желтых глаза, которые смотрели прямо на него. И знаете, никогда Драко Малфой не трезвел так быстро. *** В комнате директора теперь всегда было очень тихо, сумрачно и прохладно. Северус не любил этот кабинет - вечные воспоминания и ощущение "чужого" сковывали его. Хотя большинство вещей Дамблдора он убрал, а вернее спрятал от глаз Пожирателей, всё в этом кабинете до сих пор напоминало о прошлом хозяине. Снейп никогда не стремился быть директором. И даже сейчас он не чувствовал ничего, кроме как дополнительного груза ответственности, обязанностей и предельной аккуратности. Это удручало. Но дело должно быть доведено до конца. Поэтому каждую среду в полночь они договорились встречаться и обмениваться новостями с Финеасом Найджелусом, чей голос как раз раздавался прямо за спиной Северуса, отстранёно смотрящего куда-то в даль ночного пейзажа. - Мистер Снейп! М-мистер Снейп, Вы здесь? - Где же мне ещё быть-то... - устало и лениво откликнулся Северус, не прерывая своего наблюдения. - У меня срочные новости, директор! Снейп поморщился: - Ну так докладывай. Чего же ты ждёшь... - Мальчишка Поттер и рыжий Уизли покинули дом Блэков и направились в Годрикову Впадину! - ЧТО!?