Опасная страсть

Полицейские расчистили себе путь, чтобы вывести наружу арестованного. Наташа уткнулась в плечо Джеймса, стараясь спрятать взгляд, а Альфред и Меттью растерянно смотрели на своего брата, пытаясь осознать, что же происходит. Стив был совершенно спокоен. Он даже казался довольным, и это всех удивляло. Процессия была уже на пути к машине, когда из толпы неожиданно выскочила девушка. Юльхен Байльшмидт буквально кинулась на шею парню, заставив полицейских переполошится. И только самый наблюдательный мог бы заметить, что она что-то шепчет ему на ухо. - Отойдите, мисс! Ее отстранили, а Стив уставился Юльхен удивленным взглядом. Она не сопротивлялась и позволила вести Джонса дальше, но молчать не стала. - Спасибо, Стив! Ты спас нас всех! Спасибо! Окружавшие их зеваки силились понять, что к чему, но лишь они двое знали наверняка. Когда Джонса посадили в машину, Юльхен хныкнула, стараясь не разрыдаться. К ней тут поспешил Альфред, чтобы поддержать, хотя стоит признать – он сам сейчас нуждался в поддержке. Ни он, ни Меттью не верили в то, что их брат убийца. - Арти? Мимо них прошел офицер Керкленд. Он выглядел не менее потерянным, но держался стойко. Не говоря ни слова, он сел в свою машину. Несколько машин тут же отъехало, но некоторое еще оставались. Юльхен отстранилась от Альфреда и нашла в толпе Александра. Тот смотрел на нее очень странным, совершенно непонятным взглядом, но потом, словно потеряв всякий интерес и к ней, и вообще ко всему на свете, помчался в сторону головного входа. - Мистер, сюда пока нельзя… Однако Брагинский отшвырнул полицейского в сторону, точно маленького щенка, и прошел внутрь. - Там мой сын. В его тоне сквозил жуткий холод. Даже Байльшмидт на мгновение стало страшно, но потом она поняла, в чем дело. Должно быть, Александр успел узнать все то, что уже несколько лет скрывал от него Иван. Что он может при этом чувствовать? Явно ничего хорошего. А еще он не тот человек, который будет страдать на публику. Напротив, он все держит в себе, замыкается и всех отталкивает. Стоило бы с ним поговорить, но Юльхен не была уверена в том, что она именно тот человек, который имеет право вызывать Брагинского на откровенный разговор. Было бы лучше, если бы Александр поговорил с сыном. Но опять же, в каком состоянии сейчас Иван - не знал никто, вряд ли у них выйдет душевный разговор. Вместе с тем Байльшмидт понимала еще кое-что – она сама вряд ли имеет право идти сейчас наверх, чтобы посмотреть, как там Иван. Хотя бы потому, что она уже знатно подставила Брагинских, что одного, что другого. Не по собственной воле, конечно, но все же. А ведь они ей так помогли. Иван помог ей, а Александр помог Гилберту. Они с братом оба в долгу. Это так отвратительно – использовать чужую доброту в своих интересах. Даже если этим ты спасаешь сразу несколько жизней. Внезапно кто-то несильно толкнул Юльхен в плечо. Она не успела удивиться, сразу увидела знакомое лицо и сразу поняла, что к чему и что надо делать дальше. - Простите, я такая неуклюжая! – проговорила миловидная блондинка. – Я просто хотела узнать, что тут случилось. Эмили всегда была довольно недурной актрисой. Байльшмидт никогда ей не симпатизировала, но и особой ненависти не было. Просто Эмили качественно исполняла свою работу, не влезая в личные дела Люциано Варгаса. Не слишком по-человечески, но более чем профессионально. И за это ее и ценил всегда привередливый Варгас. - Ничего страшного, - отозвалась Юльхен. - Вы не поможете мне? С чем именно нужна помощь, Байльшмидт спрашивать не стала. Она прекрасно понимала, зачем здесь Эмили. Блондинка показала взглядом в сторону парковки, а после дала понять, что свидетели ни к чему. Как на зло, Джеймс велел Альфреду присматривать за Юльхен, хотя той уже не нужна была подобная забота. - Альфред, ты поможешь девушке? – обратилась она к парню. – Я как раз хотела поговорить с офицером Бонфуа, он еще тут. Любые слова о помощи действовали на Альфреда довольно интересно. Он отчего-то порывался помочь всем и со всем, словно воображая себя героем. Такой славный парень, хотя явно со своими тараканами. - Конечно! Он тут же обратил все свое внимание на Эмили, а Юльхен осторожно отошла в сторону. Убедившись в том, что за ней более никто не наблюдает, она прикрыла голову капюшоном и направилась к припаркованным неподалеку автомобилям. Этот черный «БМВ» она узнала сразу. Открыв дверь, она забралась в салон и уселась на кресло. - Как много драматизма. И этот голос нельзя было не узнать. Юльхен прекрасно понимала, сколь многим она обязана этому человеку, но все равно испытывала к нему толику ненависти. - Я все сделала, как надо. - Я знаю, - с холодом отозвался Романо Варгас. – И должен признать, что ты отлично со всем справилась. Байльшмидт закрыла глаза, стараясь не думать о ненужном. - И как ты только все это рассчитал? Романо определенно должен быть доволен собой. Это был воистину блестящий план, который сработал идеально, тютелька в тютельку. Юльхен не думала, что может пройти настолько гладко. - Люциано всегда говорил, что я ни на что не годен. Но я-то знал, что смогу его обхитрить. И теперь эта мразь лежит вскрытая в морге, а я здесь. Так что все просто – меня сама жизнь заставила все так рассчитать. Юльхен, наконец, открыла глаза и посмотрела на него. Романо был очень доволен собой, что не странно. Он имел такое право. И даже не потому, что смог устроить ловушку для Люциано. Байльшмидт хорошо помнила все то, что происходило с ней в борделе. Лишь один Мюллер проявлял по отношению к ней сочувствие, остальные же были, словно механические роботы, исполняющие заложенные в них программы. Она совершенно отчаялась, но в один прекрасный день ее буквально ошарашили невероятной новостью. В тот день Мюллер вопреки обыкновению пришел днем и разбудил ее. Он сказал о том, что нашел ее брата, Гилберта. Тот находился в Нью-Йорке, в другой части страны, но готов уже сейчас выехать за ней. Мюллер сказал, что поможет сбежать, что все для этого сделает, но даже немец не подозревал, как много лишних ушей было в этом борделе. Буквально через пару часов явился Романо. Его Юльхен часто видела и раньше, знала о том, что у них с Люциано крайне напряженные отношения. Итальянец сообщил о том, что он все знает, но тут же пообещал не раскрывать сей тайны, разумеется, при одном условии. У Байльшмидт не было выбора, и она вынуждена была вступить с ним в сговор. Уже потом Романо посвятил ее в свой план. План, направленный на уничтожение Люциано Варгаса. Все было и просто, и сложно одновременно. Ровно в тот момент, когда должен был свершиться побег, началась перестрелка, и Юльхен была ранена. План не сорвался лишь потому, что вовремя вмешались люди Романо. Мюллер не знал об этом вмешательстве, а потому списал все на чистое везение. Потом Романо сам нашел Юльхен, когда она сбежала от преследователей. Она была ранена и еле шла по старой дороге, не зная, что делать дальше. Буквально несколько минут назад какой-то парень с битой убил ее преследователей у нее на глазах. Это стало слишком большим потрясением, но нужно было держать себя в руках. Как ее в тот день нашел Романо, она узнала уже позже. Да, оставить жучок в кармане ее брюк было поступком более чем предусмотрительным, тут уж не поспоришь. Романо довез ее до города и рассказал о том, что ей надо делать дальше. Якобы случайно столкнуться с одним парнем, который тоже стал жертвой Люциано Варгаса, и попросить о помощи. А после раскрыть отцу этого парня, что было шесть лет назад. Сделать так, чтобы этот самый отец на эмоциях бросился мстить. Далее Романо должен был сделать так, чтобы на пути отца не было никаких преград, и проследить за тем, чтобы Люциано точно умер. Но все оказалось проще. Уже на месте Юльхен обнаружила Стива Джонса, которым было намного легче манипулировать. Он уже горел желанием мстить, оставалось лишь направить его. И Юльхен направила. Все прошло идеально. Люциано мертв, и теперь Байльшмидт может жить спокойно, не опасаясь за себя и брата. И Романо может жить спокойно, как и его любимая сестричка. К слову о сестрах. - Что насчет Белы? Эта девица очень сильно не любила Юльхен. Вернее, любила, в своей извращенной форме. - Она сегодня ночью покончит жизнь самоубийством, - тихо отозвался Романо. Он посмотрел на часы и хмыкнул. - Вернее, уже покончила. Последняя проблема устранена. Он так и сиял. Конечно, было несколько дико, что человек так радуется смерти родных брата и сестры, но Юльхен не могла не понять его. Убийство некоторых людей можно приравнять к подвигу во благо человечества. - А Стив? Это был последний вопрос, который волновал Юльхен. Ведь она подставила этого парня. - Я же сказал, что решу эту проблему, - ответил Романо. – Теперь - точно решу, даже не сомневайся в этом. - Ладно. Находиться более в обществе этого человека Юльхен не хотела. Теперь она свободна, вольна делать все, что захочет. Не будет больше ни борделя, ни принуждений и избиений. Она сможет жить нормальной жизнью, наконец-то увидит Людвига. Тот, наверное, уже совсем вырос… - Давай уже, иди к Брагинским, - Романо бросил в ее сторону насмешливый взгляд. – Я ведь знаю, что ты думаешь об этом. Байльшмидт рыкнула. - Не твое дело, – открыв дверь, она выбралась из салона и посмотрела на прощание в глаза этого человека. В глаза воистину великого манипулятора и комбинатора. – Надеюсь, что мы больше никогда не увидимся. - Взаимно, - отозвался тот. Захлопнув дверь, Юльхен ушла. - Ненавижу итальянцев. А оставшийся в салоне Романо лишь хмыкнул. - Ненавижу немцев. Когда Байльшмидт, переборов себя, все же пришла в квартиру Брагинских, она сразу поняла, что нормального разговора у отца и сына не получилось. Стало несколько печально, но Юльхен верила в то, что все еще образуется. Они все много пережили и теперь на нервах. От мысли о том, что она сама как-то приобщает себя к Брагинским, было немного не по себе, но и представить себя без них было почему-то сложно. - Ваня? Тот сидел на диване в гостиной. О том, что Александр на кухне, в одиночестве пьет водку, Байльшмидт уже знала. Она подошла к парню и присела рядом с ним. Ему сейчас нужна была поддержка. - Юля? Парень явно был рад тому, что она здесь. - Все будет хорошо. Девушка приобняла его за шею, стараясь хоть как-то поддержать. - Я… чувствую себя полным дерьмом, Юля. Мне так плохо. Я опустошен… Он очень нуждался в ее поддержке, и Байльшмидт это чувствовала. Она была виновата, а потому знала наверняка – теперь она все сделает для этого парня. Все, лишь бы ему стало хоть чуточку легче. - Я с тобой.