Опасная страсть

      Полчаса ни к чему не обязывающих разговоров пролетели невероятно быстро. Стив молча взирал на Брагинского, пропуская лепет Альфреда и Мэтта мимо ушей. Было слишком сложно не смотреть…       И, разумеется, было бы весьма наивно полагать, что Джеймс не заметит этих его взглядов. Старший брат то и дело ловил взгляды младшего, которые тот бросал на его лучшего друга. Природу этих взглядов понять было совсем не сложно, и нельзя сказать, что Джеймс был в восторге от этого открытия.       — Ваня, ты, наверное, устал, — заметил он, ловко заткнув рассказывающего что-то Альфреда. — Пойдём в комнату.       Стоило ожидать, что Иван захочет ещё пообщаться с братьями. Он ведь всегда душа компании, и ребята ему явно понравились. Однако парень лишь коротко кивнул:       — Да, пожалуй.       Он поднялся на ноги и взял в руки принесённую с собой небольшую сумку с вещами.       — А как же ужин? — осторожно спросил явно расстроившийся Мэтт.       Джеймс мысленно отругал себя за забывчивость и тут же сказал:       — Принесёшь нам в комнату поесть? — парень постарался улыбнуться. — А то мы очень устали.       — Конечно, как скажешь.       Мэтт, этот милейший мальчик с добрым сердцем, ни за что бы не отказал брату в такой услуге. Улыбнувшись, он побежал на кухню. А вот Альфред едва ли не взвыл. Он ведь так хотел пообщаться с гостем подольше.       Когда Иван и Джеймс ушли, Стив, всё так же хранивший молчание, ясно осознал, что брат поспешил спрятать в своей комнате лучшего друга именно из-за него. Он понял, не стоит и сомневаться. А раз так, то и шифроваться больше не за чем. Вскочив на ноги, он бросился на кухню и перехватил Мэтта в тот момент, когда он уже нёс поднос с едой к лестнице.       — Дай мне! — грубо сказал он.       Тот перепугался.       — Что? Зачем это?       Не желая церемониться, Стив едва ли не вырвал из рук младшего поднос с двумя тарелками ветчины и картофеля и двумя чашками кофе. Хорошо ещё, ничего не пролил.       — Я отнесу.       — Ты?       Не обращая внимания на перекошенное от удивления лицо брата, Стив помчался наверх.       Вернувшись в гостиную, Мэтт присел рядом с Альфредом.       — О! — удивился тот. — Ты уже отнёс им поесть?       — Стив сказал, что сам отнесёт.       — Сти-и-ив? — протянул один из близнецов. — С чего это вдруг?       — Я не знаю, — Мэтт пожал плечами. — Он вообще очень странно себя ведёт, особенно с тех пор, как Иван пришёл. Я не припомню, чтобы он хоть раз выходил из комнаты, когда к нам гости приходили.       Альфред задумался. Он хоть и редко, но всё же отягощал себя этим занятием.       — А может, Иван ему понравился, и он просто хочет с ним подружиться?       — И поэтому он молчал битый час?       — Хм-м… Ну, не знаю тогда. Не влюбился же он, в самом деле.       Мэтт не ответил. Вот как раз-таки в последнем он совершенно не был уверен.

***

      Постучав два раза для приличия по двери, Стив вошёл в комнату. Эта комнатка, личное обиталище Джеймса, была сплошь расклеена плакатами и какими-то фотографиями с хоккеистами. Всё кругом говорило о хоккее. А на полке, на почётном месте, стояли три кубка с каких-то первенств, которые старший из Джонсов успел выиграть. Стива вся эта тема совершенно не волновала. А едва лишь он пересёк порог комнаты, парень на мгновение вообще забыл, где он и зачем пришёл — Иван как раз переодевался. Увидев его с голым торсом, Стив на время потерял дар речи.       — Вкусно пахнет, — невинно заметил Брагинский, явно смутившись от столь непонятной реакции.       Стиву пришлось очень сильно напрячься, чтобы просто отвести взгляд. Должно быть, Джеймс в душе. Как же хорошо, что его в этот момент не оказалось в комнате. Иначе бы он точно не поленился как минимум влепить брату оплеуху.       — Угощайся.       Стараясь выглядеть как можно более непринуждённо, Стив поставил поднос на стол.       — Большое спасибо.       Не нужно было оборачиваться, чтобы понять — Иван улыбается. Он что, всегда так улыбается? По части жизнерадостности он мог конкурировать даже с Альфредом, но это отчего-то совсем не раздражало.       — Э-эм… Ты в порядке?       Стив обернулся. Во взгляде этих редких фиалковых глаз было беспокойство. К сожалению, улыбнуться в ответ не получилось.       — Не обращай внимания, я просто и правда не очень хорошо себя чувствую.       — Температура?       Пара секунд, и вот Брагинский подошёл к нему едва ли не вплотную и коснулся своей ладонью его лба. У Стива чуть дыхание не сорвалось от этого прикосновения. Сердце забилось быстрее, а после затрепетало от близости столь вожделенного человека.       — Ого! — улыбка Брагинского исчезла. — У тебя и правда жар.       Вот его пальцы скользнули чуть выше, к корням волос, после чего Стив был вынужден приподнять голову, чтобы посмотреть в глаза Ивану. Русский был значительно выше ростом, выше всех парней, с которыми Стиву приходилось иметь дело.       — Ты хоть лекарства пьёшь?       Американец так и не понял сути вопроса. Он вообще уже не мог думать и понимать что-либо, кроме того, что перед ним сейчас стоит его ночная фантазия, в одних лишь брюках и с таким нежным, совершенно невинным взглядом…       — Стив?       Голос старшего брата заставил его очнуться.       — Ну ладно, приятного аппетита!       Стараясь даже не оборачиваться в сторону Джеймса, только что вышедшего из ванны, Стив бросился прочь из комнаты.

***

      Франциск лениво потянулся и отчаянно зевнул. Так хотелось просто отбросить к чёрту все эти дурацкие документы и вздремнуть хотя бы пару часиков. Он вообще всегда старался не перенапрягаться с работой, но сейчас был особый случай. Слишком много нераскрытых убийств, слишком много нервотрёпки, слишком много недовольства со стороны начальства. И если раньше офицер Керкленд всегда взваливал всё на себя, то сейчас в душе его напарника проснулась спавшая мертвецким сном до поры до времени совесть. Пожалуй, лучше бы она и правда спала. Мертвецким сном. Тем самым сном, о котором сейчас так мечтал офицер Бонфуа.       — С этим далеко не уйдёшь… — протянул он, в очередной раз перечитывая всё то, что удалось узнать.       Ни следов маньяка, ни следов таинственной Юльхен, которую понадобилось срочно найти. Вообще ничего, кроме бесполезных догадок. К слову, тема с Юльхен цепляла Франциска куда сильнее. Девочка пропала в возрасте двенадцати лет. Если учитывать то, что войны или каких-нибудь волнений не было, то вполне вероятно, что остались какие-то следы. Если просто подумать — зачем кому-то понадобилось похищать девочку-подростка в Германии и везти её в США? Будь она чуточку старше, Бонфуа решил бы, что её украли с целью продать в бордель, будь младше — с целью продать бездетной семье. Хотя кто его знает, может это были какие-то учёные, которым позарез понадобился альбинос?       Одна догадка хуже другой. И при этом никаких фактов на руках.       — Франциск?       Офицер устало оглянулся. Неужели в участке есть кто-то, помимо него?       — Да, Лиззи? Ты ещё не ушла?       — Как видишь, — невесело отозвалась та. — Тут очень странный человек пришёл. Примешь его?       Бонфуа едва не взвыл.       — В такой час? Пусть завтра приходят.       Хедервари явно ожидала, что он так скажет.       — Возможно, что это имеет отношение к тому маньяку.       После этих слов Франциск заметно взбодрился.       — Да ладно?       — Очень похоже на то.       — Ладно, веди его сюда.       Коротко кивнув, Элизабет привела в их общий с Артуром кабинет бородатого мужчину в старой потёртой куртке и дырявых кроссовках.       — Доброй ночи, офицер! — подозрительно бодро поздоровался этот, судя по всему, бездомный бродяга.       — Доброй…       Бонфуа перевёл взгляд с него на Хедервари, как бы спрашивая — какого чёрта? Та лишь пожала плечами.       — Расскажите офицеру то, что уже рассказали мне.       Бродяга без лишних церемоний присел на стул.       — Я вчера тако-о-ое видел! — судя по всему, он просто до сих пор под впечатлением от того, что увидел. — Вынесли, значит, пакеты мусорные и оставили возле баков. Мы начали в них шариться и нашли… Как думаете, что?       — Что?       — Руки! Аж пять штук!       У Франциска брови взлетели вверх.       — Какие ещё руки?       — Человеческие руки. Настоящие, мужские наверное. Всего пять.       Бонфуа поморщился.       — Мистер, а Вы уверены, что Вам не показалось?       Бродяга активно закивал.       — Я и сам решил сперва, что просто лишнего перепил. А сегодня вернулся на мусорку, а руки всё там же. И пахнет от них так мерзко. Ну, точно же человеческие руки. Сами поезжайте, увидите.       Франциск нехотя кивнул:       — Я Вас понял. Сейчас вызову своего напарника, и Вы покажете нам, где эта мусорка.       Бездомный закивал, соглашаясь с этим, а офицер без особого желания запустил руку в карман и достал телефон, заранее готовясь лицезреть чьи-то конечности.