СинтеZ

Марионетка 11 декабря. Закат Каил сидел на улице за машиной и наблюдал, как люди с криками выбегают из «Земной звезды». Он чувствовал себя последним трусом, его снова настигло бессилие и отравляло душу. Было неизвестно, что со Спектрой – жива ли она, нуждается ли в помощи. Приказ не разрешал вернуться, а сердце не позволяло оставаться здесь. Он зашёл в клуб, сжимая в руке булыжник. Это «оружие» не спасло бы, но придавало уверенности. Заведение окутывала мертвецкая тишина, мир словно замер. Враги затаились и выжидали момент, чтобы нанести удар со спины. Робость исчезла перед лицом опасности и Каил, не желая играть в прятки, зашёл в комнату к Родригису. Глаза Миронова излучали злость, и, казалось, он убьёт всех на пути. Спектра лежала на полу. Это первое, что бросилось в глаза, и остальное вмиг потеряло значимость. Попытки отрицать происходящее не увенчались успехом, и он упал на колени перед ней. Наставница стала ему дорога, была примером для подражания, нравилась, а теперь её не стало. Миронов такой пустоты никогда не чувствовал. Он задался вопросом: почему она приказала бежать, осознавая, что сама не выберется? Это не справедливо, Спектра не должна была погибнуть – герои не умирают. – За спиной, – раздался шёпот. – Что? – У тебя за спиной враг, – Спектра с трудом связала слова. Раздался выстрел. Пуля просвистела в сантиметре от уха Каила и попала в стену. Миронов резко обернулся, огрел мужчину булыжником по голове, и телохранитель упал без сознания, окрашивая пол в красный. – Добей его, – наставница пришла в себя. – Я не стану убивать беззащитного. – Это слабость. Он бы тебя убил не раздумывая. Наставница взяла с пола пистолет и выстрелила охраннику в голову. Каил вздрогнул. Он привык видеть смерть, но не желал с этим мириться, не хотел стать равнодушным. – Надо выбираться, пока остальные не сбежались на выстрел, – она поднялась, не обращая внимания на боль. Каил хотел ей помочь, но она ясно дала понять, что сама дойдёт. Он был рад, что Спектра жива и мир стал светлее. Они вышли из клуба и Спектра направилась к переулку. Неприятный запах от мусорных баков проникал в нос, глазам предстало одно из неидеальных мест города. Оно напоминало колонию: дома покрывала плесень, на земле валялись органические отходы, солнце не рассеивало темноту. Отсюда начинался район, где жил рабочий класс – люди, обеспечивающие благоприятную жизнь элите. От колонистов их отделяла двадцатиметровая стена из стали, что огибала весь Эдемион. Спектра села на землю и облокотилась спиной о мусорный бак. Боль охватывала всё тело, хотя очаг находился на левом боку. Для наставницы это было не первое ранение. Её четыре раза подстреливали, но жизненно важные органы не задевали. На правой руке, ниже локтя, остался уродливый шрам от первого ранения, который не скроешь косметикой. Остальные – два на правой ноге в районе бедра и одно на левом предплечье – были почти незаметны. Там пули всего лишь «поцеловали». – Вы и правда неубеваемы! Спектра сняла майку и принялась расстёгивать бронежилет. Её ничуть не смущало присутствие Каила. – Что вы делаете? Миронов не ожидал, что Спектра начнёт раздеваться перед ним. Он не был против, а в иной ситуации порадовался бы, но сейчас не позволял мыслям забегать не в то русло – это было бы цинично, учитывая, что Спектра мучилась от боли. – Снимаю бронежилет, как видишь. Одна пуля пробила его. Твоя бы помощь пригодилась. – Что нужно делать? – Пуля попала в левый бок. Посмотри, насколько все плохо. Спектра осталась в одном бюстгальтере. Миронов сел рядом, отгоняя посторонние мысли. Он сосредоточился на ранении, а не на груди второго размера, которая выглядела соблазнительно. Рана возвращала на землю: кожа по краям свисала кусками, кровь стекала тонкой струёй на ткань юбки. Выходного отверстия не было. – Вроде органы не задеты. Каил оторвал кусок от брюк, чтобы перевязать рану. Он не знал, как ещё помочь. – Повезло. Надо возвращаться в Синтез, здесь мы пулю не вытащим. – Главный нас подставил, а вы хотите вернуться? – Не верю, что он мог жалеть мне смерть. Он честный человек и заботится о бойцах, как о родных детях. – Ладно, вам видней, – Миронов не стал спорить. Он не был уверен в виновности Главного, да и Спектру убедить не удалось бы, а разозлить – вполне. – Я вас не поблагодарил… Не могу понять, почему вы спасли мне жизнь? У вас же принцип: каждый сам за себя. – Я отдавала долг. Жизнь за жизнь. И, выходит, я всё ещё должна. – Спектра задумалась. Она могла сейчас отдать долг, но терзали сомнения. – Уходи. Я скажу Главному, что тебя убил Родригис. Живи как обычный человек. Наставница считала, что Каил не подходит для войны: он милый парень, у которого всё впереди. Ей не хотелось, чтобы и он погряз в омуте жестокости и отчаяния. Одним бойцом больше, одним меньше – ничего бы не изменилось от его ухода. Миронов улыбнулся от неожиданного проявления доброты. Удивило, что Спектра готова поступиться правилами и рискнуть своей репутацией ради него. При первой встрече она была капитанам из стали, а сейчас вела себя, как друг. Каилу нравилось изменение в ней. Она становилась ближе и в его душе наступала весна. – В вертолёте я дал клятву, что буду сражаться до последнего. Я не могу её нарушить, – он преданно смотрел наставнице в глаза. – Как же вы не понимаете? Не нужна мне обычная жизнь. Я хочу быть бойцом. Хочу быть рядом с тобой. Каил не верил, что сказал последнюю фразу. Он перешёл все рамки, переступил грань, после которой не вернуться в спокойное завтра. Ещё недавно он хотел сбежать из «Синтеза», а сейчас мечтал остаться. Его тянуло к Спектре с первых минут знакомства. Она была другой – особенной, и Миронов хотел узнать её ближе. – Рядом со мной опасно. Недели не прошло, а ты два раза мог погибнуть. – Я не боюсь смерти – риск есть всегда. В этом случае он оправдан. Я начал жить, когда попал к вам. Он был наивен, ничего не знал о войне. Спектра не позволяла себе верить в слова Каила, чтобы не разочароваться в очередной раз. – Помоги мне встать и поехали в Синтез. 11 декабря. Вечер По возвращению в корпорацию, наставница проигнорировала просьбы Каила заглянуть в медотсек и сразу направилась к Главному. Она ворвалась к начальнику в кабинет и вспомнила, что шла не обвинять, а сообщить об инциденте. Главный не удивился эффектному появлению: нарушения субординации были у Спектры в крови. – Родригису нельзя доверять. Он предал, открыв по нам огонь. Лицо Главного осталось беспристрастным. – Не думал, что этот трус решится на подобное. – Он сказал, что вы не отдали долг. – Я считал, мы договорились. Он обещал забыть о долге в обмен на информацию. Не беспокойся об этом, я сам разберусь. Ты как, не сильно пострадала? – Я в порядке. Спектра соврала. Рана и синяки невероятно болели, а в глазах время от времени темнело. Взывать к жалости ей не хотелось. – Наведайся в медотсек. Я знаю, как легкомысленно ты относишься к здоровью. Не смею более задерживать. Каил стоял под дверью и невольно слышал разговор. Когда Спектра вышла, он сделал вид, что потолок невероятно интересный и стоит того, чтобы пять минут его непрерывно рассматривать. – Чёрт возьми, он всё знал! Надеюсь, была веская причина, чтобы нас послать на смерть, – Спектра была возмущена. – А я говорил. Что будем делать? – Ничего. Мы с тобой бойцы. Главный в праве решать, где и как нам умереть. Спектре с юности это внушили, как и остальным солдатам. Безумие стало истиной. – Мы обязаны спасать жизни людей, а не гибнуть из-за чужих разборок. Это не наша война. Он поступил низко, отправив нас рисковать жизнью даже не предупредив об опасности! – Кто дал право спорить со мной? Не тебе судить Главного. Ещё хоть слово о нём скажешь – я убью тебя. Спектра злилась. Каил заставлял её усомниться в вещах и людях, в которых она беспрекословно верила – для бойца это непозволительно. Нельзя сражаться за то, во что не веришь. – Вас понял. Если позволите, пойду переодеваться для тренировки. Миронов начал забывать, что Спектра – наставница, а не подруга. Его расстроили слова, ведь за пределами корпорации она вела себя иначе, а здесь снова превратилась в капитана из стали. – Позволяю. 12 декабря. Утро Каил проснулся от скрипа открывающейся двери. Свет из коридора рассеянно освещал комнату, однако, не позволял разглядеть вошедшего. Миронов подумал, что Спектра решила разбудить пораньше, но запах мужского одеколона опроверг догадку. Незнакомец, скрывался в тени и постепенно подбирался к Каилу. Пульс участился. - Вы кто? Ответа не последовало. Каил попытался включить лампу, но та не зажглась. Он попробовал встать с кровати – ноги не слушались. Незнакомец находился близко. Начали отниматься руки. Некто сделал ещё шаг. Между ними остался всего метр. Миронов отключился. 12 декабря. День Каил приходил в себя, ощущая боль в теле – шею ломило так, будто её свернули и затем поставили на место. Открыв глаза, он обнаружил, что находится в пустой комнате. В дальнем углу слышался скрип, но разглядеть источник не удавалось. Каил встал и попытался открыть дверь. Безуспешно. Скрип усиливался, и к нему добавилось металлическое бряканье. Нечто двигалось в сторону Каила. Миронов недавно слышал подобный звук. Он понял, кто находится по ту сторону темноты. Каил рванул к двери и начал бить в неё кулаками, кричать, чтобы выпустили. Ничего. Миронов отчаялся, и с гордо поднятой головой вышел на середину комнаты. – Ну, чего ждёшь? Давай! Нечто ускорилось, но Каил сжал зубы и не сдвинулся с места. В темноте показались два светящихся огонька, а затем и сам механик. Робот был гораздо крупнее тех, что видел Миронов. Руки, ноги и грудь пришельца обматывали стальные цепи, которые натянулись до предела и не позволили двигаться дальше. Каил столкнулся с механиком лицом к лицу. – Давай, убей. Ты же этого хочешь? – прохрипел парень. – Не тяни, хренов пришелец! Миронов расставил руки в стороны, не отводя взгляда от механика. Тот не двигался и тоже смотрел. Справа от Каила зажёгся свет. Миронов увидел комнату, в которой стоял Главный, и бросился туда с желанием «вцепиться в горло» ублюдку, но врезался в стекло. – Трус! – прокричал Каил. Главный ухмылялся и надменно смотрел на парня, который напоминал ему букашку в террариуме. – Читай мысли механика или я ослаблю цепи. – Вы думаете, я не пытался? Не могу! – Читай, если хочешь жить. Главный разозлился. Эксперимент должен состояться, любой ценой. Мужчина ослабил цепи и механик рванул к Каилу. Миронов замер, оставался непоколебимым перед машиной, прижавшей его к стене. Он не хотел доставить Главному такого удовольствия, как мольбы о помощи и рыдания. У пришельца из руки «вырос» меч, который он занёс над Каилом. Только Миронов решил проститься с жизнью, как механик резко поехал назад. Робот размахивал руками, в попытках вырваться, но цепи были прочными. Каил с облегчением выдохнул, спустившись по стене на пол. – Не верю, что не можешь прочитать мысли. Мотивация слабая. Зажёгся свет, на этот раз слева. Миронов увидел комнату, в которой находился ещё один механик, и рядом с роботом лежала женщина. Каил узнал Спектру и бросился туда, но стекло не давало пройти. – Отпустите её! Можете меня хоть убить, но её не троньте! Она не при чём. Ненависть пожирала Миронова изнутри, а страх отдавался громкими ударами сердца. Каил не мог потерять наставницу, допустить её гибель. Он винил себя, что вообще заговорил о механиках. – Прочитай мысли и тогда сохраню ей жизнь. Механик подхватил Спектру, желая разорвать на части. Миронов старался, но не мог прочитать мысли и сердце разбивалось вдребезги. Он чувствовал себя бессильным. У механика из груди «выросла» штука, напоминающая бензопилу. Машина поднесла Спектру к ней, и волна гнева накрыла Каила. – Отпусти! – прокричал он роботу. Миронов ощутил сильный импульс и время замерло. Мир заменили чёрно-белые разводы и остался только механик. Каил не двигался, но, казалось, что он несётся вперёд на скорости свыше двухсот километров в час, хотя расстояние между ним и врагом не сокращалось. Миронов разглядывал механика и чувствовал, будто смотрит на своё отражение. Они были едины. Мир снова обрёл формы, и робот кинул Спектру на пол, а затем отошёл. Каил потерял сознание. 12 декабря. Вечер Каил очнулся на диване в кабинете Главного. Миронов был туго связан по рукам и ногам, а мужчина сидел за столом и вносил записи в блокнот. – Что со Спектрой? Главный выдержал паузу, ехидно ухмыляясь. Ему нравилось наблюдать, как мучается Каил. – С ней всё в порядке. Там была кукла. – Кукла? Я вам не верю. Миронов всей душой хотел наброситься на Главного и выбить подлость. Нельзя сражаться с механиками, когда главное зло сидит здесь. – Скоро сам убедишься. Скажи, тебе и правда удалось управлять механиком? В мужчине зажегся азарт и это не предвещало ничего хорошего. Он сначала не верил Каилу, но потом допустил возможность единства человека с машиной. Главный назвал феномен синтезом, и ему стало интересно, на что ещё способен Миронов. – Наверное, механик поломался. Я тут не при чём. – Механики никогда не ломаются. Ты управлял им. Поразительно! И ты можешь быть опасен. – Чем? Я сейчас не в том положении, чтобы нападать. – Есть мысли, что у тебя с механиками возможна обратная связь. То есть, они тоже способны тобой управлять. Я не уверен, нужны ещё опыты. Ещё опыты Каил бы не перенёс. Он чувствовал, будто из него вытянули всю жизненную энергию и не хотел больше вступать в синтез с механиком. Дверь распахнулась и в комнату вошла Спектра. Она выглядела рассерженной, но не теряла самообладания. – Больше никаких опытов. Я всё слышала. Если окажется, что Миронов опасен – лично его убью, но издеваться не позволю. За себя она никогда не заступалась перед начальством, но Каила решила защитить. Он не заслуживал быть подопытной крысой. Никто не заслуживал. – Спектра, не вмешивайся, – попросил Главный. – Вы сами приказали заботиться о нём. Опыты доведут его до смерти. – С каких пор тебя беспокоит чья-то жизнь? – удивился мужчина. – А, впрочем, забирай его. Я достаточно узнал… на данный момент. Спектра была права: Каил недостаточно силён для следующего вступления в синтез. Терять подопытного Главный не хотел, тем более парень был единственным в своём роде. Спектра развязала Каила и они вышли из кабинета. Миронов не чувствовал себя благодарным – скорее, униженным. Он хотел самостоятельно справиться с проблемой, вместо того, чтобы быть спасённым, словно принцесса. Как он будет оберегать Спектру, если себя не может защитить? Главный не остановится, а, следовательно, ничего не остаётся, кроме как… – Мы должны бежать. Вместе. – Ты упустил момент. Второй такой шанс не выпадает, да и первый редко, – она бросила на Каила неодобрительный взгляд. – Оставь мечты для подростков. Я никогда не покину «Синтез». Не предам то, во что верю. Последняя надежда пала перед склонностью к самопожертвованию и не обещала возродиться. Миронов не мог отрицать, что его восхищает бесстрашие Спектры, преданность делу и ежеминутное сражение с миром. Было проще, если бы наставница не обладала этими качествами, но хотелось бы тогда пожертвовать всем ради неё? – Вы в опасности. – Я могу за себя постоять. Переживай за свою шкуру. – Меня Главный не тронет, пока я интересен, как объект для исследований. – А я не Главного имею в виду. После твоей выходки на поле боя многие начали восхищаться поступком, но есть и те, кто хотят проверить тебя на прочность. Если упадёшь – тебя затопчут, – она по себе знала, как бойцы относятся к выскочкам. – Я могу сделать тебя сильным, но авторитет придётся заслужить самому. – Если вы поверите в меня, я всё смогу. – Заставь меня поверить. 19 декабря. Утро Всю неделю наставница выматывала Каила тренировками, заставляла переступать через порог возможностей. На второй день его спина отказалась разгибаться, а на третий – Миронов стал ходячим сгустком боли. Он выдохся, чувствовал себя умирающим, но не сдавался. За каждым его действием наблюдали бойцы и делали ставки, сколько он продержится. Некоторые подшучивали, а то и откровенно унижали. Каил десяток раз слышал, что ему тут не место, и это мотивировало тренироваться усерднее. Только он мог решать, где и кем ему быть. Поединки с наставницей не были такими лёгкими, как первый. Спектра не теряла бдительности и не позволяла Каилу оставаться на ногах дольше десяти секунд. Он нападал, не защитившись, и этим перечёркивал свои шансы на победу. Во время очередного поединка в зал вошёл худощавый человек в тёмном плаще. Он скрывал лицо под капюшоном и напоминал тень. У Миронова создалось ощущение, что он видел этого мужчину раньше. Спектра воспользовалась моментом, когда Каил отвлёкся, и повалила его на пол. Наставница хотела прочитать очередную лекцию, но взгляд упал на мужчину, и она резко изменилась в лице. Миронову показалось, что наставница испугалась. – Вижу, ты время зря не тратишь. Молодец, – обратился мужчина к Спектре. Его голос был хриплым, окутывал холодом. – Зачем вы здесь? – спросила наставница. Она заметно нервничала, хотя прилагала усилия, чтобы скрыть дрожь в коленях. – По просьбе Главного. Не волнуйся, я с миром пришёл. Спектра знала, что с миром он приходить не может. Если он появился – значит, грядёт буря. Мужчина снял капюшон. Его лицо покрывали глубокие шрамы от ожогов, а тёмные волосы на голове росли редкими пучками. Тяжёлый взгляд обрушился на Каила и сильным потоком злости заставил содрогнуться. Он чувствовал: мужчина ненавидит мир и несёт гибель всему, к чему прикасается. Казалось, сама смерть выбрала его своим представителем. Миронова не хотел остаться с чудовищем один на один. – О чём вас попросил Главный? – Сопроводить вас к одному месту в колонии. Ты знаешь, я никогда не причиню тебе вреда, – его слова не содержали фальши, но Спектра не верила. Он уже так говорил и обманул. – У вас есть десять минут на сборы. Машина ждёт у входа. Мужчина скрыл лицо капюшоном и, прихрамывая, удалился из комнаты. Каила не покидало неприятное чувство, оставшееся после разговора. Казалось, скользкие щупальца тьмы до сих пор щекочут душу. – Кто это? – спросил Миронов у наставницы. Её лицо искривилось в гримасе презрения. Она знала больше, чем собиралась рассказать. – Один из Смерчей. Чистильщик. Молись, чтобы он действительно пришёл не по наши души, – она оставалась взволнованной. – У тебя есть пять минут на сборы. Захвати пистолет.