СинтеZ

Вопреки чувствам 11 декабря. День Отряд собирался на взлётной площадке. Каил повторял действия за остальными бойцами. Он надел шерстяной свитер, джинсы и чёрное пальто, на рукав которого была пришита трёхцветная буква Z – красно-серо-белая. Мужчина во врачебном халате ввёл жучок для связи Миронову под кожу и боль, продлившаяся пару секунд, была сравнима с укусом злой кошки. К оружию Каил не подошёл и, встав подле вертолёта, с остальными ждал Спектру. – О, свежее мясо! – к Миронову подошёл мужчина внушительного роста и комплекции. У него была смуглая кожа, тёмные волосы и борода в стиле Ван Дайка. Внимание Каила привлекли брови, которые словно две жирные гусеницы нависали над глазными яблоками. – Что-то не так? – Миронов не хотел наживать врагов с первых дней. Неприятностей и без того хватало. – Это у тебя надо спросить. Ты ж у нас око. Позорно быть оком. – Позорно быть безмозглой грудой мышц. – Надо же, кусок мяса умеет разговаривать! Посмотрим, что скажешь, когда буду ломать тебе череп. Мужчина, словно циклон, двинулся в сторону Каила. Он сжимал кулаки, а на лице появилась недобрая ухмылка. Его глаза злобно пылали, и Миронов пожалел, что не промолчал. Между ними оставалось два шага, как на дороге встала Спектра. – Сделаешь ещё шаг, и череп ломать буду я тебе, – обратилась наставница к мужчине по имени Грокс. Спектра не блефовала. В «Синтезе» знали, что с ней лучше не связываться – стычку можно и не пережить. Она была единственной женщиной в корпорации, но при этом сильным бойцом и по мастерству рукопашного боя ей были равны только смерчи. – Успокойся, пупсик, мы просто мило болтали с твоим приятелем. Я ухожу. Грокс развернулся и пошёл к остальным бойцам. – Я тебе не пупсик, придурок. – Да-да, – он махнул рукой. Спектру раздражал Грокс, и она с радостью переломала бы его кости – был бы повод. Пять лет назад он подкатывал к ней, когда не было запрета на служебные романы, и сразу получил отказ. Наставница на дух не переносила самовлюблённых и напыщенных мужиков. Грокс до сих пор не мог простить Спектру за ущемлённое эго и часто раздражал фактом своего существования. Наставница долго злилась, когда Главный поставил этого мужика ей в напарники. Она предпочитала сражаться в одиночку, нежели с кретином. – Я и сам мог за себя постоять. – Не сомневаюсь, герой. Не лезь к Гроксу – он силён и туп. Год назад он избил новобранца, и парень две недели пролежал в медотсеке. Бедолага остался хромым на всю жизнь. Пилот позвал на посадку, и бойцы заняли места. Миронов сел на единственное свободное сидение и возникло ощущение, что он не только занял комнату погибшего солдата, но и место в вертолёте. Касандр сидел напротив и, когда вертолёт взлетел, ободряюще улыбнулся Миронову. Остальные шесть бойцов смотрели в пол, что-то шепча всю дорогу. Когда пилот объявил о скорой посадке, они взялись за руки и в голос повторяли слова: «Я обещаю сражаться до последнего, и если мне суждено погибнуть, то умру смертью героя, а не труса. Храни нас, создатель, и упокой души погибших братьев». Даже Грокс изменился: надменность испарилась перед лицом смерти. В глазах Спектры и остальных бойцов читалась грусть и была вызвана не страхом, а памятью о павших друзьях. Каил понял, насколько высокую цену пришлось заплатить бойцам, чтобы могли спокойно жить элита и колонисты. Утрата друзей, родных и любимых – плата за чистое небо. Неудивительно, что солдаты морально сломались и стали бесчувственными или озлобленными. Вертолёт приземлился на крыше заброшенной фабрики. Бойцы заняли позиции: два снайпера расположились на крыше соседнего дома, два запасных бойца укрылись за каменным блоком, Спектра и Грокс встали посередине крыши. Касандр повёл Миронова к краю фабрики, с которого новобранец в случае опасности мог перепрыгнуть на соседнюю крышу и убежать. В небе зародился белый комочек света и постепенно увеличивался. Достигнув размера с двухэтажный дом, он взорвался и на мгновенье ослепил бойцов. Свет рассеялся, и Каил увидел посередине крыши пятиметрового механика из чёрного блестящего металла. Робот походил на человека – две руки, две ноги, голова. Лицо пришельца не удавалось разглядеть из-за шлема с тонированным стеклом. На руках механика были выгравированы светящиеся символы: круги с точками внутри. Миронов не мог поверить, что робот действительно существует. Каил сперва решил, что это сон. Не могло же такое происходить наяву! Он старался себя успокоить, и унять дрожь в коленях. Когда механик выстрелил лазерным лучом из глаз, чуть не попал в Спектру и проделал огромную дыру в крыше – Каилу захотелось бежать. Кусок бетона исчез, расщепился на атомы! У человека нет шансов против машины. Миронов забеспокоился сначала за себя, а потом за Спектру. Ей приходилось каждую неделю бороться с чудовищами и неудивительно, что у неё характер как у тирана. – Она не первый раз в бою и никакой механик не сможет её одолеть. Временами мне кажется, что она неубиваема, – Касандр заметил, что Каил волнуется и решил успокоить. Миронов не верил, что человек, даже капитан из стали, способен противостоять роботу. Сомнения развеялись, когда Спектра воткнула чип с врусом механику в спину. Вирус, созданный главным, вызывал сбой в системе роботов и отключал их. Однако, механики через день «оживали», если их не разобрать на части. Потрошением занимались чистильщики, когда бойцы улетали обратно в «Синтез». Первый механик пал, и на небе зародилось два световых комочка. Вместо одного отключённого всегда появлялись двое. Новые роботы оказались в три раза крупнее предшественников. Удивительно, что крыша не проваливалась под их весом. Механики быстро двигались, источая неприятный скрип. На их руки крепились лазерные пушки, способные разнести на части двухэтажный дом, но Грокс и Спектра не дали воспользоваться оружием. Они зашли к пришельцам сзади и синхронно выстрелили им в спину чипами. Роботы, как сломанные куклы, рухнули на бетон. С каждым новым приходом механики становились сильней, быстрей и опасней. Спектра к этому привыкла, и бой для неё был забавой. Она ловко двигалась, выбивая из механиков детали, проламывая шлемы и втыкая чипы. Миронову нравилось наблюдать за Спектрой, которая бесстрашно выступала против машин. Она была великолепна и вселяла надежду, что у мира есть шанс на спасение. На земле лежало больше десятка механиков, двух из которых отключили снайперы. Стрелки были слабой поддержкой – им редко удавалось попасть в спину противникам. Зато Спектра отлично справлялась, да и Грокс был неплох – в ярости силён, как медведь. Поднялся сильный ветер и началась метель. Небо беспрестанно озаряли вспышки, словно падали звёзды и превращались в злейших врагов для человека. Каил продрог, и мечтал вернуться в «Синтез», где ждал ужин из трёх блюд и тёплая кровать. – Когда это закончится? – обратился Миронов к Касандру. – Скоро. Думаю, осталось не больше двух-трёх механиков. Каил хотел вздохнуть с облегчением, но заметил, что один робот зашёл к Спектре со спины. Наставница его не заметила, потому что была занята другим механиком. Пришелец повалил её одним ударом, а второй прижал её руки и ноги к бетону. Она безуспешно пыталась вырваться. – Помогите ей! – прокричал Каил. – Нельзя, нам приказано не вмешиваться в бой. Уверен, она справится сама, – Касандр оставался равнодушным и просто смотрел. – Не справится. Не хотите вы помогать – это сделаю я. Каила возмутил приказ, который обрекал Спектру на гибель. Он хотел побежать на помощь, но Касандр схватил его сзади под руки. – Нельзя – значит, нельзя. Ни тебе, ни мне. Таков приказ, и мы должны ему следовать. – Я не могу. Миронов ударил цыгана локтем в живот, вырвался из хватки и рванул к Спектре. Сознание помутнело, когда он оказался рядом с механиками. Каил впал в прострацию и услышал голос в своей голове, который руководил роботами. Голос приказывал убить женщину, и Миронов точно знал, как роботы собираются это сделать. Каил запрыгнул на спину механику, который направлял пушку на Спектру, и всадил в него чип. Миронов соскочил с падающего робота, перекатился и схватил пистолет, лежащий на бетоне. Он выстрелил в глаз второму механику и пока робот не оклемался, достал из кармана чип, залез на пришельца и воткнул ему в спину. Механик рухнул, и Каил едва успел отпрыгнуть в сторону. На этом вспышки прекратились. – Вы как, в порядке? – он подал руку Спектре. Она отвергла помощь и, ничего не ответив, направилась к вертолёту. Каил решил, что ей нужно время прийти в себя и не лез с вопросами. Благодарности он не ждал – не ради почестей рисковал жизнью. Миронов просто был рад, что Спектра жива. На базе солдаты косо глядели на Каила, перешёптывались и некоторые указывали на него пальцем. Другие бойцы глядели на Миронова, как на мифическое существо. Он не понимал, чем заслужил внимание. Ещё утром на него даже не смотрели, а сейчас глаз не отводили, словно он пышногрудая модель. Каил весь день искал Спектру, чтобы узнать о самочувствии, но она не появлялась и только на следующий день вышла позавтракать. Миронов оставил свою порцию овощей с рисом и направился к ней. Наставница, завидев его, попыталась скрыться в тёмном коридоре, но Каил перехватил её возле выхода из столовой. – Вы меня избегаете? – Не здесь. Наставница схватила Каила за край свитера и повела за собой. Люди без всякого зазрения шептались им вслед, но Спектра делала вид, что не замечает. Она привела в пустую комнату, где посторонние не могли услышать. – Да что с вами такое? Я не прошу благодарности, но хотя бы не избегайте меня! – Благодарности? За что я должна тебя благодарить? Ты ослушался приказа, опозорил меня. Теперь все думают, что я слабая и не справляюсь с работой. Кому нужен такой капитан? – Вы бы предпочли умереть? – Да. Лучше умереть, как герой, чем жить с позором. А вот ты – «молодец»! Сделал себе имя за один день. Все только и говорят о том, как ты ослушался приказа и расправился без всякой подготовки сразу с двумя механиками. – Да что в этом сложного? Мысли механиков слышны и сразу ясно, как действовать. – Слышны? Мысли? У механиков? Ты свихнулся? – А вы разве не слышали? – Нет. Это невозможно. У механиков нет мыслей! – Вы уверены? Спектра задумалась. С одной стороны, только чудо могло помочь Каилу. С другой – никто прежде не слышал мысли роботов. Наставница даже в телепатию не верила, а Главный утверждал, что роботы не способны думать и запрограммированы похищать людей, устраняя угрозы на пути. – Я уже ни в чём не уверена. – Но вы мне верите? Я же не стал бы спасать вам жизнь, а потом врать. – А чёрт его знает. Пойдём к Главному. Он решит, есть доля правды в твоих словах или нет. Миновав тёмные коридоры, они пришли в небольшую комнату с бордовыми обоями. Посередине стоял деревянный стол с позолоченными краями, за которым сидел Главный. Мужчина был одет в серый, идеально выглаженный костюм, а волосы напоминали зализанную на затылок шерсть котёнка. Он выглядел как законченный перфекционист, сортирующий даже ручки по длине, цвету и фирме. В правом углу от двери стоял диван из настоящей змеиной кожи, ради которого отдало жизнь дружное семейство питонов. Единственным элементом декора был фикус – последний представитель своего вида, доставшийся Главному в качестве подарка за вклад в науку. – Возможно, мы зря вас потревожили… Миронов утверждает, что прочитал мысли механиков, – начала разговор наставница. Мужчина жестом пригласил Каила и Спектру сесть на диван. – Я уверен, Миронову показалось. Главный напрягся, словно речь шла о скелетах из его шкафа. – Нет, не показалось, – отрицал Каил. – Что, если механики не безмозглые машины, а имеют разум или даже… – Невозможно! – Главный сорвался на повышенный тон. В его глазах сверкнула злость, он подскочил и стукнул кулаками по столу. Спектра вздрогнула. Она никогда не видела начальника в гневе. – Тема закрыта, – он сел на стул, скрывая дрожь в руках. – У меня есть для вас задание. Идите в клуб «Земная звезда» и встретьтесь там с поставщиком оружия. Он должен передать кое-что особое. Если не придёт до четырёх часов дня – можете возвращаться в «Синтез». – Будет сделано. И простите, что напрасно побеспокоила вас. Спектра и Каил вышли из кабинета. Миронова терзала обида – он говорил правду, хотел, как лучше, а люди в корпорации слишком консервативны, чтобы поверить. – Я ведь сказал правду... – Здесь слова ничего не стоят, но, думаю, Главный что-то скрывает. Я докопаюсь до истины. Надеюсь, тебе хватит ума не говорить с начальником о произошедшем, и тем более не спорить. – Спасибо вам за заботу. – Это не забота. Мне нужно, чтобы ты оставался жив, иначе не видать мне повышения. Я преследую личную выгоду, не более, – она словно пыталась сама себя убедить, что ей безразличен новобранец. Главный пообещал Спектре повышение до смерчей, если она обучит Каила и не даст погибнуть. Обосновывал тем, что смерчи должны уметь передавать свои знания и заботиться о других. Наставница вела жизнь одиночки и ей было сложно отвечать за кого-то, кроме себя. Однако, о повышении она мечтала десять лет и не смогла отказаться от сделки. – И всё равно спасибо. – Ладно, опустим благодарности. Переоденься в гражданскую одежду и встретимся через пятнадцать минут у лифта в жилом отсеке. Вернувшись в свою комнату, Каил нашёл в шкафу чёрные брюки, свитер и дутую куртку. Он нацепил одежду, затем пришёл к лифту и ждал. Через пять минут появилась Спектра в совершенно другом облике. Белые меховые шуба и шапка придавали её образу элегантности и мужеподобность ушла вместе со спортивными вещами. Сейчас перед Каилом стояла настоящая женщина с тяжёлым, непокорным характером, и была убийственно прекрасна. – Не смотри на меня так, словно хочешь трахнуть, – раздражённо попросила Спектра. Каил смутился от того, что наставница прочитала его мысли, и помотал головой, прогоняя неприличные фантазии. Миронов вызвал лифт и спустя пять минут они оказались на улице – в городе, который был домом богачей. Колонисты называли его Эдемионом и гадали, как выглядит утопическое место. Ходило множество легенд и самые безумные гласили, что в городе нет снега и всегда тепло, а на каждом углу бесплатная еда, питьё и одежда. Кто-то считал, что здесь нет преступности и, благодаря медицинским разработкам, люди могут жить вечно. Другие утверждали, что элита продала душу за беззаботную жизнь. Миронов не верил домыслам и сейчас убедился, насколько они далеки от реальности. Город был во множество раз прекраснее, чем о нём говорили. Многоэтажные здания, полностью состоящие из зеркальных окон, устремлялись высоко в небо. В солнечное небо! Каил никогда не видел солнца – над колонией нависали чёрные тучи, образованные химическими выбросами заводов. Теперь он понимал, как много потеряли люди, которые не увидят дивный светящийся шар. В городе произрастали деревья с листьями причудливой формы: ромбовидные, круглые и сердцеобразные. Художники окрашивали их в сиреневые, пурпурные, бирюзовые оттенки, и яркие цвета вселяли радость и беззаботность, перенося в мир, где нет места проблемам. Люди, гуляющие по городу, выглядели неординарно и броско. Их волосы были радужными, а причёски походили на гребень какаду, покрытый лаком с блёстками. Одежда светилась и мигала, как новогодняя ёлка, и была вышита драгоценными камнями. Каил понял, куда уходят деньги, отпущенные парламентом на улучшение жизни колонистам. В Эдемионе царил вечный праздник, вечное детство – взрослые люди порхали в облаках, и страдали последней стадией эгоизма. Они, будто сороки, стремились обладать всеми ослепительными и бесполезными вещами. На улице ждала двухместная машина, парящая в полуметрах от земли. Она сливалась со снегом, и лишь трёхцветная буква Z выбивалась из общей гаммы. Наставница села за руль. Каил, с третьей попытки открыв дверь, разместился на пассажирском сидении. Когда Спектра нажала на фиолетовую кнопку, автомобиль полетел со скоростью 200 км/ч и желудок Миронова рвался на свободу, а на каждом повороте ощущение усиливалось. Когда машина остановилась, Каил на радостях был готов целовать землю, но сделал вид, что понравилось ездить, и уверено вышел наружу. Двухэтажное здание клуба выглядело несуразно. Оно походило на миниатюру дворца из стекла: зеркальные шпили устремлялись ввысь; перед входом был двухметровый мост через ров, в котором «плавали» золотые фигуры крокодилов и «росли» хрустальные лилии; над входом располагалось окно из мозаики с изображением звезды. Перед золотистой дверью стоял швейцар в сочно-жёлтом плаще и до неестественности доброжелательно приветствовал посетителей. Очередь тянулось длинным удавом, но Спектра не искала хвост и сразу направилась ко входу. Увидев её, швейцар связался по рации с персоналом, предупредил, что сегодня в заведении особый посетитель, и сказал приготовить вип комнату. – Добрый день, Каролина, мы рады вас видеть! – швейцар, расплывшись в улыбке, поклонился. – Добрый день. Сегодня я с плюс один, – Спектра указала на Каила. – Отлично, проходите. Желаем вам приятно провести время. Они зашли в клуб. Из колонок раздавалась музыка в стиле drum, проникая в каждую клеточку. Заведение было мрачным из-за тусклого освещения и бордового оттенка стен. Окна покрывали тёмные занавески – ни один луч света не проникал. На шестах крутились стройные, загорелые танцовщицы в чёрных масках и стрингах. Каил с приоткрытым ртом засмотрелся на девушек, которые были настолько гибкими, что казалось, в их теле нет костей. Спектра повела Миронова за стол с разнообразными закусками: от сыра до морепродуктов. В вазе со льдом стояло шампанское, а рядом два изящных бокала. Каил сел на красный кожаный диван, не отводя взгляда от танцовщиц – он и не думал, что девушки такое умеют! Он понял, почему мужчины из элиты ходят счастливыми. Наставница задёрнула занавески, отделяющие от зала, и пресекла Каилу разглядывание полуобнажённых девушек. – Выпьете? – Каил потянулся к шампанскому. – Не пью. Спектра не вела здоровый образ жизни, но алкоголь даже не пробовала. В детстве она поклялась, что не станет похожей на своих родителей, которые злоупотребляли спиртным. – Швейцар знает ваше имя. Часто здесь бываете? – Что? Нет, только по работе. – Кстати, почему Каролина? Я думал, вас Спектрой зовут. – Это моё старое имя. Не произноси его больше. Наставница ненавидела всё, что связано с прошлым – она его не принимала, игнорировала. Миронова раздирало любопытство, но он сдержался и не стал дальше её расспрашивать. Он понял: если Спектра сама не захочет, то даже под пытками не выдаст информацию. Уединение нарушил мужчина в чёрном костюме. Он отодвинул занавеску и окинул внимательным взглядом сначала Спектру, а затем Каила: – Родригис вас ждёт. Следуйте за мной. – Оставайся здесь, – приказала наставница Миронову. – Нет, парень тоже пойдёт. Тяжело вздохнув, Спектра кивнула и жестом позвала Каила за собой. У неё возникло плохое предчувствие, однако, она была не в том положении, чтобы спорить – Родригис не только торговал оружием, но и владел этим клубом. Разозлившись, он мог приказать охранникам застрелить нежелательных гостей. Комната Родригиса была просторной и агрессивной из-за преобладающего оттенка крови. От свечей исходил приторный запах корицы, заглушающий аромат отвратительного одеколона. Над величавым камином нависали оленьи рога, отполированные до блеска, и голова медведя с открытой пастью. Посередине комнаты стоял деревянный стол, два стула и кожаное кресло. – Босс скоро придёт. Каил и Спектра примостились на мягкие стулья. Родринис не заставил себя ждать и зашёл в комнату, окружённый пятью высокорослыми охранниками в чёрных очках и костюмах. Мужчина сел напротив Спектры, приказав двум телохранителям встать за спиной, а остальных отправил сторожить по ту сторону двери. По сравнению с охранниками, Родригис выглядел забавно: блестящий малиновый пиджак, словно у поп-звезды, и голубые волосы не придавали солидности. Из-за низкого роста – не выше 150 сантиметров – он казался страшным, морщинистым ребёнком. – К чему столько людей? – Спектра насторожилась. – Безопасность превыше всего. Родригис нервно перебирал брелок-талисман в виде собаки, который всегда носил в кармане. – Мы не собираемся нападать. – Значит, принесли мои деньги? Наконец! Я уж думал, не получу их мирным путём. – О чём вы? Главный нас послал, чтобы забрать кое-что особое. – Пока он не вернёт долг, свой заказ не получит! – разъярённо прокричал Родригис. Голос был до омерзения писклявым. Спектра замешкалась, потом наклонилась к Каилу и прошептала на ухо: «когда я скажу – беги так быстро, как сможешь. Никаких вопросов и возражений. Это приказ». – Возможно, он не знал о долге. Мы передадим, – она попыталась замять конфликт. – Конечно, передадите, но для этого хватит одного человека. Родригис выхватил пистолет из-за спины и снял с предохранителя. На его лице застыла кровожадная ухмылка – он любил причинять людям боль, отнимать жизни. – Беги! – закричала наставница. Каил сорвался с места. Он услышал серию оглушающих выстрелов за спиной и тело охватила дрожь, мысли покинули голову. Он бежал, и не оборачивался. Следовал приказу.