Проклятие правды (A Curse of Truth)

Глава 21. Отклонённые объяснения Окружающий мир потихоньку вплывает в фокус, и череда ощущений постепенно продирается к моему сознанию. Сначала я осознаю, что мне тепло и удобно, кроме хмельного тумана в голове и ноющих болей по всему телу. Лениво обсасываю эти мысли на протяжении неопределённого времени, пока ко мне, наконец, не просачивается приятный, но слишком стерильный аромат. До меня доходит, что я, скорее всего, нахожусь в каком-то больничном заведении. Пытаюсь открыть глаза, и резкий белый свет подтверждает мои догадки. Промаргиваюсь от слёз и пробую снова открыть глаза. Опять неудачно. Вскоре осознаю, что издаю стоны, и что кто-то разговаривает со мной. - Уильям? - голос мягкий и знакомый, но кто такой Уильям? - Кто? - спрашиваю я. Или, скорее, пытаюсь спросить. Звучит, наверное, как сиплый невнятный шорох воздуха в горле, а не вразумительный вопрос. Стараюсь ещё раз раскрыть глаза, и некие пятна прорастают сквозь набат головной боли. - Уильям? - снова зовёт женщина, в этот раз склонившись надо мной. Я уже вижу белую кожу на овале лица с копной каштановых волос, свисающих прямо мне на лицо. Улавливаю их запах, и поток событий последних месяцев всплывает в памяти. От их тяжести у меня перехватывает дыхание. Мозг рассортировывает воспоминания почти мгновенно, наконец добравшись до событий второго задания. Облизываю губы и болезненно сглатываю слюну, намереваясь смазать пересохшее горло. - Гермиона? - умудряюсь наконец прокаркать, как раз перед тем как грива спутанных волос атакует моё лицо и пара рук влезает между моим телом и кроватью. - Ох, Уильям, мы так за тебя беспокоились… - на мгновение она садиться прямо, и детали собираются в знакомые черты лица. Волна облегчения затапливает меня, когда её блестящие глаза пытливо всматриваются в мои. - Ты… ты всё помнишь? - Ф-флер? Она расслабляется и выдыхает в облегчении, кладя голову мне на грудь и шепча ответ. - Гриндилоу, целая стая. Но она справилась, Уильям. С ней всё хорошо. Ты сделал это - что бы ты там ни делал - ты смог. - Тут я вспоминаю, что Гарри в каноне частично их разогнал. Значит в этот раз Флер достался весь “экипаж”. С облегчением выдыхаю бессознательно задержанный мной воздух, и от этого закашливаюсь. - Гарри? - Я здесь, Уилл, - слышу его голос с другой стороны. - Я в порядке, без единой царапины даже. Приятное изменение, когда не я тут днями бока отлёживаю. Издаю скрежещущий смешок, переходящий в кашель, пока Гермиона ворчит на него тихонько. - Что… потом… было… - слова очень медленно вымучиваются из меня. - Ш-ш, спокойно, Уильям, - мягко говорит Гермиона, прижатым пальчиком закрывая мне рот. - Целители забрали тебя и Флер, а Гарри приплыл с её сестрой почти в то же самое время, как Седрик появился со спасённой Чо. Диггори использовал чары головного пузыря, Виктор - частичную самотрансфигурацию, хотя мне он признался, что старался сделать полную. Он прибыл с Дафной как раз после момента истечения времени. - Расскажи ему, что произошло сразу после того, как он потерял сознание, - предлагает Гарри. Я, в отличие от Гермионы, не упускаю заинтересованность в его тоне. - До тебя добрались сразу как ты... начал светиться. Это … в-общем, все остановились как вкопанные. - Она кажется дёргается от воспоминаний. - Целители прибежали уже после того, как ты отключился и рухнул прямо на Флер. - Ты упустила пару существенных моментов этой истории, Гермиона. На этот раз она отлавливает выражение лица и замахивается на него, стараясь морально придавить взглядом. - Он был здесь целых пять дней, а всё, о чём ты думаешь… - ...чтобы он почувствовал себя лучше! Вот, Уильям, погляди. - Он раскрывает до того стратегически свёрнутый номер “Ежедневного Пророка” и показывает мою чёрно-белую колдографию, где я на мгновение объят пламенем, и тут же падаю прямо на грудь Флер. Моя память слегка размыта, но могу поклясться, свечение длилось гораздо дольше, чем на фото. С зажившими и почти незаметными ранами на шее и малозаметной кровью на чёрно-белом изображении, похоже всё на то, что мы просто спим. Спим с моей головой на её груди. Опять мой смех терзает мои же уши скрипом. - Проклятье… пропустил веселуху… - лёгкий автоматический шлепок Гермионы по груди - и приступ кашля. - Блин, Гермиона. Парень тут уже пять дней, а хочешь его ещё дольше задержать. - Они обмениваются взглядами, и ухмылка Гарри не увядает. - Но ещё важнее, Уильям, что Гермиона оказалась там быстрее целителей. Она скатила тебя с Флер, проверила тебе пульс, наложила согревающие чары на Флер, а потом начала делать ей искусственное дыхание по-маггловски. Невилл говорит - она была неподражаема! - Не знала я, - вспыхивает Гермиона, - не знала про заклинание, удаляющее воду из лёгких. - Рот в рот? - я опять захожусь в кашле после очередного её шлепка по груди. - Гермиона! Ты точно - “Никому не дам - сама прибью”, - заливается смехом Гарри. Поражённая и устрашённая собственной реакцией, она не знает, что сказать, но её выручает появившаяся на издаваемый нами шум мадам Помфри. - Очнулись, мистер Лернер? Очень хорошо. А вы двое, идите отсюда. Можете сказать остальным. - Извини, но ты дурак, - шепчет мне Гермиона и на прощанье сжимает запястье. - Мы вернёмся. - Скоро увидимся, - Гарри также пожимает мне плечо. - Остальные? - спрашиваю я мадам Помфри. - О да, у вас тут побывала вереница посетителей, - её профессиональное недовольство таким вот положением дел у больного явно читается как на лице, так и в интонациях голоса. - Как вы себя ощущаете? Может память в чём-то отказывает? - Болезненно ощущаю, почти всем телом, горло дерёт очень, - не голос, а настоящее карканье. - Но помню я всё. - Очень хорошо, - с трудом избегаю смеха, ведь чисто из её и моих слов следует, что она довольна моим больным телом и дерущим горлом. - Вы опять заработали магическое истощение, мистер Лернер, - говорит она тоном МакГоннагал. - Извините, - говорю, порка в этот раз лёгкая и чисто моральная. Она переводит дыхание. - Я бы предпочла, чтобы вы оставили лечение мисс Делакур нам, но, учитывая обстоятельства, вас можно на этот раз простить. - С ней окей? - Да, - хмурится на моё любопытство она. - Тем не менее хотелось бы, чтобы вы доставили её прямо к нам. - Извините, но слишком я плох на метле, а пришлось быстро. Она выглядела… как... - Всё нормально, мистер Лернер, - смягчает она интонации. - Всё завершилось благополучно, - она мягко похлопывает по моей руке, а потом возвращается к своей деловой манере. - Поскольку вы теперь в сознании, то вам необходимо принять эти вот два зелья - болеутоляющее и питательное. Попробуем вас немного покормить, хотя ожидаю, что вас вскорости прервут. Питательное, как ни странно, было неплохим на вкус, но как только я, давясь, проталкиваю в себя болеутоляющее, раздаётся уверенный стук в дверь за мгновение до того, как она открывается и в неё входит Гарри, ведя за собой семейство Делакур. Две младшие одеты в серо-синие мантии Шармбатона, хотя я полностью уверен, что Габриель ещё слишком юна для школы. На их матери обтягивающее платье чуть более светлого оттенка, закрывающее почти всю кожу, но оставляющее мало места для фантазий о её фигуре. Моё воображение вряд ли настолько хорошо, как она сама а-натюрель. У неё такие же идеальные волосы, как у Флер, и вдобавок царственная манера держать себя. Чуть более вытянутое и более изящное лицо, чем у старшей дочери, без единой морщинки и пятнышка. При этом ощущение естественности, в отличие от кукольности облика многих звёзд моего мира. Последним заходит патриарх в безупречно пошитой тёмно-синей, почти чёрной парадной одежде. Я слегка удивлён длинными и волнистыми тёмно-русыми волосами, вольно ниспадающими ему на плечи. Почему-то по виду его дочерей я ожидал, что он окажется чистым блондином. А вот его тёмно-синие глаза вполне соответствуют похожим у его жены и дочерей. - Мерси, ‘Арри, - говорит Флер зарумянившемуся гриффиндорцу, пока её родители идут к моей кровати. - Месье, Лернер, - миссис Делакур наклоняется и целует меня в обе щёки. - Мне никогда не удастся выразить всю мою признательность за то, что вы сделали для моей дочери. - Щёки у меня горят, и не только от поцелуев. У этой женщины великолепное самообладание, и над своей аурой тоже, но это не отменяет того факта, что она - поразительно красивое создание. - Я… гм… - Уи, месье, - Делакур-старший пожимает мне руку. - Вы вместе с мистером Поттером оказали нашей семье величайшую услугу. Этот долг нам никогда не выплатить. - У-уверен, что любой на моём месте поступил бы так же, - тихо говорю я, но по крайней мере голос мне уже не отказывает. - Нон, месье, вы и мистер Поттер бросились спасать мою дочь совершенно без задней мысли, - по-доброму улыбается мне мать Флер. - Даже быстрее меня, - добавляет мистер Делакур, и он явно недоволен собой за это. - Потрясающая реакция и очень впечатляющая магия. - Благодарю за тёплые слова, - щёки горят, от похвалы тоже. Но мне удивительно, почему, видимо, никто больше не принял участия в спасении. У них что, не было никакого плана на случай непредвиденных обстоятельств с возможными ранениями? Ведь во время третьего задания они следили за красными искрами, как я знаю, но... Мистер Делакур что-то говорит Флер по-французски, поразив её и заставив зарумяниться, пока она плавно несёт себя вплотную к моей кровати. Пусть это не особо интересно, но неужели это единственный знакомый ей способ ходьбы? - Извини меня за бал, - опережаю я первое её слово. Мои слова усиливают её румянец, и она бросает взгляд на родителей. - Нон, месье, это йесть я, кто должна извьиняться и благодарить за моё спасение. Послье наших столкновений, я не ожидала от вас подобного. Мать ей быстро говорит что-то, что ещё сильнее смущает Флер, и она отвечает очень коротко. Я отметаю всё взмахом, а скорее попыткой взмахнуть дрожащей рукой. - Мы начали не с той ноги, и это моя вина. - Пусть горло всё ещё болит, но говорить уже заметно легче. - А насчёт всего остального, это Гарри у нас присуще свойство “спасать людей”. Я, наверное, слегка подхватил от него. Под всеобщим вниманием Гарри пунцовеет посильнее, чем Флер, но та опять возвращает свой взгляд на меня. - Месье Лернер. - Я бы предпочёл услышать из ваших уст Уильям, - и потише добавляю. - А ещё лучше было бы просто дружить. Она легонько улыбается и присаживается на край моей кровати. Стараюсь не выказать реакции на касание моей руки весьма приятно крепкой частью её тела. - Я бы тоже этого хотьела, Уильям, и я настаиваю, чтобы меня меня называли Флер. Оньи сказали мне, что ты делал и что лежал бьез сознания с тех пор здесь. Я должна вам свою жизнь. - Она наклоняется и целует меня в обе щёки. Я ощущаю только слабый намёк на давление вейловской ауры, как у её матери. - У моей дочери долг жизни вам, месье Лернер, и я готов исполнить свою часть, чтобы помочь ей выплатить его, - формальным тоном заявляет мистер Делакур. - Если есть что-то действительно важное, что я могу сделать для вас, я призываю вас позволить мне погасить его. Конвульсивно поглоченная мной слюна попадает не в то горло, и я судорожно прокашливаюсь. Я совершенно не осознавал, что вся эта бодяга с долгами жизни действительно существует в каноне. Считал, что это чистый фанфикшен с заимствованиями откуда-то типа Звёздных Войн или ещё какого-то мира. - Мистер Делакур, я уверен, что это не… - я замолкаю, поняв, какой глупостью будет отвергнуть такую возможность. - …На самом деле, я был бы не против личного встречи для обсуждения с вами. Только я, вы и Гарри с Гермионой. Мне нужна неделя для подготовки. Его лицо выражает удивление и лёгкое подозрение, но он быстро обуздывает их и снова улыбается. - Конечно, месье Лернер. Вы желаете, чтобы Флер также присутствовала? Голова уже не болит, так что это его предложение удаётся нормально обдумать. Она будет неспособна завершить третье задание, но после спасения будет там, где надо. Если отфильтровывающийся в моей голове план придёт в движение, будет весьма неплохо заиметь кого-то, кто должен мне жизнь в критический момент. Но… потеря иных возможностей этим не компенсируется. И я быстро выбрасываю идею из головы, отрицающе покрутив ею. - Нет, в этом нет никакой необходимости. Флер и её отец, оба хмурятся и обмениваются взглядами. Выглядят они как будто хотят что-то сказать. Жду некоторое время, но, очевидно, никакой инициативы объяснить с их стороны не ожидается. - В чём дело? - не выдерживаю я. - В-общем, гораздо лучше для... закрытия долга, если... она сделает, - запинаясь, объясняет её отец. Смотрю на Гарри, а тот в ответ только пожимает плечами. - Как бы то ни было, какие условия включает в себя этот долг? - оба они выглядят очень напряжённо после моего вопроса, поэтому я меняю тактику. - Ладно, проехали. Гарри, можешь обеспечить нам четверым приватность? Не обижайтесь, миссис и мисс Делакур младшая. - Муффлиато, - от голоса Гарри отец и дочь слегка дёргаются - они даже не заметили, как палочка оказалась у Гарри в руке. А потом оба оглядываются, пытаясь определить источник гудения. - Спасибо, - кивком благодарю я его и перевожу взгляд на Делакуров. - Если у нас есть тайны, при раскрытии которых мы окажемся в смертельной опасности, входит ли сохранение этих тайн в область действия долга жизни? - Входит, - медленно и не очень уверенно кивает мистер Делакур, а ещё они оба выглядят слегка напуганно. Остаётся только удивляться теперь, зная о реальности долга жизни, не был ли в долгу Снейп перед Джеймсом Поттером? Но потом вспоминаю прочитанное, что он не узнал о направленности пророчества на Гарри до момента много позже выдачи им информации Волдеморту. Чёрт побери, и какие куски из этого относятся к канону? - Не беспокойтесь, мистер Делакур, - успокаивающе говорит Гарри. Мне сейчас проблемно выразить голосом хоть какую эмоцию. - Если я не слишком ошибаюсь, но мне кажется ваша семья не в восторге от Волдеморта, правильно? Лёгкое вздрагивание от имени почти сразу переходит в привкус злости. - Ну конечно нет! - с жаром говорит Флер, явно ругаясь втихую по-французски и до своих слов, и после. - Тогда, - улыбается ей Гарри. - Пока вы не желаете помогать этому существу, наши цели идут рука об руку довольно неплохо. - Что ты имеешь в виду - йетому существу. Он же мёртв, нон? - спрашивает Флер. - Сейчас больше никаких разговоров, - поднимает руки вверх Гарри. - Уильям просто хотел получить уверенность в сохранности наших секретов. - Мы сохраним, - немедленно уверяет нас Флер. - Моя жена тоже сохранит, - предлагает расширить состав мистер Делакур. - Она ощущает себя в неменьшей степени в долгу перед вами. И причин не любить идеи этого человека, или существа, как вы его называете, у неё немало. - Кровь вейлы не позволяет, - улыбаюсь я. - Откуда ты знаешь? - спрашивает захваченная врасплох Флер, а Гарри издаёт нечто среднее между искажённым фырканьем и милым хрюканьем. - Удачи вам с попытками выбить из него ответы, - тут он что-то бормочет под нос, а потом продолжает уже громче. - Думаю, нормально, если она присоединиться к нам, Уильям. Но ни в коем случае не Габриель. - Нет, - мы, трое, говорим одновременно, только с разной степенью горячности. - Очень хорошо, - и Гарри снимает чары. И опять Флер с отцом оглядываются, на этот раз от пропадания гудения. - Извините, миссис Делакур, Габриэль. Мы уже закончили. - Вы двое демонстрируете весьма интересную для вашего возраста магию, мсье Поттер, - вступает в разговор мать семейства. В её, как и ранее глубоко страстном голосе, появляются ноты твёрдости, возможно, от беспокойства и подозрений. - Апполин, мессиры Лернер и Поттер попросили, чтобы ты присоединилась ко мне и Флер в будущем обсуждении, - быстро говорит отец. Улыбаюсь его умению путём маленькой оправданной лжи устранить возможную обиду с её стороны. Она поражённо моргает, неуверенно кивает, а её муж продолжает: - Где и когда мы встречаемся? - У нас Хогсмидовский выходной в эту субботу, - предлагает Гарри. - Хорошо, - кивает мистер Делакур. - Это позволяет мне и Апполин уйти с территории школы и не опасаться препятствий при возвращении. Времени достаточно? - Всё в порядке, - киваю я и улыбаюсь, надеюсь, что успокаивающе. - Предлагаю “Три метлы”, - говорит Гарри. - Мы тогда могли бы пообедать около полудня и затем перейти в номер. Миссис Делакур вопросительно смотрит при упоминании номера, но её муж кивает. Вежливый стук в дверь ускоряет наши прощания. - Отлично, месье Поттер, месье Лернер, Это всё было весьма… неожиданно. Делакур пожимает мне руку и делает жест Габриэль прощаться и уходить. Дверь открывается в момент, когда она обнимает меня и клюёт губками в щёки. Флер с матерью следуют её примеру, только вкладывают больше убедительности. И всё повторяется с Гарри, хотя от Габриэль он получает гораздо более душевные объятья и поцелуи. И так всё симпатично смотрится… вот и ещё одна бедная девочка, спасённая мальчиком-который-выжил и, может быть, влюбившаяся в него. Новоприбывшие, впереди Гермиона, за ней МакГоннагал и Дамблдор, смиренно ждут своей очереди. Меня чуть на хихикс не разобирает от практически зеркального отражения выражений на лицах Гермионы и МакГоннагал, вплоть до степени сжатия губ, с которыми они наблюдают все эти обнимашки с целовашками. Дамблдор просто улыбается, а его глаза, которыми он нас рассматривает поверх полумесяцев очков, весело блестят. Делакуры на ходу обмениваются приветствиями со своей сменой, а меня радует их весьма тёплое отношение и к Гермионе тоже. - Я рад, что нашёл вас в приятном расположении духа, мистер Лернер, - начинает Дамблдор. - Должен сказать, что вы заставили нас поволноваться. Тут нас всех удивляет наша декан редчайшим проявлением эмоций - она хлюпает носом. - Я ждала, когда вы очнётесь, чтобы сказать всем сразу. Меня нельзя упрекнуть в фаворитизме, но я никогда не была так горда своими львами, как вами тремя. Своими действиями вы продемонстрировали находчивость Слизерина, разумность Равенкло, верность Хаффлпафа, но должна признать, что храбрость Гриффиндора взяла верх, как на распределении. Если откровенно, факультетские очки - даже не приближаются к достойной награде любому из вас. - Но как бы то ни было, я всё-таки наградил Гриффиндор сотней очков каждому из вас, - говорит Дамблдор, а Гарри - мне бы такую реакцию - вмиг успевает подхватить давшую слабину в коленях Гермиону. - Далее, все вы трое получите призы за выдающиеся услуги школе. Гарри, я не припомню, чтобы кто-то уже на четвёртом курсе получал две таких награды. Поздравляю. И последнее, по их настоятельной просьбе я помог Делакурам номинировать тебя, Гарри, и тебя, Уильям, на получение ордена Мерлина третьего класса у нас и Chevalier d'Orleans во французском Министерстве. Конечно, окончательное решение будет приниматься не здесь и не нами. - Орлеанский рыцарь? - я практически “упал пац стол”. Думаю, я захрипел бы всё равно, независимо от лежания без сознания в течение пяти дней. И, спасибо видео играм за подготовку к этому моменту, я знал, кто такой chevalier. По большому счёту я не верю, что нам окажут такую честь всего лишь за спасение чьей-то дочери. Но... - Действительно, мистер Лернер, - говорит Дамблдор, бросая взгляд на Гермиону, но та всё ещё в нокдауне, чтобы говорить. - Поскольку мисс Грейнджер так или иначе занята, я позволю себе экскурсию в историю. Очевидно награда близка по смыслу британскому ордену Мерлина. Французы переименовали его более пяти веков назад, когда Жанна д’Арк была награждена третьим из пяти Regius Eques. Магглы называли её La Pucelle d'Orleans - Орлеанская Дева, но её магический титул - Grand-Croix d'Orleans, Орлеанский Большой Крест. Как орден Мерлина первого класса, даже выше. Первоначальным названием было Regius Eques Merovingi, Королевские Рыцари Меровингов. Меровингским был только один из последних, а предыдущими награждал Карл Великий. По легендам именно Карл Великий приказал основать Шармбатон, но только при его последних потомках - Одо Безумном и его сестре Аделаиде - школа действительно была построена. И французкое магическое общество начало отделяться от маггловского. - Одо Безумный? - переспрашивает Гарри. - Первый директор Шармбатона, - немедленно выдаёт справку достаточно очнувшаяся Гермиона. - Характер у него был будь здоров, - улыбается Дамблдор. - Олимпия рассказывала мне, что по словам его портрета, прозвище он придумал себе сам. Его сестра оставалась на маггловской стороне для помощи в разделении, но, когда её замедленное старение стало слишком уж очевидным, ей пришлось покинуть мир магглов. - А почему ему не присвоили Королевского Рыцаря? - спрашивает Гермиона. - Такая знаковая фигура, заложившая фундамент магического общества, несомненно заслужила эту честь. Пусть даже династия Каролингов прекратила существование и в это время уже правили Капетинги. - Вы сами ответили на свой вопрос, - блеснул глазами Дамблдор на показ Гермионой своих знаний. - Предполагаю, что они могли бы наградить посмертно, но, в отличие от Англии, они полностью отделились от маггловского правительства. Вплоть до Жанны д’Арк, оставившей Шармбатон, чтобы предложить свои услуги короне, когда отношения были восстановлены. Во Франции только маггловское правительство могло наградить Королевским Рыцарством, невзирая на факт, что это полностью магическая награда. В любом случае, простите старому человеку расползание мыслью по древу… не так часто мне приходилось в последнее время заниматься учительством. Вполне достаточно было бы сказать, что вы все трое представлены к очень почётному званию. - А какое звание у вас, сэр? - спрашиваю я. - Орлеанский командор за свой вклад в победу над Гриндевальдом, - сердечно улыбается директор. - Это наивысшая магическая награда для иностранца, на две ступени ниже наивысшей. Нынешний французский министр Grand Officier, четвёртая ступень, а Николас и Перенель Фламели оба получили два последних Grand Croix за множество великих дел в течение долгого времени, включая наставничество самой Жанны д’Арк. Мадам Максим и дедушка Флер с материнской стороны являются Officier, вторая ступень, за достижения по включению полукровок гигантов и вейл во французское магическое сообщество. Гильом и Апполин Делакур оба Chevalier со времен первой войны с Волдемортом. Так что можете вообразить насколько высоки их ожидания в отношении дочери. - Ты опять не по делу, Альбус, - без напряжения замечает МакГоннагал. - Ох, дорогая, мои глубочайшие извинения. Я не собирался давать урок французской магической истории. - Всё замечательно, профессор, - быстро говорит Гермиона под аккомпанемент моего и Гарри смеха. - Если вы изымите на время соответствующие книги из библиотеки, мы были бы признательны за непотерю Гермионы для нас на неделю-другую, - подкалывает Гарри. Гермиона притворяется на него сердитой, а я смеюсь. Ладно, расплатимся позже. - На самом деле я хотел бы поговорить с вами о той магии, которую вы продемонстрировали на втором задании, - даже при переходе к серьёзному разговору директор умудряется сохранять весёлый тон. - Кажется, вы были с нами не совсем откровенны. Сердце запинается, а от радости не остаётся и следа. - Мы ни в чём вас не обвиняем, мистер Лернер, - тут же, увидев выражение моего лица, говорит МакГоннагал. - Несомненно, - соглашается Дамблдор. - Сознаёте вы или нет, но то, что вы сделали для мисс Делакур, показывает у вас способности к беспалочковой магии. У меня совершенно непроизвольно открывается рот. Он не видел моей левитации девчонок! Может всё не так уж и плохо, как я себе тут навоображал… Директор лишь усмехается на моё лицо. - Да, эта способность обычно проявляется у очень сильных волшебников, и вы, как видно, понимаете насколько необычны ваши несомненные природные способности к управления этим даром. - Но… но я даже не знаю, как я это сделал, - говорю правду, пусть и неполную, относящуюся к части после появления свечения. - Просто я ощущал… Не знаю… а потом я стал светиться… - Всё в порядке, мой мальчик. Я и не ожидал, что вы делаете это осознанно. По правде я совершенно не буду удивлён, если вы не сможете намеренно сотворить подобное ещё несколько лет, даже специально занимаясь. Некоторые свидетели заявляют, что видели проявления беспалочковой магии в вашем исполнении ранее, но очевидно по вашей реакции, стоит отвергнут эти доклады. - Тут я закашливаюсь, и уже сознательно продлеваю кашель подольше, чтобы скрыть свою внезапную бледность. Как я мог быть таким беспечным? Вежливо переждав мой кашель Дамблдор продолжает. - Я взял на себя смелость перенаправить всех ваших сов, и, если пожелаете, я могу продолжить это делать до вашего полного выздоровления. Вы и ваше состояния привлекли за эту неделю весьма большое количество заинтересованных посланий. - Буду весьма вам благодарен, - морщусь я на это. - На данный момент предпочёл бы избегать любого внимания. - Очень хорошо, мистер Лернер. Я продолжу, пока вы не измените ваше мнение. Возвращаясь к предыдущему вопросу, я не удивлён, что вы пользовались беспалочковой магией бессознательно. Даже самым могущественным волшебникам подчиняются очень немногие подобные заклинания - призыв, отталкивание и ещё некоторые незначительные. Остальные гораздо сильнее получаются с палочкой. - И это безусловно очень быстро исчерпывает вашу магию, - добавляет МакГоннагал. - Я бы не рекомендовала вам вообще пробовать до седьмого курса, не говорю уж о регулярных тренировках. Потрясающее ощущение облегчения от того, что в очередной раз сумел уклониться от пули. - Пожалуйста поверьте, что магическое истощение - не тот опыт, который хочется испытать ещё раз в здравом уме и твёрдой памяти. - Очень хорошо, мистер Лернер, - заместитель директора возвращается к своему обычному состоянию. - Полагаю мы достаточно монополизировали вашего времени. Ещё несколько студентов желают повидаться с вами. Надеюсь увидеть вас на трансфигурации в четверг. Счастливо провести вам остаток дня, мисс Грейнджер, мистер Поттер. - С этими словами МакГоннагал выметает сама себя за дверь, где громко произносит: - Вы можете зайти, - тому, кто бы там ни ждал снаружи. А директор усмехается. - Кажется это сигнал и для меня. Доброго вам дня, и могу только ещё раз поздравить вас троих. Похлопав Гарри по плечу, он поворачивается уходить, и тут же его едва не сбивает с ног Астория, вслед за которой следуют Дафна и Трейси. - Уилл! - Привет, Стори, - улыбаюсь я ей в ответ. Та запрыгивает на край кровати и тут же устраивается щекой у меня на груди, слегка поёрзав для пущего удобства. - Просто отлучился спасти принцессу, так что ли? - скрещивает руки на груди Дафна. Но лёгкий изгиб губ рушит её строгий фасад. Мой собственный смешок напоминает выступление дуэта из простуженной вороны и сто лет назад заржавевшей двери. - А ты вообразила, что я могу упустить поцелуйчики-обнимашки от шестой или седьмой в рейтинге симпатичнейших девушек в школе? - Гарри смеётся, Астория хихикает, а остальные стонут. - Я просто привыкаю к неминуемому будущему. Хорошо Гарри тут, а то я бы подумал, что умер и попал в элизиум. - Эй! - Не считай это наступанием на нелюбимую мозоль, Гарри, но где Колин со своим фотиком, когда он действительно нужен? - Да уж, только Уильяму придёт в голову, едва очнувшись из комы, флиртовать сразу с четырьмя девушками одновременно, - качает головой и улыбается Дафна. Наконец-то она сбросила маску раздражённости. - Кажется, ты сразу пришёл в себя, к сожалению. - Мне жаль, что я пропустил твоё спасение, Даф. - После твоего спасения принцессы, было удивительно, что хоть кто-то обратил внимание на нас. Папа сказал, что половина репортёров смылись сразу, как только вас двоих забрали. А остальная половина была слишком занята распросами всех подряд про тебя, чтобы заметить нас. - Я ничего не рассказала им про твою магию, - тихо говорит Астория. - Папа тоже сказал, что не надо. - Я растекаюсь от облегчения и благодарю свою счастливую звезду и предусмотрительность мистера Гринграсса. - Родители просили передать наилучшие пожелания, - продолжает Дафна. - Они даже пару дней оставались в Хогсмиде в надежде ещё раз поговорить с тобой, но потом им пришлось отправиться по делам. - Это даже хорошо, что ты был в отключке, Уильям, - вступает в разговор Трейси. - В противном случае твои фотографии с Дафной тут же были бы… - Ш-ш-ш! - слишком поздно прерывает её Гермиона. Трейси тут же краснеет, а остальные неуверенно отводят взгляды и переминаются. - Что? - наконец спрашиваю я, не дождавшись ни от кого уточнений. - О тебе написали громадную статью в “Еженедельной Молодой Ведьме”, - говорит Гарри - очевидно храбрейший из пяти, явно подбирая слова. - Про то, как ты носишь Асторию на плечах, целуешь руку её матери, болтаешь с её отцом, обнимаешь Гермиону, что-то делаешь с её волосами, а потом спасаешь Флер. Мигаю. А все остальные, похоже, задерживают дыхание. - Вау! Для полного счастья мне нужны колдографии с тобой, Даф. И с Луной тоже. - Уильям! - трёхголосый хор и в трёхрукий шлепок. А Гарри, видите ли, смешно. - Завязывай, если хочешь к субботе на своих ногах выйти отсюда. - Ах, любящие прикосновения - настоящая амброзия для меня, - у меня уже есть силы дотянуться и поперебирать пряди волос Астории. - Я думала, ты про обнимания и поцелуи, - любопытствует наша штатная белка. - А это нектар для меня, - с трудом приподняв голову целую Асторию в макушку. - Такими темпами ты очень скоро встанешь, - Дафна снова шлёпает меня по руке. - Хватит целовать мою сестру. - Ревнуешь, Даф? - хитренько так подкалывает её сестра. От такой наглости у Гермионы перехватывает дыхание, а у Дафны - редкостное зрелище - грудь встречается с челюстью. Но последняя быстро приходит в себя, притворно изображает сердитость и осуществляет мстю - наваливается на младшую, щекоча её пальцами по рёбрам. Та, пытаясь избежать, задушенно вскрикивает, смеётся, дёргается и уворачивается от сестры, навалившись на меня в качестве опоры. И болезненно попадает мне коленкой по ноге. - Ой! Коленки! Следи за коленками! Я помру от такой нежности! - Хорошо, что тут нет Блейза, а то бы его физиономия сейчас спорила бы с твоей - у кого больше перекошена, - хихикает Трейси на развлечение сестёр и моё незавидное положение. Слава богу, Дафна прекращает нападение, и мне удаётся перевести дух. - А где он, кстати? - Мадам Помфри запретила больше пяти посетителей за раз, - информирует Гермиона. - Нам пришлось повоевать с Роном, Невиллом и Луной за право зайти первыми. Блейз там с ними остался, - Астория переползает через меня и сидит на другой от Дафны стороне постели. - Было эпическое сражение щенячьих глаз между Асторией и Луной, - фыркает Трейси. - Мы победили просто потому, что Уизли и Лонгботтом испугались и сдались. Даже Блейз был готов отдать им всё, лишь бы его не трогали. Я выкашливаю смешок, представив это всё. - Могу вообразить. И ещё раз жаль, что Колина не было сфотографировать. - Кстати о картинках. Что ты сделал, Уильям? - серьёзно спрашивает Дафна. - Что это за свечение на твоих колдографиях? - Не знаю, - смотрю на всех. - Я ощутил приближение истощения и жутко расстроился бесполезностью своих усилий. И тут, как будто что-то треснуло. Стало больно… чертовски больно. Помню свечение, зрение тут же выключилось... Быстро понимаю, что замолк, задумавшись о разнице между моим ощущением и колдографией. Очнувшись, смотрю на встревоженные лица Гарри, Гермионы и Дафны, а вот лица Трейси и Астории полны благоговения. - Почему ты это для неё сделал? - спрашивает Астория. - Я имею в виду, что могу понять, если бы ты спасал Гермиону или Дафну. Но почему её? - Дафна старается пронзить её взглядом, Гермиона вспыхивает, но Астория не обращает внимания. - Ты же мог умереть. Морщусь - не могу же я сказать правду! Надо отвлекать. - Я бы сделал это и для тебя, Стори, и для тебя, Трейси, и для Гарри, и для всех ожидающих снаружи. Ну, может быть не для мистера Забини. Ты же помнишь, я - гриффиндорец? Мы всё время занимаемся подобными глупостями. Трейси фыркает, но Дафну провести не удаётся. - Ты не ответил на вопрос. - Он всегда так делает, когда старается что-то скрыть, - поясняет Гермиона. - Тогда может так, как я сказал Делакурам? У Гарри есть черта - “спасать людей”, и он меня ею заразил. - Может и не так, - немедленно говорит Дафна, и тут же получает подтверждающий кивок от Гермионы. - Напомните мне никогда не позволять вас на пару загонять меня в угол. - Но эта парочка игнорирует мои слова. Вздыхаю. - Прекрасно. Правда в том, что я чувствовал бы себя виновным, если бы она… не выбралась. - Гляжу прямо в глаза Дафне. - Но это же нелепо! - восклицает Гермиона. - Зато правда, - на выдохе сбрасывает напряжение Дафна и качает головой. - Возможно, я слишком навоображала о тебе, Уильям. Это было действительно глупо. - Возможно, но потом, если бы что случилось, а я знал, что спасти её было в моих силах, как бы я себя чувствовал? - смотрю на Гермиону. Интересно, смог ли я её одурачить? Вряд ли. Я умоляю её взглядом перестать, и, к счастью, она соглашается. - Но ты же мог погибнуть, чёрт бы тебя подрал! - остальные шалеют от вспышки Дафны. - Прости меня, Даф, - говорю ей тихо. - У меня уже дважды было магическое истощение, и я думал, что знаю свой безусловный предел… Я не ожидал светопреставления. - У тебя уже было такое? - и как у Астории не исчерпался запас удивления? - Просто магическое истощение, без свечения, - опять меня смущают. - Каким же образом ты этого добивался? - строго спрашивает Дафна. - Тренировкой, - слегка улыбаюсь, бросив взгляд на Гермиону. - Скорее просто безголовостью, - фыркает Гермиона. - Что я могу сказать? Это дар. - Для тебя - возможно, - скрещивает руки на груди Дафна. - Для всех нас - скорее проклятье. Похоже, она обиделась, глаза отводит. На помощь приходит Астория, похлопав меня по руке. - Нам лучше пустить к тебе Луну, тебе нужна ещё одна порция амброзии. - А мой нектар? - протягиваю руки к ней. Астория с удовольствием выполняет мою просьбу, поцеловав меня в обе щёки и обняв. Встав со своего края, она с ожиданием смотрит на сестру. - Переставай мечтать, что получишь от меня поцелуй, Лернер, - присаживается она и тычет пальцем мне в грудь. Пробую ответить, но Астория встревает быстрее. - Но ты же хочешь ему добра, сестрёнка? Та, скривившись, хмыкает, но не отвечает, а просто нагибается, кладёт мне голову на грудь и, скользнув ладошкой между моей рукой и телом, слегка прижимает меня. Не упускаю возможность и её поцеловать в макушку, на что получаю лёгонький шлепок. - Я не говорила, что ты можешь это сделать, - но звучат её слова не слишком убеждённо. - Извини, - с тем же самым градусом искренности. - Тебе больше не позволено делать что-то подобное - попадать в нокаут на целых пять дней, - она пусть и легко, но настойчиво вколачивает это мне тычками пальцев в грудь, перед тем как встать. Поднимаю правую руку ладонью вперёд. - Обещаю не делать ничего такого умышленно, пока не спрошу разрешения у тебя или Гермионы. Она подозрительно смотрит на меня, но не оспаривает формулировку. - Ты пообещал мне, - она разворачивается, подхватывает Асторию за руку и идёт к двери. Трейси нагибается, легко обнимает меня, велит мне поправляться побыстрее и спешит вслед за сёстрами. - Неудача, только один поцелуй из трёх, - сочувствует мне Гарри. - Бьюсь об заклад, если бы ты был понежнее с Дафной, то она бы тебя точно поцеловала. Шлепок от Гермионы оказывается неожиданно звонким. - Болван бесчувственный, - а затем она переводит становящийся задумчивым взгляд на меня, обнимает себя руками и смотрит вниз. - Она волнуется за тебя, Уильям. Может даже не меньше, чем я, - тихо, как будто для себя говорит она. - Если это было незаметно раньше, то теперь - очевидно. - Мы - друзья, поэтому я тоже переживаю за неё. Но насколько... - Я знаю… незачем говорить, - быстро прерывает она меня. Мой глубокий вздох отчётливо слышен в тишине. - Мучительно больно, когда тебя лишают выбора. Независимо, рассматривался ли он предварительно или нет. Гарри с Гермионой сразу понимают, о чём я, и начинают изучать пол с кислым выражениям лиц. Тут я перевожу взгляд на вход - интересно, что их там так задержало? Тут появляется Невилл, пропускает Луну с Роном вперёд и, зайдя сам, захлопывает дверь. Без всяких предисловий Луна присаживается на кровать, целует меня в щёку и прижимается к моей груди, глядя на Гарри с Гермионой. - Привет, Уильям, Гарри. Гермиона. Всё в порядке? Всё так неожиданно и так по-луновски, что, невзирая на болезненность только что обсуждаемого вопроса, я искренне смеюсь. Гарри тут же присоединяется ко мне. Гермиона улыбается и качает головой. - Полагаю, вы с Асторией чуток поболтали? - Да. - Похоже, - поддерживает Гермиона лёгкий разговор, скрывая недавнюю печаль. - Отлично, Луна, - говорю. - Вот так идеально, спасибо. - Всегда пожалуйста, - слегка извиваясь, чтобы устроиться поудобнее после того, как мой смех потеснил её с начального положения. А вот мне было бы удобней, если бы она так не делала. - Чёрт побери, приятель. Это была жуткая магия, - Рон расплывается в улыбке до ушей. - Мне напомнило ту штуку в начале года, за которую Гермиона тебя ненавидела. - Я не ненавидела его, Рон, - в голос Гермионы возвращаются её обычные интонации. - О чём это Рон говорил? - моя грудная клетка резонирует от её мелодичного голоса. - Это фальшивое ритуальное заклинание, которое я изобрёл. При первом и последнем его использовании я вырубился от магического истощения. Второй раз. Может, я тебе покажу как-нибудь. - Я не куплюсь на такой примитив, - надменно говорит Гермиона. - Ты пообещал не делать этого больше. - Во всяком случае я согласился не повторять вырубающую часть, - возражаю. - Всегда могу заменить луч сверхгорячей плазмы на дьявологонь. - Уильям! Не смей даже думать о таком! - она старается ткнуть меня в плечо поубедительней. А мы с Гарри смеёмся над тем, как легко она переходит в режим “Гермиона возмущенная”. И как предсказуемо она не слишком высоко оценивает ни наше веселье, ни последующее взаимное подтрунивание. *** Глава 22. Встречайте родителей. Часть первая Как ни удивительно, но на следующий день к вечеру мадам Помфри отпускает меня из больничного заточения под условие, что я не буду колдовать по крайней мере, пока не высплюсь ещё одну ночь. Я ощущаю взболтанную массу магии в глубине живота, её странную неугомонность и нетерпеливое ожидание момента освобождения. На пробу я касаюсь, толкаю, тяну её, но пока не собираюсь давать ей волю. Ощущения обычные. Никаких признаков или малейших намёков на свечение, белизну, которые были у озера. Прихожу к логичному заключению, что требуются экстремальные обстоятельства для их проявления. Меня устраивает - я не собираюсь больше валяться по неделе. На следующий день мы гуляем с Гарри и Гермионой как обычно. И взгляды с шепотками сопровождают нас как обычно тоже. - Может быть я отвык, пока валялся в больничке, но похоже, что про тебя, Гарри, шепчутся заметно больше, чем обычно. Так всю неделю было? - спрашиваю, когда мы усаживаемся за стол ужинать в компании Невилла, Рона и Луны. Гермиона поднимает бровь, а Гарри усмехается. - Нет, не было. Остаётся пожать плечами и сменить тему. - А как там с очками, кстати? На сколько ты впереди? - Я впереди на восемь очков. За мной Седрик, Виктор и Флер последняя. - Только восемь? Да остальные только твой выхлоп глотали! - А что случилось с твоим “пофигу очки” отношением, Уилл? - смеётся Гарри. - Ах, да. - Решаю спросить близнецов, какие ставки на выигрыш Гарри. Не думаю, что использую свои галлеоны до того, а применение лишним после третьего задания найдётся. Это если все пройдёт хорошо, конечно. - Так что там с третьим заданием? Что-нибудь известно, или намёки какие? - надо же прикидываться дурачком. - Он только что выиграл второе задание, и ты уже хочешь готовиться к третьему? - Рон смотрит на меня, как будто я отрастил ещё одну голову. Гермиона закатывает глаза. Кое-что ни за что не хочет или не может меняться. - Они сказали, что мы узнаем о третьем задании за месяц. Назначено оно на двадцать четвёртое июня, за неделю до летних каникул. У нас действительно есть пара месяцев отдохнуть. - Отдохнуть, Гарри? - звучит самый ответственный голос нашей компании. - Я надеюсь ты не имел в виду… - Нет, мы, конечно, будем бегать и тренироваться и всё такое, - прерывает её Гарри, - но сейчас нет никакой спешки учить что-то конкретное. - Если вы, народ, не возражаете, - говорю я, понизив голос, - то я кое-что узнал про свою магию и хотел бы это проверить. - Твоё предложение будит во мне нехорошие подозрения, - нашу мамочку-наседку с налёту не убедить, нужна хитрая осада или убеждающий штурм. - Эй, - я поднимаю руки, сдаваясь, - я же обещал тебе и Дафне, что что не буду магически истощать себя, не спросив сначала одну из вас, и я намерен держать слово. Невилл и Луна отвлекаются от своего тихого разговора. Для них и Рона это звучит неожиданно, они же не присутствовали. - А что если случится что-то, как с Флер? - спрашивает Луна. - Очевидно, что подобные обстоятельства появляются ненамеренно, и моё обещание неприменимо к царству непреднамеренных магических истощений. - Ты - зараза, - обвинительно тыкает пальцем Гермиона. - Ты всё заранее придумал, так? - Конечно, - дальше само собой получается серьёзно. - Я без промедления сделаю то же самое для любого из вас, и к чёрту все обещания. Улыбающаяся Луна склоняется головой к моей руке, а я, повернувшись, обхватываю её, слегка прижимаю и целую в макушку. Пусть Рон и Невилл смущаются, а Гермиона краснеет, самое главное - Гарри кивает. - А что ты там проверить хотел? - прерывает молчание Рон. - Не волнуйся, скоро всем покажу. - Уильям… - предостерегает Гермиона. - Хочешь, Дафну тоже пригласим? Тогда вы на пару сможете выбить из меня дурь, если я нарушу обещание. Думаю, она заслужила право узнать про комнату. Она поджимает губы, но всё-таки соглашается. Иду в обход к Слизеринскому столу и заканчиваю приглашением также Трейси и Блейза. Астория приглашает себя сама, вовремя заметив и упав нам на уходящий из зала хвост. Всё это я проделываю под прожекторами множества взглядов, и неудивительно, поскольку не помню, чтобы я по своей инициативе разговаривал с ней в большом зале, пусть даже вся школа уже знает про нашу дружбу. Гарри с Гермионой отправляются за мантией-невидимкой и картой мародёров, в то время как все мы оставшиеся не спеша бредём на седьмой этаж. - Так что вы желаете нам показать, Уильям? - спрашивает Дафна уже наверху. А вот глаза Трейси вдруг загораются в предвкушении: - Мы опять будем танцевать? - Не совсем. Гермиона сказала, что вы поможете ей проследить, как я сдержу своё обещание тебе и ей. Она вспоминает и тут же переключается на образ снежной королевы. - Лернер… - предостерегающе. - Ух ты, - присвистывает Рон. - Совсем, как Гермиона. Я те не завидую, паря. - И хитро подмигнув, тут же съёживается и совершает стратегическое отступление за спину Невиллу, спасаясь от замораживающего взгляда. Хихикающая Астория уворачивается от шлепка сестры и пританцовывает ко мне под бочок. - Всё нормально, Даф. Гермиона просто переволновалась, - говорю, одной рукой прижимая Асторию. - Я просто хочу кое-что попробовать. Тут как раз Гарри показывается из-за угла, за которым обычно находится вход. - Сюда все, побыстрее, пожалуйста, - говорит он, понизив голос. Ожидаемый вход проявляется с обычным скрежетом и без видимых усилий со стороны Гарри. Мы все быстро прокрадываемся внутрь, где находим Гермиону в интерьере большой дуэльной площадки с чуть большим, чем обычно уютным будуаром. Там кресла, диваны и пара всенепременнных высоких книжных полок. - А выглядит совсем не так, как прошлый раз! - разочаровывается Трейси. - Даже форма другая, - замечает хмурая Дафна. - Гермиона немного поработала над дизайном, - поясняю я. Наша подруга закатывает глаза и отрицательно крутит головой с развевающей копной кудряшек. Потом объясняет про комнату поражённым слизеринцам, включая то, как я её “нашёл”. Под ожидаемые подозрительные взгляды Дафны и Блейза. - Вы же сами признали, что я хорошо информирован, - говорю я легкомысленным тоном, отделяюсь от группы и иду через дуэльную площадку. Там разворачиваюсь и вижу, что все взгляды прикованы ко мне. - Отлично. Гарри, запусти в меня, пожалуйста, самой своей сильной оглушалкой. - Уильям, ты просил напомнить тебе никогда не драться с Гарри, помнишь? - беспокоится Гермиона. - Спасибо, Гермиона. Но я имел в виду настоящий бой, а сейчас у нас тренировка. - Ты уверен, Уилл? - тихо спрашивает Гарри. - А ты видел, какие у Гарри заклинания получаются? - недоверчиво спрашивает Рон. - Он сильнее обычного четверокурсника? - тут же любопытствует Астория. - Я сама видела, как его телесный патронус отогнал несколько дюжин дементоров, - говорит Гермиона с гордостью за Гарри, повернувшись к слизеринцам. - И это было ещё почти год назад. - Невозможно! - скрестив руки на груди, невозмутимо выдаёт своё заключение нарушивший молчание Блейз. Трейси с Дафной явно на его стороне, пусть и молчат. - Всё было, - с намёком на пожимание плечами говорит Гермиона. - Чуть погодите, и сами всё увидите. - Рон, на твой вопрос могу сказать, что я один раз действительно остановил Гаррину оглушалку своим щитом, хотя после этого ноги меня уже не держали. Пришлось руками помогать на четвереньках. Хочу узнать, изменилось ли чего за это время. - Гарри тоже будет сильнее, - говорит Луна. - Знаю, но у меня предчувствие. - Знаешь, Уилл, - неуверенно переминается Гарри, - я не уверен… - Ладно, будет тебе стимул, - и я хлёстко бью по воздуху рукой в их направлении, собирая перед ладонью крутящийся шар тошнотворно зелёного света. - Ещё!? - Ступефай! Чёрт, как же он быстр. Даже не заметил, как палочка оказалась у него в руке. - Ступефай! - синхронно дуэтом Дафна и Блейз секунду спустя. Вот дерьмо. Как и раньше, зелёный свет становится синим и расширяется достаточно, чтобы перехватить и впитать рассерженную массу норовящего нырнуть в меня красного. Обхватив кистью, я держу правую руку ещё и левой, а ещё как-то умудряюсь обдумывать проблему оптимального размера щита, чтобы не тратить магию понапрасну. Ступефай Гарри ощущается моим щитом как магическая кувалда, за которой следуют не такие уж и незаметные пинки от слизеринцев. Мне снова приходится вкачивать магию в щит, пока все три вспышки не растворяются в виде потрескивающих светящихся дуг. И я тут же завязываю в узел реку выталкиваемой мной магии. Живот болит как обычно при использовании большого для меня количества магии, но по крайней мере я не складываюсь пополам и продолжаю стоять на ногах. - Что тут такое твориться, Лернер? - рычит Блейз, всё ещё держащий меня на прицеле, пусть Гермиона и выпрыгнула перед ними, заслоняя меня с распростёртыми руками. - Тренировка, - отвечаю, изобразив нечто среднее между неудачной ухмылкой и не менее неудачной попыткой скрыть гримасу. - Гарри, это был твой сильнейший? - Может быть, - пожимает тот плечами. - Хотя в этот раз я же знал, что это не смертельное проклятие. - Н-не оно? - спрашивает Невилл. Только тут я замечаю, что он тоже держит наставленную на меня палочку, как и Рон, кстати. Луна же просто кивает, как будто заранее знала, вот только мне становится слегка стыдно перед испуганной Асторией, прячущейся за Дафной, и Трейси, выглядывающей из-за Блейза, как-то ухитрившегося не меняя позы затолкать её себе за спину. А меня пробивает на извиняюще-нервный смешок, когда я иду к ним. - Извините за это представление, просто забыл, что вы не знаете про моё фальшивое смертельное проклятие. Спасибо, что удержались, кстати. Из-за него Гарри в первый раз запулил тогда в меня оглушалкой. - Чёрт побери, Уильям! Жуть какая! - трясущейся рукой Рон засовывает палочку в карман мантии. - Лучше не делай больше такого. - Не знаю, Рональд, - задумчиво наклонив голову к плечу, рассматривает меня Луна. - Получается очень хорошее отвлечение внимания, если кто-то не знает. - Замечательно, Луна, - расплываюсь я в улыбке. - К тому же, Рон, я совершенно уверен, что не смогу исполнить смертельное проклятие вообще. Не говоря уже о том, чтобы направить его на кого-то из вас. - Ты стоишь на ногах! - как будто только что вспоминает прошлый раз Гермиона. - Жаль тебя разочаровывать. - Хоть бы что умное ответил, дошутишься у меня. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? - сопровождая все эти слова закатыванием глаз, хмыканьем, фырканьем и сменой интонаций в голосе. Чешу затылок и одновременно “ощупываю” свою магию. - Могу ещё где-то три таких вот ступефая выдержать, но точно на ногах стоять не смогу и вряд ли останусь в сознании. Смотрю на всё ещё сердитую, хоть и опустившую уже палочку Дафну, и сердце опять ёкает от вида прячущейся от меня Астории. - Прости, Даф, Ты же знаешь, что я никогда не подвергну Стори подобной опасности. - Знаю? - сердится она. Сестра сбегает от неё и с разбегу обхватывает меня. - Я-я знаю, ты не будешь, Уилл. Но этот свет… Ты напугал меня. Её голос пробирает меня до костей, и я тоже прижимаю её покрепче. - Прости меня, милая, - шепчу я ей, целую в макушку и поглаживаю ей спину. - Ты ей должен сказать, Уильям, - мечтательно говорит Луна. - Ты должен ей сказать почему ты не сможешь использовать смертельное проклятие на нас. - Хм, - гладящая спину Астории рука застывает. - Моя невербальная магия работает не так, как вы привыкли… - Не то, глупый, - улыбается Луна. - Настоящую причину. Вот ведь чёрт, только её ещё не хватало! Ну почему бы парню слегка не приврать время от времени, исключительно для спасения собственной шкуры. - Хм, я не считаю, что это хорошая идея сейчас, Луна, - я предумышленно не гляжу на Дафну. - А почему нет? - она и вправду не понимает, вон какой удивлённый наклон головы. - Гарри, Гермиона и я знаем и поэтому мы не боимся. Знать такое очень приятно. - Знать что, Лернер? - спрашивает Дафна. Даже не глядя, я практически наяву ощущаю, как она скрещивает руки на груди и стремится прожечь во мне взглядом дырку. У меня явное впечатление, что она в точности знает. Молчу, а сам судорожно пытаюсь найти выход. Хотя Луна берёт на себя заботу обо мне. - Что он любит Асторию, конечно, - говорит она как о самой очевидной вещи на свете. О, блин! Я каменею и сжимаю веки посильнее, напрягаясь в ожидании удара, но Луне мало. Она продолжает забивать гвозди в крышку моего будущего гроба. - Он и тебя, Дафна, любит, ты знаешь, - добавляет она как ни в чём ни бывало. - Не было смертельного проклятия. Его невозможно применить против тех, кого ты любишь. Картинки прошлого пролетают у меня перед глазами - удивительно всё-таки, как я дошёл до жизни такой. - Это правда, Уилл? - спрашивает Астория приглушённым сквозь ткань у меня на груди голосом. Кроме интеллигентнейшего мычания, у меня на этот момент нет никакого ответа. Глаза я держу закрытыми в ожидании смерти от руки разъярённой красавицы-брюнетки. - Мы - его семья, - тихо говорит Дафна. - Что? - я поражён, и открыв глаза, вижу, что остальные тоже ошеломлены заявлением и что вопрос задаю не я один. Только Луна ничему не удивляется и что-то мурлыкает со счастливой улыбкой. Дафна отворачивается и запрокидывает голову к потолку. - Ты говорил моему отцу. Он тогда спросил, собираешься ли ты навестить семью на каникулах, а ты… ты сказал твои друзья - твоя семья, - она выдыхает со звуком, похожим на придавленную усмешку. Она поворачивает голову ко мне и распахивает глаза, но теперь я в них вижу… нежность, наверное. - Ты говорил правду… каждым словом. Не могу проглотить растущий в горле ком, а тут ещё одновременно всхлипывают и Астория, и Гермиона, почему-то оказавшаяся позади меня и обнимающая меня на пару с пригревшейся на груди мелочью. Вместе с ними Гарри хлопает меня по плечу и пожимает его. - Иди сюда, Невилл, - говорит Луна. Я поворачиваю голову в её сторону и меня тянет засмеяться, как она тянет Невилла к нам. Но я не настолько доверяю собственному рту потому, что первым из него выйдет плач. Луна втискивает рядом с Асторией под руку мне, другой рукой прижимая к себе Невилла. Блейз корчит рожу человека, который выше всех этих телячьих нежностей, и идёт пересидеть всё в будуаре. За ним отправляется чувствующий себя весьма неловко Рон, что-то неразличимое пробормотавший себе под нос. Повернувшаяся Астория тянет руку к сестре в приглашающем жесте. Фыркнувшая Дафна, тем не менее не следует примеру Блейза. Трейси просто стоит рядом со старшей Гринграсс и улыбается мне. Гермиона отрывается от меня и подталкивает в нужном направлении. Луна следует их примеру. Я медленно иду к Дафне. - Наверное капелька крови провидца во мне всё же есть, - неуверенно говорю я, надеясь, что она не передумает и не взорвёт меня редукто на тысячу осколков. - Что там ты сказала во время нашей первой встречи? Что-то типа “ты не будешь так вот со мной разговаривать”? - Так, - усмехается она. - А ты сказал “конечно нет, потому что я не люблю тебя”. - “Пока”, - заканчиваю я за неё. - Ты знаешь, что всё так же смешон? - На всякий случай, я точно ничего такого не планировал, - и я развожу руки, чтобы обняться, если она решиться сама сделать последний шаг. Она качает головой, как бы нее веря себе самой, и сделав шаг, награждает меня самым естественным объятьем из всех наших предыдущих. - Ты забыл, что я уже не верю твоим заявлениям об импровизации. Кто бы ещё смог провернуть превращение желающих проклясть тебя в обнимающих? - Всего один раз. Повезло. - Нет, - отрицательно крутит она головой. - По всем законам мы не должны были даже стать друзьями, а уж тем более - такими близкими. Глядя назад, я всё ещё не верю в то, что ты сделал. Внезапно нас обхватывают руки Астории, отчего Дафна замирает, пока не понимает, кто нас обнял. - Что ты делаешь? - спрашивает она довольно мягко. - Вы тут изгаляетесь-обнимаетесь, - говорит её младшая сестра, - и всё в стороне да в стороне. Поэтому я пришла к тебе. Я тебя тоже люблю, Даф. - Стори… К нам подходит Трейси и накоротке обнимает всех. - Я так рада видеть тебя счастливой, Даф. Может они и гриффиндорцы, но они мне нравятся больше так называемых друзей из Слизерина. Вскоре мы расцепились, но никто не знал, что говорить дальше. - Как ты себя чувствуешь, Уильям? - наконец спрашивает Гермиона. - Тепло, уютно и меня любят! Дафна делает моську с шуточной претензией “какая гадость”, а все остальные с облегчением смеются над её номером. И я в том числе. - Мне ещё надо время восстановиться, но вы могли бы и попрактиковаться. Сам я думаю вам стоит обучить Стори и Луну ступефаю, если они не знают. И мы посмотрим, сколько выдержит щит Гарри, - злодейски улыбаюсь я главному герою. - Мярзавец, - говорит Гарри, а сам улыбается. И принимается за дело, помогая Дафне и Гермионе обучать младших девушек. Тут Невилл преодолевает себя и просит Гарри помочь и ему тоже. Когда остальные тоже подтягиваются попрактиковаться, я смещаюсь в будуар и довольно улыбаюсь, видя первые мгновения будущей АД. Только в этот раз там есть место слизеринцам тоже. Луна обучается быстрее, но Астория отстаёт ненамного. У Невилла тоже получается, но по всем признакам он не может вложить практически никакой силы в заклинание. Не могу припомнить, канон это или фанфикшен, но... - Невилл, это палочка кого-то из твоих родственников? - Была моего отца, - вспыхивает он от смущения. Киваю. - Не прими за презрение к тебе или твоему отцу, пожалуйста, но возможно твои трудности оттого, что она тебе не подходит. Знаю, что многие маги неплохо совместимы с палочками родственников, но ничего страшного, если это не так. Дафна меняется палочками с Асторией, и тут же видны большие трудности у Астории и практически их отсутствие у Дафны. - У меня клён и перо феникса, - объясняет Дафна, - самая трудная сердцевина для подчинения, а у Стори - яблоня с сердечной жилой дракона. Она самая нетребовательная, поэтому такую палочку легко использовать другим волшебникам. - Если в палочке твоего отца сердцевина из волос единорога, - кивает Гермиона, - то она наиболее лояльна своему первому владельцу. Из них получаются самые плохие палочки для других. - Она права, приятель, - добавляет Рон. - Первые два года у меня была старая палочка моего брата Чарли. В моей новой тоже волос единорога, но у неё я первый владелец. Небо и земля, насколько лучше новая. Ох, как сложно Невиллу! Плечи поникли, не смотрит ни на кого. - Я думаю это в моей… скорее моего отца. - Не волнуйся ты так, - подбадривающе хлопает его легонько по плечу Гарри. - Добудем тебе новую палочку. - Пока старайся с этой, а как только сменишь на подходящую тебе, сразу почувствуешь резкое улучшение, - приободряет его Гермиона. Поддержанный морально, обычно неуверенный в себе парень тренируется с большой нацеленностью, и у него несколько раз получается вполне приличная оглушалка. - Знаете, вам троим стоит подумать об обучении других защите, - говорю я. - Пусть эта парочка старается, - спихивает Дафна эту честь Гарри и Гермионе, последняя тут же краснеет от похвалы. - У меня не хватит терпения, кроме как на сестру. - Уверен, что ты станешь… - начинает спорить Гарри. - Нет уж, спасибо, Поттер, - решительно прерывает его Дафна. Продолжаю сидеть и улыбаться на группу занимающихся своим делом. Мне радостно и горько… видеть обычных учащихся Хогвартса вместе, обучающих друг друга, дурачащихся, смеющихся. Всё только усиливает внутреннее ощущение собственной чуждости и неуместности. Стори с Луной объединённой атакой щенячьих глазок на Гарри уговаривают того показать им щитовые чары. Гермиона шаг за шагом тянет жутко стесняющегося и краснеющего Рона сквозь правильные движения палочкой для обоих заклинаний, поскольку у него самого всё идёт в раздрай. Дафна и Блейз меняются местами атакуя оглушалками и защищаясь щитами друг против друга, а Трейси с Невиллом наблюдают за ними. Более удобное положение - головой откинувшись на верхний край спинки кресла - уводит мой взгляд на потолок. Приходят мысли о цели появления здесь, если она вообще есть - эта цель. Какие-то догадки есть, от дурацких до жутких, но уж очень смутно всё. После нашего эксперимента Гермиона без всякой убеждённости предположила наличие некоей меры самосознания в самой магии. Может именно она, или совсем не она переместили меня сюда? В таком случае делаю ли я то, что ей надо? Так и не придя ни к какому окончательному выводу, выбрасываю. все эти мысли из головы. Конечно, ощущение направления было, но было также ощущение самостоятельности во многом, свободы моего личного выбора. Ну и кроме того, как бы смогло нечто бестелесное, чьё сознание под вопросом, организовать моё зачисление и перемещение в Хогвартс? - Ты в порядке, Уильям? - рука на плече отвлекает от задумчивости. Вздёрнув голову, вижу Гермиону, с беспокойством смотрящую на меня почти в упор. А вместе с ней меня рассматривают и все остальные. Наверное их привлёк резкий бросок Гермионы, невесть что подумавшей о моём слишком расслабленном состоянии. - Конечно! - надеюсь, у меня бодрый голос. - Звиняй за беспокойство, просто задумался. - У неё вырывается вздох облегчёния, пока я потягиваюсь, физически и умственно. Магия восстановилась не вся, но вполне достаточно. - Ладно, я вполне готов. - Хлопаю по коленям и встаю. - Кто тут крайний в очереди на игру “Чаще Ломаем Щит Гарри - Пусть Научится Вызывать Его Посильней”? - Вытягиваю руку подальше ладонью вверх, чтобы все видели формирующийся красный шарик бурлящей энергии над ней, и озираю Гарри как можно более злодейски. Быстро всплывают некоторые факты. Во-первых, гораздо веселее, когда цель бегает и пытается уклониться от прилетающих оглушалок, защищаясь щитом только от тех, которые могут попасть. Естественно, не для того, кого стараются уконтропупить. Во-вторых, у всех нас, кто испытывает себя в роли мишени - а это Гарри, Рон, Дафна, Блейз и я сам, - получается ужасно. Хотя надеюсь, что что-то от этого я поимею, поскольку пока только я могу сознательно менять размеры своего щита. Я также могу создавать его двумя руками, трюк, впечатливший остальных, особенно слизеринцев, которые почти не видели, насколько отличается моя магия. Надо будет гонять это упражнение до самого третьего задания как можно чаще. В-третьих, никто не может добавлять энергии в щит, как я, поэтому с этой своей особенностью я могу выдержать намного больше чем один из Гарриных щитов. Конечно, он может в любой момент обновить щит. Неограниченное количество раз. Единственный способ бороться с ним - это вложить в оглушалку достаточно много сил и пробить его щит с одного удара. На это в нашей группе способен опять же только я, но назвать мои ощущения после этого некомфортными - сильно преуменьшить их степень. И, наверное, самое главное - по крайней мере один должен сидеть наготове со смягчающими чарами. И не только ради мишени, но и следить за атакующими, которые могут поразить друг друга, если ловкая мишень мечется между ними. Кстати, у кровевосставливающего зелья по-прежнему мерзкий вкус. *** - Очень рад новой встрече с вами, мистер Делакур, миссис Делакур, - пожимаю руку первому и целуюсь в щечки со второй. Приветствие от неземной красоты француженки приводит меня в радостное расположение духа. - У вас цветущий вид, мсье Лернер, - говорит Апполин. - Благодарю вас, мне гораздо лучше. Гарри, Гермиона и пришедшая с нами Флер также приветствуют чету Делакуров. А потом мы за обедом разговариваем о всяких пустяках. Преимущественно пустяках. Приходится терпеть не слишком приятные вопросы о семье. Мистер Делакур весьма дипломатично говорит о сходстве между мной и Гарри, и это наблюдение становится откровением для нас троих. После трапезы мы все удаляемся в снятый Делакурами номер для настоящего разговора. После некоторого количества взаимолюбезных расшаркиваний мы решаем, что установим каждый свою защиту для обеспечения конфиденциальности переговоров. Во время установки мне приходит мысль, что с моей магией мне доступно весьма изменённые от обычных заклинания, например позволяющее звукам снаружи быть слышными, но не выпускающее их наружу. Я поражаюсь собственной ограниченности: что мне стоило тратить больше времени на полезную модификацию общеизвестных заклинания, а не сосредотачиваться на всем доступных. Правда, скорее всего расход энергии растёт обратно пропорционально похожести на стандарт. Решаю заниматься такими экспериментами, если будет время, и пока только в виде модификаций. Обмениваемся взглядами, решая кто же начнёт. Гарри с Гермионой явно смотрят на меня, поскольку всё-таки я попросил Делакуров о встрече. Делакуры следуют их примеру. Глубоко вздыхаю. - Окей. Думаю, чуть погодя вы поймёте, но я хочу предупредить, что те сведения, которыми нам необходимо поделиться, и те, которые я попрошу вас найти, очень и очень опасны. Будет вполне приемлемо, если вы решите подождать иного случая закрыть долг. - Будет ли возможность для моей дочери оплатить долг, если всё взаимодействие между нами сведётся к обмену информацией? - спрашивает глава семейства. - На самом деле, я не имею никакого понятия, что влечёт за собой этот долг, а также не знаю, как определить его неактивность. Если вам удастся добыть необходимые для нас сведения, я буду считать это честной сделкой, - они явно удивлены. - Каким образом это может стать честной сделкой? - Гильом явно подозревает какой-то подвох. - Потому что нужная нам информация может прямо спасти жизнь одного из присутствующих в этой комнате людей, - медленно выговариваю я, - а также, возможно, тысячи жизней тех, кого здесь нет. Тут до них начинает доходить, судя по общей бледности. - Месье Делакур, мадам Делакур, - начинаю я, для большего эффекта используя французское титулование и делая заметную паузу. - Что вы знаете о крестражах? *** Ночью после встречи с Делакурами, Гарри расталкивает меня. - Извини, что разбудил. Но мне нужно кое-что спросить тебя. От неожиданности я издаю какой-то полунеприличный то ли всхрап, то ли хрюк, вскидываюсь и уже сидя вижу, что это Гарри. Зеваю и пытаюсь стереть сон из глаз. - Что случилось? - Что-то меня беспокоило весь день после разговора с Делакурами, и наконец я дотумкал… - я не видел, но нервозность так и сочится от него. Я вдруг ощущаю то же самое и понимаю, что вокруг нас чары уединения. - Тогда, во время второго задания, когда ты забирал Флер, то велел мне нырять за её сестрой. Ощущение, как будто сердце запуталось в ледяной паутине страха. Одна надежда на темноту, может он не увидит что-то не то в выражении моего лица. Заглядываю в Ничто, чтобы успокоиться. - Как ты узнал, что там была её сестра? - я рад, что в его голосе нет принуждения или обвинения, которые почти наверняка присутствовали бы у Гермионы. Ему просто любопытно, а мне надо предложить приемлемую легенду, и быстро. - Точно так же, как я знаю про многое другое, - честность - лучшая политика. Я же не могу сказать, что встречался с ними до второго задания, поскольку Гарри сам присутствовал при нашем знакомстве в больничном крыле. - Я знал, что у неё есть сестра, и знал, что она не слишком близка с Роджером Дейвисом или каким-либо другим парнем. Я его, кстати, краем глаза заметил там, в толпе. Я жутко удивился, когда заложницей Крама оказалась Дафна. Более логичным вариантом был бы кто-то из Болгарии или что-то в этом духе. - Можно и так подумать, - более успокоенно говорит Гарри. Он молчит некоторое время, но не спешит обратно в свою кровать. - Знаешь, иногда мне кажется, ты знаешь будущее. Умудряюсь усмехнуться вместо того, чтобы подавиться собственной слюной. - Дамблдор бы наверняка выдал бы что-то потрясающе мудрое типа “знание будущего - это знание прошлого”. - Пусть и бред, - Гарри тоже усмехается, - но подходящий. Крестражи, о которых даже Дамблдор понятия не имеет, твоё знание, что визг - это русалочий разговор, сестра Флер на дне… неисчислимое количество самых разных вещей, рассказанных или показанных тобою нам в этом году. Твоя история внезапного появления со всем этим знаниям сама по себе уже фантастична, знание будущего примерно в том же духе. - Говорят, что “правда удивительней любой выдумки”. - Значит,ты не мой сын или что-то вроде? Я притворно изображаю перехватившее дыхание. - Это ты в смысле, что не гордишься мной, папочка? - О боже, случайно Гермиона не твоя мать? И мы оба с облегчением смеёмся над этим. - Это пошло, чувак. Более того, вы с ней уже не разлей вода, не обижайся. Просто одна из жён в твоём гареме - статная супермодель, и я, очевидно, унаследовал её внешность. - Всё-таки значит ты обжимаешься с тётей Гермионой? - Ничем таким бесчеловечным я не занимался, - спорю я, но внутри я всё-таки доволен, что он смог всё перевести в шутку. - Кроме того, я только что подумал о твоей кузине Тонкс. - О ком? - О, да ты ещё не знаком с нею? - улыбаюсь я как можно шире и вреднее, чтобы моё преувеличенное выражение было заметно даже в неверном полумраке спальни. - Она - метаморфомаг. И может переделать свою внешность под любого другого. Представь как прикольно может быть если... - Эй! Она же моя кузина! - Ой, дальняя, и ты даже ещё не знаешь её, - отмахиваюсь я от его возражений. - Вдобавок она может выглядеть кем угодно по твоему желанию. Правда, необязательно она оценит, если ты попросишь её одну ночь выглядеть как Гермиона, а другую - как Дафна. Даже в такой темноте могу сказать, что он краснеет со страшной силой, одновременно намереваясь скрыть смущение приступом внезапного кашля. - Ты просто обязан рассказать Симусу с Дином, - отдышавшись, говорит Гарри. - У них хоть цель в жизни появится - жениться на метаморфомагине. - А ты тогда - Гермионе. - Обязательно, когда захочу умереть самой болезненной смертью, - смеётся он. - Да-да, конечно, пока она не обнаружит в тебе кусочек подобной способности, - а на его внезапный обрыв смеха я припускаюсь ещё сильнее. - Помнишь, как тётя Петунья обрезала тебе волосы, а они отрасли за ночь? Как только я успокаиваюсь, и он спрашивает меня серьёзным тоном, то приходится сказать, что я не полностью в этом уверен, что лучше всего поговорить с Тонкс и попросить у неё пару уроков. Надеюсь я смог загрузить его думательный аппарат достаточно, чтобы он уже больше не отвлекался на мысль обо мне, знающем будущее. *** Через несколько дней Флер перестаёт смертельно бледнеть при взгляде на нас. Её родители только слегка успокоены шансом выплатить долг полностью, найдя нужную информацию. Ведь учитывая её характер, вряд ли они надеятся на настоящий успех. Помню один фанфик-роман, где её мать добралась до Совета Вейл, и те нашли путь извлечь крестраж. Но ничего подобного не упоминалось во время разговора, поэтому я совершенно не знаю, есть вообще на свете такая организация. Слухи множатся, когда Флер по случаю подходит поговорить с Гарри, Гермионой и мной. Не часто, особенно когда рядом Рон, поскольку у него нет абсолютно никакого сопротивления. Мы гораздо реже бегаем по утрам - только когда хорошая погода - из-за суровых тренировок в выручай-комнате. Когда Флер просит разрешения присоединиться к пробежкам, Гермиона предлагает пригласить Виктора и Седрика. Дамблдор и МакГоннагал нашли бы весьма забавным и ободряющим, выглянув и увидев несколько дюжин народу из всех трёх школ и четырёх факультетов Хогвартса, бегущих трусцой вокруг территории замка. Мне слишком не по себе, поскольку до поздней ночи я потратил заметную часть своей магического запаса на придание формы и зарядку расширенного набора ручных камней со щитовыми рунами. Надеюсь, даже в таком состоянии и при изнурительном темпе, заданном Гарри, Гермионой и Виктором, я не ударил в грязь лицом. Многие вновь присоединившиеся были в школьных мантиях и заметно отстали от постоянного состава, а девушки просто сдались, когда не смогли угнаться за Виктором или Седриком. По пути обратно в замок я перебираю мысли, а остальные вовлечены в разговоры друг с другом или с вновь присоединившимися. Рассмотрев идею пригласить ещё народ тренироваться с нами, я всё-таки решаю от неё отказаться. Понятно, что в следующем году выручай-комната станет общеизвестна, по крайней мере в каноне, но я не хочу предоставлять никому возможность добраться до диадемы Равенкло из-за моего вмешательства. Может стоит её забрать пораньше, но у меня нет возможности передать… Ох, мерлиновы бубенчики, я идиот! Быстро осматриваю игнорируемое мной до того окружение и отмечаю две цели разговаривающими с Флер, Виктором, Седриком и Чо. - Гарри, Гермиона! - обхватываю я их сзади за плечи. - Нам нужно позаботиться кое о чём важном. Надеюсь, пара следующих часов часов у вас не распланирована? Тогда догоняйте, будьте так добры. Мои извинения, мисс Делакур, мистер Крам, мистер Диггори, мисс Чанг. - И не дожидаясь ответов, трусцой бегу назад в замок. Пока я пытаюсь неспешно гулять по седьмому этажу, мне становится интересно - а что же предоставит комната, если ничего конкретного не потребовать. На четвёртом круге я вижу прислонившегося к стене Гарри. Тот просто смотрит в известное окно, а гораздо более взбаламученная Гермиона прямо посреди коридора в нетерпении слегка покачивается взад-вперёд, но, заметив меня, тут же принимает более строгую позу, уперев руки в бока. - Что за ахинею ты там нёс, Уильям? - спрашивает она. - Грубо, знаешь ли. - Прости, Гермиона. Мне вдруг сильно приспичило кое-что сделать немедленно. Я внезапно понял, что должен был сделать это давным-давно, - говорю на ходу, направляясь к углу с движущимся гобеленом. - Стой, Уиль… - начинает Гермиона, но я прерываю её. - Всё чисто, Гарри? Едва слышный шелест разворачиваемого пергамента, а затем: - ...чисто. Мне нужно место, где всё спрятано. Мне нужно место, где всё спрятано. Мне нужно место, где всё спрятано. Затащив Гарри и Гермиону в открытую дверь, приходится давить порыв расчихаться из-за покрывающего всё толстого слоя пыли. Удивительно, но комната кажется такой же большой, как и в кино. Не помню, точно ли они летали здесь на мётлах в каноне, но полетать тут можно легко. Дверь растворяется в стене, а меня придавливает масштаб поисков. - Что мы ищем, Уилл? - спрашивает Гарри. - Диадему Ровены Равенкло, - мрачно отвечаю я. - Как мы её найдём? - бледнеет Гермиона. - Она должна быть на голове каменного бюста, может это поможет нам в поисках. Также, если найдём исчезательный шкаф, надо всех опередить и разрушить его до безнадёжности восстановления. Или попытаться разрушить, во всяком случае. Может у него защита какая есть? - Откуда ты всё это знаешь? - спрашивает Гермиона больше саму себя. А на мой многозначительный взгляд я зарабатываю не менее выразительное сопение носиком. - Тогда ладно, но почему сейчас? - Просто вдруг понял свою глупость. Собирался забрать перед следующей встречей с Сириусом и Ремусом, но ведь можно послать им сейчас, чтобы они смогли уничтожить это огнём. - Огнём невозможно уничтожить… - начинает Гермиона, очевидно не получившая мема из будущего. - Знаю, Гермиона, знаю. Это просто произношение. Ты же знаешь, какие мы янки и как причудливо изъясняемся. Я имел ввиду дьявологонь. - Но мы же не можем его просто с совой отправить, - неуверенно говорит Гарри. - Мога быть. Но думаю, Букля бы справилась. Шучу я, Гермиона, шучу. А вот если бы был кто-то могущий аппарировать из Хогвартса, оставаться скрытым да ещё чрезвычайно лояльный к Гарри… - Добби! - как замечательно они звучат в унисон. Легкий хлопок отдаётся эхом в пещероподобном зале. - Вы звали Добби, Гарри Поттер-сэр? - его громадные глаза наконец опознают окружение. - Гарри Поттер нашёл комнату туда-сюда - восхищается он, но тут же его уши опадают и сам он выглядит весьма обеспокоенным. - Тут много опасных вещей. Не место здесь Гарри Поттеру и его друзьям. - Тут есть одна очень опасная вещь, и я надеюсь, ты сможешь отнести её Сириусу Блэку и Ремусу Люпину для меня. - Гарри опускается на колени перед маленьким эльфом и кладёт руку ему на плечо. - Они знают, что с ней делать. Но ты не должен трогать эту вещь напрямую, и никто, кроме Сириуса и Ремуса не должен её видеть. - Сделав это, ты можешь спасти Гарри жизнь, - добавляю я также опускаясь на колени. - Не говоря уже о тысячах других жизней. - Но, пожалуйста, будь осторожен. Мне не хочется, чтобы ты навредил себе как-то, - это уже присоединившаяся к нашей коленопреклонённой группе Гермиона. - Мы не хотим, чтобы тебе стало плохо. Попискивающий домовой эльф заливается слезами. - Гарри Поттер так сильно заботится о Добби? Гарри Поттер - великий волшебник, и его друзья такие же. Добби заберёт опасную штуку и спасёт Гарри Поттера! Никто не найдёт Добби, как Добби доставил подарки неволшебного друга Гарри Поттера. Ну и ну, спасибо за напоминание, Добби. - Хорошо, - Гермиона возвращается к своему командному тону, пусть и заметно смягчившемуся за последнее время. - Предмет, который мы ищем - диадема на каменном бюсте - как тиара или корона. Но ты не должен касаться диадемы! Оберни в одеяло или полотенце и убедись, что она не выпадет ни за что или не высунется, чтобы ты её случайно не коснулся... - Добби найдёт её, Гарри Поттера Гренжи, Добби найдёт! - и с этими словами перевозбуждённый маленький эльф срывается в лабиринт рухляди. - Предлагаю разделиться и помочь в поисках, - говорю я. - Если я не ошибаюсь, то бюст должен быть недалеко от исчезательного шкафа, так что найдя его, будет у нас стартовая точка для поиска бюста. - Акцио диадема, - произносит Гарри, быстро вытащив палочку. Ничего. Гермиона опять переходит на лекторский тон. - Это могут быть анти-призывные чары на диадеме или на самой комнате. Хотя вряд ли последнее, мы же тренировали призывные чары в другом её варианте перед первым заданием. Но может быть ими обладает только эта вот версия комнаты. Ещё вариант - невозможность призывать одушевлённое существо, а в крестраже есть кусочек души. - Но Невилл же применил отталкивание на профессоре Флитвике в классе, а это и есть противочары, - вступает с ней в спор Гарри. - Они действуют по-разному, - отмахивается Гермиона. - Скорее всего в этом смысле они не точные противоположности, а варианты одного заклинания, действующие в направлении от тебя и к тебе. Невилл оттолкнул профессора Флитвика из-за сбоя в прицеле, но ты же не можешь не так прицелиться с призывными чарами. - Если вы не хотите, чтобы Добби сделал всё сам, предлагаю дискуссию на тему магических мистерий отложить на попозже. - Честно, я бы не отказался от скребущего совесть, но такого безопасного развития событий, и почти уже собираюсь так сказать, но… Мою мысль сбивает вид вылетевшего из-за угла одного из проходов Добби. - Добби нашёл это, сэр! Я люблю тебя, Добби. *** Глава 23. Встречайте родителей. Часть вторая Наконец в выручай-комнате нет крестража и не будет исправного исчезательного шкафа. Последний мы на складе так и не нашли. Но Гарри наконец-то припомнил визит к Филчу на втором курсе, и после намёка близнецов мы находим шкаф на втором этаже и в тот же день окончательно его портим. Поэтому с возобновлением наших тренировок в выручай-комнате мы решаем разрешить сюда доступ ещё кое-кому. Мне всё ещё страшно, если нас обнаружит Крауч/Хмури, поэтому слишком уж с ума мы не сходим. Фактически нашим первым приглашённым становится Флер, к досаде некоторых участников группы того же пола. - Гарри, мы же здесь вроде бы тебе помогать тренироваться? - спрашивает Невилл, его глаза нервно дёргаются на красавицу-француженку, а сам он краснеет, как варёный рак. - Нехорошо, наверное, тренировать ещё и твою соперницу? - Непохоже, что мы будем драться друг с другом, - пожимает плечами Гарри. - По крайней мере, я на это надеюсь. А с ней можно усложнить тренировки. - Кроме того, неужто тебе не хочется посмотреть, как Флер выступит в нашей игре? - задаю я наивный вопрос. Вот только улыбочки большинства наших девушек оказываются далеки от простодушия. - Что эта игра есть? - спрашивает Флер, привычно играя бровями. - Почему бы тебе не показать, Уильям? - любезно предлагает мне Гермиона. - Да, Уильям. Продемонстрируй нашей гостье, пожалуйста, - так же мило звучит голос Дафны. Такой вот тон от Гермионы - несомненная угроза, а вот от Дафны - ужас, и совершенно точно не тот, который “летящий на крыльях ночи”. О, чёрт! Мне точно понадобиться кровевосстанавливающее после. С внятно слышным сглатыванием, я иду к месту, где приму свою судьбину, и разворачиваюсь лицом к ним. Гермиона с Дафной уже на позициях, стоят и, как им кажется, тонко... лыбятся, иначе не скажешь, обе с нехорошим таким прищуром. С некоторым трепетом смотрю на остальных. - Да что уж теперь... Ладно, кто ещё в расстрельную команду? Луна с Асторией немедленно вызываются добровольцами, и Астория тут же начинает Луну умолять разрешить ей. А Трейси вдруг предлагает: - А как насчёт сразу двоих? - Вас будет четверо? - С чего бы у меня такой тоненький голосок? Третьим же не Гарри, чтобы всё закончилось быстро. - А почему нет? - разрешает Гермиона, и обе младшие встают рядышком, образовав последнюю вершину треугольника. На публику принимаю поникшую позу, а сам следую внезапно пришедшей в голову мысли. У меня же есть секретное оружие, и надо его использовать. С улыбкой выпрямляюсь, как бы случайно попав левой рукой в карман. - Что ты улыбаешься? - с подозрением спрашивает Дафна. - Ты непременно увидишь, моя милая, - моя улыбка ширится, когда я вижу, что до неё доходит публичность моего проявления нежности. Теперь Гермиона тоже с подозрением разглядывает меня. - Гарри? - Не смотри на меня, ничего не видел, ничего не знаю, - открещивается тот ещё и поднятыми перед собой руками. Гермиона закатывает глаза. - Нет, я имела в виду давай отсчёт. - А, отлично. Вы знаете правила, леди: только оглушалки, мишень не отвечает. Сами следите за дружескими промахами. Начинаем! Три… - медленно считает он. - Ты не собираешься использовать обе руки? - спрашивает Астория. - Два… - Мне не нужны обе, дорогая, - и ей я тоже улыбаюсь, а потом подмигиваю явно не на шутку настропалённой Дафне. И сам же удивляюсь внутри - ну какого хрена я их дразню!? Тонкая струйка магии просачивается в левую ладонь, чуть выше контрольной руны. - Один… Старт! - СТУПЕФАЙ! - в четыре голоса очередью. Поблескивающий шар щита скачком проявляет своё существование вокруг меня после активации мной контрольной руны. Поворачиваю в ладони рунный камень, чтобы сцепить свою магию с руной силы соулу и отслеживать подзарядку. Оглушалки безвредно расплёскиваются по щиту, а я фальсифицирую зевок, жеманно прикрывая ладошкой рот. Энергоруна как минимум удваивает или даже утраивает мой запас магической энергии, так что я с лёгкостью выдержу ещё по пять “выстрелов” от каждой их них. У Дафны целая обойма злости, и она выдаёт дюжину оглушалок до того, как Астория сподобилась на в два раза меньшее число. Хреново, что Луна почти так же сильна, как Гермиона, и часто предвидит, куда я собираюсь двигаться. Потягиваюсь. - Это ещё что такое, Лернер? - зовёт меня Дафна. - Ступефай! - Просто разминаюсь, моя милая, - улыбочку понежнее, и с ленцой, ах! - СТУПЕФАЙ! Всё равно меня будут бить, и больно по окончании представления. Я начинаю уклоняться, проскакивая между Дафной и Луной и надеясь, что одна из мелких заставит Дафну потерять сосредоточенность. Потом приплясываю между Гермионой и смешанной равенкло-слизеринской явно спевшейся парочкой с той же целью. Гермиона с Дафной уже стали слишком хороши для подобных игрищ. Но оттого они и более предсказуемы, особенно когда у меня нет здорового щита, глотающего даже летящие мимо заклинания. Кстати о моём щите - в нём уже меньше половины энергии. - Это щитовые руны! - выкрикивает Гермиона. - Ступефай! - Не может у него остаться много, - в ответ кричит Дафна. - Я им займусь, а вы бейте, как только спадёт! - Не желаешь сохранить за собой честь уронить меня, Даф? - У меня ещё будет возможность, - злодейски ухмыляется она и легко выщёлкивает ещё три заклинания. Попадает, и от моего щита почти ничего не остаётся. В этот момент я стою между ней и Гермионой, а когда следующий луч почти настигает меня, ныряю в сторону, одновременно сбрасывая щит. Вытягиваю руки вперёд и в стороны, и вокруг кистей появляются мерцающие голубые сферы размером с пляжный детский мяч. Как и ожидалось, Гермионе приходится уклоняться от заклинания Дафны, поэтому Луна первой пуляет в меня, а за ней и остальные подключаются. Уклоняюсь от оглушалок Луны и Дафны - первая целилась в предполагаемое моё место, но луч второй пролетает слишком близко для успокоенности. “Подарки” Гермионы и Астории приходится принять на щиты, но это не слишком ощутимо для моего моего запаса магии. Как я и предполагаю, Дафна восстанавливается раньше всех, за ней Луна, и я бросаюсь к равенкловке, уклоняясь от луча старшей слизеринки. Краем глаза замечаю неожиданную красную вспышку от Гермионы, которую приходится принимать на щит. Она так быстро очнулась, что все мои подобия планов летят к чертям собачьим. Дальше идёт просто танец на инстинктах, реакции и накопленном опыте. Сердце бьётся так быстро, что кажется само время тормозит вокруг нас. И очень странно, что невзирая на мой зашкаливающий пульс, я спокоен и наблюдаю со стороны за собственной спешкой в уклонении от заклинаний, которые могут причинить серьёзное повреждение. Прыжок вперёд, уклон, сбивающий хлопок со всего размаха, прыжок назад, обратный хлёст, чтобы сбить другое... Очнувшись, вижу над собой безмятежное лицо Луны и жмурящуюся мордашку Астории. - Добро пожаловать обратно к нам, - говорит последняя. Что-то она слишком довольна собой. Значит попала в меня. - Молодец, Уильям, - говорит Луна. - Ты продержался целых две минуты благодаря твоему первому щиту. Это один из твоих рунных камней? Пусть пара минут звучит жалко, я ухмыляюсь в ответ. - Ага, он самый. Худенькие девчонки пытаются поднять меня за руки. Безуспешно - я вешу больше их, вместе взятых. Приходится собираться с силами, и через пару промежуточных остановок мне удаётся выпрямиться. Живот болит, но я быстро понимаю, что у меня не меньше половины запаса магии. Замечаю, что Гермиона с Дафной преднамеренно не обращают на меня внимания, и вопросительно гляжу на помощниц. - Просто дуются, что не они тебя достали, - самодовольно заявляет Астория. Ну точно, это была она. - А ещё ты смеялся, - добавляет Луна. - Я что? - как так, не помню такого. - Забавно смотрелось, - слегка склоняет она голову набок и наконец улыбается. - Чёрт побери, приятель! Это было блестяще! - восклицает Рон, очевидно забывший про вейловские чары и образ пускающего слюни и бормочущего идиота. - C'est fantastique, - сверкает глазами Флер. - Я никогда не видьеть такой щит. - От такого взгляда можно только жутко краснеть. - Это обычные щитовые чары. Я привязываю их к ладоням, меняю размер и добавляю энергии по необходимости. - Это одно из наших с Гермионой открытий после более глубоких опытов, когда я озвучил ошибку - не ту, в которой были задействованы наши губы - нашего первого эксперимента. Оказывается, использование стандартных заклинаний волшебников я переношу много-много лучше. Файербол, близкий к её взрывному проклятью по выделяемой мощности, мне по силам, но, говоря откровенно, любая попытка нарушения одного из пяти исключений закона Гампа была бы очень плохим решением с моей стороны. Даже ради избавления от нищеты. - У тебя очень хорошо получается, - говорит Гарри. - Хотелось бы и мне так. - Пффхр. Мне приходится так крутиться по единственной причине - не могу я как ты наслаивать сверхмощные щиты. Мне магию приходится экономить, в отличие от тебя. - Звучит весьма странно, - не боится морщить лоб Флер. И не должно, я же не волшебник. Но такой вкусняшкой я с ней делиться, очевидно, не собираюсь. Гарии с Гермионой тоже предпочитают изучать носы собственной обуви. - Сколько ты использовал на мне? - спрашивает Флер. - Не знаю… - краснею я. - Большая часть использованного не была моей обычной магией. Что могу сказать точно, около половины моей обычной магии оказалось совершенно недостаточно. - К-как? - У Уильяма не слишком большой магический запас, - говорит Гермиона. - Но он его контролирует гораздо лучше любого встреченного мной. Не удивлюсь, если он сможет пальнуть единичную оглушалку сильнее Дамблдоровской, вот только Дамблдор выдаст их сотню не напрягаясь. Меня ещё сильнее бросает в жар. Тогда я иду к ней, обнимаю одной рукой и целую в макушку. - Рад, что ты больше не злишься, моя дражайшая. Она скидывает руку и пронзает меня взглядом. - Я злюсь! Я просто… забыла, - на что я смеюсь, а она лупит меня по руке. - Дурак, - бормочет она. - Ладно, кто следующий? - спрашиваю всех. - Лично я предпочёл бы посмотреть, как долго продержится Гарри против Даф и соперницы по Турниру. - Какой же ты нехороший человек, Уильям, - ворчит Гарри под согласные со мной кивки всех остальных. *** Поддавшись убаюкивающему ритму занятий классных и внеклассных, я вдруг панически заледеневаю от слов Гермионы. Как-то перед сном она плюхается рядом со мной на диван и внезапно спрашивает, решил ли я, что надо сказать отцу Дафны в эти выходные. - Совершенно из головы вылетело, - тупо говорю я, хлопнув себя ладонью по лбу. Что я собираюсь говорить? Сначала была мысль просто спросить про крестражи, как Делакуров, но тут нет никакого Долга Жизни, на который можно положиться. - Что такое, Уильям? - беспокоится Гермиона. Бледно выгляжу, наверное. Оглядываюсь - Гарри увлечён партией в шахматы с Невиллом, а за ними грифом-стервятником наблюдает Рон. Ставлю чары уединения для нас двоих. Чудно, как легко у меня теперь получается. Даже думать не надо. - Просто интересно, сможем ли мы спросить его про крестражи? Есть сомнение - а так ли это безопасно для нас, как в случае с Делакурами? Есть ли у нас что-то кроме их слова, что Долг Жизни защищает наши секреты? Не стоит ли нам потребовать что-то наверняка надёжное, наподобие непреложного обета? - Просто не знаю, Уильям, - говорит она, явно впадая в задумчивое состояние. Но после нескольких секунд резко встряхивается. - Думаю всё-таки мы правильно сделали ставку на долг жизни. Добавь то, как на них смотрит большинство британских волшебников из-за вейловского происхождения? А твои тайны - оружие в данном противостоянии… - Я тоже так считаю,- киваю. - Но независимо от нашей оценки, мы стали уязвимы с этой стороны. - Ты совсем, как профессор Хмури стал. Хлопаю в ладоши и ору: - ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! А в награду получаю тычок под рёбра от вскинувшейся Гермионы. - Дурак! - Прости, - всё ещё смеюсь я, за что мне туда же прилетает вдобавок. Приходится маскировать смех под кашель. - Правильно. Но изначальный вопрос всё равно остаётся, - видимо тон мой достаточно убедителен, так что новых тычков больше нет. - По моему впечатлению её отцу доверять можно, но я сильно склоняюсь к тому, чтобы ничего ему не говорить. Слишком опасно. - Он мне на втором задании показался приятным человеком. - По словам Дафны он уверен, что вся чистокровность и яйца выеденного не стоит, но в то же время он жёсткий и практичный бизнесмен, которому нужен нейтралитет. Он может пойти к Дамблдору и выложить что узнал просто с целью защитить собственных дочерей. Помнишь, с каким трудом нам удалось уговорить Делакуров не вмешивать Дамблдора? А ведь они даже не британцы! Пока нет никакой связывающей клятвы, для него выгоднее эти сведения разгласить - спихнуть ответственность. - Очевидно, на непреложный обет он не пойдёт. Но есть связывающие контракты, как в Кубке Огня, - вслух раздумывает Гермиона. - Но я не знаю, как их создать, - сердится она сама на себя. Я не успеваю удержать смешок - вот он, привет из будущего. - Что? - Ничего, - кусаю я губы, сдерживая ухмылку. - Просто ставлю на кон жизнь, что ты разгадала бы как, если бы у нас было чуточку побольше времени. - Как раз к первому походу в Хогсмид на твоём пятом курсе. Хотя не знаю, будет ли мистер Гринграсс жутко напуган проклятьем, рисующим слово “ПОДЛЕЦ” на лбу. - Не говори так! - играючи толкает она меня локтем. - Окей, тогда я ставлю на кон всю собственность Гарри. - Она хмыкает без ответа, только румянец всё ещё остаётся. Мы молчим некоторое время, поэтому ещё до того, как молчание может стать неловким я накоротке приобнимаю её. - Я тогда закругляюсь пораньше. Надо всё-таки подумать, а вдруг что-то в голову придёт? Очевидно у неё тоже что-то есть на уме, но она отводит взгляд и на секунду прижимается головой к моему плечу. - Хорошо. Спокойной ночи, Уильям, - вздыхает она. - Спокойной ночи, моя дражайшая, - целую я её в лоб. *** Трудно поверить, но только сейчас, впервые за семь месяцев этого приключения, я сталкиваюсь с одним из трёх магических методов быстрого перемещения. Я боюсь сам пробовать аппарацию. И точно также боюсь делать портключ. Хотя уверен, что при совместной аппарации и чьём-нибудь ещё портключе всё будет отлично. Стою и смотрю на каминный порох со смесью ужаса и любопытства. Могут ли неволшебники пользоваться каминным порохом? Не вижу препятствий, но если на перемещение должна влиять моя магия, то я могу прибыть не туда, либо вообще закончить в каком-то промежуточном состоянии. - Что-то не так, Уильям? - спрашивает Гермиона. - Моя магия… - я не оглядываюсь на неё, Гарри и Дафну. Астория уже ушла вперёд. - Всё будет хорошо, Уильям, - после мгновения тишины спокойно говорит Гермиона. - Ты справишься. Уж не знаю, кого она старается убедить, себя или меня. Взвинчиваю всю свою храбрость, хватаю горсть каминного пороха и захожу в огонь. - Гринграсс манор! Вспышка зелёного пламени предваряет чрезвычайно неприятные ощущения беспорядочного кувыркания, как будто гравитация сошла с ума и каждую секунду меняет решение - куда меня притягивать. После нескольких кажущихся вечностью моментов меня наконец бросает вправо. Я успеваю вытянуть руки к мраморным плиткам пола, с трудом спасая свой нос от знакомства с ними же. - Фу, прикольно, - кривлюсь я, собирая себя с пола. - Добро пожаловать, мистер Лернер, - протягивает мне руку мистер Гринграсс. Проверив, что ладонь чиста от пепла и сажи, обмениваюсь рукопожатием. - Благодарю вас, мистер Гринграсс, - стараюсь говорить с наивозможнейшим достоинством, доступным в покрытой пятнами сажи мантии. - Рада видеть вас снова, - говорит его жена, предлагая свою кисть для поцелуя. - Мы хотели навестить вас после второго задания, но, к сожалению, дела не терпели отлагательства. - Что вы, что вы, леди. Я всё понимаю, пустяки. - Ты первый раз по камину прокатился? - спрашивает Астория. - Первый. Родители удивляются, но обмен мнениями откладывается из-за появления изящно выходящий из камина Гермионы. Она быстро представляется в формальной манере. Либо проштудировала пару талмудов по правилам и этикету высшего света, либо распотрошила Дафну. Надеюсь, что последнее. Церемониальность ситуации быстро разрушается обнимашками и хихиканьем Астории с Гермионой. Тут и Гарри прибывает, также приземляясь на все четыре конечности. Хорошо, что не на спине. - Коленки болят? - помогаю ему подняться. - Тебе дольше падать, чем мне, не забывай, - и это ещё не упоминая, что я вешу килограмм на двадцать пять, а то и тридцать побольше, “спасибо” его родственничкам. Пока он приветствует Гринграссов, прибывает Дафна, и вся компания оказывается в сборе. Следует экскурсия по самому необычному и удивительному дому из всех виденных мной. Конечно, Хогвартс значительно больше, но его грубо вырубленные, во многом готические структуры выглядят сущим примитивом по сравнению с беломраморными полами, элегантными, отделанными разными сортами дерева арочными проходами, гигантскими рамами портретов и гобеленов и невероятно причудливыми предметами мебели, которые я побоялся бы использовать по прямому назначению. Как будто угадав мои мысли, Гермиона быстро уничтожает пыль и сажу с моей мантии, а потом проделывает то же самое с Гарри. В конечном счёте мы оказываемся в главной столовой, где все садимся обедать за широкий стол. Мистер Гринграсс во главе, жена и обе дочери слева от него, а справа Гарри, Гермиона и я. Всемером мы занимаем заметно меньше половины стола. Приходится сопротивляться побуждению скукожиться, когда пара домовых эльфов выставляет блюда. У Гарри почти наверняка подобные же мысли, поскольку оба наших взгляда встречаются на Гермионе сразу после их появления. К нашему удивлению, её неприятие ситуации практически незаметно. К сожалению, даже эту малость замечает Астория. - Что не так, Гермиона? - Н-ничего… - Просто проявление разницы обычаев и культуры маггловского и магического мира - отвечаю вместо неё. - Сама мысль, что домовые эльфы хотят служить волшебным семьям или даже нуждаются в этой службе, причём без всякой явной компенсации… весьма неожиданна. - О чём ты говоришь? - не понимает Астория. - В-общем, в маггловском мире нет ничего даже отдалённо похожего на домовиков, и они для нас выглядят не менее разумными, чем люди, так что… - политично развожу руками вместо обычного моего пожимания плечами, позволяя им самим закончить мысль. - Учтите, что первый знакомый эльф подвергался прямо-таки патологическим издевательствам Малфоями. Поэтому их положение иначе как жалким мы не ощущаем. - Это даже не упоминая бедную Винки на кубке мира по квиддичу, - грустно добавляет Гермиона. - Проблема понятна, - говорит Дафна. - С очень немногими домовиками обращаются так неуважительно. У меня со Стори есть по одной домовичке, но они нами всегда воспринимались как сёстры и близкие подруги, сколько я себя помню. - Дилли повеселей Агги, - явно сдерживается, чтобы не показать сестре язык за столом Астория. - Домовые эльфы очень часто перенимают манеры и личности своих хозяев, - взглядом пытается поставить сестру на место Дафна. - Поэтому Дилли слегка бестолковая. - Дети, разве это достойное поведение перед лицом будущего главы древнего волшебного рода? - строгим голосом вопрошает их отец. - Примите мои извинения, мистер Поттер, - смиренно произносит Дафна. - Пожалуйста, не надо. Дафна, - явно страшится перспектив такого будущего Гарри. - Я же не избалованный принц настоящего королевества, требующий даже от друзей формальностей. Последний раз, когда проверял, признаков величия или патриаршества я в себе не заметил. - Не ожидал, что Гарри так быстро сообразит и, подкрепив свои слова улыбкой с парой выразительных и элегантных жестов, переведёт всё в шутку. Может, Гермиона с Дафной и его поднатаскали? - Раньше или позже, всё равно придётся привыкать, Гарри, - светски замечает Дафна. - Посмотрим, - бормочет тот, глядя в тарелку. Заметно удивление старших Гринграссов, но они предпочитают промолчать. Всё равно невозможно рассказать им правду о пророчестве. Миссис Гринграсс переводит разговор на второе задание и на то, что случилось с тех пор. Неизбежно всплывают рассказы о наших играх-тренировках, в которых мы все, разойдясь, стараемся побольше смутить друг друга. - Вам стоило видеть, как Дафна снова попыталась ударить меня оглушалкой, когда я всего лишь послал вспышку света в её сторону, - ухмыляюсь я. Но старшая дочь не находит в этом ничего забавного. - Ты не просто “блеснул светом”. - Снова? - переспрашивает мать одновременно со словами дочери. - А Дафна вам не рассказывала, как она стукнула меня в спину оглушалкой после того, как я пригласил Асторию пойти со мной на бал? - Дафна! - охнувшая мама точно не знала ничего. - Он сам виноват! Он… он обнял меня! - тут она краснеет, поскольку до неё доходит, как по-дурацки всё звучит сейчас. Отцу остаётся только удивляться на всех нас, залившихся радостным смехом с различной степенью весёлости. Даже Дафна в конце концов не может сдержать улыбки. Гермиона слегка напрягается - она до сих пор не может смириться с некоторыми проявлениями характера Дафны. А вот Астория из озорства подражает смехоуханью сов. - Как у меня-то из головы вылетело? Знаете, что он сказал, когда его Луна оживила. “Да ладно тебе, Даф, могла бы и смягчающие чары наложить”, - и продолжает истерически ржать. Скрывающая смущение за маской возмущения Дафна издаёт странный звук. - Потребовалось время, но она осознала ценность хорошего объятья. Я этим очень горжусь. - Как приятно говорить такое не опасаясь тут же получить шлепок, тычок или чего похуже от вошедшей в раж Дафны. Глядишь, остынет в присутствии родителей. А пока она меня старается просверлить взглядом, её мать вносит свою лепту в разговор. - Полагаю, вы правы, мистер Лернер. Больше двух лет никого их нас не обнимала, а сегодня - как будто их и не было. - Мама… - почти скулит Дафна. Моя улыбка становится торжествующей. - Теперь остаётся только посмотреть на её жутко очаровательные младенческие фотки, и мы застыдим её от макушки до пяток. - Я ща прине… - пробует сорваться с места Астория, но Дафна быстро одной рукой обхватывает её, а другой затыкает ей рот. - Тебе та--ак везёт, Лернер, что мои родители здесь, - цедит слова Дафна с самым колючим из всех виденных мной у неё взглядов. Да, придётся платить за веселье в будущем, и задушенные смешки остальных Гринграссов не способствуют моему успокоению. - Грядёт нам море наслажденья на тренировке получить. О друг мой, Гарри! Как нам быть? - Пфр. За себя говори. Это тебя мы с Невиллом обычно ворочаем, нос выправляем и кровевосстанавливающее зелье в горло заливаем. - И часто это у вас случается? - с лёгким беспокойством интересуется миссис Гринграсс. - Только с Уильямом, - бросает на меня самодовольную улыбочку Гермиона. - Всё верно, наша несравненная Гермиона оглушила меня четыре раза и сломала мне нос на второй день моего пребывания в школе, - легонько похлопываю я её по плечу. - Ух ты, даже хуже, чем тебя Даф приголубила! - всё-таки с такими большими удивлёнными глазами Стори настоящая куколка. - Ты её что, поцеловать хотел? И, конечно, румянец Гермионы с моим хриплый смешок истолковываются неверно. - Пустые слова, Стори. Мне даже разочек её обнять не удалось. - Мы тренировались, - Гермиона явно сдерживается, чтобы не обозвать меня и не залепить мне посмачнее уже куда придётся. Но не я один такой наблюдательный. - О, пожалуйста, Гермиона, не стесняйся отвесить этому индивидууму леща, а лучше пару в наше любимое место, - нежно и ласково улыбается Дафна. - Знаете, его это только вдохновляет, - говорит Гарри, пока я поглаживаю руку. - Может быть, но мы тоже получаем удовлетворение, - фыркает Гермиона, а Дафна кивает. *** - Знала бы, что вы собираетесь учиться всё время - осталась бы в Хогвартсе, - хныкает Астория, стоя в дверях библиотеки Гринграссов и в противоречие своему голосу пытаясь в позе со скрещёнными на груди руками изобразить подобие недовольного взгляда своей сестры. Чистая умора. Гермиона сидит, скрестив ноги среди стопок, возвышающихся выше её головы, и, похоже, не слышит её. Гарри и Дафна, прислонившись к одной груде книг, что-то рассматривают и обсуждают тихонько в одной из них. Я же расхаживаюсь туда-обратно, в одной руке книга, а в другой я пальцами кручу палочку. От неожиданности появления самой мелкой Гринграсс я роняю игрушку. - Я тебя предупреждала, - отстранённо говорит Дафна, даже не повернув головы. - В голове не укладывалось, что вы это всерьёз, - надувает губки Астория. В отличие от Дафны Гарри поднимает голову, и я замечаю его озабоченность. - Извини, Стори. Ты что-то хочешь предложить? - Не обращайте на неё внимание, - пренебрежительно говорит Дафна. - Не знаю, Даф, я бы прервался. Смотрю я на Гермиону - она часами сидит в этой позе, а колени почему-то ноют у меня. - Ты часами непрерывно рассматриваешь Гермиону? - подкалывает меня Гарри. - Ты так и не заметил, как я книги менял? - ответно ухмыляюсь я. - Уильям! - не выдерживает легко краснеющая Гермиона. - Как ни странно, но я видела, как ты три раза брал другую книгу, - говорит Дафна. - Ну зачем ты мне всё веселье рушишь? - Миссис Погубитель Моментов? - срабатывает на подхвате Гарри. Остаётся только удивляться способностям Дафны - она одновременно тыкает Гарри под рёбра и ловит меня взглядом с пожеланием чего-то не слишком приятного. Чтобы не увеличивать количество возмущения на свою голову приходиться подавить искушение предложить Дафне с Гермионой остаться, а нам троим пойти чем-нибудь развлечься. Дафна уже задала мне пару-тройку взбучек в дуэльной комнате за мой выпендрёж во время того обеда. Стори, на самом деле притащившая упомянутые детские фотки, просто усугубила моё положение. Окей, возможно мне не стоило громко заявлять, что Гарри, Гермиона и я теперь можем абсолютно честно хвастать, что видели позировавшую нагишом Дафну Гринграсс. Прокашливаюсь, в надежде перенаправить ярость снежной королевы. - Какие будут предложения? - Да всё, что угодно лучше, чем киснуть над книгами! - тут же резко оживает Астория. - Снаружи так здорово сегодня! Пойдём, а? - Интересно, это общение с нами подтолкнуло её так ярко и открыто выражать свои эмоции? Вроде по первой нашей встрече она была гораздо ближе к отчуждённой Дафне по поведению, чем к демонстративной сегодняшней оторве. Тут же, в подтверждение моих мыслей, она топает к Гарри, поднимает его и, по дороге подцепив меня за руку, тащит нас обоих из библиотеки. Обернувшись, я успеваю заметить только уставившихся друг на друга двух девушек, но мы скрываемся за углом быстрее, чем они успевают сказать “мяу”. - Куда мы, Стори? - На улицу, я же говорила, - она так и не отпускает наши кисти из жёсткого захвата, но мой широкий шаг и длина рук позволяют мне создать небольшой провис, в отличие от бедного Гарри, который почти одного роста с ней. - Может подождём…- начинает Гарри, но Астория его обрывает. - Ха! Как будто они позволят мне так вот запросто умыкнуть их бойфрендов и не пойдут догонять. - Хм, Астория, мы не… - начинает отрицать всё Гарри, и опять мелкая слизеринка прерывает его, на этот раз ещё и со смехом. - Знаю-знаю, пока ещё нет, - вредно ухмыляется она ему. - Бьюсь об заклад, что к ТРИТОНам ты уже сходишь на свидания с ними обеими, Гарри. - Не знаю, Стори. Имею в виду, что Гермиона точно на это подписана, но окажется там Дафна или ты, по мне так фифти-фифти. - Жду пока до неё дойдёт и она бросит на меня смущённый взгляд, и наношу удар милосердия. - А может быть, вы обе. Такая мордашка испуганная - просто ржач. И как она смотрит на посеревшего Гарри. - Хм. Гарри… Ну это, ты мне нравишься, конечно. Но не знаю, позволит ли мне Дафна встречаться с её бывшим парнем. Такого я точно не ожидал. Просто что-то с чем-то! Ща живот надорву от смеха! Ага, разбежался. Она щиплет меня за кисть, и это гораздо больнее, чем плечо. - Чего ты тут ржёшь? - и правда, у девушки, можно сказать, будущая судьба решается. - Господи, Стори, ты могла бы и не применять изуверских атак твоих соратниц и соперниц по клубу “Подружки Гарри”, - тут же хочется забрать свои слова обратно, потому что осветившая её лицо внезапная улыбка не оставляет сомнения в злодейских намерениях. - Окей, опять я попался, что на этот раз? Какова цена за сохранение нашей маленькой тайны? - Сохранение какой тайны, Лернер? - вымораживающий кровь голос раздаётся сзади… слишком часто я слышал его в эти дни. - Я обнаружила более подходящее наказание для него, - полным скрытого смысла и угроз голосом заявляет Астория. А я издаю драматический всхлип. - Астория Гринграсс, мы же договаривались об этом секрете! Боюсь мне ничего не остаётся, как оповестить их о твоих намерениях встречаться с Гарри… сейчас. - Что!? - взвивается Дафна, первый раз на моей памяти полностью потеряв контроль над собой. - Я говорила, что не буду! Не буду я! - молит её сестра. - Она сказала только, что если ты будешь с ним встречаться раньше вас. Как ни странно, она сказала ты и Гермиона будете встречаться с ним, и мне кажется, она имела в виду - в одно и то же время… Лёд во взгляде - слишком слабо для описания, скорее жажда кровавого убийства. - Я знаю! - говорю я под фырканье, бормотание и шипение от остальных троих. - Я же ей говорил, что сомневаюсь, что кто-либо из вас захочет делиться, но был же разговор о гаррином гареме - ну там очередь, когда кому с ним спать… честно я не знал, что она… Первое что я вижу очнувшись - маячащее надо мной лицо Гарри, не скрывающего собственной ухмылки. - С возвращением! - я ж для него стараюсь, а он отсиживается в кустах. - Крови в этот раз много? - помотав головой и слегка придя в себя, спрашиваю я. - Нет, чистое падение. Я даже успел смягчающие чары подготовить, как только услышал слово “гарем”. Думаю, ты зарвался в этот раз. - Я на Дафну смотрел, как она сестру прибить собирается, вот и предпочёл перевести стрелки на себя. - Я должен был понять, - закатывает Гарри глаза и трясёт головой, - что ты всё сделал нарочно. Знаешь, ты мог просто сказать, что пошутил. - Ох и ах! Но тогда, дружище, я не смог бы посеять семена твоего будущего гарема. Конечно, сейчас им кажется нелепым даже подумать о такой идее, но вскоре они сами будут размышлять о преимуществах многолюбия. - Ты уверен, что “сеешь семена” не для себя? - смеётся Гарри и продолжает качать головой. - Хоть я тебе и говорил, но ты всё равно чокнутый. Везёт, что они сейчас тебя не слышат, а то мне пришлось бы опять тебя оживлять после тройной оглушалки. - Они все втроём долбанули меня? - я чуть не давлюсь собственной слюной. - А уж если ты трудишься над строительством гарема, то в первую очередь озаботься частью, которая поможет тебе не находиться в отрубоне всё время. И прекрати нафиг ухмыляться всё время, я вовсе не имел в виду бессознательность в приятном тебе смысле слова. - Не-а, в том-то и фокус, Гарри, - шлёпаю я его по плечу. - Я их смягчаю для тебя. Ну ты понял, принимаю суровую сторону их любви, а тебе достаётся вся нежность. - Странный ты мужик, Уилл, - он уже привык к моей лапше на уши. - Вставай, пошли догонять, там ты сможешь упасть ниц и пораболепствовать вволю. *** - Это всё смехотворно, - говорит, захлопнув свою книгу со стоном, Дафна. - Мы сделаем это сегодня. - Ты уверена, Даф? - вздрагиваю я. - Абсолютно, - говорит она с выражением человека, наконец принявшего решение, которому будет неукоснительно следовать. - Нет смысла отрицать, что сейчас мы напрасно тянем время! - Но ведь мы многое нашли и изучили, - показывает Гермиона свою тетрадь с записями. - И Уильям много чего записал в свой блокнот разрушителя проклятий. - Мы не напрасно тут сидели, Даф, - соглашаюсь я. - Но если ты уверена, то лучшим вариантом была бы инструкция для пользователя. Единственный намёк у меня, позволяющий воздействие на души - это барьеры против призраков и барабашек. Но мне страшно даже попробовать любую модификацию на живой душе. - Это разумно, - кривится Гермиона. - Я тоже боюсь даже пробовать любые производные от смертельного проклятия, которое вырывает душу из тела. Даже если предположить, что теория того автора про арифмантическое разложение базирующихся на эмоциях заклинаний на самом деле применима. Но что-то мне сомнительно, поскольку проверку он делал исключительно на Патронусе. - Официально, - к явному удивлению Гермионы вставляет Дафна. - Ты думаешь он?.. - Может быть, но гораздо важнее, что это может не иметь никакого значения. Если у моего отца и есть что-то о тёмных ритуалах, то только в его личной библиотеке. Или даже спрятано в Гринготсе. Гарри с Гермионой сдуваются от подобной мысли. - Наверное и вправду всё в Гринготсе. - Не обязательно, - у Дафны явно есть свои соображения. - По правде, я обдумывала всё с момента как ты, Уильям, мне рассказал. Вероятно, даже скорее всего отец проделал собственные расследование деятельности Риддла. Он - выдающийся человек. - А откуда он узнал… - начинает Гарри, но она опять его прерывает. - У него есть место в Визенгамоте. Даже если слухов о событиях в школе - которые, кстати, всегда обсуждаются на открытом собрании совета попечителей - если их было бы недостаточно, то он бы всё разузнал просто из разговоров с так называемыми бывшими упивающимися смертью в официальной обстановке. - Такой уверенный тон Дафны о способностях своего отца наверняка неспроста. А временами его взгляд ну очень пронзителен. Может, он пользуется какой-то формой легилименции и свою дочь тоже обучил? - Какова бы ни была причина, но он, как я тебе, Уильям, говорила уже, верит в возвращение Риддла. - Твой отец обучал тебя отличать правду от лжи? - тихо спрашиваю я. Она замирает, бросает нервные взгляды на Гарри и Гермиону и кивает. - А Гермиону ты случайно не учила, как Уильяма раскалывать? - спрашивает Гарри. - Нет, сама догадалась. - На мне ты не используешь, - говорит Гарри краснеющей Гермионе. - Ты ничего от меня не скрываешь, - посылая взгляд-кинжал в меня. - Уверен, что вы не рассказывали друг другу всё. - Я практически слышу, Уильям, - закатывает она глаза, - скрытые за твоей репликой пошлые мысли. поэтому прекращай. Ты не выведешь меня из себя. - Она щурит глаза. - Даже не пытайся ляпнуть то, что ты там задумал. - Помилуй боже! Совершенно не представляю, о чём ты там говоришь. Должно быть твои фантазии завели тебя куда-то не туда. - Ну что, детки? Набаловались? - вмешивается Дафна. - Разговор серьёзный. Гермиона бормочет извинения. Я предпочитаю куртуазный поклон. - Милая Дафна, примите мои искреннейшие извинения. - Ты не прощён. Вы как, ребята, готовы? Гермиона в неуверенности жуёт нижнюю губу. - Ты уверена, Даф? - Иначе я бы не предлагала. - Почему? - глядя в пол, тихо спрашивает Гарри. - Что почему? - Откуда у тебя намерение помогать мне? - теперь он смотрит ей в глаза. - Помогать нам? Это же не тво… - Не надо, - прерывает его Дафна. - Не говори, что это не моё дело или не мой бой. Вопреки интуиции я послушала большго дурака... - указывает она пальцем на меня. - Он… слегка помог… мне склониться к пониманию, что помощь вам в моих интересах. Поэтому я вам помогаю и буду впредь наилучшим из известных мне способов. - Даф… - благодарно начинает Гермиона, но та не отвлекается. - Лучшей возможности у нас не будет. Мать скоро вернётся и придёт нас проверить, но отца не будет до ужина. Вот из этого… - открытие двери прерывает её, и к нам заходят её мать и сестра. - Фу, вы, ребятки, опять учитесь? - надувает губки Астория. - Вы бы хоть перерыв для обжимашек сделали что-ли? - на что мы с Гарри тут же ухохатываемся. - Чего вы? - В прошлом, когда Гермиона и Уильям ходили заниматься вместе, мы говорили, что они, мол, ходят обжиматься, - просвещает Гринграссов Гарри. - А мне до сих пор непонятно, зачем школьной учёбе нужен эвфемизм? - занудливо-устало говорит Гермиона, но я вижу блеск смешинок в глазах и почти незаметный изгиб уголков губ. - Просто смирись, - рукой давая знак слегка удивлённым Гринграссам не вмешиваться. - Хорошо, отец прислал записку, что задержится сегодня, - говорит миссис Гринграсс. - Может, сходите погулять и повеселиться, Даф? - Мы рассмотрим возможность, - невозмутимо отвечает Дафна, нарочно открывая книгу и начиная её читать. Мать с сестрой вздыхают и, не сказав больше ни слова, покидают нас. Уже через несколько секунд Дафна закрывает книгу и встаёт. - Все за мной. И ни слова, пока не скажу, что можно. Мы с Гермионой тут же следуем за ней, а Гарри задерживается, чтобы накинуть мантию-невидимку. На этом настояла Дафна, чтобы у Гарри - главы семейства Поттер, - если нас застукают, всё-таки был шанс спрятаться и избегнуть прямой ссоры с её отцом. Подведя нас к другой двери, открывает она её очень осторожно, заглядывает и морщится от скрипа. Но тут же благодарно кивает мне, когда я накладываю силенцио. Высмотрев, что путь свободен, она живо идёт по широкому, знакомому мне по экскурсии коридору, который ведёт к кабинету её отца. Там Дафна направляется прямо к книжному шкафу, заполненному по принципу похожести корешков книг на каждой полке. Попросив нас пальцем у губ соблюдать тишину, она наполовину вытаскивает по одной книге с каждой из трёх верхних полок, и шкаф поворачивается на нас. Как это по-шпионски! Не мечтал, что когда-нибудь вообще увижу подобное не на экране фильма. Внутри гораздо меньше книжных шкафов, чем я предполагал. Но в этом есть смысл, учитывая, что подавляющее большинство полезного можно и нужно хранить в общей библиотеке. Ну сколько там книг действительно нужно вот так прятать? В действительности, большинство полок содержат экспонаты, на которые смотреть страшно, не то что выяснять, что они делают. Очевидно, я не распознаю большинство из них. Но банка с багрово-красными перышками заставляет меня вздрогнуть от предположения, что это кровавые перья. Некоторые предметы выглядят странно знакомыми, и я полагаю, что скорее всего видел подобные в директорском кабинете. Меня выталкивает во внешний мир из созерцательности вежливое похлопывание по плечу, и, обернувшись, я наталкиваюсь на требовательный взгляд ярко-голубых глаз. Она легко кивает в сторону одной из полок, явно предлагая мне ею заняться. Так же молча выразив согласие, вижу, что Гермиона уже роется в каком-то томе. Следую её примеру и очень скоро полностью погружаюсь в процесс вытаскивания и пролистывания книг и рукописных дневников. Дневники были наихудшим вариантом, поскольку нужная информация могла оказаться в любом их месте. Оглавлений в них тоже не было. Хотя буду справедлив, многие книги страдали тем же. А как они были бы полезны для наших поисков, да ещё с индексами терминов! Мечты. Всё равно - сначала книги. Выпускаю расстроенный вздох, угроза быть застигнутыми растёт, а прогресс - улиточный. Откидываюсь назад и бросаю взгляд на корешки. Может быть тёмные, самые зловеще выглядящие могут содержать нужное нам. Первая такая оказывается банкротом, но как только я вытягиваю вторую, то слышу как кто-то прочищает горло позади меня. - Дафна, надеюсь у тебя есть вразумительное объяснение, - потрясающе эффектное сочетание мягкости голоса и пронизывающего до костей взгляда мистера Гринграсса. *** Глава 24. Потеря и последствие - Думаю, самым лучшим для наших гостей будет вернуться в Хогвартс. Даже сейчас, двое суток спустя, ужас от этого приказа сковывает льдом моё тело, не давая мне уснуть, пока я не прогоняю его более счастливыми воспоминаниями. Пытаюсь скормить его пламени и выкинуть в ничто - работает, но только до момента засыпания, когда в моём сне то Гринграсс, то Волдеморт отдают эту команду. Не представляю, как долго я пребываю в таком вот состоянии, когда мне чудится щелчок захлопывающейся двери в спальню. Один из тех звуков, про которые невозможно сказать, настоящие они или померещились во сне, заставляя просыпаться. Напрягаюсь, стараясь расслышать больше, но между всхрапами Рона царит тишина. Когда полог на моей кровати начинает отодвигаться, я выпускаю магию из пальцев. Но тут же убираю, когда полог расходится, предъявляя бледное лицо, окружённое гривой кудряшек. - Уильям, - шепчет Гермиона. Приподнимаюсь на локте и глубоко вдыхаю-выдыхаю для успокоения. - Ты в порядке? Она прикусывает губу и отрицательно качает головой, а я улавливаю движение зрачков на постель рядом с ней и сразу понимаю. Пусть в глубоком сумраке и не видно, но я уверен в тёмных кругах под глазами, ведь я сам тоже, как и она, не могу нормально спать. Поэтому я приподнимаю край одеяла, я сам сдвигаюсь как можно дальше на противоположную сторону постели. С нервной и смущённой полуулыбкой она забирается на постель и зеркально отражает мою позу, также оперевшись на локоть. - Ну… я не хочу… имею в виду я хотела просто… - Ш-ш, я понимаю, Гермиона. Я тоже не могу спать. Пускай так. - Ложусь на спину и протягиваю руку к ней, но она предпочитает устроиться на боку лицом ко мне. - Незаметно, чтобы на Гарри как-то сказалось. - Ему приходилось иметь дело с гораздо более пугающими вещами, чем разозлённый отец, и он был под мантией, так что оказался не на линии главного удара. Честно, мне удивительно, как у тебя возникли похожие на мои проблемы. Ты в жизни не раз попадала в куда более опасные переделки. Я вдруг осознаю, что при всём её опыте, библиотека ассоциировалась с безопасностью, местом, где она всегда может найти убежище. Поимка там при поиске запретных сведений о тёмной магии должна стать одним из наистрашнейших кошмаров. Я никогда не спрашивал, но, думаю, она не удивилась бы, если бы её тут же бросили в Азкабан, что и мне в голову приходило неоднократно. Пусть это и глупо. А ещё - ирония судьбы. Всё случилось ровно за три года до значительно более неприятного посещения дома другой чистокровной семьи. Я вижу, как она скукоживается, ёрзает на подушке, но говорит немного о другом. - Мы могли быть в шаге от нужных нам сведений. - Может быть, - вздыхаю. - А может и нет. Увидим завтра Дафну и выясним, что она смогла вытянуть из отца. - Ты всё ещё считаешь, что она сможет получить что-то кроме неприятностей за наше приглашение в дом? - О, он ей ничего не скажет, но… - ...но она узнает не меньше из того, о чём он промолчит, - заканчивает за меня Гермиона. - Это ты так сказал. Не мог же он быть готов к такому повороту дел? - А вот это ты сказала. Нет смысла спорить - завтра всё узнаем наверняка. - Но что если… если он расскажет директору? - дрожит и голос, и она сама, и я понимаю, что был прав о её кошмарах. Только надо ещё добавить страх вызвать разочарование на лицах уважаемых ею людей - директора, декана, её родителей… Теперь мой черёд улыбнуться ей подбадривающе. Ладно, пусть спорит, если её это успокаивает. Тянусь и беру её за руку. - Гермиона, ты хочешь продлить другими словами наши сегодняшние споры вдобавок ко вчерашним и позавчерашним или попробуешь поспать? Она слегка успокаивается, пока я массирую ей руку. - Я знаю… просто я, - она вздыхает. - Ну, ты понимаешь. - Понимаю. - Она продолжает поднимать эту тему, но я уже выдавил признание, что она просто хочет моих с Гарри утешений. В душе я не настолько уверен, что мистер Гринграсс не пойдёт к Дамблдору. Я просто отказываюсь рассматривать сценарий катастрофы. Логически собрав и осмыслив, все мои впечатления от Дафны подтверждают мысль, что она почти наверняка отговорит от решительных поступков любого, кроме собственного отца. Что совершенно не вдохновляет. Достаточно сказать, что мы не увидимся летом. Хотя... глупо так далеко загадывать... - Ладно, давай спать. - Х-хорошо, - она поворачивается от меня и нерешительно сдвигается ближе к центру постели. После её остановки я тоже сдвигаюсь и, лёжа на спине, засовываю левую руку ей под шею и укладываюсь боком к её спине. - Так нормально, или мне спиной к тебе повернуться? - Хм… ты м-можешь держать меня… если хочешь, - тихо говорит она. Пусть я улыбаюсь, но вряд ли это хорошая идея. - Разве что слегка. - Поворачиваюсь на левую сторону, грудью придвигаясь к её спине, и правой прижимаю её за живот к себе. - Пни меня локтём если я… ну, если надо тебе будет. По любой причине. Заранее извиняюсь за что угодно. Она что-то довольно мурлыкает под нос, на мгновение заставив меня спутать её с Луной. - Я тебе доверяю. Воздерживаюсь от островумной реплики типа “А я нет” и глубокими вдохами приступаю к наслаждению “трапезой” аромата её волос. - Спокойной ночи, Гермиона. - Спокойной ночи, Уильям. Когда она слегка стонет во сне, приходит время откатиться от неё. Я сплю чутко, поэтому просыпаюсь в предрассветной полумгле, когда Гермиона встаёт уходить. Лёгкого аха удивления и сдвига одеяла вполне достаточно для моей побудки. Замечаю, что лежу на спине, а моё плечо уже холодное. Я слишком устал, чтобы держать глаза открытыми, и поэтому продолжаю глубоко дышать с претензией, что мол всё ещё сплю. Она не обманывается, а наклоняется и целует меня в щёку. - Спасибо, Уильям, - шепотом. Не могу удержать наползающую улыбку. Она ещё раз целует то же место и выскальзывает из кровати и из комнаты. Перевернувшись, сдвигаюсь туда, где лежала её голова и опять глубоко вдыхаю её запах. Кажется, что прошло лишь несколько секунд, когда я открываю глаза. Но яркий свет и приятный, невыветрившийся запах Гермионы заговорщицки предлагают держать глаза закрытыми, и я решаю остаться в постели как можно дольше. - Очнись, Уилл. Мы тебе позволили проспать завтрак, но такими темпами ты пропустишь гербологию, - распахивает мои занавеси Гарри. Сую лицо в подушку. - Ненавижу тебя. - Что ты сказал? - Ничего. Встаю я, встаю, - говорю, поднимая чугунную голову, перед тем как заставить себя выбраться из кровати. Гермиона пищит и разворачивается спиной, а я внезапно соображаю, что именно она задала последний вопрос. И тут же осознаю себя в одних трусах, которые похоже избыточно сдвинулись во время моего скатывания с кровати. Я краснею, как рак. - Прости, Гермиона. - издаю я нервозный смешок. - Не заметил тебя. - Гарри тоже смущен едва ли не больше меня и помалкивает, пока я шустро набрасываю мантию. - Вы с Дафной уже говорили? - меняю я тему. Гермиона предпочитает не рисковать и отвечает, не поворачиваясь: - Да, и ты был прав. - Грил вам! - как будто огромный груз падает с моих плеч. - Да, кстати, я уже в приличном виде. Гермиона поворачивается, а от меня не ускользает краткий взгляд в район середины моей фигуры. Она замечает мою понимающую ухмылку, и в комнате становится на одного варёного рака больше. Почти наверняка взгляд был неосознанный, но повод чуток понасмешничать надо запомнить. *** Заканчиваем обед побыстрее, чтобы успеть поговорить с Дафной. Она не ходит на УЗМС, который который у нас послеобеденным уроком в понедельник. Пользуясь весенним потеплением, решаем погулять на улице, где Дафна с Асторией присоединяются к Гарри, Гермионе, Луне, Невиллу и мне. - Трейси и Блейз подойдут? - спрашиваю я. - Нет, - слегка хмурится Дафна. - Блейз больше не хочет, чтобы мы с вами проводили время. Астория рычит, Гермиона ахает. А у меня ёкает сердце. - Узнал про наш визит? - Через Трейси, полагаю, - коротко кивает она. - Грозился рассказать моему отцу, как будто тот не знает, что мы продолжим дружить. - Он что-то сказал? Твой отец? - неуверенно спрашивает Гермиона. - Самым предосудительным в его речах было пожелание обдумать, кому мы можем разрешить влиять на наше поведение, - с досадой говорит она, как будто слова имеют неприятный вкус. - Я указала ему, что это с самого начала целиком и полностью моя идея, и что мы вполне могли бы остаться незамеченными, если бы определили чары оповещения о непрошенных посетителях. - Значит так он узнал! - восклицает Гермиона. Дафна кивает. - Он даже выглядел более расстроенным от моего незнания и недогадливости по поводу самого наличия барьера, зачарованного за пределами наших возможностей пройти его, не потревожив, - и явно обдумывая на ходу только что пришедшую мысль, она продолжает. - Теперь я понимаю насколько неестественным на самом деле был весь тот разговор. Как будто он просто старался выглядеть разгневанным. - Как по мне, так он очень даже сердился, - ворчит Астория, но Дафна только отрицательно качает головой. - Тебе надо слушать и то, что он не говорит. В качестве рабочей гипотезы я бы предположила - он гордится, что мы не полезли сразу, а сначала исчерпали доступные источники необходимых нам сведений. - А что вы искали-то, кстати? - скашивает взгляд на сестру Астория. - Не твоё дело, - слова Дафны как щелчок ещё до того, как кто-то смог бы встрять. Астория строит мне умоляющую мордашку, а я поднимаю руки вверх. - Прости, Стори, я обещал, - примирительно говорю я. И под взглядом Дафны добавляю: - И не собираюсь тебя ни во что вовлекать. - Вы всего-то на пару лет меня старше, - страстно начинает наезжать Астория. - Стори… - не слишком уверенно начинает Гермиона. - Я говорю это не из-за твоего возраста, Стори, - и тут же получаю синхронный предостерегающий взгляд от двух старших девушек, но даже не моргаю. - В конце концов, Гарри был даже моложе тебя сейчас, когда с одним мечом дрался с древним василиском. - Дафна давится, а Астория бледнеет, как смерть. Даже Луна вздрагивает. - Но вряд ли он со мной будет спорить, что подобные приключения стоит кому-то повторять, особенно не зная всех обычных для Гарри последствий. - Тебя не останавливает, - ворчит Гермиона. - Если поможет, то могу уверить, что и Луна, и я тоже ничего не знаем, - встревает Невилл. - Но если любого из нас попросят, в ту же секунду придём на помощь. - Чёрт, а ведь Невилл - это что-то! В подтверждение Луна кивает и прижимается головой к его плечу. - Угу, спасибо, Невилл… значит у тебя всё без особых неприятностей, Дафна? - Гарри желает сменить тему, чувствуя себя явно не в своей тарелке. Дафне же явно требуется время отойти от очередной порции понимания - с кем она связалась - и продолжить разговор. - Могу предложить только одно объяснение поведению отца. Втайне он гордится, даже когда для виду сердится. - Ух ты, это… - Гарри замолкает и качает головой, стараясь всё осознать. - ...имеет смысл, - завершает Луна за него, склонив голову набок. - Может объяснишь? - просит Невилл, когда она не уточняет. - Знание - сила. Зачем иначе моему отцу выпускать журнал? Почему бы мистеру Гринграссу не гордиться собственной дочерью, добывающей информацию и сильных, для него недоступных союзников. Точно так же, как он сам наверняка делал в Хогвартсе. - Кроме того, поскольку уже вся школа знает о нашей дружбе, то остаться нейтральной я не смогу. Поэтому он даже не пробовал запретить мне общаться с вами. - А значит Блейз ведёт себя так, чтобы у остальных создалось впечатление, что твой отец не одобряет нашу дружбу. Таким образом он видится нейтральным, - говорю я. Мысль поражает её, и она от избытка чувств хлопает себя ладонью по лбу. - Всё встает на свои места! Могу поспорить, папа послал Блейзу сову с наказом делать именно так! - Зачем тогда Блейз согласен так себя вести, когда знает, что мы у него на поводу не пойдём? - раздражается Астория. - Теперь ещё Трейси - ни нашим, ни вашим… - А то ты Блейза не знаешь? Он с самого начала был против моего разговора с Уильямом. Наверное хочет всё вернуть, как раньше было. - Перемены пугают сами по себе, - говорю я. - Ещё страшнее независящие от тебя. - Но Трейси… - повторяет Астория. - С ней будет всё нормально, Стори. Просто некоторое время у нас не будет возможности проводить время со всеми нашими друзьями. У меня так было с самого начала. Луна удивляет Дафну, обняв её. А мне приходится скрывать кашлем и сдерживать своё неуместное желание пошутить при виде равенкловки, придавившей лицом грудь более высокой слизеринки. - А он не будет против, если я буду проводить время с вами и Трейси? У меня никогда не было двух групп друзей. - Конечно можешь, Луна, - опережает Астория замершую Дафну. И неудивительно, поскольку обе обворожительные девчонки сильно сблизились во время наших тренировок и постоянных войн щенячьих взглядов. Также неудивительна замедленная реакция Дафны, которая до сих пор всё ещё замирает от подобных объятий. Хотелось бы знать, что там у неё приключилось, но понятно, что хорошего в этой истории мало. Как только Луна отлипает, я пытаюсь отвлечь внимание Дафны от неприятных воспоминаний на другое. - Насколько много знает твой отец? - Я ничего ему не рассказала, но могу с уверенностью предположить, что он знает то же, что и я, и ещё много чего вдобавок. В конце концов, я всё ещё смутно представляю цель ваших поисков. - Вы ей не рассказали? - поражена Астория. - Это мой выбор, Стори, - быстро говорит Дафна. - Я знаю достаточно для понимания, что знать больше я не желаю. - Э, я обязательно помогу в чём вам надо. Но если вам всё равно… если она не хочет знать, тогда я тоже не хочу, - Невилл выглядит бледно. *** После исчезновения основных опасностей от выручай-комнаты, учебная группа продолжает разрастаться. Приглашён Виктор, и он приходит один. Затем Гермиона настаивает на справедливости в отношении Седрика. А он, конечно, в одиночку не согласен, и зовёт с собой хаффлпафцев, среди них Сьюзан и Ханна, подслушав которых в число приглашённых попадает Чо. Они решают придержать следующих желающих снаружи на том основании, что слишком сильно всё расширилось. Вполне понятно, что гриффиндорцы начинают приставать на тему, почему их не приглашают. А кое-кто настаивает на своём присутствии. Так получается, что нам самим не надо рассказывать о выручай-комнате вообще. Я не возражал устроить шоу для Флер, но отпрашиваюсь с расширенного собрания, оправдываясь необходимостью работы над другими проектами. В действительности я всё больше и больше нервничаю в ожидании противостояния, а резьба по дереву меня успокаивает. Сосредоточиться в достаточной степени и взять полезное из египетской книги по барьерам мне не удаётся. Число иероглифов по сравнению со старшим футарком и их большая сложность несомненно тоже не слишком помогают делу. Решаю вырезать новую серию рамок, поскольку они очень понравились как подарки. В первый раз Астории не досталось, поэтому сначала делаю ей в стиле первых рамок. Только вместо плоских рун в овалах планирую их вырезать в виде выпуклых полушарий, обвиваемых змеями. Замечаю за собой, что постоянно забегаю вперёд для лёгкого протравливания наиболее насыщенных деталей, но в противном случае я быстро забываю задумки. Я не назначал никакого срока для Сириуса с Ремусом, но время уже поджимает, а от них ничего не слышно с момента, как они прислали записку, где подразумевали успешную добычу второго. Очень надеюсь, что мне не придётся им писать и выдать что-то ещё. План кристаллизуется, и я кручу его вдоль и поперёк, стараясь взвесить каждую жертву и её результат, каждый шаг и возможные последствия неудач в процессе, предусмотреть страховки, включить в него людей и ещё куча всяких мелочей. Всё, что я силах предусмотреть. Гермиона больше не возвращается в мою постель, обнаружив, что нет никаких причин опасаться мистера Гринграсса. По молчаливому соглашению мы не касаемся этой темы. Хотя мне всё больше и больше хочется попросить её прийти. Каждую ночь мне всё хуже и хуже. Мне снятся сны, короткие, бессмысленные и чаще всего выматывающие. После них я просыпаюсь в разбитом или плаксивом состоянии, но иногда мне весело. Я не могу запомнить ничего конкретного из них, но есть ощущение, что они - не мои. Ничто из них не трогает струны узнавания в душе. Я ловлю себя мурлычащим под нос отрывки совершенно незнакомых мне мелодий, хотя раньше из-за полного отсутствия слуха такое было для меня большой редкостью. Приходится пытаться отвлечь себя чем-то, поскольку я всё ещё не могу держать Ничто при засыпании. Наихудшим становится день за месяц до третьего задания, когда мы сидим в гостиной башни, а Гарри отозван по делам турнира. Мне приходится притвориться необходимостью воспользоваться уборной. Ладно, совсем не притвориться. Недавний ужин я оставляю именно там. - С тобой всё в порядке, Уильям? - я даже не поворачиваю головы в сторону Гермионы, когда она спрашивает меня от двери нашей спальни. - Не слишком хорошо себя чувствую, - говорю с некоторым сожалением. Я мог бы отдохнуть прямо сейчас, но не хочу вызывать в ней подозрения. - Кажется съел что-то не то, - усиливаю я своё прикрытие. - Принести чего-нибудь? Или проводить тебя к мадам Помфри? - обходит она кровать и садится на край. Закрываю глаза в облегчении от прикосновения её прохладной ладони к моему лбу. - Ты бледный, и температура кажется повышенная. Убранная рука вызывает непроизвольный стон, очень уж приятно и расслабляюще она на меня действует. - Не возражаю против твоей руки в этом месте, - запоздало осознаю, что тихо добавил “всю ночь”. - Уильям... - Извини, ты же знаешь, дурацкие шутки вылетают даже против воли. - Облегчённо вздыхаю, когда она возвращает руку. А когда начинает расчёсывать пальцами мои волосы, глаза закатываются едва ли не к затылку. Слышу как меняется её дыхание, как будто она не раз собирается что-то сказать, но передумывает. - Гарри уже вернулся? - Нет, - вздыхает она. - Какие мысли насчёт задания? - Рон, - фыркает она. - Его толстую шкуру не проймёшь, квиддич у него на первом месте среди предположений. Что-то наподобие соревнования ловцов устроят. Однако, большинство ставят на дуэли или какую-то полосу препятствий. Похоже, ведь что-то там готовят на поле. - А ты что думаешь? Гермиона кусает нижнюю губу. - Думаю подождать, что нам скажет Гарри... - Правда? - удивляюсь, а потом вижу, как она отводит глаза. - В чём дело? Она озирается, как будто высматривает путь для бегства. - Невилл сказал… в-общем он удивляется… шутит, конечно… шутит, что должны быть дуэли, ведь именно на это ты тренировал Гарри. Потом Луна сказала, ты знаешь будущее иногда. Не могу удержаться и давлюсь смешком, но её взгляд остаётся странным. - Ты сама как считаешь? - Думаю дождаться Гарри, - нехарактерный ответ в стиле шарады. Улыбаюсь, но внутри я прыгаю от радости. Похоже, я только что добыл не подлежащий проверке билет на весь оставшийся путь до конца игры. - Не нужно напрасных предположений, ведь мы сами скоро всё узнаем, так? Она встаёт и делает несколько шагов, перебирая пальцами кудри, потом поворачивается и напряжённо смотрит мне в глаза. - Будет дуэль, Уильям? К счастью, от ответа меня спасает распахнутая как взрывом дверь куда вваливается с безумным лицом Рон. - Гарри вернулся! Что-то случилось! Гермиона подпрыгивает на месте от неожиданности и устремляется к выходу, но Невилл уже вводит в комнату Гарри и захлопывает дверь. - Гарри! - обнимает она друга и чуть не плачет, забыв про допрос. - Крауч… - Гарри делает паузу и легко дрожит от воспоминаний. - На него напали. Гермиона постепенно вытаскивает все события и бросает мне удивлённый взгляд, когда Гарри объясняет про лабиринт. - Чёрт, а я то считал разгадка у меня в кармане, - мрачно улыбаюсь я. На удивлённый взгляд Гарри она машет ему продолжать, кратко заметив: - Уильям просто думал будут дуэли. Гарри продолжает, а потом все влезают в обсуждение, кто там за что ответственный. Но ни к какому выводу не приходят. Разве что все согласны насчёт Виктора - он там явно не при чём. Но самый подозрительный - Каркаров - вряд ли рискнул бы нанести увечья так любовно выпестованному им же самим чемпиону. Меня не удивляет упоминание Хмури и радует отсутствие комментариев о нём. Всего месяц мне остаётся хранить тайну. *** Продолжаю занимать себя резьбой, а на всплеске беспокойства о магическом резерве собственной магией начинаю вырезать одновременно деревянные рамки и несколько новых щитовых рунных камней. Поскольку занятие требует не обычной магии, то иссушает мои запасы со страшной силой, так что живот мне теперь сводит практически всегда при слишком слабых успехах, на мой взгляд. По случайному совпадению уже на следующий день я догадываюсь, что работа с магией перед сном - наилучшее время, чтобы не привлечь внимания - оставляет меня настолько изнурённым, что я теперь засыпаю очень быстро. Но, к сожалению, полноценно выспаться целую ночь у меня не получается из-за постоянных кошмаров. И я мало что не сплю в понедельник после арифмантики в гостиной, когда Рон будит меня и сильное ощущение дежа вю в голове, ворвавшись на полной скорости в дверь с криком: - Гермиона! Уильям! Гарри… он! Что за чёрт? Не помню я такого! Но додумываю на ходу, ломясь в сторону выхода вслед за промелькнувшей мимо Рона Гермионой. Рыжий ловко уклоняется от неё и меня, успев прокричать чтобы ей было слышно: - Кабинет директора! Прыгая через три ступеньки, быстро догоняю внизу Гермиону, даже не оглядываясь в уверенности, что Рон следует позади. Она сбрасывает меня с пяток на быстрых поворотах, но лестницы и прямые мои длинные ноги проглатывают достаточно быстро, чтобы держаться прямо у неё за спиной. Дорогу она знает лучше меня. - Мы сможем зайти? - Не знаю, - отвечает она, свернув за угол слишком шустро для меня. А я наискось влетаю в противоположную стену и, крутанувшись в столкновении, продолжаю следовать за ней. Она достигает входа в момент, когда горгулья сдвигается в сторону, но резко тормозит, когда выходят Дамблдор, лже-Хмури и Корнелиус Фадж. - Профессор Дамблдор, - говорит она, с трудом переводя дыхание. - Мисс Грейнджер, мистер Лернер, - приветствует нас тот с улыбкой доброго дедушки. Это кажется странным, ведь ему надо расследовать исчезновение Крауча-старшего. - Мне стоило ожидать вашего появления здесь. - А где?.. - почти прерывает его Гермиона. - Мистер Поттер в настоящий момент наслаждается успокаивающими увещеваниями от Фоукса, мисс Грейнджер. Уверяю вас, я возвращу его в добром здравии и весьма скоро. - Мисс Грейнджер и мистер Лернер? Вот как! - плавная речь Фаджа задевает меня, и его взгляд, оценивающий нас обоих, делает его внимание раздражающим. - Конечно, я читал о вас обоих. - Нам есть чем заняться более важным, чем обсуждать глупые слухи, министр, - брюзжит Хмури/Крауч. - Ко-конечно, - взволнованно соглашается с ним Фадж. Судя по виду ему тоже не по себе в присутствии седого аврора. Только у меня причина гораздо более весомая. - Но директор, сэр, - молит Гермиона. - Простите, мисс Грейджер, но я вынужден настаивать, - взглядом Дамблдор просит меня успокоить девушку. Быстро отвожу взгляд, так как опасаюсь выдать себя мыслями или словами при наличии Крауча-младшего так близко. - Да, Альбус, мы достаточно поразвлекались, - Фадж слегка приподнимает котелок в нашем направлении. - Всего хорошего. Он идёт прочь, а вслед за ним клацает Хмури. - Мои извинения, мисс Грейнджер, мистер Лернер. Возможно вам стоит поужинать и прийти сюда после? Я вспоминаю, что Гарри нырял в думосброс и видел там Каркарова, выдающего Барти Крауча младшего как упивающегося смертью. Наверное, это сейчас происходит. Хотя я не помню изначальную причину, по которой он здесь оказался. - Очень хорошо, директор, - говорю я тихо. - Замечательно, мистер Лернер, - слегка улыбается мне Дамблдор. - Ещё раз извините, мисс Грйнджер, но с вашего позволения мне необходимо их догнать. Взметнувшийся волной плащ покидающего нас директора завершает этот разговор, а меня оставляет на милость резко развернувшейся ко мне Гермионы. - Ты почему позволил ему уйти? Он же мог нас впустить наверх! Нам надо увидеть Гарри! - Прости, Гермиона, - виновато смотрю я вниз. - Я уверен - Гарри в порядке. Всё, что слышал про Дамблдора говорит мне, что у него обязательно есть важная причина оставить Гарри там на некоторое время одного. В противном случае мы бы уже были там. - Не слишком заслуживающее доверие утверждение, принимая во внимание обитание Гарри у Дурслей и оставление его без связи с друзьями после смерти Сириуса. Или это я опять на фанфики с дамбигадом ориентирусь? - Твоя уверенность совершенно не доказывает правильность этого решения! - Не доказывает. Но если честно, ты представляешь, что он вот так вдруг, на ходу изменит своё мнение, которое за минуту до этого считал наилучшим? - Ргх, - рычит она в расстройстве. - Знаю, знаю, что ты прав. Но от этого не легче. - Если уж ты так настаиваешь, то мы можем испытать сопротивляемость мисс Горгульи к взрывному проклятью, - предлагаю только наполовину в шутку. Пусть мой магический резерв ещё не восстановлен после утренних занятий резьбой, пару редукто обычного для Гарри размера и силы я вполне потяну. - Нет! - ахает она. - Не вздумай! Пусть… так. - Видимо мысль об уничтожении школьного имущества утихомиривает её тщетный гнев. Мне удаётся упросить её спуститься в большой зал на ужин, хотя там она быстро проглатывает немного пищи и тут же начинает цепляться ко мне и поторапливать. Накладывается это всё на необходимость для меня хорошо и много есть, чтобы хоть как-то возместить постоянный дефицит магического запаса. Поглощая пищу как можно быстрее, продолжаю обдумывать не поддающуюся мне головоломку - что же всё-таки произошло? После нескольких минут разочарования и непрерывного нытья Гермионы вдруг приходит мысль - видения от Волдеморта. Знаю, что у него они были на четвёртом курсе, но не помню когда точно. Но почему тогда у директора возникло желание оставить Гарри одного? Этот вопрос заставляет меня есть ещё быстрее. Не проходит и двадцати минут, как мы опять встаём лагерем у горгульи. Ладно, это я встаю, точнее, сажусь и прислоняюсь к стенке. Гермиона же меряет пространство шагами туда-сюда. - А почему Рона нет? - пытаюсь я отвлечь её. По счастью вопрос, очевидно, озадачивает её настолько, что она прекращает ходьбу и задумывается. - Не знаю, может он пошёл сказать Невиллу, и они оба отправились за Луной? Офигеть, но я, оказывается, вообще не смотрел по сторонам во время ужина. - Их не было на ужине? - Нет, хотя Дафна была. - Да, я была, - объявляет о своём появлении упомянутая, неторопливо приближаясь к нам. - Последнее время тебя не поймать, Уильям. - Прости, Даф, - корчу я извинительную гримасу. - Куча всего навалилась. - Уже почти время, - мягко напоминает она. До меня не сразу доходит смысл её туманной фразы. Пока Гермиона не поворачивает резко голову в мою сторону. На меня накатывает приступ тошноты когда я вспоминаю, что я ей рассказывал давным-давно. - Что это значит, Уильям? - такой же мягкий голос Гермионы наполняет меня благоговейным ужасом. Пытаюсь взломать замороженное течение мыслей и выдавить какой-то ответ, но меня опережает Дафна: - Уильям думает… Знакомое эхо от топота деревянной ноги Хмури достигает наших ушей и, к счастью, Дафна поджимает едва не разболтавший лишнего язычок. Полный подозрений взгляд Гермионы даёт мне понять, что взяться за это надо как можно быстрее. По счастью клацанье ещё довольно далеко, и у меня есть минутка для быстрого объяснения. Поэтому ставлю пузырь чар уединения и делаю глубокий вдох, собираясь с мыслями. - Мне страшно, Гермиона… Триволшебный турнир уже близок к завершению, а мы всё ещё не подловили положившего в кубок имя Гарри. - Я смотрю в пол, но в глубине души горжусь правдивостью фразы. Ведь так просто солгать, что я не знаю кто это. - У меня плохое предчувствие, что он предпримет вскоре что-то, и поэтому я погано сплю… просыпаюсь на каждый звук, стараясь не выпускать Гарри из виду. - Я теперь до уродства хорош в умении говорить правду и при этом скрывать информацию. Может стоит пойти в подмастерья к Дамблдору? Даю несколько секунд побледневшей Гермионе на ответ, но она молчит. Тогда я быстро снимаю пузырь, и обнаруживаю фактическое исчезновение щёлканья ноги Хмури по полу. Замираю на мгновение от мысли, что он как-то обошёл меня сзади, но тут директор выходит из-за угла. Очевидно, Хмури/Крауч отправился в свой кабинет. - Поэтому ты такой усталый всё время, - шепчет Гермиона, а потом поворачивается посмотреть туда же, куда смотрю я. Она уже не смотрит на меня, я кладу ей руку на плечо и успокаивающе пожимаю. - Снова здравствуйте, мисс Грейнджер, мистер Лернер, - весело говорит директор. - Вижу вы привели подкрепления увериться в здоровье мистера Поттера. Добрый вечер, мисс Гринграсс. - Мы все возвращаем приветствия с различной степенью теплоты. Мой ответ в наибольшей, что неудивительно из-за моего ожидания того, что я увижу в кабинете. - Боюсь я должен занять мистера Поттера ещё на некоторое время. Мне желательно поговорить с ним наедине краткое очень время, а затем я возвращу его вам. - Но сэр! - почти напрыгивает на него Гермиона. - Он всё равно поделится с нами! - Есть соблазн влезть и утихомирить её ещё раз, но мне по-правде очень уж хочется глянуть на думосброс. Дамблдор бросает удивлённый взгляд на Дафну. - Она всё знает, - быстро говорит Гермиона. Не совсем точно, но знает она достаточно. Поскольку директор ничего не отвечает, а только осматривает нас, я обнимаю Дафну одной рукой и приятно удивляюсь отсутствию вздрагивания или замирания. - Гарри доверяет ей. Чувствую взгляд директора, но я смотрю на Дафну и втайне желаю ей продолжать смотреть на меня, чтобы не подвергаться опасности легилименции. Часть меня даже готова попросить его пролегилиментить, чтобы понять свою чувствительность и избавиться от надоевшей хуже горькой редьки неопределённости. - В самом деле? Очень хорошо, - наконец уступает Дамблдор. - Но у меня всё ещё остаётся необходимость перекинуться несколькими словами с мистером Поттером наедине после того, как вы убедитесь, что он жив-здоров. Он тоже, возможно, захочет того же. Позволите ли вы мне воспользоваться таким правом? - Без сомнений, директор, - быстро отвечает Гермиона. Я также киваю. - Тараканий куст, - говорит Дамблдор, и горгулья сдвигается в сторону. Мы следуем за ним, и моя догадка подтверждается - Гарри нигде не видно, но мягко светящаяся каменная чаша видна в открытом шкафу у стены рядом со столом. - Пардон, но я должен его достать, - очевидно, Дамблдор весьма впечатлён. - Я отлучусь на мгновение. - Он идёт и без церемоний погружает голову в чашу, куда его быстро втягивает воспоминание. Гермиона ахает. - Что это такое? - Думосброс, - приходится говорить мне. И на недоумённые взгляды девушек поясняю. - Устройство, куда можно сбросить воспоминание и просмотреть его как в трёхмерное кино. Человек запоминает гораздо больше, чем осознаёт. Там можно двигаться и выбирать, кого слушать и что рассматривать. - И откуда ты всё знаешь? - опять бормочет Гермиона, а Дафна кивком поддакивает. - Но как об этом узнал Гарри? - Дамблдор скорее всего показал. - Тогда почему эта штука всё ещё в шкафу? - складывает руки на груди слизеринка. - Должно быть наш Гарри проявил любознательность. - Именно так, - высокомерно заявляет один из портретов. Гермиона крутит головой на все триста шестьдесят и ахает, узнавая знакомые ей по ”Истории Хогвартса” портреты предыдущих директоров. На первый взгляд почти все они кажутся спящими, но, по-моему, притворно. - Директор Блэк, - Гермиона делает учтивый реверанс. - Меня зовут Гермиона Грейнджер. Счастлива встрече с вами. - Уверен, что более чем, - после лёгкого, явно пренебрежительного фырканья, отвечает тот тоном, который я бы счёл скорее оскорбительным, чем каким-либо ещё. И отворачивается, выражая нежелание разговаривать дальше. Мне он никогда не нравился. Есть желание отморозить ему что-то злобно-ехидное, но лучше не рисковать ненамеренными изменениями сейчас. Своевременное выкручивание из думосброса Гарри с Дамблдором удачно избавляет меня от искушения. - Гарри! - Гермиона немедленно втискивается в него и едва не сбивает на пол. - Привет, Гермиона, - усмехается Гарри. - Профессор Дамблдор предупредил меня быть готовым к горячему приёму. - Так ты в порядке? Никто нам не сказал, что случилось. - Я осознаю её правоту, а также то, что мы же и не спрашивали. У меня есть оправдание в туманных образах послезнания, но почему об этом не подумала Гермиона? - Просто один из этих снов… - морщится Гарри. - Ты уснул в классе? - ахает она. Он делает паузу и смотрит на неё скептически. - Я же не могу управлять Волдемортом, когда ему посылать мне видения? Она вздрагивает всем телом. - П-прости. Я была… Прости. - Всё в порядке, - отмахивается он, а потом поворачивается ко мне. - Такой вот у меня зигзаг удачи, что я был не в постели. Уильямова защита сна просто не смогла сработать. Дафна ахает и переводит взгляд на меня одновременно с Дамблдором, который делает лёгкое движение головой, как будто не расслышал. - Пардон? - Это рождественский подарок мне от Уильяма, - объясняет Гарри. - Он изготовил барьер для сна, и я спал в эти месяцы гораздо лучше. - Мне ты не рассказывал, - всё ещё подозрительно рассматривает меня Дафна. Директор так пристально смотрит на меня, что я тут же отвожу взгляд. - На самом деле? Я считал, что она всё знает. - В-общем, проблемы снов Гарри - это его дело, - какая обтекаемая правда! - А также тех, кто постоянно от них страдал, - замечает сам Гарри. - Теперь моим соседям нет необходимости просыпаться и накладывать на меня силенцио. - Обе девушки смущены подробностями. - Мне весьма любопытно было бы подержать в руках ваше изделие, мистер Лернер. Теперь я припоминаю профессора Бабблинг с вашей работой на общем собрании преподавателей в конце года, но мне не показалось, что она ожидала от вас её завершения даже к лету. А кто заряжал руны? - Это Уильям, сэр, - Гермиона с чувством гордости… сдаёт меня с потрохами, прежде чем я успеваю придумать приемлемую отговорку. - Он разгадал как заряжать ещё до Рождества. Я весь пунцовею от похвалы. Может так удастся скрыть ужас, что Дамблдор может вот-вот раскрыть мои тайны? - Действительно? Мне надо пересмотреть собственное мнение, мистер Лернер. Осмелюсь сказать, ваши беспалочковые способности простираются гораздо дальше наших предположений после второго задания. Нам скорее всего придётся предоставить вам специальное разрешение на обучение по факультативу седьмого курса в следующем году. Если вы, конечно, пойдёте в этом нам навстречу. - Это… это будет грандиозно, сэр, - запинаюсь я, думая, что будет как угодно, но не так. Очевидно, мне придётся сдерживаться всё время. - Седьмой курс на пятом году обучения, - возбуждённо говорит Гермиона. - Это же чудесно, Уильям! - Я в восторге от вашего негаснущего энтузиазма, мисс Грейнджер, - усмехается Дамблдор. - Но я прошу простить меня и Гарри. Нам необходимо обсудить ещё несколько моментов, перед тем, как я сопровожу его в безопасность защиты мистера Лернера. Запал Гермионы поспорить пропадает после согласия Гарри с директором. И мы втроём покидаем помещение. - Гермиона, ты понимаешь, что предложенный класс будет практически бесполезен Уильяму? - уже на лестнице говорит Дафна. - Я сомневаюсь, что хоть кто-то из студентов здесь близок к нему по уровню. - Ох, - конфузится Гермиона. - Ты, скорее всего, права. - Да ладно вам. Я же до всего сам дошёл, так что может это и полезно - посмотреть общепринятый подход. - Гермиона благодарно улыбается мне. - Вечный примиритель, - насмешничает Дафна, но улыбка Гермионе даёт понять о несерьёзности наезда. - Ладно, я в подземелье, - и тут же следует тычок в мой бок. - А ты бросай избегать меня. - Мы тебя проводим, - тут же предлагает Гермиона. - Нет-нет, мы настаиваем, - беру я верх над возражениями и обнимаю её сбоку одной рукой. - В конце концов, я тоже по тебе соскучился, сладчайшая моя возлю… Гермионе, видите ли, смешно, когда тычок локтём под дых обрывает взлёт музы. *** Глава 25. Все по местам Очевидно, возбуждение от визита директора в Гриффиндорскую башню надёжно хоронит давнее беспокойство Гермионы, едва не пробудившееся от обмолвок Дафны. Вины Дафны нет, поскольку с её точки зрения Гермиона не может не знать то, что известно ей. Да ещё учитывая, что я ей об этом лакомом кусочке обмолвился до первого задания. Но всё равно, я каждый день вечером с облегчением мысленно вздыхаю - обошлось, она не призвала меня на допрос. На финишной прямой к третьему заданию я почти все свои последние приготовления держу в секрете. Мне удаётся убедить всю нашу первоначальную тренировочную группу, без Трейси и Блейза, ещё раз встретиться в выручай-комнате. Как будто бы для тренировки прохождения лабиринта. Но я всё равно настаиваю на полезности нашей игры со щитами. На самом деле я готовлюсь драться на кладбище. Обдумав, с кем и в какой последовательности встречаться для приведения в действие частей плана, я посылаю сообщение мсье Делакуру и назначаю встречу в Хогсмиде как можно скорее. Решаю подождать до окончания этой встречи, прежде чем посылать письмо Сириусу с Ремусом, но они, молодцы, бьют вразрез до моего замаха. - Это от Лунатика! - возбуждённо восклицает Гарри за завтраком. Мы с Гермионой тут же делаем ушки на макушки, и он передаёт послание ей. Её восторженный визг и обнимание Гарри открывают смысл послания, но для уверенности я быстро хватаю его со стола перед ней. Гарри и друзья. Нам пришлось заняться закупками и у нас, если честно, слегка крыша поехала на этом деле. Но вам должно быть очень приятно узнать, что мы наконец-то добыли те три карточки от шоколадных лягушек так недостающих вам. Получив же от вас и четвёртую, мы тут же зажгли по этому поводу праздничный костёр! Теперь мы дома, читаем для удовольствия, но иногда спорим, какой роман наилучший. Бродяга говорит ему жаль, что он не сможет быть сам. Но я планирую привести с собой Нюхалса на третье задание. Есть предложение встретиться перед заданием, поэтому дайте мне знать. Если не получится, тогда удачи тебе, Гарри, и что важнее - будь поосторожнее. Лунатик. - Это превосходно! - стараюсь я говорить потише, но тяжело сдержаться из-за свалившейся с сердца тяжести. Ещё один кирпич ложится в фундамент плана. Похоже, что у них не обошлось без трудностей, но я, оказывается, трепетал от страха плохих новостей от них. Или ужаса уже никогда и ничего ни от кого из них не получить. Теперь, если только Ремус и Сириус или Делакуры добудут… - Надо послать Лунатика в Египет, - говорю я. - Они только что добрались до дома, зачем ты хочешь его опять так сразу отослать? - морщится Гермиона. Чёрт, они же не знают, под каким давлением времени мы оказались. Стоит ли рискнуть и послать письмо Биллу самому? Если его перехватят, то лучше это сделать как можно позже. Но если у него есть что полезное нам, то надо заполучить информацию как можно раньше. Чтобы успеть что-то реальное предпринять на её основе. Проклятье! Ну почему я не сделал ничего когда подумал об этом ещё в Рождество!? Всё оказалось снесено впечатлениями от подарков и святочного бала. Могу сам попробовать до него добраться, но я без понятия как. Нужна чья-то помощь. Может Делакуры? - Я знаю этот взгляд, - командным тоном заявляет Гермиона. - Ты уже не собираешься просить его ехать, так ведь? - Уже нет, - правдиво отвечаю ей. - Хорошо, они заслужили отдых, - кивает она. - Знаешь, не стоило тебе вообще посылать их на эти опасные штуки. - Гермиона, но ведь сработало же, - защищает меня Гарри. - В этот раз, - парирует она. - Она права, Гарри. Я слишком о многом их просил. - Как скажешь, - Гарри оглядывает меня очень странным взглядом. Промычав что-то под нос, я опять возвращаюсь к размышлениям. Знает ли Рон как связаться с Биллом? Вряд ли напрямую, скорее всего ему нужно слать сову матери или отцу. Близнецы более независимы, обходятся случайными совами. А если Джинни? Билл - её любимый брат! Если и есть у кого способ связываться с ним помимо сов, то точно у неё. Бросаю взгляд по сторонам и вижу мою цель сильно заболтавшейся с гриффиндорцами-одноклассниками. Интересно, почему никого из них не поименовали в каноне? Отмечаю её место и решаю пересечься после её ухода из зала. - Предполагаю, Джинни знает как связаться с Биллом, - слышу Гермиону, и, обернувшись, вижу её ухмылку. - Гермиона Грейнджер, - изображаю я притворную оскорблённость. - Уж не шпионишь ли ты за мной? - С какой стати? - издевается она. - Тебя я могу прочитать как книгу. Так зачем мне шпионить за тобой? - Вызов принят. О чём я думаю сейчас? - Уильям! - краснеет она. - Да ладно тебе, - смеётся Гарри. - Даже я могу догадаться. - Нечестно это. Вы, народ, слишком хорошо меня изучили. - Слишком хорошо. Это точно, - качает головой и улыбается Гермиона. - Должно быть так, - соглашаюсь. - Имею в виду, как иначе вы смогли понять моё желание знать погоду в эти выходные? *** - Прошу прощения, мисс Уизли. У вас найдётся минутка поговорить со мной? Бедная девушка буквально прыгает от моих слов и отчаянно вертит головой, её ярко-рыжие волосы разлетаются во все стороны. - Гм, конечно, - нервно говорит она. Её собеседницы хихикают и оставляют нас, обменявшись взглядами-дразнилками. Внутренне вздыхаю. Девчонки. - Нас никогда официально не представляли, - начинаю, надеясь успокоить, прежде чем спросить личный вопрос. - Меня зовут Уильям Лернер. Знаю, что у вас есть брат с тем же именем, отзывающийся на Билл, поэтому называйте меня Уильям или Уилл. - Хорошо, - нерешительно отвечает она. Сопротивляюсь побуждению нахмуриться… очевидно она не впечатлена. Я иду по коридору не в сторону Гриффиндорской башни, чтобы не сталкиваться с большим количеством знакомых. - Знаете, Гарри мне много рассказывал про вашу семью. Рон тоже, конечно, но Гарри вас, ребята, действительно любит. - Делаю паузу и оглядываюсь, идёт ли она за мной. Идёт, а лицо щеголяет румянцем ярче оттенка её волос. - Хоть я не встречался с вами всеми, но вижу, о чём он говорит. Имею в виду, я даже не знаком с вашей мамой, а она связала мне свитер, как для Гарри. - Я видела как вы оба носили их всё время, - она опять вспыхивает и отворачивается, как будто ей стыдно за свои наблюдения. - Мне он нравится, и Гарри тоже. Он мне показывал коллекцию, - она удивлена, а я продолжаю, позволив моей улыбке поблекнуть. - Когда его имя вылетело из кубка, и Рон разозлился на него, это оказалось очень болезненно для Гарри. Он говорил мне и Гермионе, что отдал бы всё за такую семью, как у Рона. Её лицо темнеет при упоминании болезненности переживаний Гарри. - Долбаный завидущий придурок, - почти рычит она. - Рон постепенно пришёл в себя, - отказываюсь я от дальнейшего обсуждения темы. - Отвлекся я, извините. В выборе пары рождественских подарков мне частично принял участие ваш брат Билл, потому что я интересуюсь рунами и барьерами. Мне интересно, нет ли у вас возможности связаться с ним кроме как через обычных сов? - Мне бы самой хотелось, - говорит она со вздохом. Но тут её лицо светлеет. - Он приезжает посмотреть окончание турнира и не откажется поговорить с тобой. - Это здорово! - мне не надо симулировать удивление и возбуждение. Уверен, это было в каноне, но я просто не помню. Появляются кое-какие возможности. - А насколько рано он приедет? - Он сказал мне, что взял целую неделю, поэтому скорее всего будет дома в субботу перед последним заданием. Хватит ли этого времени нам воспользоваться возможно имеющейся у него информацией? Не знаю. Зависит от того, что и сколько он знает, но попытаться стоит. - Это здорово, - повторяю я. - Спасибо большое, Джи… имел в виду конечно, мисс Уизли. Надо будет отправить ему сову. - Ох, извини, - она опять краснеет. - Можешь звать меня Джинни. - Тогда спасибо тебе, Джинни, - говорю, разворачиваясь к башне. - До встречи… - Гм, - она явно зовёт меня продолжить разговор, до того как я успеваю сделать пару шагов. Разворачиваюсь и смотрю на неё выжидательно. - Гарри… он в порядке? Со всем этим турниром и прочим… Мне удивительно. Много авторов фанфиков пудрят мозги, какая-сякая мол Джинни - при условии, что я не фанат канонных пейрингов, всё равно я старался не касаться этой темы. Но тут я вижу искреннюю заботу о нём. Видимо по-другому затруднительно, ведь он буквально принёс себя в жертву ради её спасения… только из-за вмешательства Фоукса Гарри вообще остался в живых. Грустно улыбаюсь. - Он кажется в норме или даже лучше… Либо он гораздо лучше скрывает чувства, чем по моему впечатлению может, либо это я боюсь больше чем он. - Сам я уверен в последнем. - Не знаю, как он выдерживает? Любой другой… - она грустно замолкает. - Увы, неприятности случаются обычно против его воли. Говорить так не стоило - она мгновенно падает духом и закрывает ладонями лицо. - Эй, не-не-не, - быстро реагирую я и обнимаю её. - Ш-ш, прости меня, Джинни. Я не это имел в виду. Дневник… это не твоя вина. - Она охает и смотрит вверх на меня. - Нормально всё. - Ободряюще улыбаюсь. - Я всё знаю, и знаю, что никто ни в малейшей степени не винит тебя. Гарри точно, и Гермиона, и Рон… - Я знаю… Просто хочется… - опять она едва не плачет. - Чтобы всё ушло? - стараюсь говорить как можно мягче и успокаивающе. Мне очень интересно, посылали ли её к кому-то типа маггловского психиатра. Не удивлюсь, если у неё целый набор комплексов и страхов от пост-травматических последствий. Я, очевидно, прискорбно неквалифицирован, и единственный доступный мне вариант - осторожно погладить по спине. Она быстро отстраняется. - Прости, - говорит она и тут же рычит на себя, сгоняя ладонями слёзы. - Мне не надо было… Ты меня не знаешь, а теперь подумаешь - рёва-корова! - Нет, Джинни. Ты сильная. Никому не пожелаешь твоего опыта. И то, что ты здесь и ведёшь себя нормально… Остается только пожелать себе твоих сил. - Чтобы не дать одолеть себя страхам грядущего. - Ты честно так считаешь? - удивляется она. - Абсолютно. - Но ты… второе задание… - Она опять краснеет, но впервые улыбается мне. - Ты во многом похож на него… моего брата. Одно имя, одинаковые интересы. И вы очень похоже успокаиваете меня. Спасибо. - С большим моим удовольствием, - возвращаю ей улыбку. - Значит ли это, что я теперь твой почётный брат, четвёртый или пятый здесь? - О, Мерлин! Это последнее, чего я пожелаю - ещё один старший брат присматривать за мной. Я тут наоборот, стараюсь от них избавиться. - Логично и справедливо, - посмеиваюсь я вместе с ней. - Пора вернуть тебя подругам. А то кто знает, какие тут слухи пойдут? - Ой, - смех исчезает, а на лице отражается беспокойство. - И правда слухи. - Она смотрит на меня с подозрением. - А ты совсем не такой, кстати, как я ожидала. - О как! - В-общем, я не знала, чего от тебя ожидать, - скороговоркой произносит она. - Сплетни ходят самые разные. - Ладно, если ты начнёшь их перечислять, то я вполне могу попробовать соответствовать твоим ожиданиям. Может я негодяй... удалой? - пускаю струю магии и, щёлкнув пальцами, создаю розу. - Миледи? - подаю ей цветок с поклоном. - Да, это один из них. Но из всего, что видела, я что-то сомневаюсь, что ты совсем уж погруженный в раздумья и серьёзный. Это, кстати, один из недавних. - Увы! Я исчерпал свою недельную квоту на этом счету. Она резко сжимает губы, а потом говорит: - Прости, глупость я сказала… в любом случае, - бормочет она. - Ты прав, мне пора возвратиться. Спасибо, было приятно поговорить с тобой, Уильям. Моя улыбка возвращается, пусть и слегка натянутая. - Мне тоже. Жаль, что мы не познакомились поближе раньше. - Угу, - радостно улыбается она. - Но всё в наших руках. Увидимся. - Пока-пока, - улыбка исчезает по дороге. Мне остаётся надеяться. *** В следующий выходной я опять оправдываю своё отсутствие на массовой тренировке срочными личными делами. А наготове оправдание для ядра группы нежеланием показывать свои умения остальным. Но каждый раз ныкаясь по замку без гарриных утаивательных устройств, сердечко у меня едва не разрывает грудную клетку, в которой имеет несчастье быть запертым. Опомнившись, я прервал утреннюю резьбу после осознания необходимости поберечь магию для другого. Душераздирающее предвидение. - Опять в одиночку, грязнокровка? - слышу высокий, злобный голос позади. Замираю на мгновение, а вдруг им известна цель моей прогулки - статуя горбуньи за углом. Но, развернувшись, облегчённо вздыхаю при взгляде на обычную банду слизеринцев, скорее всего шедших за мной от одного из общих перекрёстков. Слова принадлежат Панси Паркинсон, а вот Драко ситуация не нравится. Скорее всего он советовал не связываться со мной. Дафны с ними нет, она с Асторией сейчас на тренировке с Гарри и Гермионой. Но Блейз и Трейси здесь. - Паркинсон, это неблагоразумно. - Слова Блейза ошеломляют и меня, и всех слизеринцев. - Не говори, что и ты туда же, Забини! - Панси явно выбита из своей тарелки. - Я видел, что он может, - меланхолично говорит тот. - И он всегда сдерживается. - Что? - брякает Трейси. - Просто из-за того, что ты вёл себя, как предатель крови… - брызжет слюной Панси, провоцируя Блейза. - Вёл, Паркинсон. Прошедшее время, - он переводит испытующий взгляд на меня и испускает удовлетворённый вздох, когда я показываю ему пару вынутых из карманов рунных камней. - Если ты не применишь смертельное проклятие, это потеря времени. - Но он же грязнокровка! - визжит Панси. - Объяснись, Блейз, - первый раз Драко нарушает молчание. В его голосе нет обычной для него ранее нотки превосходства. Блейз быстро выхватывает палочку, но при камнях в ладонях наготове щит возникает заметно раньше первого заклинания. - Ступефай! Редукто! Конфринго! Ступефай! - красный, синий, пурпурный, красный лучи шипят и хлопают, когда они расплёскиваются по поверхности моего щита и безвредно рассасываются. По всей видимости он целенаправленно колдовал неидеально, поскольку щит проседает едва ли на восьмую часть. Он убирает палочку, а я снимаю щит и вижу взгляды удивления или опаски от остальных. Некоторые даже отшатываются назад от импровизированного сражения. Трейси злится на Блейза, но тот то ли игнорирует, то ли и вправду не замечает её взгляда. - Гринграсс нужно больше дюжины её сильнейших оглушалок для заметного ослабления его щита с этими рунными камнями, - говорит Блейз отстранённым голосом, как будто не он только что атаковал меня. - А она заметно сильнее меня. - Но… - намеревается что-то сказать Панси. - Покуда ты не сможешь колдовать молча, - тем же тоном, совершенно не обращает внимание на её попытку Блейз. - Даже при твоей палочке наготове ему не нужно пользоваться своей, чтобы успеть поставить щит. Камни заряжены, а поддержка его не утомит. Он без палочки отражает оглушалку любой рукой и может заменить камень сразу. Так что валяйте, нападайте грубой силой, если мозгов не хватает. - Почти у всех глаза круглые и от информации, и даже больше от непривычно долгой речи молчуна Блейза. - Это помимо того, что он вытворял на втором задании. Как я и говорил, - тут он подчёркнуто медлителен, - это бессмысленная потеря времени. - Вы раскрываете мои тайны, мистер Забини, - краснею я от похвалы. Он кривится и уходит прочь. Трейси, следуя за ним, бросает извиняющийся взгляд, и я успокаивающе легко улыбаюсь в ответ. Драко с непонятным выражением лица последний раз осматривает меня, потом, взрыкнув, также следует за Блейзом. Со своей парой огров на запятках, естественно. - Зачем это вам, мисс Паркинсон? - пытаюсь избегнуть я даже тени конфронтации в голосе . Бросив сердитый взгляд, она молча отчаливает с остальными слизеринцами. Слежу за их уходом и стараюсь в тишине различить других пришельцев, но ни единого звука мои уши больше не улавливают. Убедившись в своём одиночестве, мчусь за угол, тихо проговариваю пароль статуе и проскальзываю в открывшийся проход. Пусть он узкий и низковатый, но здесь мне даже дышать становится легче. Одно дело - парировать оглушалки, совсем-совсем другое - отражать заклинания, которые могут убить. Надо будет сказать спасибо Блейзу за помощь в подготовке таким неожиданным способом. За несколько минут успокаиваюсь и встаю, чтобы продолжить путь. Время без трудностей расслабило меня. Внезапно приходит мысль, что даже не думал о возможности дизиллюминации. Решаю попробовать и, выпуская ручеёк магии, дотрагиваюсь себе до макушки - хотя почти наверняка с моей магией это неважно - с намерением стать невидимым. Ёжусь от ощущения вылитого на меня содержимого здорового яйца, которое постепенно сползает вниз по телу. Ещё до того как оно достигает локтей, чувствую необходимость добавить магии. Когда мои пальцы становятся прозрачными, возникает беспокойство по поводу энергии. Но я продолжаю закачивать, теперь уже просто из интереса. К счастью, оставшаяся часть отнимает совсем немного времени и сил. Больше половины моей магии нужно для полной невидимости. Должно быть я делаю это неправильно, но хотя бы трат на поддержание не требуется. Решаю оставить невидимость до “Сладкого королевства”. Как обычно, там не слишком занято, и мне легко удаётся выскользнуть на улицу. Светиться не стоит, и я, нырнув между двумя домами, отменяю заклинание, потратив энергии не больше, чем на простое фините. Потом удлиняю волосы и делаю их светлыми. Не могу скрыть ученическую мантию, но хоть какая-то маскировка на всякий случай. Направляюсь к “Трём мётлам” с как можно более величественным видом имеющего право быть здесь завсегдатая. Интересно, а не выгляжу ли я как Малфой в глазах постороннего человека? Зайдя в таверну, тут же распознаю длинные волосы Гильома Делакура, наблюдающего за дверью. Мгновенный выверт сознания: а ведь “Гильом” - французский вариант имени “Уильям”. Он смотрит на дверь и не обращает на меня внимание, пока я не оказываюсь рядом с ним. - Добрый день, мсье Делакур, - говорю тихо. Открыв рот для машинального ответа, но тут же сбросив заторможенность, он узнаёт меня. - Ах, конечно, мсье. В самом деле, добрый день. Моя дорогая жена шлёт поклон и извинения за невозможность своего участия. Пройдём в комнату? - Ведите, сир, - изображаю лёгкий поклон. Обезопасив зазговор, он не скрывает любопытства: - Я не ожидал увидеть вас одного. - Да, в-общем, - слегка морщусь я. - я здесь по собственным делам. Но сначала, что там с вопросом удаления крестража? Теперь уже его черёд морщиться. - К сожалению, ничего определённого. Моя супруга осторожно навела некоторые справки, но, судя по всему, никто даже понятия не имеет, как удалить крестраж не уничтожив живой носитель. Сами понимаете, такому опыту просто неоткуда взяться. Мы обсуждали возможность использовать дементора, но отказались - слишком опасно. Я огорчаюсь, но киваю. - Примерно этого я ожидал. Можете закончить поиски, если конечно не желаете их продлить для собственного любопытства. Потому что у меня к вам будет иная просьба. Мне больше некому доверить её выполнение кроме вас и вашей жены. Все предыдущие договорённости, кроме как о секретности, утрачивают силу с этого момента. Все сообщённые вам сведения о Гарри тоже должны остаться в тайне, во всяком случае до его персонального разрешения их разгласить. - Долг моей дочери? - с осторожностью смотрит он на меня. - Если вы закроете нужные мне позиции, она будет полностью и без оговорок свободна от него. Слегка обдумав, он кивает. - А позиции? Глубоко вздыхаю. С этим всё в порядке. - Это не должно быть известно никому. Можете, конечно, привлечь жену. Но только её. Мне нужны два набора предметов. Первое, портключи, могущие перенести примерно дюжину или лучше больше человек. Четырёх портключей будет достаточно, но я не откажусь от шести. - Зачем, если не секрет? - после некоторого внутреннего сражения спрашивает он. - Спасательная операция, подробности вам ни к чему. Все портключи должны иметь одно место назначения и единое место старта. - На немой вопрос в его глазах, продолжаю. - Думаю, вы не знакомы в точности с местом назначения, поэтому, возможно, надо будет его посетить. Желательно в окрестностях десятка миль не применять магию вообще и побывать там маггловским методом. В крайнем случае на метле. - Мне их создать самому? Это сложный процесс, и у меня нет разрешения… - Будут ли у вас неприятности, если созданными вами портключами воспользуются другие? - Неприятности только у пользователей. Так когда вам... - Тогда всё в порядке. - поднимаю я руку. - Это не препятствие. - Если вы уверены… Могу я просить зачаровать их мою дочь для уверенности в выполнении долга? На первый взгляд не страшно, пока Флер будет держать место назначения в секрете. - Да, можете. При условии сохранения тайны с её стороны тоже. - Она сможет… Спасибо вам, - облегчённо говорит он. - И каково же место назначения? Отвожу взгляд и глубоко вздыхаю. - Англия, городок Литтл Хэнглтон, кладбище. Возможно уже не действующее. Есть примета - там примерно в сорок третьем году похоронено семейство Риддлов - отец, мать и сын в возрасте около сорока лет. Он бледнеет, но в глазах нет искры узнавания и понимания важности. Значит пока слитый мною слизеринцам секрет истинного имени Волдеморта не вышел за пределы их семей. - Каков другой набор предметов? Я ещё раз глубоко вздыхаю - тут объяснения гораздо сложнее. *** Растущая тревога по мере непреклонной поступи времени к последнему заданию частично гасится удовлетворением от ощущения, как всё большее число составных частей плана встают на места. Отвлекает от мыслей также почти постоянное состояние истощения, поскольку, по настоянию Гермионы, мы усиливаем физические тренировки. Я завершил резьбу по дереву, поэтому накапливаю щиты и светильники, которые планирую распределить вместе с портключами. Просто на всякий случай. У меня всего-то пару дней заняла их гравировка и зарядка. Удивительно, но мсье Делакур оперативно обеспечивает нужное к ближайшим выходным, и мне удаётся забрать заказ, ещё раз смотавшись в Хогсмид. Рассыпаюсь ему в благодарностях и объявляю долг жизни исполненным. Но Гильом настаивает на продолжении посильной помощи мне и, через меня, Гарри в борьбе с Волдемортом. И туда, и обратно я воздерживаюсь от невидимости вследствие её слишком большой магической цены для меня. Но ко мне никто не пристаёт. Даже попавшаяся по дороге группка старших слизеринцев едва удостаивает меня взглядом. Мне приходит на ум, что я ни разу не видел и не слышал здесь об издевающихся старших слизеринцах. Разве что вспоминается Маркус Флинт из канона, но он вроде бы уже закончил школу. Добравшись до замка, я тут же ныряю в ближайший пустой класс и запираю дверь. Мне нет необходимости делать это сейчас, можно в любой момент на следующей неделе, но в следующий выходной у меня встреча с Биллом. Я вдруг ощущаю ограниченность оставшегося мне времени. - Добби? Мягкий хлопок немного погодя отдаётся эхом от каменных стен. - Вы звали Добби, мастера Гарри Поттера Лерни? - Действительно звал, мастер эльф, - говорю я с лёгким поклоном. От его неожиданного почти оргазмического стона я вздрагиваю. - Вы великий не-волшебник, Гарри Поттера Лерни, сэр, так уважаете Добби. - Конечно, Добби, - говорю более неофициально, надеясь повторить пусть и причиняющий неудобство, но полезный для моего плана путь подхалимажа. - Как у тебя дела в эти выходные? К несчастью для меня интерес к благоденствию эльфийских индивидуумов означает повторение потока восхвалений. - Это чудесно, Добби, - быстренько встреваю я в паузу его речи, пока он не слишком расплавился от счастья. - Меня интересует твоя возможность доставить несколько пакетов ради меня и Гарри некоторое время спустя. - Он начинает энергично кивать ещё до завершения мной просьбы, хотя очень расстраивается при упоминании будущего времени. - Большинство из них - подарки для других учащихся, а последний для гарриных крёстного и бывшего профессора. Если возможно, доставишь его как можно быстрее после того, как Гарри или я подадим сигнал. Про сигнал я расскажу тебе позже. Это возможно? - О да, великого мастера Гарри Поттера Лерни, Добби будет очень быстр в доставке Гарри Поттера посылок, - резиновым мячиком подпрыгивает на месте эльф. - Превосходно, Добби, спасибо тебе большое. Я вызову тебя на где-то следующей неделе. - Я уже собираюсь отпустить его, но замолкаю - меня посещает счастливое прозрение. - В действительности есть ещё одна просьба. - Не выдержав комически-страстного расширения его глаз от внимания я скороговоркой произношу: - Ты можешь достать мне хроноворот? Голова в этот момент полностью погружена в явившееся передо мной море возможностей. Из них я тут же исключаю попытку имитировать эффект моей магией просто в силу обстоятельства, что звучит эта идея великолепно, а вот её исполнение может выключить вселенную. Мысленно я заношу её в список сразу перед желанием трансфигурировать что-то в антиматерию. Про список таких идей я не собираюсь даже намекать никому, особенно кому-то гораздо сообразительнее меня. К несчастью, добыть хроноворот Добби не может. К счастью для него я не настолько ушёл в грёзы, чтобы не успеть перехватить его в желании побиться головой об стену и не отпустить с миром. *** - Так и думала, что перехвачу вас где-то здесь, - встречает Дафна Гарри, Гермиону и меня до поворота к пресловутой статуе горбуньи. Она ждёт нас, прислонившись к стене, и задумчиво делит своё внимание между нами и ногтями на левой руке. - Трейси сказала, что ты тут бродил пару последних выходных, Уильям. Гарри с Гермионой резко поворачивают головы в моём направлении. - Другие приготовления, - сжав в кулак нервы и надеясь на их понимание намёков на непосвящённость Дафны в наши шашни с Делакурами. Выражение лица Гермионы, однако, не оставляет иллюзий о её памяти - отметка “допросить сегодня Уильяма” в её виртуальном ежедневнике уже поставлена. Но я продолжаю говорить, надеясь так отвлечь и запутать, чтобы приоритет был мизерным, и без пыток. - Желаешь… хотела бы пойти с нами? - Я иду с вами, - констатация факта, как будто моего приглашения и не было. - Тогда тебе придётся многое узнать… - Я иду с вами, - повторяет она. - Я не возражаю, Уильям, - говорит Гарри. - У неё есть право знать, - добавляет Гермиона. - Раз Гарри не возражает… - Согласен, просто хотел уверенности. - Настрой Дафны написан на лице, хотя до сих пор она избегала… - Тогда пошли, а то опоздаем, - слова Гарри благополучно упреждают все намёки на немедленный допрос. Дафна смотрит на меня с вызовом, пока Гарри с Гермионой становятся во главе, но нет, не собираюсь я голыми руками тормозить грузовой состав. Улыбаюсь и приглашаю её за ними. Удивлённо глянув, она тут же пристраивается ко мне и цепляет меня под руку. А я запоздало понимаю, что она ждала руки. - Ты обнаглел, - шепчет она неслышно для Гарри с Гермионой. Вздрагиваю от её опасливого взгляда назад и согласно киваю, отводя глаза. - Диссендиум, - слышу я голос Гарри, напоминающий, что мы достигли прохода. Дафна слегка дёргается, возможно от неожиданности появления прохода в хорошо знакомом ей месте. Когда мы заходим и стена закрывается, я, включив рунный светильник, вижу всех троих уставившимися на меня. Гермиона берёт инициативу. - Что ты делал в Хогсмиде в те выходные, Уильям? - Чёрт, и ведь не отвертишься. - Значит так вы туда попадаете, - бормочет Дафна самой себе, наконец решив загадку, как трое гриффиндорцев оказались на встрече с её отцом. - Я встречался с мсье Делакуром оба раза для закрытия долга жизни Флер. Дафну мои слова заставляют поперхнуться, а у Гарри с Гермионой глаза и рты становятся круглыми от удивления. Сумев нормально вдохнуть, Гермиона спрашивает: - Что ты сделал, Уильям? - Я думал, они уже нам помогают, - удивляется Гарри. - Они попробовали, но безуспешно. Я предложил другое решение. Гермиона тотчас прижимается к боку Гарри. - И как же ты разрешил эту “ситуацию”? - Выплата долга жизни - дело чисто двухстороннее, Гермиона, - говорит Дафна. - Спасибо, Даф, но вы все узнаете после третьего задания. Обещаю. - Ты не можешь оставить нас болтаться в неопределённости, - скулит Гермиона. - Мне жаль, моя дорогая, - я рад, что Дафна дала мне оправдание. - Но тогда стоит ли нам заставлять бедную Дафну болтаться в похожем состоянии? Гермиона притворно сердится на другую девушку, а та перекидывает такой же взгляд на меня. - Даже не мечтай, что сможешь с моей помощью всегда ускользать в свою любимую двусмысленность, - тыкает она меня костяшками пальцев меж рёбер. Слишком напоминает разговор до бала про её роль в удержании Гермионы на расстоянии от меня. Откашливаюсь, и смена настроения сразу ощущается всеми. - Ладно, не будем заставлять нашего гостя ждать, - спокойно говорит Гарри. Все кивают, и мы отправляемся по проходу в тишине. Во главе нашей кавалькады Гарри светит палочкой, а сзади тьму рассеивает мой светильник. - Давно вы знаете об этом проходе?- недалеко от выхода интересуется Дафна. - С прошлого года, - отвечает Гермиона. - Спасибо близнецам Уизли. Они его ещё раньше обнаружили. - Благодаря моему отцу, - добавляет Гарри, заставив Дафну напрячься. - Мы пришли. Дафна, ты под мантией пойдёшь вместе с нами, или Уильям замаскирует тебя? Она оглядывается и видит, как завершается вытягивание и осветление моих волос. - Вылитый Малфой, - говорит она с кислым видом. - О нет, только не опять, - со стоном бьёт себя ладонью по лбу Гермиона. Издаю нервный смешок, прежде чем натянуть насмешливое выражение на лицо. - Сасибо, Даф. Ладно, что ты думаешь о светлокаштановых волосах и изящной причёске под фею? - Что такое причёска под фею? - смущённо спрашивает Гарри. - Понятия не имею, если честно. Только разок слышал выражение краем уха. Просто подумал про шатенку с более короткими волосами. Дафна невольно теребит свои длинные пряди, иногда действительно напоминающие крылья ворона. - А почему не блондинку? - Потому что я предпочитаю женщин с тёмными волосами. - Очень практично в нашей ситуации, - явно имитирует приступ мудрости Гарри. - Голосую за каштановые. - Что ж, поскольку мой голос идёт за два, то ходатайство за каштановые одобрено, - стучу я кулаком по открытой ладони, имитируя молоток судьи. - А что это ты голосуешь… - начинает спор ради последнего слова Гермиона, но тут же прерывается - волосы Дафны выравниваются по длине моих и становятся чуть более светлого оттенка, чем грива Гермионы. Слизеринка даже хватается за них, как будто намереваясь руками остановить укорачивание. - Ух ты, а они… светлые, - наконец выносит она вердикт. Осматриваю её со всех сторон и углов. - Очень и очень симпатично, если мне можно похвалить себя. - По тебе волком воет карьера парикмахера, Уилл, - говорит Гарри. - Ну за что мне такое, просто зла на тебя не хватает, - ворчит Гермиона Дафне. Все зависают в непонятках, и Гермиона разъясняет: - Ты не должна выглядеть так хорошо без своих волос. - Гермиона, - сконфуженно жалуется Дафна и вспыхивает от такого комплимента, смущенно глядя в пол. Гарри прокашливается после нескольких мгновений, возможно просто прогоняя некоторые, не совсем уместные мысли. Не то, чтобы я что-то транслировал лицом или как ещё… - Хорошо, пошли уже. - Он накидывает мантию-невидимку на себя с Гермионой, на что опять следует пара поднятых бровей Дафны. На этот раз без комментариев. Гарри с Гермионой вылезают из люка и потом легонько стучат по нему, когда нам безопасно последовать за ними. Опять мы покидаем “Сладкое Королевство” без происшествий. Я подхватываю Дафну под руку, пока мы лениво бредём в направлении “Трёх Мётел”. Она всё принимает без звука и даже прижимается ко мне ради без слов принятой ею легенды о нас, как влюблённой парочке. Открываю и придерживаю дверь, пока не чувствую лёгкое прикосновение от проходящих Гарри и Гермионы, и пропускаю Дафну. Рыжий хвост на голове Билла Уизли я замечаю сразу, а он, как и Гильом Делакур, удостаивает нас лишь беглым взглядом, возвращаясь к своей выпивке. - Добрый день, мистер Уизли, - официальным тоном говорю я, слегка кланяясь. - Благодарю вас за согласие встретиться с нами. Хочу поблагодарить за возможность пользоваться вашими мантиями в начале учебного года. Может мы перейдём в снятый номер для полного представления и лёгкой дискуссии. Он откидывает голову в удивлении, причём синхронно с Дафной. Пусть я говорил про мантии Билла, но, судя по всему, она посчитала всё очередным преувеличением. - А остальные… здесь? - Нам кажется безопаснее скрывать наши… подлинные личности, - медленно говорит Дафна, а потом добавляет ещё тише. - Хотя его акцент выдаёт нас с головой. - Я наслаждаюсь игрой, моя дорогая. - Очень хорошо, - Билл встаёт и оказывается на дюйм-другой выше меня, чего здесь не случалось уже давно. - Тогда пойдёмте со мной. Мы заходим в другой, чем раньше номер. Оно и хорошо, учитывая моё частое их посещение в последнее время. Я сразу приступаю к запиранию окон и двери под удивлённым взглядом Билла на меня и на появившихся из-под мантии Гарри и Гермионы. Финал в виде пузыря чар уединения для нас пятерых ставит точку в приготовлениях. Бил сопровождает свистом моё ремесленничество. - Даже не ожидал. Ты случайно не родственник Аластору Хмури? - Постоянная бдительность! - хлопаю я погромче для подчёркивания своих слов. - Он наш профессор по защите, - под смех остальных сообщает Гермиона. - Уильям Лернер, - протягиваю я руку, - и вы уже видели мою подругу… - Дафна Гринграсс, - прерывает она меня и добавляет тычок меж рёбер. - Я не его подруга. - Извини, Даф, - говорю, отпрыгнув и потирая бок. - Забыл, что мы больше не в роли. - Очень рад познакомиться с вами обоими, - он пожимает нам руки, даже не моргнув на слизеринскую мантию Дафны. - Если со мной такой подход не работал, то с ней не будет тем более, - смеётся Гермиона. - Рада видеть тебя снова, Билл. - Хотелось бы мне, чтобы наша встреча была повеселее, чем на кубке мира. Всё равно приятно видеть тебя, - приветствует его Гарри. - А что, всё так плохо? Уж наверняка вам есть что порассказать про этот год, - бросает он взгляд на Дафну. - Слишком занятой он был, - Гарри в свою очередь смотрит на меня. - Делу время, потехе час? - Не возражаю, - вставляет Билл, а теперь все остальные тоже смотрят на меня. - Ну что ж, - говорю я не спеша, а потом смотрю ему в глаза. - Что ты знаешь о крестражах? В особенности интересует - есть ли способ извлечь осколок души из носителя, никак не повреждая сам носитель. Не в первый раз я наблюдаю бледность на лице знающего человека. - Как ты узнал про них? Смотрю на Дафну и вижу то же самое выражение. Наверняка Дафне, как Сириусу с Регулусом в своё время, о них рассказывали, но при этом привив дикий страх и жуткое отвращение ко всему - предмету, процессу и создателю. Я медленно указываю на Гарри. - Потому, что он - один из них. Идут долгие, очень долгие мгновения тишины. - Ни хрена себе! - наконец может что-то сказать Билл. - Это просто грёбаный пиз… - Я того же мнения, - присоединяюсь я. Какие-то мысли закипают в голове Дафны, и они ей, похоже, совершенно не по душе. Гарри стоически держит позу, а Гермиона прижимается головой к его плечу, отвернувшись от нас. - Бля… Извини, Гарри, я не знаю, - наконец говорит он после некоторых раздумий. - Я только слышал пару историй от старших коллег, вроде натыкавшихся на них. Или они тоже пересказывали более ранние байки. Но никогда я не слышал про попытки сохранить сам артефакт. Я сейчас пробую вспомнить подробности, но эти штуки так редки… - Нормально всё, Билл, - без всякого выражения говорит Гарри. - Просто попытка притянуть удачу за уши. - Уильям уже договорился кое с кем, и они ищут для нас сведения уже несколько месяцев, - дрожит голос у Гермионы. - Мы что-нибудь обязательно найдём. - Ищут? - наконец и Дафна выходит из ступора. Киваю. - Крёстный Гарри и профессор Люпин просматривают блэ… свои библиотеки, и Делакуры тоже искали. Мы пробовали также библиотеку Гринграссов, но… Дафна сердито ощетинивается, и мне остаётся только надеяться, что не на меня, а на своего отца. - Это слишком опасная информация, чтобы широко её распространять, - неуверенно говорит Билл, явно при упоминании Делакуров и Гринграссов. - Мистер Гринграсс не в курсе, а у Флер Делакур был долг жизни мне. - А, да, второе задание. Оказывается, у вас всё тщательно продумано. - Я хотел связаться с тобой пораньше, но… - ...это не то, о чём можно упоминать и даже явно намекать в письме, - заканчивает он за меня. - Весьма разумно. Я могу начать наводить справки, если пожелаете. Как вы относитесь к тому, чтобы посвятить в проблему пару-тройку избранных гоблинов и разрушителей проклятий? Могу уверить, что до сих пор не имел поводов сомневаться в их надёжности. - Прежде всего я доверяю тебе, - говорит Гарри. - Можешь привлекать кого нужно. Только не говори им моё имя. - Тогда начну сегодня же, - совсем невесело кивает Билл. - По отношению мамы вижу, что она тебя считает семьей. Значит сделаю всё, что смогу. - Спасибо, Билл, - искренне улыбается ему Гарри, явно вспоминая Нору. - Не могу обещать успеха, но если есть путь, то я его найду, - торжественно произносит Билл, практически клянётся. - Не могу сказать “не беспокойся”, но может отложим эту скверную историю пока что в сторону? Братец Чарли рассказал совершенно неправдоподобную историю про первое задание, но мне хочется самого чемпиона послушать, как всё с его точки зрения прошло. Дафна остаётся почти безмолвной во время остального разговора, позволив мне самому рассказать историю про дружбу со слизеринцами. Лишь разок она дёргается на мою не слишком удачную шутку на эту тему, и мне приходится излагать всё скучнее. Постепенно мы разговорились, общее настроение повысилось и назвать время зря потраченным никто бы не стал. Распрощавшись с Биллом, она молчит всю дорогу до подземного хода. Мы тоже помалкиваем. Первой что-то улавливает Гермиона. - Ты как, Дафна? В порядке? Та отрицательно крутит головой. - Слишком много всего свалилось, - чувствую, как через неё волной прокатывается напряжение, и она делает глубокий вдох-выдох. - Хотелось бы мне не останавливать тебя от рассказа раньше, Уильям. Я могу сказать, что разницы никакой, но ей будет сложно согласиться. - Тяжело верить, что на Гарри столько свалилось, - тихо говорит Гермиона. Дафна морщиться как от боли, а потом удивляет нас всех, крепко обняв Гарри. - Прости меня, не стоило… - Н-нет, всё нормально, Дафна, - Гарри не очень уверенно то ли гладит, то ли очень медленно похлопывает её по спине. - С помощью вас троих и с остальными, мы обязательно найдём ответы. - Всё верно, - я кладу руку Гермионе на плечо и успокаивающе пожимаю. - Гарри вдарит судьбе промеж ног и покажет фигу. Как всегда. *** Следующие дни тянутся с мучительной медлительностью, обострённой моим решением отказаться от доведения себя до магического истощения при любой возможности. Экзамены пролетают незаметно и буднично, и ничто уже не может отвлечь меня. Я буквально не знаю куда деваться от поселившегося во мне неугомона. - Гарри волнуется из-за тебя, - шепчет мне Гермиона по дороге на ужин в вечер перед последним заданием. А я бросаю взгляд на нашего чемпиона, пытающегося отвлечься спором о квиддиче с Роном и Невиллом. - Прости, честно, я стараюсь не показывать нервов, - шепчу в ответ. Цепляясь своей рукой за мою, она подтягивается поближе ко мне. - Это из-за долга жизни? - Да, - отвечаю честно. - Из-за него. - Она вздыхает и прикрывает глаза. - Расскажешь нам завтра? - Обещаю, - и опять ни капельки лжи. - Хорошо. А то Дафну на тебя науськаю. Если вынудишь, конечно. Я ей легко улыбаюсь, удивляясь, насколько много девчонки уже переняли друг у друга. Особенно в области внушения страха божьего противоположному полу. Она покрепче обнимает мою руку и идёт так весь путь до большого зала. Снова я смог проглотить совсем немного и, гоняя еду по тарелке, стараюсь этот факт скрыть. Также в целях маскировки часто наливаю понемногу воду из кувшина. - Уильям, мне надо с тобой поговорить, пожалуйста, - вздрагиваю я от мелодичного голоса Луны. Я даже не заметил, как она пришла. Не дожидаясь ответа, она берёт меня за руку и тянет встать. Гермиона кивает, похоже в одобрение какого-то заранее принятого ими сценария. Луна оглядывается вокруг, а потом ведёт меня наружу, в тепло вечернего воздуха, и обнимает меня. - Знаешь, у тебя есть друзья, - мечтательно говорит она. - Я знаю, что не понимала, как их завести. Пока ты не пришёл и не показал мне. Никогда не думала, что мне придётся то же самое объяснять тебе. - Я знаю, - точнее, я не знаю, что ей ответить. - Тогда почему ты не ведёшь себя как надо? - она отстраняет голову от груди и старается заглянуть мне в глаза. - Это… сложно, - вздыхаю я. - Ты не можешь мне рассказать, я знаю, - улыбаюсь на её способность пробудить во мне ощущение себя ребёнком, да ещё и без малейшей тени злого умысла. - Но это не значит, что мы не можем поговорить о другом и вдоволь пообниматься. - Обниматься - это здорово, - усмехаюсь я. - Тогда почему ты перестал нас обнимать, как раньше? - слышу голос за спиной. Обернувшись, вижу Асторию в позе “руки в боки” и позади неё улыбающуюся Дафну со скрещёнными на груди руками и слегка склонённой набок головой. - Прости, Стори… - начинаю я, но прерываюсь после её решительного шага ко мне и сильного шлепка по плечу, как только от меня отстраняется Луна. - Извинениями ты не отделаешься, - она заменяет Луну и обнимает меня изо всех сил. - Пусть я не знаю, что происходит, но точно скажу, что ты не становишься счастливей, спрятавшись от нас. - Нет, не становлюсь, - признаю я очевидное. Вдруг понимаю, что по неведомому выверту избегал физического ободрения тогда, когда нужда в нём была особо велика. - Хорошо, - решительно заявляет она. - Ты должен это помнить всё время. Тяну одну руку к Луне, и она с удовольствием присоединяется к объятию. А я, закрыв глаза, пью облечение и утешение от девчонок. Как будто часть груза сваливается с меня на них, а они даже не замечают. Вслед за этим воздаяние от громадности моей задачи и горечи уже написанных им писем грозит сокрушить меня. Глаза вдруг начинают гореть от стремящихся вырваться наружу слёз. - Я… Мне нужно поговорить с Дафной, - у меня дрожит голос. Девочки отстраняются, и Луна кивает первой, а Астория вглядывается мне в лицо. Я умудряюсь слегка улыбнуться, и тут же получаю тычок в грудь. - Чтобы больше никаких пряток! - Пряток больше не будет, - соглашаюсь, переводя взгляд на Дафну. Последний раз прижавшись, Астория подхватывает Луну под руку, и, о чём-то шепча и кивая друг другу девчонки уходят одновременно с приближением Дафны. Я создаю чары уединения для нас двоих. - Никаких пряток? - шутливо удивляется она. - Завтра ещё не наступило. - Да. Ну что ж, пожалуй время довести до конца кое-что обещанное тебе. - Делаю глубокий вдох и вижу как испытующе смотрят на меня её глаза. - Завтра. - В распахнутых глазах видны и облегчение, и тревога одновременно. - Агентом является Барти Крауч младший, упивающийся смертью, которого считают умершим в Азкабане. - Где он? Что он собирается делать? - я доволен правильностью своего предсказания её действий. В условиях опасности она сосредотачивается на нужных действиях вместо того, чтобы сначала сходить с ума. Поэтому я не могу рассказать Гермионе. - Послушай меня, Дафна, - серьёзно говорю и беру её за плечи. - Мой план приведён в действие, и для его успеха требуется, чтобы никто другой ничего не делал по этой информации до момента, пока я не скажу. Понимаешь? - Уильям, - видно, как страх пробирается в её голос. Но мои слова достигают её головы, и черты лица твердеют. - Что мне надо делать? Скажи что-нибудь… Вздыхаю в сомнении, как много можно ей сейчас сказать. - Я уже написал записку с планом для тебя, которую доставят по моему сигналу. - Записку!? - Она сбивает мои руки.- Тебе придётся дать мне гораздо больше! - Агент использует оборотное зелье. Он не должен ничего подозревать до определённого момента, но я надеялся, что ты сможешь заклинанием заменить его зелье, и тогда он сам выдаст себя. Но нельзя это сделать слишком рано, тогда всё раскроется. Видишь? Именно поэтому я не могу сейчас рассказать тебе больше необходимого. В раздражении она принимается наматывать пряди волос на пальцы. - Да будь всё проклято, Уильям! Мы же могли придумать что-то без такой вот чёткости по времени! Мы всё бы смогли… вместе. - Прости, Даф, - смотрю вниз. - Мне жаль, но я… я слишком близко оказался от тебя. Хотелось привлечь тебя, но… - ...но я слишком волнуюсь за тебя, чтобы позволить излишне рисковать собой, - бесчувственным тоном заканчивает она мою фразу. Понурившись, она старается не смотреть на меня. - Чёрт побери тебя, Уильям, - тихо добавляет она. - Мне… придётся прятаться завтра. Сразу как начнётся задание, я собираюсь позаимствовать гаррину мантию и скрыться. Чтобы была возможность следить за происходящим и иметь возможность в любой момент вмешаться. Не пугайся, когда меня не будет рядом с тобой, Гермионой и остальными на трибунах, - я преднамеренно избегаю её взгляда. - Всё равно будут мои родители, - она ещё сердится на них, но потом поднимает голову и ловит мой взгляд. - Но если ты в опасности, и что-то пойдёт не так… Болезненно морщусь. - Поэтому надо надеяться на полное соответствие плану. - Мне точно не нравится твой план, - говорит она, и веки её дрожат в оранжевом свете заката. - Не важно, что я совершенно ничего о нём не знаю… Он мне не нравится. - Если я... не… - голос буксует и не даёт закончить фразу. Вдруг моей щеке становится горячо, а я вижу небо в алмазах. Она дала мне пощёчину! Только начинаю поднимать руку потрогать место удара, как она двумя руками притягивает моё лицо к своему. Туда, где её губы уверенно встречают мои. Я поражён и буквально поглощён целым вихрем не поддающихся осознанию эмоций и чувств, что до сознания понимание, что мы целуемся, доходит только в момент окончания, когда девушка отстраняется от меня. Я впервые вижу слёзы в глазах Снежной Королевы Слизерина. - Это… это не только от меня, Уильям. Ото всех, кто за тебя волнуется. Всех нас, кто… любит тебя. Я сохраню твои секреты, чёрт тебя подери. Но ты вернёшься к нам. Вернёшься. - Она выделяет последнее слово тычком в рёбра, разворачивается и почти убегает назад в замок. *** Глава 26. Последний парад - Готов, Гарри? - Высокий рыжий разрушитель проклятий кладёт руку мне на плечо и подбадривающе улыбается. Молли присоединяется к нему. Ощущаю диссонанс от смеси приступа боли в сердце и ощущения счастья, что они пришли поболеть, как семья. - Готов как никогда, - отвечаю я честно. Гермиона озадаченно оглядывает большой зал. - Где Уильям? Разве он не должен уже вернуться? Стараясь следить за собой и больше походить на Гарри, незаинтересованно пожимаю плечами. Говорю тоже покороче, хоть я долгое время следил и втихую тренировался в имитации манер и речи Гарри. - Говорил, что будет занят и придёт позже. Немного больно от поникшего лица. - Ладно. Скорее всего он будет там со всеми, но я думала, он присоединится к нам не в последнюю минуту. Тянет пошутить, но я слишком нервничаю и не хочу говорить рядом с ней. Она что-то чувствует, но всё равно берёт меня за руку по дороге на квиддичное поле вслед за Биллом и Молли среди толпы репортёров и других официальных лиц. Твёрдо игнорирую их с момента предыдущей попытки потерзать меня. Они не удовлетворились моими лаконичными ответами. Фиг с ними, всё равно всё переврут и превратят в перлы фантазии. Я объявил свой вклад в дело освещения турнира достаточным, но всё равно они стараются ко мне прорваться, очевидно надеясь, что я позабыл об отказе. Самых наглых и настойчивых разгоняет матриарх семейства Уизли, и я благодарен ей. К сожалению, стражи вынуждены покинуть меня на входе в палатку чемпионов, одарив на прощанье парой костедробительных объятий от женщин и крепким рукопожатием с подбадривающим похлопыванием по плечу от Билла. Две женщины ещё раз атакуют меня, принуждая дать им наисерьёзнейшие обещания быть осторожным, и только тогда разрешают мне войти. Беда не приходит одна, и Людо Бэгмену, как судье, вход тоже разрешён. Он сразу меня перехватывает, отводит в сторонку и спрашивает о готовности. Не удовлетворившись ответом, он пытается выяснить, какая помощь мне нужна, и тут же предлагает её обычным для него дурацки-тайном образом. Это слегка сбивает с толку, ведь вряд ли он сможет чему-нибудь научить меня за оставшиеся скупые минуты до начала. Но, о причуда судьбы, когда Людо отходит на пару слов к другим участникам, волнение наваливается рычащим зверем. Хочется его вернуть, просто ради отвлечения. Беспокойство прибывших раньше меня чемпионов тоже не способствует комфорту. Большая часть моего беспокойства относится к знанию, чем занят угол палатки. - Что-то ты сильно нервничаешь, Поттер, - с интересом говорит Седрик. - Жду не дождусь, когда всё закончится. - Если бы ты сказал йето в начьяле, я бы тьебе нье повьерила. Ты хорьоший парьень, Арри Поттер, и твоей победе я не удивлюсь. Но я тебе не позволю забрать побьеду у меня. - Не выйграйет он, - говорит Виктор с улыбкой. - Если мой голос будит значение имет. - Не планируй я выиграть, - искренне смеётся Седрик, - с удовольствием посмотрел бы, как вы втроём рвётесь на пьедестал. Даже не знаю, на кого бы поставил. Лёгкие дружеские толчки кулаками позаимствованы с наших общих тренировок. На сердце становится спокойней, и я улыбаюсь вместе со всеми. Скоро, чересчур скоро приходит нам зов выйти на стадион. С нашим появлением шум становится буквально одурманивающим. Девчонки вопят имена парней-чемпионов, Флер приветствуют свистом и подражанием крикам зверей, вопят речёвки и даже песни о разных школах… Получается такой ор, что хочется либо закрыть уши и скрыться, либо выпендриться большим бумом, чтобы все заткнулись. Твёрдая хватка на плече заставляет повернуться к улыбающемуся Седрику. Он наклоняется, чтобы я его услышал сквозь шум, и я, к удивлению, слышу. - Гораздо громче, чем на квиддиче, правда? Он дружески хлопает меня по спине на мой кивок и отворачивается, направляясь к своей стартовой платформе. Я только сейчас их замечаю. Его покрашена в жёлтый с чёрной окантовкой, рядом другие цвета: бордовый с золотом Гриффиндора, зеленовато-голубой с серебром Шармбатона и коричневый с красной окантовкой Дурмштранга. Вместе с остальными чемпионами я по примеру Седрика занимаю своё место. Какой-то человек, как я вскоре понимаю, представитель Министерства, по очереди разговаривает с чемпионами. Каждый из них держит палочку наотлёт, пока чиновник водит по фигуре своей палочкой и произносит совершенно неразличимые в общем шуме слова. Теперь понятно - ищут иные, кроме палочек, магические предметы. Я следую примеру остальных и, облегчённо вздохнув, убираю палочку. Взглядом искоса на трибуне судей вижу говорящего с мадам Максим Дамблдора. Интересно, пользуются они чем-то вроде муффлиато, чтобы слышать друг друга? Повернув голову чуть дальше, замечаю уродливую фигуру Хмури, напряженно рассматривающего лабиринт, но не удивлюсь, если его глаз с дикой скоростью озирает всё вокруг. Несколько попыток Людо Бэгмана преодолеть рёв толпы неудачны. Но он привлекает общее внимание, и постепенно народ успокаивается достаточно, чтобы мои глаза сосредоточились на тёмном входе и в голове стал слышен хохот ожидающего нас ужаса, берущий верх над всеми остальными звуками. В своём разуме я вижу соплохвостов, сфинксов, акромантулов, двигающиеся стены, иллюзорные ловушки, и собрата-чемпиона под Империо, злорадно пытающего других. И взгляд Гарри… сквозь предательские слёзы, когда я его связываю и накладываю силенцио, пью один из добытых для меня Гильомом фиалов с обороткой, прихватываю его чемпионскую форму для себя, а его самого одеваю в принесённую школьную мантию. Потом запихиваю в угол чемпионского шатра под мантией-невидимкой дожидаться спасения Гермионой. Я не могу смотреть на него, когда одеваю копию его очков и трансфигурирую мою палочку в подобие его. Сукин сын, ну почему я посчитал это всё хорошей идеей? На миг даже хочется своей магией отменить действие оборотки, и пусть Гарри всё делает сам. Мешают образы - отвратительная зелёная вспышка, безжизненное тело Седрика, разрез на руке Гарри, омерзительное глумление Волдеморта, друзья Гарри и остальные, кто погибнут от руки монстра… И понимаю, что должен сделать это. Добби уже на месте ждёт сигнала, и я не могу подвести Гарри. Включаюсь в объявления Людо Бэгмена до его последних объяснений правил, за которыми почти сразу стреляет пушка, как сигнал для меня на вход. Призвав всю свою смелость, я ныряю в лабиринт, и там понимаю, что сдерживал дыхание. *** К счастью, Крауч справляется с работой - держать большинство мерзости подальше от меня. Одна из причин, почему я не хотел позволить Дафне узнать слишком много раньше последнего сигнала. При первом же виде соплохвоста я разворачиваюсь и рву в другом направлении. Уровень адреналина, подпитываемый криками толпы, быстро снижается в лабиринте, защищённом от внешнего шума. А постоянный уровень рассеянного света наводит на мысль о защите от взгляда изнутри. Безотчётно мне становится интересно, а видят ли меня все? Тут же возобновляется накачка адреналином, теперь уже от страха. Я не знаю правильного пути, но могу использовать палочку, иначе бесполезную. Просьба указать кратчайший путь может оказаться отвратительной идеей. А самый безопасный путь - скорее всего простой призыв долбаного кубка. В конце концов, разве не поступил так Гарри на кладбище? Наверное здесь всё-таки стоит защита от призыва. Неважно, ведь уйти, не выпустив главный сигнал - наихудшая идея. В итоге я иду по указке палочки. То ли судьба, то ли жульничество Барти Крауча, но, повернув за угол, я вижу какой-то золотистый туман, как мне кажется присутствовавший в книге. Не помню, можно ли его избежать, но чары головного пузыря я всё равно активирую. Бесполезно. Умом я понимаю, что это всего лишь иллюзия перевёрнутой гравитации, но как же тяжело воевать с охватывающей всё твоё существо паникой от страха упасть прямо в бездонную пропасть тёмного неба. Я смог преодолеть чудные ощущения и переставить одну ногу за другой достаточное количество раз, чтобы мир стал привычным. Я не помню в точности, что случилось с Гарри в лабиринте, да ещё вмешиваются картинки из фильма, но уверен, что он наткнулся на сфинкса с паучьей загадкой краткое время спустя после выхода из тумана. Заклинание четырёх точек, и я мчусь, надеясь на встречу с ним, но всё время попадаю в тупики. Стараюсь побороть в себе ужас от наконец всплывшего воспоминания, что Гарри довольно рано натолкнулся на Седрика, а вот я - ещё нет. Значит случится может всё. Слышу далёкий крик и вижу там летящие в небо красные искры. Это Флер. Первое побуждение - бежать к ней. Но здравый смысл сразу говорит, что вряд ли я успею раньше министерских спасателей. Вернувшись к поиску кубка, всё-таки решаю, что не схожу с ума, когда палочка указывает назад. Просто движущиеся стены перекрыли предыдущий путь. Иду по указанию, но опять вспоминается - Гарри пришлось спасать Седрика от участи стать овощем под пыточным проклятьем Виктора! Вновь вызываю заклинание направления с целью указать дорогу к Седрику. Разворачиваться не надо, но после ряда тупиков я расстроен отсутствием прогресса. Снова страх неудачи гонит меня неотступно вперёд. А сердце всё сильнее стремится вырваться из груди. И вдруг замирает от злобного рыка Виктора где-то рядом: - Круцио! Вскрик испуга невольно вырывается из горла, когда меня заносит на вираже вокруг следующего поворота, и я вижу оскаленную морду Крама с убийственным взглядом на извивающегося под его пыткой чемпиона Хогвартса. Моя рука взлетает даже не пытаясь вытащить палочку, и красная искра расплёскивается у Виктора на груди, откидывая и оставляя его лежать навзничь на земле. Опасаясь самого страшного, я падаю на колени рядом с содрогающимся Седриком. Перекатываю его на бок, на случай если слюна в уголках рта от рвоты. Действительно, Диггори отрыгивает часть ужина. Чёрт! Что мне прикажете делать? По книге ему не было так плохо! Я не могу послать сигнал для него, ведь я пока слишком далеко от кубка для запуска цепи событий намеченного плана. Но если я его хорошо подлечу, он может добраться до кубка первым. К моему удивлению, Седрик выталкивает себя руками в сидячую позицию, невзирая на дрожь и мускульные спазмы. - С-спасибо, Гарри, - хрипит он дрожащим голосом. - Почти уверен, что он под империо. Киваю и пристально смотрю на него. - Что планируешь делать? - З-запустить искры для него сначала. Подхожу и забираю палочку Виктора, стараясь прочувствовать её. Никакого отклика, что совсем неудивительно. Возвращаюсь и даю её Седрику. - Отклика не чувствую. Он удивляется, но молча берёт, недолго изучает и кивает. - После искр нам надо убраться отсюда подальше. Он принимает предложенную руку, и мне удаётся поднять его на ноги. Чуть сам не заваливаюсь вперёд, не просчитав отсутствие обычного рычага от моего нормального роста и веса, но тут уже он успевает меня поддержать. Чёрт, а он силён! Просто встать после такого, пусть и опираясь на меня - обалдеть. Он направляет вверх палочку Виктора, шлёт красные искры и бросает её на грудь чемпиону Дурмштранга. Потом мы с трудом тащимся вперёд - на большее, чем тяжело опираться на моё плечо, Седрик не способен. - Подожди, мы ушли достаточно, - очевидно, ему всё ещё больно двигаться. С моей поддержкой он садится на землю, скрестив ноги в подобие лотоса. Интересно, что он в точности хочет сделать? - Я тут немного… - Седрик резко замолкает и смотрит на что-то за моим плечом. Я разворачиваюсь. Там, метрах может в тридцати, триволшебный кубок. Я мгновенно понимаю, что стены раздвинулись и показали нам его. Иначе я давно бы заметил. - Это... -...твой кубок, Гарри, - заканчивает он за меня. Не отвечая, вытаскиваю палочку для поддержания маскировки, выталкиваю поток магии для левитации коллеги и бегу вперёд, к кубку. Едва на полпути прямо позади кубка вижу ожидаемого, но такого нежелательного персонажа - здоровенного акромантула. В-общем, в большинстве случаев в реальной жизни я не боюсь пауков. Просто не стану добровольно брать в руки большой и волосатый экземпляр и оставлю его в покое. Но с этим здоровенным и уродливым ублюдком придётся разбираться. Я опускаю Седрика на землю на колени - вряд ли он сможет даже просто удерживать равновесие на ногах. - Что ты предпочтёшь, Седрик? - я удивляюсь и горжусь ровным голосом, когда душу заполняет абсолютный страх, а размеры ледяных мурашек на спине даже не хочется определять. Я говорю тихо, может это тоже помогает? - Вряд ли ты владеешь заклинанием призыва василиска, так? В знак согласия он хмуро ухмыляется. - Будем надеяться, что тварь сбежит… Огонь! Конфринго! Конфринго! Инцендио! - Его первое заклинание бьёт атакующую зверюгу в глаз. От боли та откидывается назад и получает второе взрывное в живот. Я добавляю мои собственные молчаливые взрывные, стараясь делать их как можно более похожими по мощности на гаррины. Но я трачу время на прицеливание, поскольку не могу себе позволить извести слишком много магии. Мы с Седриком оба проявляем твёрдость, его впечатляющие пузыри огня не дают монстру приблизиться, а я стараюсь нацеленными взрывными выбить глаза. Под нашим натиском акромантул опрометью бросается прочь, а из него капает кипящая пурпурная жидкость, возможно смесь крови и яда. Остаётся только вонь от палёных волос и плоти. Мы глядим друг на друга с удивлением и облегчением, а потом он возвращает взгляд на кубок. - Ты снова спас меня, Гарри… Я бы точно не смог убежать, - говорит он, садясь поудобнее из стойки на коленях. - Он твой. - Ты бы выиграл, Седрик, - смотрю я вниз, - если бы в этом мире была справедливость. - Если бы ты сам бросил в кубок собственное имя, Гарри, - усмехается он, - то чемпионом Хогвартса выбрали бы тебя. - Мы никогда не узнаем, - говорю я, одновременно призывая его палочку. У него такое же потрясение в глазах, как у Гарри. Забитый по рукоять в живот пыточный нож проворачивается ещё раз. - Что такое? - Прости, Седрик, - слёзы жалят глаза при мысли о Гарри. - Был бы здесь Гарри, он предложил бы тебе взяться за кубок вместе для общей победы Хогвартса. - Г-гарри? - отрицательно кручу головой. - Я Уильям. Под обороткой. - Почему? - челюсть у него падает на грудь. - Кубок - это портключ, - морщусь я. - Подготовлен отправить Гарри к Ты-Знаешь-Кому, где тот собирается исполнить в каком-то смысле воскресающий ритуал, используя кровь Гарри. Нельзя позволить ему заполучить её. - Седрик смотрит на меня скептически. - Я не уверен, что готов прямо сейчас. - Не надо, - выпаливает он. - Не надо тогда. Мы выберемся отсюда и… - Нет, - прерываю я. - Я готовил эту ловушку слишком долго и слишком много сил потратил. Не могу позволить ему выйти сухим из воды. Не убьёт он меня, пока считает, что я Гарри. Кстати говоря… - Вытаскиваю ещё пузырёк оборотки Гарри, выпиваю за один глоток и отбрасываю пустой. - Блин, какая мерзкая фигня. - Уильям, ты не можешь, - умоляет Седрик. - Слишком опасно. - А как иначе? Он тоже не готов, поэтому сейчас - идеальное время для удара. Как только я пошлю искры для тебя, это станет сигналом, и через полчаса придёт помощь туда, куда меня перенесёт кубок, - при мысли об искрах, шарю глазами по небу, удостовериться, что никто не приближается. - Тогда возьми меня с собой, - предлагает он. Голос у него дрожит, а я испускаю вздох благоговения перед проявлением храбрости у парня, который считанные минуты назад даже не знал об оживлении Волдеморта. Он просится со мной, чтобы я не был один. Невзирая на то, что ни разу не говорил со мной. Лицо Гарри влияет, конечно, но вряд ли сильно. Седрик действительно потрясающий парень, настоящий чемпион школы. Я удивлён, что он не на Гриффиндоре, но это просто доказывает, что Хаффлпаф - это не факультет ошмётков, не имеющих никаких ценных для других факультетов черт. Закрываю глаза, борясь с побуждением принять его предложение, и отрицательно мотаю головой. - Отправишься со мной - погибнешь. Я рассчитываю, что Волд… Ты-Знаешь-Кто завершит ритуал с моей кровью и, призовёт упивающихся смертью. А потом их всех уничтожат или захватят. Сегодня ночью. Он тяжело дышит, возможно перебирая возражения и надеясь найти доводы заставить меня изменить мнение. - Но… это - безумие! - Да, - киваю, - есть проблемы со временем. Если помощь придёт слишком рано, то они не смогут поймать упивающихся. Слишком поздно, и я умру без пользы, - вздрагиваю. Это самое тонкое место моего обширного плана, остаётся просто надеться на призыв Волдемортом упивающихся до появления кавалерии. - Поэтому я сижу здесь, с тобой болтаю. Мне нужно время на подзарядку магии. - Не могу же я сказать, что наш разговор - способ мне побыть собой на время нескольких вздохов перед нырком вглубь. Он обхватывает голову ладонями, то дёргая себя за волосы, то с силой потирая виски. - Откуда ты всё знаешь? - Гарри с Гермионой пытали меня на этот счёт ещё с начала года, - мрачно улыбаюсь я. - Я не мог им сказать правду. А ты в неё просто не поверишь. - Пожалуйста, - молит он. - Знаешь, я не лгал. Гарри предложил бы тебе взяться за кубок вместе, вы вдвоём перенеслись бы к Волдеморту, и ты бы умер. Смертельное проклятие. Без предупреждения, как лишнего, ненужного. Он становится бледным, как смерть. - Ты… ты - видящий? - Что-то типа, - пожимаю я плечами. Уже неважно, что я рассказываю - всё выйдет наружу завтра. Гарри знает большую часть. Я много чего поведал ему, уже укрыв мантией-невидимкой - трусил смотреть в глаза. Седрик рассматривает дрожащие руки, прежде чем находит силы поднять голову. - Где Гарри? - В безопасности. Спрятан. Не могу сказать больше, его выход на сцену состоится позже. Как я сказал, должно пройти время… Его передёргивает, то ли от мысли, то ли эффект от пыточного, не знаю. - А что мне делать? Я не могу позволить тебе лезть во всё это! - Успокойся, ты не можешь ничего изменить, - морщусь я. - Не могу же я просто сидеть и ничего не делать, когда ты рискуешь всем! А если подумать? Может ему что-то поручить? Задействовать как резерв на разоблачение Хмури-самозванца? Не в его состоянии. Отрицательно кручу головой. - Прости, Седрик. Возвращайся, полечись, поцелуй свою девушку, обними отца. При удаче я навещу тебя утром, и ты сможешь надрать мне задницу. - Опять морщусь. - Если от неё что-то останется после Гарри, Гермионы и Дафны. - Они не знают? Мотаю головой и от избытка чувств с невесёлой усмешкой прищёлкиваю языком. - Ты думаешь хоть кто-то из них позволил бы мне крутить всё в одиночку? Я до сих пор в диком изумлении, что забрался так далеко. - Это точно, особенно глядя назад, когда меня едва не раскалывали Гермиона и Дафна… Мне везло. Мы оба дёргаем головами в направлении слабого шороха, но ничего не появляется. - Тебе наверное стоит послать искры для меня. Ты не сохранишь много магии, если появится ещё одна тварь. Верно, я не могу позволить ему самому послать их. Пусть и призрачный, но есть шанс, что он попытается устроить глупость и задержать меня. Не давая себе задуматься, создаю те же искры, что Седрик посылал для Виктора. С интервалом в пару секунд, дважды, для уверенности, посылаю свой сигнал - три разноцветные искры, скорее даже сигнальные ракеты. До Седрика доходит - жаль нельзя его уморительную гримасу сфоткать. - Ты колдовал молча и без палочки! А говорили, что на втором задании тебе просто повезло. - Не стоит петь осанну и кричать на всех углах, просто это - моё единственное преимущество. Я жду у кубка. Седрик в смятении - никак не может понять и принять происходящее. Открывает рот что-то сказать, но пара фигур на мётлах отвлекают его. Вздрагиваю, не успев утихомирить себя заранее. - Заставь их прочитать записки, Седрик, - бросаю ему палочку. Ещё до того, как он её ловит, хватаюсь за ручку кубка и чувствую резкий рывок в животе пониже пупка. Мелькает мысль, что путешествия с портключом становятся понятней - именно там располагается моя магия. Меня кувыркает сквозь нечто, где проходят пути внепространственного перемещения, и в итоге я растягиваюсь на земле, едва избежав углов мраморных надгробий. Это было бы плохо. Сидя, я отряхиваюсь и оглядываюсь, но не вижу никого. Тогда внимательно прислушиваюсь, но на кладбище тихо кроме едва уловимого шелеста листвы в деревьях вокруг него. Встаю и чувствую в сердце укол опасения, что какое-то моё изменение разрушило капкан. Но чу, что-то скребёт и шуршит, двигаясь к центру кладбища, и немедленно мои глаза привлекает источник звука - фигура в наглухо надвинутом капюшоне. Иррациональное чувство облегчения быстро подавляется ожидаемым и более обоснованным парализующим ужасом. Не успеваю вытащить палочку, когда фигура наставляет на меня свою: - Ступефай! Я могу создать щит и, возможно, побить Хвоста, но от приближения красной массы закрученной энергии я ощущаю лишь удовлетворение, что не буду находится в сознании во время следующего акта. *** Жар от острой боли в руке заставляет меня очнуться в достаточной мере, чтобы рассмотреть туманную, но всё равно омерзительную рожу Питера Питегрю с блистающими безумием глазами и дёргающимися от страха другими частями лица. Непроизвольный крик вырывается из горла перед тем, как я успеваю стиснуть зубы на дёргающую боль из сочащейся кровью раны. Боль обостряет мысли, и я ощущаю себя всё ещё в теле Гарри, а значит был без сознания меньше часа. Это неудивительно, ведь никто больше тоже не появился… Факт, одновременно успокаивающий и пугающий. - К-кровь врага… силой взятая… ты… воскресишь своего недруга. - Петигрю скрипит сжатыми зубами, когда держит пузырёк у моей руки, набирая в него вытекающую кровь. Отстранённо размышляю, что долг жизни Гарри не должен так сильно на него воздействовать. И вижу обрубок вместо кисти его правой руки. О, это, наверное, больно. Трусливый прислужник пятится к котлу, прижимая культю к телу. Спешно опорожнив мою кровь в котёл, он падает рядом с ним. Перевожу взгляд на кипящую жидкость в момент превращения в серебристо-белую, начавшую раскалённым маслом шкворчать, шипеть и выплёскиваться через край на окружающую траву. Писк Хвоста при попадании жгучего содержимого, прекращает его хныкающие поскуливания, и он откатывается от котла. Лёгкие струйки дыма от разлетевшихся капель быстро перестают быть различимыми, когда содержимое котла перестаёт светиться и начинает испускать белесый туман. Напрягая глаза, вижу тёмную тень в тумане, постепенно обретающую плотность. Тень осветляется и становится материальной. Видна натянутая на позвоночник, рёбра и круглый череп бледная кожа. Оказаться лицом к лицу с пугающе могущественным Тёмным Лордом-садистом даже в теории хреново, но вид его тела возносит ужас на иную ступень. - Одень меня, - скрипучие слова раздражённо вылетают изо рта твари. Петигрю ноет. Но остается неожиданно безнаказанным со стороны Риддла. Скорее всего он просто наслаждается хоть чьим-то страхом перед ним. Но, конечно, такое вот хныканье надоест ужасно быстро. Как ни странно, звуки подпитывают мою собственную смелость, сколько бы её ни осталось. Скелетообразная фигура вытягивает руки перед собой, очевидно изучая своё новое тело, а затем, шагнув из котла, поворачивается ко мне. Светящиеся красные глаза и щёлки для дыхания пугают гораздо сильнее в натуре, и вся моя храбрость в очередной раз прощально машет ручкой. Не рискую меряться взглядами, ведь Риддл как минимум на уровне Дамблдора в легилименции. Вместо этого я гримасничаю - что не слишком сложно, учитывая пульсирующую боль открытой раны - и смотрю на свою привязанную кисть. Притворно дёргаю верёвки, надеясь,что психопат поторопиться призвать упивающихся смертью до появления подмоги. Конечно, я сказал им повременить до окончания массовой аппарации в Литтл Хэнглтон, но будут ли они меня на самом деле слушать? Надеюсь на Амелию и на убедительность Сьюзан. Кнут намёка на Риту Скитер, которую я тоже припахал, может поспособствовать сообразительности и расторопности аврората. В конечном итоге, краем глаза я наблюдаю его облачение и получение пепельно-белой палочки от Хвоста. Он наставляет её на хныкающего труса и кидает его прямо к надгробью, к которому я привязан. Когда Питер начинает громко плакать, Риддл разражается безжалостным смехом. Наконец Питегрю между всхлипами умудряется выдавить из себя несколько слов. - Мой господин… мой господин, вы обещали… вы дали обещание… - Вытяни руку, - говорит змееподобная тварь, почти лениво. Похоже, он в хорошем настроении. - О, мастер, - захлёбывается от облегчения отвратительная крыса, вытягивая культю. - Благодарю вас, мастер… - Другую руку, Хвост. Моё сердце бешено стучит в груди, тому есть сразу две причины. Первая, после этого обмена фразами я наконец убеждаюсь, что практически всё идёт пока по плану. И вторая, упрямо прилегавший к земле туман рассеивается, и медленно скользящие кольца Нагини появляются в зоне видимости первый раз. Приходится мысленно обуздывать себя от желания уничтожить её немедленно, ведь мои путы магии не помеха. Рано, всё ещё слишком рано. Когда я отрываю взгляд от самой важной мишени, Хвост падает на землю и опять начинает хныкать, а тёмная метка на его предплечье видна гораздо отчётливей. Волдеморт опять смотрит на меня и начинает выбалтывать историю про своего маггловского отца и смерть матери. Тем временем я избегаю смотреть на него прямо, либо претендуя на борьбу с верёвками, либо просто ища взглядом среди могил прибывающих по вызову Риддла. Действительно, хлопки аппараций начинают отдаваться эхом на кладбище, немедленно начав давить мне на нервы. Нагини уползает за пределы видимости, поэтому я стараюсь вести себя спокойно, пока Волдеморт продолжает свой монолог, но уже на другую тему и для других слушателей. Он тупо отчитывает своих сторонников прямо у меня на глазах, а я счастлив его глупости. Я помню, что в какой-то момент змеелицый ублюдок собирается применить ко мне пыточное проклятие, но если он протянет до момента срабатывания ловушки, то флаг ему в руки и барабан на шею. Этот гад, наконец-то дорвавшись до почтенно внемлющей аудитории, всё заливается и заливается соловьём, красноречием уже превзойдя и фильм, и книгу. Он проходит по кругу, размышляя вслух об их местопребывании и наказывая по своему усмотрению. Тут Малфой, как ни странно, действительно спрашивает как он жил!.. Устав от болтовни, я всерьёз рассматриваю идею освободиться самому и начать шоу. - Его мать оставила на нём следы своего самопожертвования… Это старая магия, я должен был помнить и безрассудно не обратил внимания… но неважно. - Он поворачивается ко мне и, коварно улыбаясь, театрально перемещается ко мне с выставленным пальцем. - Теперь я могу до него дотронуться. - Ты не тронешь его, - мощный голос Альбуса Дамблдора эхом проносится по кладбищу. Звук резко останавливает Волдеморта, красные глаза сужаются, глядя правее и слегка позади меня, а сам он злобно шипит. Ближайшие к тому направлению упивающиеся разворачиваются лицом к Дамблдору и пятятся. Повернув как можно сильнее голову туда, я вижу группу людей осторожно продвигающихся ближе, одновременно расходясь для свободы действий в бою. Хотя мой взгляд закрывают надгробия, да и зрение Гарри слабовато, но я узнаю Дамблдора, МакГоннагал и, вот это неожиданность, Снейпа. Хотя я знаю, что их побольше. - Ты дурак, старик, что пришёл сюда сегодня, - шипит Риддл, но всё-таки отходит к своим последователям. - Хотя я должен поблагодарить тебя, что привёл моих слуг. Северус… Мастер зелий даже не дёргается присоединиться к нему. - Ты не должен был даже пробовать убить Лили Поттер, - как будто говорит не с Тёмным Лордом, а с проштрафимся учеником. Я слышу голос, от которого кровь стынет в жилах. - Авада Кедавра! Это рык Хмури. Болезненно-зелёный свет медленно вспыхивает перед лицом поражённых профессоров, направляясь к Снейпу, чьи глаза ищут источник проклятья, а тело уже реагирует, падая на землю в сторону от траектории. Как такое могло случится? Почему его не остановили и не оставили в Ховартсе? Дафна должна была поменять его оборотку, но даже в случае невозможности или неудачи она должна была кое-кому всё рассказать, и Крауч всё равно должен был быть остановлен. Я практически уверен, что в обеих записках Невилла - одна для его бабушки и одна для мадам Боунс, упоминался самозванец! Абсолютно точно было в записке его бабушке, ведь именно Крауч довёл её сына с женой до сумасшествия. Что же случилось? Внезапно мозг сам по себе вытаскивает на поверхность все мои разговоры с Дафной. Это трусость если хочешь быть уверенным в безопасности своей семьи? Упивающиеся Смертью снова зашевелились. Кубок Мира был только началом, сказал он, они будут действовать отчаяннее. Поэтому, явный выбор стороны - либо глупость, либо мудрость… и будет глупостью не использовать дурость других нам на пользу. Ни один достойный слизеринец не может позволить тебе ускользнуть, не выведав как можно большее количество твоих секретов. Как наяву вижу её лицо, когда она делает каждое заявление, льдисто-голубые глаза холодны и расчётливы. Не может быть! - Давай представим, что я - слизеринец, и поставь себя на моё место. В первую очередь мне стоит заподозрить, что весь твой подход - хитрая уловка для выдаивания тайн? Не ожидала бы от меня неких шагов, позволяющих мне убедиться, что даже если ты используешь меня для достижения собственных целей, эти цели совпадают или не противоречат моим? - Не надо всех слизеринцев под одну гребёнку! - и взгляд, глаза в глаза. - Нет, конечно, - фыркаю я. - Не у всех хватит мозгов даже сформулировать задачу. Но у тебя-то их достаточно. Не будет ли крайне глупо с моей стороны не рассмотреть проблему под таким углом? Она не отрицала. Что я наделал? Как же глуп я был доверяя полной незнакомке, чья личность известна мне только по фанфикам? Но… - Тогда кто я для тебя? Как повлияет на твоё счастье моё исчезновение? - Если оно станет результатом непосредственно моих действий, то очень сильно. - А если оно не будет прямым следствием… - замолкнув, позволяю ей закончить мысль. - … я всё равно буду несчастлива, - отводя взгляд, говорит она. Было это всё хитростью? Чувства и эмоции в её глазах, могла она подделать их? Вспоминаю лицо Гермионы. Она боится за тебя, Уильям. Может даже не меньше, чем я. Если это было незаметно раньше, то теперь очевидно. Если она обманула меня, то и Гермиону тоже могла. Так? Вдруг моей щеке становится горячо, а я вижу небо в алмазах. Она дала мне пощёчину! Только начинаю поднимать руку потрогать место удара, как она двумя руками притягивает моё лицо к своему. Туда, где её губы уверенно встречают мои. Я поражён и буквально поглощён целым вихрем не поддающихся осознанию эмоций и чувств, что до сознания понимание, что мы целуемся, доходит только в момент окончания, когда девушка отстраняется от меня. Я впервые вижу слёзы в глазах Снежной Королевы Слизерина. Не могу поверить, что всё было фальшью… она не могла! А потом я вспоминаю содержание и одну фразу из последнего разговора. Всё равно будут мои родители. Вспоминаю образ её отца, когда он вошёл в личную библиотеку, его холодный буравящий взгляд. Все разговоры про нейтральность семьи Гринграсс вспыхивают в памяти, и всё становится на свои места. Её отец. С этой мыслью время возобновляет ход, и Снейп падает живой, очевидно на волосок разминувшись со смертельным проклятием. В доли секунды Крауч оглушён, разоружён и привязан к ближайшему надгробию Дамблдором. Снова Волдеморт откидывает голову назад, и я опять слышу бессердечный смех. - И это все, кого может собрать великий Альбус Дамблдор… несколько школьных учителей, и даже из них - один мой под маскировкой. - Не только, - звучит другой голос из-за спины Дамблдора. Сириус выходит вместе с Ремусом, в них нет ни единого намёка на весёлость Мародёров. Артур и Билл Уизли очевидно присоединились к ним, поскольку появляются рядом с Ремусом. - Ты освободишь моего крестника, - командным голосом добавляет он. Краем глаза замечаю напряжение в позе Снейпа, но он не отводит глаз от более серьёзной угрозы. - Мы всё равно превосходим вас в числе больше, чем в два раза, - продолжает насмешничать Волдеморт. - Кто-то из вас надеется выбраться отсюда живым? Повернув голову посмотреть на хвастливого Тёмного Лорда, я замечаю Нагини слева от меня, ближе к Риддлу, уползающую от пришельцев. Не могу позволить ей уйти. Дьявологонь не требует громадных сил или умения для вызова. Силы и концентрация нужны для контроля. Поэтому, когда я выпускаю энергии не больше, чем на обычное для Гермионы редукто, пламенная львица выскакивает из моей ладони, во мгновение ока покрывает расстояние между мной и Нагини и заключает массивного питона в воющую и рычащую оргию уничтожения. Вопль ярости то ли от Волдеморта, то ли от его крестража - или от обоих сразу - предшествует потопу из палочки маньяка, который погребает дьявологонь до того, как тот станет неуправляемым. Но ущерб непоправим. Змеи больше нет, разве что в виде кучки пепла и золы, смытых призванной водой. Теперь уже невозможно отделить её остатки от остатков растений, неудачно пустивших корни в том месте. Ещё до того, как гаснет пламя, я ловлю блик его отражения из-за надгробий левее и ближе ко мне, чем место смерти змеи. Гарри! Сердце набирает бешеный ритм от радости, что он здесь и, очевидно, следует моему плану. Решив, что не стоит больше изображать беспомощного и что уже можно переходить ко второй фазе, я сбрасываю путы и спрыгиваю на ноги под ярко пылающим взглядом Волдеморта. Тишина на кладбище воцаряется оглушительная. Для потехи публики я молча призываю свою бесполезную палочку и начинаю её крутить в пальцах… навык, который я отрабатываю уже полгода. Решив, что достаточно, я засовываю её в карман и поднимаю руку ладонью к моим союзникам. - Не вмешивайтесь, директор. У нас с Томом Риддлом есть незаконченное дело. Рискну глянуть, Дамблдор смотрит на меня в шоке, его палочка постепенно опускается вниз. Похоже, последняя соломинка, и теперь он знает. Но что он собирается делать? Вся надежда, что он отойдёт не сразу и позволит мне закончить дело. - Гарри, - громко шипят и машут на меня руками некоторые из прибывших. - Вы знаете пророчество, директор, - говорю спокойно. Слышу аханья и поперхнувшееся дыхание у кого-то, а у Волдеморта глаза лезут на лоб. - Да-да, верно. Снейп принёс тебе только первые две фразы, так ведь? Хочешь ещё две услышать? Вот - один должен пасть от руки другого ибо не будет жизни обоим пока двое живут. Не ожидал, любезный собрат-полукровка? - КРУЦИО! Вот же хрень! Как хочется вынуть из карманов - увы - отсутствующие там рунные камни! Запускаю самый мощный поток в щит вокруг правой руки придержать пылающий кармазин на время моего сдвига влево - ближе к Гарри, на всякий случай. Когда я, сместившись, отключаю щит, удар дробит в порошок надгробие позади меня, разбрасывая кусочки камня и пыль справа и сзади, частично попадая на меня. - Блокируемое проклятье, Том? - стараюсь я скрыть страх от краткого мига безмерного напряжения на мой магический запас. Но дрожь всё ещё не покидает меня, поэтому я говорю побыстрее, чтобы скрыть её. - Ты хоть думал над пророчеством? Нетрудно догадаться - вряд ли это по силам сыну маггла и сквибки, правда? - ХВАТИТ! АВАДА КЕДАВРА! Падаю и распластываюсь на земле, как только малиновое пятно перехватывает болезненно-зелёный свет и порождает ахи и стоны как со стороны профессоров, так и от упивающихся. Гарри смог так погасить свой импульс, что свалился прямо передо мной. У меня замирает сердце от взгляда на безвольно рухнувшее тело. Его глаза закрыты, слава богу, потому что я не верю, что смогу смотреть на них сейчас. Непослушные волосы свешиваются так, что становится виден шрам-молния. Пока я смотрю, он блекнет из агрессивно-красного до бледно-загоревшего - никакой разницы с обычным шрамом. Внезапно до меня доходит - это не молния. - В чём дело? - требует Волдеморт, но я не обращаю на него внимание, мозг лихорадочно постигает новые возможности. Теперь всё понятно. Перекатываюсь, чтобы схватить вытянутую руку Гарри, я слегка сжимаю её, надеясь, что не уничтожил только что наш единственный шанс на... Все мысли обрываются лёгким ответным пожатием от Гарри. Я начинаю хихикать, но очень быстро срываюсь на полноценный гогот. Одновременно я встаю, зная, что этим собью с толку всех. Начинаю потихоньку сдвигаться вправо, чтобы путь у Гарри был чист. - Ты, - говорю, обрывая свой смех, который, надеюсь, стал хоть слегка злым. Потом я открываю правую ладонь и зажигаю на ней зелёный свет смертельного проклятья. - Гарри Поттер, - растягиваю я слова, - не будет убит такими как ты, Том... Но такая наглость, предназначенная для сосредоточения внимания на мне, внезапно обрезается приступом тошноты, откатом от трёх доз оборотки. Нет! Только не сейчас! Я был без сознания дольше, чем думал! Но раньше, чем я успеваю нащупать в кармане пузырёк с ещё одной дозой я оступаюсь в сторону, ведь одна моя нога вдруг становится длиннее другой. Когда мне удаётся приподняться с четверенек, тело уже восстанавливает первоначальную форму. Волдеморт, очевидно, понимает всё мгновенно. - Самозванец! КРУЦИО! Я поспешно выталкиваю другую массивную волну магии в щит, но знаю, что не смогу уклониться. Пробую отбить заклинание по касательной ручным щитом, пусть это никогда не получалось на практике. Не срабатывает и здесь. Злая вспышка кармазина сжирает магическую энергию как будто её нет, и каждое нервное окончание в теле вдруг взрывается от мучительнейшей из представимых и совершенно невоображаемой болью. Я не успеваю заорать, когда над кладбищем взмывает голос Гермионы: - УИЛЬЯМ, НЕТ! Как только пропадает боль, Волдеморт взрёвывает снова, взбешенный задержками его плана. - АВАДА КЕДАВРА! В момент окончания последнего слова смертельного проклятья, время замедляется снова. Мгновенно я осознаю несколько вещей сразу. Главное - Гарри, запрыгнув на Молнию, уже выстрелил собой в Волдеморта. Гермиона, судя по голосу, начинает бежать ко мне. Заклинания извергаются по всему кладбищу, и я осознаю, что должно быть прибыли авроры и сразу принялись палить в упиванцев. К веселью присоединились профессора и компания Сириуса. Волдеморт целится ни в меня, ни в Гарри. Что означает… - НЕТ! - Моё тело взрывается белым светом и внезапно перестаёт ощущаться как прорывающееся сквозь толщу воды. Я взлетаю на ноги и мчусь к Гермионе, отчаянно стараясь обогнать зелёный свет. Пытаюсь призвать стену, но вижу как отдельные частицы слишком медленно формируются для её защиты. Мой единственный шанс, как я понимаю, - сбить её с дороги и надеяться, что Гарри доберётся и ухватить сволочь за лицо до того, как тот успеет выпустить другое заклинание. Глаза Гермионы, смотревшие на заклинание, медленно сдвигаются ко мне и потом ещё медленнее расширяются. Она уже начинает падать на землю, но с таким размером зелёного проклятья, которое уже рядом со мной, ей не успеть. Я сгибаюсь и прыгаю, зная что, может быть, сломаю ей несколько костей, но лучше сломанные и живые, чем мёртвые. Моё тело накрывает её, когда мы сталкиваемся, но я обхватываю ей голову руками таким образом, что она почти не пострадает от последствий столкновения. Внезапно я ощущаю дёргающую боль сзади и сразу понимаю - меня догнал удар смертельного проклятья. Я был недостаточно быстр. В состоянии замедленного времени я ощущаю, как оно кромсает мой новый источник магии. И осознаю, что он такое - это моя жизнь или душа, или что-то ещё, откуда я зачерпнул при спасении Флер. Теперь понятен источник быстрого восприятия и движений, и стала ясна колдография из второго задания, когда я, казалось, сплёлся с белым пламенем лишь на долю секунды. Теперь оно пожирается наихудшим из непростительных проклятий. Я дёргаю к себе поток и мысленно издаю вопль агонии, когда оно просто рвёт магию и продолжает атаковать даже только что спасённую мной часть. В полёте успеваю повернуть голову и найти глазами Гарри - одной рукой он вцепился в лицо молчаливо агонизирующего Волдеморта, а второй давит ему на руку с палочкой. Вид Гарри немедленно поворачивает мысли к молниеобразному шраму. Пока я готовлюсь принять удар падения на локоть и предплечье левой руки, выпущенное из правой ладони лезвие магии рисует ту же руну - не символ молнии, но руну. Не шрам, рождённый темнейшим волшебством, а благословение матери. Эйваз, руна защиты, заряженная жизнью любящего. А может, у Гарри, двумя жизнями - отца и матери? Прорезаю контур магией в месте касания моей ладони - на лбу Гермионы. Только вместо зеркальной, изображаю её как надо, рву мою магию из злобной, уничтожающей хватки смертельного проклятья и вливаю её в созданную рану. Уверен, что разрез закроется, и крови не будет. А я вырываю магию из себя и инстинктивно вталкиваю в неё, заряжая руну. Чувства уходят. Слух уже искажён от моего перекошенного восприятия времени, и я не замечаю его исчезновения, а продолжаю вырывать и вталкивать. В глазах туманится и окончательно темнеет. Вырываю и вталкиваю. Мы падаем на землю, но чуть раньше я теряю ощущение кожи Гермионы под ладонью. Вырываю и вталкиваю. Запах волос Гермионы уходит последним. Отрываю и толкаю. Я вырываю и вталкиваю целую вечность. Я вырываю и вталкиваю, отрываю и толкаю пока белого света не остаётся совсем. *** Эпилог. Несравненное право *** Я решила, что не буду скрываться сегодня. Мне это не нравится. На самом деле мысль спрятаться - как заноза в сердце. Вместо этого, я медленно иду в башню Равенкло мимо софакультетников, как обычно. А с ними что-то странное сегодня. Кто-то выгравировал симпатию у них на лицах? Нет, они должно быть скорбят по Уильяму. Он был хорошим другом. Хорошо бы больше не думать о нём. Не люблю плакать. Зайдя в свою спальню, я рада нарушению стабильности в виде коричневой коробки с прикреплённой запиской. Я заинтриговано беру карточку, сажусь и читаю. Луна. Если я всё ещё где-то здесь, то верни мне упаковку, пожалуйста. Если нет, открой и раздай пакеты поменьше внутри. Уильям. Против воли новые слёзы капают из глаз. Пытаюсь проморгаться от них, чтобы видеть, что делаю. Не срабатывает, пока я не достаю семь одинаковых пакетов, завёрнутых в простую коричневую бумагу и с прикреплённым письмом каждый. Верхний - для меня, и я вскрываю конверт. Моя милая Луна! Знала ли ты о том, что была первым учащимся Хогвартса, с которым я заговорил? Прости меня за тот день в поезде. Признаю, что слегка поддразнивал тебя. Лучше бы я так не делал. Раз тебя я знаю дольше всех и ты оказала такое сильное влияние на меня за прошедший год, то я чувствую, будет лучше всего, если ты раздашь мои прощальные подарки. Говоря о подарках, я извиняюсь за всё, что произошло, за последствия любых событий. Что-то со мной случилось. Моя последняя надежда на то, что в остальном всё нормально. Если ушёл только я, как я надеюсь, тогда не слишком огорчайся - я всё равно был не на своём месте в вашем мире. Не представляю меры доступных тебе сил, но не удивлюсь, если ты уже разгадала многое обо мне. Если тебе интересно, спроси Гарри или Гермиону как-нибудь после того, как отдашь им письма. Луна, ты красивая молодая женщина и замечательный человек. Мне очень приятно было общаться с тобой на протяжении всего года. Тот предмет, который в этом пакете… в-общем, я намеревался оставить его себе, а тебе сделать копию позже. Но, похоже, мне теперь не до материальных пожитков, поэтому забирай себе и делай что хочешь. Когда ты выяснишь почему я сделал то, что сделал, я не буду винить тебя, если ты избавишься от этой штуки. Знаю, что в буквальном смысле мне теперь тебя невозможно винить, но даже если бы я смог, всё равно бы не стал. Прощай, Луна. Никогда не меняйся ни по чьему мнению, кроме собственного. Потому что я люблю тебя именно такой и любил бы, кем бы ты ни решила стать. Ты заслуживаешь всего счастья в этом мире. Прости. С любовью, Уильям P.S. Я надеюсь, ты простишь меня за невольное лишение тебя славы одного из самых бесстрашных и волевых бойцов в той войне с Волдемортом, которая, если я не полностью облажался, так и не состоится. Почти год под властью упивающихся смертью, из них три месяца заложницей в подвале у Малфоев, - всё-таки слишком неадекватная цена за такое, согласись? Закрыв глаза, я поддаюсь потоку чувств. Печаль, по большей части… самая мучительная печаль после смерти мамы. Но появилась лёгкость, потому что он смог проститься. У моей мамы не получилось, и я до сих пор иногда размышляю, что бы она сказала напоследок... Если бы смогла. Я осторожно вскрываю пакет, и весь контроль над собой разлетается на куски. Я плачу. Плачу так, как никогда не плакала уже долгое, долгое время. Совершенно не знаю сколько раз проигрывалось на фото, как Уильям прижимает меня к боку и целует в макушку. Заходит одна из соседок, и тут же разворачивается обратно, а я с ужасом осознаю, что не даю остальным прочитать последние послания Уильяма. Быстро умываюсь, тщетно стараясь выглядеть прилично, ставлю новое фото рядом с подаренным на рождество, и отправляюсь выполнять последнюю волю друга. *** Сижу, обхватив голову. Знаю, что мог, точно мог сделать больше. Так почему не сделал? Бабушка говорит, не винить себя, но обида и переживания никуда не уходят. Все вокруг так веселятся, что Волдеморт побеждён навсегда, но… Внезапно лёгкое касание плеча заставляет меня подпрыгнуть. Вздергиваю голову, чувствуя к себе отвращение за слабость, но раздражение улетучивается при виде Луны. Только это не та Луна, к которой я привык. Счастливо-мечтательное выражение ушло из глаз, сменившись тем же мучением в покрасневших белках, что я видел сегодня в зеркале. Путаница в волосах превышает обычную для Гермионы. Слеза торит дорожку на её щеке, и она без слов даёт мне в руки небольшую упаковку с письмом. Такую же отдаёт сидящему через стол от меня Рону. - Что… что это? - слышу свой надтреснутый голос, пузырь недовольства готов лопнуть - От Уильяма, - успевает сказать она до того, как слёзы опять заполняют ей глаза. Она коротко обнимает меня и выбегает из зала. Я поражённо смотрю на письмо и пакет пару мгновений, прежде чем распечатать конверт. Здорово, Невилл! Если ты это читаешь, значит меня уже нет. Если я понимаю тебя так хорошо, как я предполагаю, ты возможно сейчас грызёшь сам себя. Не знаю объёмов случившегося, но если это коснулось только меня, то не надо. Мой план с самого появления был опасен, и я сознательно манипулировал всеми - даже Гарри - с целью его исполнить. Если всё прошло, как планировалось, ну почти, тогда все остальные должны справиться на окей. Если нет, прости меня, сволочь такую, если сможешь. А не сможешь - не обижусь. Если появится охота знать в какой-то мере, почему я сделал то, что сделал, попроси Гарри и Гермиону, когда они будут готовы. Если же кто-то или, Мерлин упаси, оба они ушли вместе со мной… то я рассчитываю на тебя, чтобы так меня ненавидеть, как себя я сам бы ненавидел. Ты сильный, смелый и верный друг, Невилл. И ты не заслужил моих манипуляций. Прости. Спасибо за всё, что ты для меня сделал в этот год. Ты станешь великим Лонгботтомом, даже не сомневайся в этом. С уважением, Уильям Слёзы падают на фото всей нашей тренировочной группы, улыбающихся и счастливо смеющихся. Я помню, когда Колин щёлкнул нас, Уильям сразу пошёл с ним поговорить. Как давно он знал? Это нечестно… несправедливо, что он ушёл, а я не могу ответить, что мне всё равно. Он и Гарри спасли нас от Волдеморта, как может щепотка белой лжи перевесить такое? Меня наполняет стремление воздать честь его памяти, и я разворачиваю свои мысли в сторону возможностей исполнить это. *** Помню, когда умер наш сосед, мне было очень жаль. Хотя ни я, ни Даф никогда особо близко с ним не общались, а пару последних лет вообще не видели. Он был приятным старичком, всегда у него была печенюшка или ещё какая вкуснотень для нас, когда мы тайком шлялись около его дома. Такова была мера моего опыта смерти. Бабушки-дедушки с обеих сторон умерли ещё до моего рождения, и я никогда не думала и не расспрашивала про них. У моих родителей нет ни братьев, ни сестёр, по крайней мере я о них ничего не слышала, значит нет ни тётей, ни дядей. Когда они вернулись, и я увидела, как Хагрид подхватил безжизненное тело, как неестественно болталась рука, вся в крови, как бледна кожа лица и оголённых из-за слишком короткой одежды конечностей, то у меня по-настоящему перехватило дыхание. Сначала я не поверила и считала, что всё это очередная его не слишком умная шутка. Я не понимала, что происходит, когда мама держала меня, не давая подойти. Но слёзы и взгляды лишили меня надежды. Даф говорила, что девушки из Слизерина не плачут на людях, но жгучая влага катилась по лицу без разрешения. Я не хотела возвращаться в Хогвартс, потому что не могу перестать думать о нём… ожидая, что вот-вот он вывернет из-за угла, зайдёт под руку с Гермионой или Даф. В нём всегда ощущалось счастье, пусть он говорил печальные вещи. Легко вспоминаются большие события: рядом с гостиной, когда он пригласил меня на бал, наши танцы - и в выручай-комнате, и в большом зале, второе задание, тренировки, особенно первая. Но больше боли из-за невозможности привычных мелочей - улыбки ободрения здесь, лёгкого пожатия там… Я не могу сидеть в гостиной без ожидания, что вот-вот подойдёт Трейси со словами, что кое-то желает со мной поговорить. Спасение от воспоминаний я могу найти только в постели, где лишь талисман напоминает о нём. Я пробовала спрятать его, но стало больнее. Мягкий стук в дверь распугивает кружащие вокруг одного и того же мысли, и я машинально мчусь к двери в напрасной и жуткой надежде, что с той стороны - Уильям со своей улыбочкой. В распахнутой двери стоит Луна, печальная и с дорожками от слёз на щеках, как у меня. Если мне так плохо при мыслях о нём, то ей гораздо хуже - она знала его дольше, Она протягивает мне пакет размером с книгу. - От Уильяма, - сердце замирает на мгновение, прежде чем я вижу, как по щекам у неё текут слёзы. Я успеваю обнять её до того, как прорывает мою плотину, и мы на пару рушимся на пол. Мы ничего не говорим, и я не имею понятия сколько прошло времени, прежде чем оказываюсь способна сесть и распечатать письмо. Моя милая Стори! Если ты это читаешь, значит случилось что-то плохое. Прости меня. Я никогда не хотел включать тебя в свои дела из-за возможности такого исхода для любого из вовлечённых. А не потому, что считал тебя слишком молодой или просто неспособной. Конечно, я обещал это Дафне, но гораздо важнее - ты была мне слишком небезразлична. Я только надеюсь, что все остальные справились на окей. Теперь, когда меня нет, ты можешь узнать всё, что пожелаешь, как я и обещал. Описывать в письме слишком долго, но Гарри с Гермионой знают большую часть. Если твоя сестра не слишком сердится на меня, то и она может всё узнать. От всего сердца благодарю тебя, что пошла со мной на святочный бал, за полученное тогда удовольствие. Надеюсь, что был не слишком дурным партнёром, даже если никакого сравнения с такой красивой и грациозной барышней я не выдерживал. Ты заслуживаешь долгую, мирную и счастливую жизнь. Мне остаётся только надеяться, что я своими вводящими в заблуждение действиями во время третьего задания поспособствовал такому варианту. Прощай, моя очаровательная Стори. Позаботься о сестре, поддержи её. Люблю вас обоих за всё, что вы сделали и что сделали бы для меня и нас всех. С любовью, Уильям Не знаю, как долго я смотрю на письмо, но Луна уже ушла, а глаза горят от слишком большого количества вылившихся слёз. Обёртка пакета мокрая, может даже внутрь просочилось и всё там испортило. С перехватившим дыханием я раскрываю пакет и нахожу там фотографию в рамке, очень похожую на полученную Дафной к рождеству - предмет моей редкой к ней зависти. Но моя даже прекраснее. Фото, где мы с ним танцуем на балу, заставляет улыбаться и причиняет боль одновременно. Прижимая к груди карточку и письмо, я иду к кровати, где падаю на спину. Я любила его, теперь я точно знаю. Может, как брата, может… сейчас уже неважно. Любая мысль причиняет боль. Если бы успеть признаться ему... *** По-че-му? Один и тот же вопрос издевается надо мной каждый миг, когда я в сознании и в каждом моём сне. Последние были хуже, много хуже. В них я вижу страдание от моей измены на его лице. Почему я позволила отцу остановить меня? Он даже не знал, что на кону! Откуда ему знать? Значит вся вина за провал - моя. Уильям был блестящий ум, блеском совершенно извращённого типа, но ум, тем не менее, выдающийся. Поэтому, должно быть, именно моя несостоятельность в разоблачении Крауча расстроила его план. Ну почему я этого не сделала? Почему? Внезапно я понимаю, со второго раза, что пробудил меня стук в дверь. - Даф? - приглушённый голос Трейси проникает сквозь дверь. Не отвечаю. - Даф, кое-кто пришёл к тебе, - говорит она волнующимся голосом. Глупо дёргается сердце от мысли, что это Уильям… что унесённое Хагридом тело было не его. Но тупая пустота пытает душу, и никакое количество окклюментивных упражнений не может прогнать её прочь. - Нет, - это всё, что могу. Горло саднит, и вместо слов - только хрип. - Это Луна. У неё для тебя пакет от… от Уильяма, - голос Трейси дёргается на имени. Слышать гораздо больнее, чем просто думать о нём. - Она отдала один Стори, но не даст никому другому передать его тебе. Поворот ножа углубляет рану, но я заслужила. Добравшись до двери, я целую минуту трачу, чтобы сосредоточиться и снять запирающие чары. По другую сторону стоят Трейси с Луной, последняя выглядит не лучше меня. И у Трейси глаза на мокром месте. Луна суёт мне в руки пакет и удивляет меня, быстро обняв перед тем, как кинуться прочь. Объятье девочки, к которой я близко бы не подошла без Уильяма ранит почти так же, как осуждающий и безжизненный взгляд каждый миг, когда мои глаза закрыты. - Я посмотреть... что она нормально, - бормочет Трейси, вытирая слёзы и отправляясь за Луной. Собрав всю решимость, открываю конверт. Дорогая Дафна! Если ты это читаешь, значит мне уже больше не придётся тебя раздражать. Значит, когда я пишу эти строки, кто-то уже вывел факелом на стене - Мене, Текел… ты лучше меня знаешь. Уверен, я что-то перепутал по дороге. Остаётся только надеяться, что моя путаница не привела к гораздо худшим последствиям. И только я один отсутствую за праздничным столом. Если всё из-за меня гораздо хуже, то прости за то, что не привлёк твой коварный разум, как я тебе изначально обещал. Я долго мучился, но в конце концов решил не делиться с тобой планом, чтобы риск не перешёл с меня на тебя. Ну хоть в этом мы, дураки-гриффиндорцы, хороши? Неважно, упустил ли я славу всеобщего спасителя или в одиночку пропускаю вечеринку, не стесняйся поглумиться на могилкой, куда бы мою тушку ни прикопали. Если вообще удостоят. Знаю, ты всегда тормозила меня в болтовне о тебе, но в этот раз я собираюсь воспользоваться преимуществом безответного зрителя. Я клянусь всем святым в своей искренности. Ты прекрасна, и мне не надо описывать пронзительные, льдисто-голубые глаза, так восторгавшие меня, и платье на святочном балу, так идеально оттенявшее их. Фотография, которую я дал тебе на рождество… Мне не нужна собственная копия, твоя улыбка в тот день - навсегда в моей памяти. И то же самое могу сказать про новый подарок. Надеюсь, он рассмешит тебя… твоим настоящим смехом… он радовал меня. Мир гораздо ярче с этим смехом. Поэтому - смейся почаще. Ты можешь сердиться на меня. Почти наверняка. И не только за провал надежд на благоприятный исход, но и за манипуляции тобой наряду со всеми остальными. Возможно, как слизеринке, тебе будет проще простить, чем остальным. Но всё равно, мне очень жаль. Ты давно заметила, что я знал кое-что, чего не должен, и была права. Если хочешь знать больше, то я передаю всю историю Гарри и Гермионе. Но даже зная всё, я рискнул с тобой, и я этому рад. Я никогда не смог бы сделать всего того, что я сделал, без тебя. Я тебе очень благодарен. Надеюсь - этого достаточно. Я знал, что случится с некоторыми людьми и немного с обществом, если я не вмешаюсь. Гарри, Гермиона, Рон, Невилл, Луна выжили и победили бы без моего вмешательства. Некоторое время я ощущал отстранённость и сомневался, нужно ли вмешиваться. Знакомство с тобой позволило ощутить ваш мир, чтобы жить и - как оказалось - умереть в нём. Из нашей компании только о тебе и твоём будущем я не знал ничего, кроме имени. Но главное - я ощутил, что сделаю всё, чтобы у тебя не было даже малейшего шанса оказаться среди погибших на войне, которую развязал бы возродившийся Волдеморт. Независимо от занятой тобой стороны. Даже ради тебя одной, оно того стоило. Я ни о чём не жалею. Наверное, я всегда ощущал подобный финал наиболее вероятным. Помню, как в первом разговоре с твоим отцом “пророчески” сказал о своём будущем уходе, и при упоминании моих планов на будущее, если помнишь, всегда отмахивался. Поэтому я сдерживался и не считал это ошибкой… Всё к лучшему. После случившегося при любом исходе я оказался бы слишком на свету, и большинство внимания к моей персоне было бы далеко от приятного. Можешь считать это наихитрейшим слизеринским кунштюком - я уполз в нору, где никому меня не достать. Герой должен быть один, пусть Гарри отдувается. Прощай, Дафна, и прости за всё. Если найдёшь хорошего парня, у тебя будет долгая, мирная и счастливая жизнь. Если попадётся недостойный, ты знаешь, куда отправлять таких. Я знаю, ты позаботишься о Стори, так что мне не нужно тебе об этом говорить… но она в один прекрасный день станет такой же сильной как и ты. Люблю вас обоих за то, что вы сделали и что сделали бы для меня и нас всех. И просто люблю, безотносительно всех дел мирских. С любовью, Уильям P.S. Немного о делах. Оставляю Гарри тебе. Больше некому. Гермиона пока сохраняет слишком идеалистичный взгляд на жизнь и людей вокруг. Гарри и все близкие к нему, после всего произошедшего, станут фигурами. Как бы он ни хотел остаться просто Гарри, ему не позволят. Ты в уникальнейшем положении и тебе по силам не дать и им, и себе, остаться теми, кем играют. А стать игроками самим. Салазар Слизерин смотрит - может ли он назвать тебя наследницей по духу? Моя игра окончена, твоя, надеюсь, что в гораздо более мирных условиях, только начинается. Ставку ты сделала. Дерзай, леди-режиссёр. Я верю в твой успех. Но в любом случае, даже если откажешься от игрищ, присмотри за Гарри и Гермионой, ладно? Если кто-то из них вдруг поддастся заклинанию дебилизма в любой сфере жизни - вразуми. Или попроси Стори с Луной, если самой неудобно будет. P.P.S. Ты поцеловала меня, когда всё выше уже написано, и сказала, что это не только от тебя. Но… Не знаю, что случилось бы с нами, с Гермионой, и ещё есть Гарри… Не знаю, что сказать, кроме - я люблю тебя. Мы не говорили, но это так. Тебе, может, всё равно или ты просто не захочешь этого слышать после завтрашнего, но… Окей, уже час, как я начал писать эту добавку, и я не думаю, что смогу разгадать, что мне сказать. Останься я жив, тогда... Как бы и что бы ни случилось, я просто желаю тебе счастья. Прости за всё и в первую очередь за несбывшееся. Не думала, что мне по силам вылить больше слёз, чем раньше. Я ошибалась. Когда писал, он конечно не знал о моём предательстве, и каждая похвала - поворот ножа в рваной ране. Я злюсь на него за гигантскую ошибку - он доверился мне. Я заслужила страдание, и я открываю пакет, где колдография в рамке. Уильям украдкой целует меня в щёку, я его толкаю, а он, запнувшись, падает на землю, истерически хохоча. Я помню, он встретился со мной взглядом и сказал, что ему ни капельки не жаль. Ненавижу себя прошлую за выражение лица, за то, что оставалась в стороне. Трепет его губ на моих губах… мгновение и целую жизнь назад… ощущение предательства... такая мука... Мне надо поговорить с Гермионой и узнать историю целиком. И рассказать Гермионе, как я предала её тоже, поцеловав его. Пусть она наорёт на меня, проклянёт и скажет, что всё - моя вина. Хотя - вряд ли. Кладу обе фотографии лицом вниз, но сразу ставлю обратно и заставляю себя смотреть на них. В конце концов, как я взгляну в лицо его друзьям, если я не могу смотреть в лицо себе? *** Моё состояние прыгает между злостью, страхом и изумлением, когда я вспоминаю события этого года. Особенно… прошлой ночи? Позапрошлой? Не могу вспомнить. Всё размыто слезами… слезами лучшего оставшегося друга, слезами из зверски здоровенных блюдец глаз чудного домового эльфа, моими слезами. Никто к нам не подходит, кроме Невилла с Роном, и никто не знает, что сказать. Они сидят и уходят. Гермиона молчит, лишь с такой силой цепляется за меня, что мне больно. Но когда она меня отпускает - больно не меньше. Её присутствие напоминает об Уильяме, обо всём, что сделал этот странный парень для нас. Здесь должен быть он, а не я. Он знал. Всё это время он знал. Я был потрясён и рассержен, когда он связал меня. Но потом, после слёз и объяснений меня охватил совершенный и беспримерный ужас. Мне нужно было вырваться до того, как он меня оглушил. Я знаю, что смог бы. Но я был слишком поражён его словами. Если бы я смог, тогда он, наверное, сидел бы здесь, с нами, и Гермиона обнимала бы его. Но способен ли я был тогда? Сомневаюсь. Самое паршивое… он пошёл, полностью осознавая, что делает, и сделал то, чего я бы не смог. Он убил Нагини, ослабил новое тело Волдеморта, чтобы осталась уязвимость, как у Квиррела. Он спас Гермиону. Мне оставалось завершить работу. Вся слава - мне, а его закопают и забудут. Чёрт тебя побери, Уильям. Имя порождает слёзы, а понимание, что я никогда уже с ним не поговорю, рвёт мне сердце на куски. Чёрт тебя дери, ну зачем ты так? - М-может ответ здесь? - пугает меня голос. Я что, подумал вслух? Луна смотрит на меня блестящими от слёз глазами, в ореоле спутанных, как у Гермионы, волос, и протягивает пакет. На нём моё имя, написанное ровным косым почерком Уильяма. - Он знал, - тупо повторяю я. Луна кивает. - Я… Вам последним… Он хотел попрощаться... - она убегает, отдав нам принесённое. - Я… я не могу… - двумя руками Гермиона прижимает к груди пакет и прячет лицо между моим плечом и спинкой кушетки. Я умудряюсь побороть слёзы и заставляю себя открыть конверт. Я должен знать. Дорогой Гарри! Если ты всё это читаешь, значит хоть что-то прошло по плану завтра или, наверное, вчера для тебя. Собираюсь без конца извиняться когда буду делать то, что должен, но, на случай, если ты мне не поверил, я настаиваю, что страшно жалею о манипуляциях тобой. Я в ужасе от ожидания твоего взгляда, когда я буду заменять тебя. Если ты это читаешь, то самое наилучшее - Гермиона рядом с тобой, а все остальные наши тоже окей. Риддла с последователями я не считаю. Если всё не так… ладно, ты должно быть ненавидишь меня достаточно, чтобы сжечь это письмо и развеять пепел по ветру, даже не дочитав до этого места. Если ещё не сделал, то будь любезен, сожги все остатки моих пожитков и представляй меня вместо них. А потом поступи с моим телом, как будто я - безымянный упивающийся смертью, я заслужил. Если остальное - в норме, ты, наверное, не так счастлив, как был бы я, оставайся у меня чувства. Но тебе стоит. Ты знаешь, что в вашем мире я был не на своём месте и, по большому счёту, никаких прав занимать это место у меня не было. Но ты не знаешь - почему. Да, я знал, что должно было случится, но только пока я не вмешивался по-крупному. Я думал, что спалился, когда ты заметил моё знание про заложницу Флер - её сестру. Краткий обзор будущего без моего вмешательства: Ты и Седрик схватились бы за кубок вместе, и Хвост убил бы Седрика. Волдеморт возродился бы с твоей кровью и смог бы безопасно пережить твоё прикосновение. Навязанная тебе Волдемортом дуэль зашла бы в тупик за счёт склонности ваших палочек к Приори Инкантатем, и тебе удалось бы сбежать с телом Седрика. Никто тебе не поверил бы, кроме твоих друзей и Дамблдора. Этим же летом Пророк начал бы компанию по твоему вместе с Дамблдором очернению, а Волдеморт тайно набирал бы силы и сторонников. Через год он бы обманом заставил тебя стремиться добыть пророчество, о котором я тебе рассказывал, посылая тебе через шрам ложные видения, как будто он пытает Сириуса. Ты с друзьями, которых ты натренировал в выручай-комнате (именно так я узнал про неё), попали бы в эту ловушку, невзирая на попытки Гермионы убедить тебя, что это капкан. Сириус с несколькими людьми пришли бы выручать вас, и твой крёстный погиб бы. Дамблдор добыл бы крестраж-кольцо и заразился бы медленно убивающим проклятием. Ещё через год его последним поступком стала бы попытка спасти Драко от участи убийцы. Волдеморт принудил бы Малфоя позволить проникнуть в замок банде упивающихся смертью через исчезательный шкаф, и Снейп вместо Драко убил бы почти мёртвого к тому времени Дамблдора (по его собственному настоянию) ради уверенности Волдеморта, что Снейп на его стороне. Ты бы не вернулся в Хогвартс на последний год, когда Волдеморт захватил бы власть в Министерстве и Хогвартсе, узнав о существовании крестражей Волдеморта от Дамблдора в предыдущий год, но понятия не имел бы, что они такое, где искать и чем уничтожать. Ты, Гермиона и Рон оставили бы школу и в конце концов нашли и уничтожили бы их - в процессе вломились бы в Гринготс и сбежали оттуда на драконе! Ты возвратился бы в Хогвартс на последний бой, Волдеморт ударил бы тебя смертельным проклятьем и уничтожил собственный крестраж, Невилл убил бы Нагини мечом Гриффиндора, и ты победил бы Волдеморта в дуэли. Я собираюсь кое-что рассказать тебе завтра, чтобы ты мне поверил. Надеюсь, cработает. Седрик, Сириус и Дамблдор были бы не единственными, кто погиб. Фред Уизли, Ремус, Тонкс (к тому времени родившая младенца), настоящий Хмури, Амелия Боунс и Руфус Скримжер, Снейп, Колин Криви, Лаванда, Добби, Хедвиг… все ушли бы. Тут даже близко не полный список, только те, про кого я знаю. Не буду рассказывать, как это было бы для магглов (и магглорожденных, естественно) в течение года террора и ещё года почти открытого правления Волдеморта. Против этого я боролся. Но тебе самому предстоит понять за что боролся ты. Я мог бы разоблачить “оборотня”-Крауча ещё в начале года - если ты не понял, то именно поэтому я его так опасался, - но я боялся последствий. Волдеморт мог найти иной путь похитить тебя, или просто использовать что-то другое - в другое время и другом месте, или создать что-то иное против кровной защиты Лили. Я думал, что именно такой план имеет наибольшие шансы на успех при правильном отыгрыше мной своей роли. Однако не знаю, смогу ли я. Когда задумываюсь слишком долго, то меня так трясёт, что писать совершенно невозможно. Ладно, всё уже в прошлом для тебя, так что смысла тебя грузить моими страхами нет никакого. Хотя, раз ты это читаешь, они оправдались. Надеюсь, в остальном мне сопутствовал успех, но если нет - прости. Если в чём-то я провалился, то моих знаний недостаточно, чтобы предсказать грядущее. Но я знаю - ты справишься. Твои друзья - твоё наибольшее достояние. Пусть даже мысли у тебя не возникает их оттолкнуть. Может ты - единственный - примерно представляешь, как тяжко тянуть в сторону от проторенной колеи спутавшийся постромками табун ленивых кляч судеб других людей. Мне остаётся надеяться, что вызванные мной перемены скажутся благоприятно. Признайся себе, ты в глубине души был уверен, что я делаю что-то подобное. В первую очередь с тобой и Гермионой, в меньшей степени - с остальными. А ты просто не понимал - надо ли мне помогать или стоит сопротивляться, подчиняясь инерции предначертанного давно. Такого не слишком блестящего и счастливого, но такого простого и понятного будущего. Главная тайна пусть останется тайной. Я считаю всё случившееся чудом и наградой мне. Прощай, Гарри. Не знаю, что случилось и как ты ко мне относишься сейчас, но знай, что знакомство и дружба с тобой были большой честью для меня. Я действительно думаю о тебе, как о брате. Люблю, Уильям P.S. Вроде бы как-то неудобно, но мне в-общем всё равно, что там случится с моим телом. Если что-то осталось, может Дамблдору или в Святом Мунго, или Отделу Тайн было бы интересно препарировать и разгадать, что я за зверёк такой странный. Моя изначальная равенкловость не возражает против любопытства: если кто-то сможет извлечь знание из останков, то флаг им в руки. P.P.S. Последнее братское напутствие. Я тебе не собираюсь ничего рекомендовать по поводу твоей любовной жизни, но если ты позволишь памяти о мёртвом и ушедшем оттолкнуть любые возможные близкие отношения, я снова магически появлюсь - больше и сильнее - чтобы просто инцендио гратить твою задницу. Гермиона, Даф, Стори, Луна - каждая из них охренительно потрясающа и они заслуживают кого-то охренительно потрясающего. Как ты. Рассчитываю на тебя, братишка, надавать пенделей их будущим бойфрендам и впоследствии мужьям, если они этого не понимают. Если девушка умна в других областях, не значит, что она хоть чуток разумна в этой. Может быть, они прислушаются к твоим словам. P.P.P.S. Не говори им, что это - мой совет. Но если вдруг - скажи, чтобы самому не пострадать. P.P.P.P.S. Пусть все боги, что есть, проклянут мою душу на муки вечные, если Гермиона сейчас не с тобой. Но если она рядом - пусть прочитает своё письмо. *** Скрипучий смешок вырывает меня из убежища около спинки кушетки. Распрямившись, вижу, как Гарри сквозь слёзы улыбается на письмо. - Он просит тебя прочитать письмо, - откидывается он на спинку, всё ещё усмехаясь. - Он знал, что ты откажешься сразу, как знал всё остальное. - Гарри мотает головой и грустно улыбается. Вдруг притягивает меня и крепко-крепко обнимает, даря боль и облегчение одновременно. И возвращается к письму, чтобы ещё раз перечитать. Ему легче, и я могу призвать решимость и вскрыть конверт. Моя милая, родная Гермиона! Я не в силах описать, как благодарен тебе за всё, что ты сделала для меня за прошедший год, и как мне стыдно за почти все свои действия по отношению к тебе. При моём появлении на платформе девять и три четверти никакого плана у меня не было, но я никак не ожидал настолько приблизиться к тебе. Могу с чистым сердцем признаться, что о результате не жалею, но от мухлежа по дороге у меня погано на душе. А всё остальное… Ты видела, какие противоречивые чувства меня обуревали. Если вы с Гарри читаете письма вместе, значит хоть что-то у меня получилось правильно. Надеюсь, и все остальные с нашей стороны тоже в порядке. Если же он ушёл со мной, то прощения мне не будет никогда. Даже мысль об этом почти непереносима. Я обязан прояснить - я знал, что должно произойти, только если не вмешивался заметно ни во что существенное. Глядя назад мне удивительно, что все те разы, когда я был на волоске от разоблачения, ты всё-таки позволяла мне не рассказывать тебе всю правду. Включая сюда пару последних попыток, когда месяц назад Луна сказала, что я вижу будущее и спустя несколько дней Дафна чуть не выболтала, что я знаю, кто положил имя Гарри в кубок огня (она выдавила из меня этот факт ещё раньше). Поэтому я не удивлялся вылетевшему из кубка имени Гарри, ревности Рона, драконам, святочному балу, озеру и лабиринту. Естественно, абсолютно всего я просто не знал, а что-то забывал или упускал подробности, например про исчезательный шкаф или видение Гарри на прорицаниях. Я описал ту же самую последовательность событий в письме Гарри, но здесь основные пункты будущего без моего вмешательства: ... Надеюсь удача была на моей стороне, но если нет, я даже не могу сказать как мне плохо, что тебе останется прибираться за мной. В случае провала одна надежда, что не стало гораздо хуже, чем без моего вмешательства. Прощай, Гермиона. Невзирая на случившееся, верь мне, пожалуйста, что все мои чувства к тебе - настоящие. Люблю тебя, но ты заслуживаешь много-много лучшего, чем я. Завещаю тебе прожить долгую, счастливую и мирную жизнь. С искренней любовью, Уильям P.S. Собираюсь сказать тебе то же самое, что и Гарри. Не знаю, что случилось и не знаю в точности, что ты чувствуешь, но если ты позволишь памяти о мёртвом и ушедшем оттолкнуть от тебя любые возможные близкие отношения, я снова магически появлюсь и лично… уверюсь, чтобы Даф или Стори или Луна дали тебе пенделя - мозги тебе на место поставить. Независимо ни от чего пригласи Гарри погостить у тебя дней несколько хотя бы - кино, парк развлечений, театры, музеи - он нигде не был. Не знает, как живут другие семьи, кроме Дурслей и Уизлей. Чего, согласись, маловато. P.P.S. С обратной стороны своего блокнота разрушителя проклятий я написал идеи по исследованию различных заклинаний. Теперь всё твоё. Пароль как, для карты Гарри. Там же мой план, можешь сравнить с тем, что у меня в итоге получилось. P.P.P.S. Я пропустил твой день рождения, но о задолженности по подарку не забыл. Это совет, пусть я уже что-то подобное говорил. Пожалуйста, чаще используй критическое мышление и сомнения. Не старайся опираться только на книги - жизнь ими не ограничена. Наблюдай за людьми и делай выводы из их реальных поступков, а не из слов или занимаемой позиции в иерархии. Авторитеты - тоже люди, а организации часто хуже составляющих их людей. Помни, что практически никого, кроме близких, твоё благополучие или успех не интересуют. P.P.P.P.S. Лично мне ни при каких обстоятельствах не хотелось бы получить такое вот письмо от близкого человека. Но я слишком много чего наобещал тебе. И вот пишу, пишу и другим тоже, с удивительным ощущением жуткой странности и одновременно неверия в реальность происходящего. Наверное, это в чём-то схоже с написанием писем уже мёртвым людям или пусть и любимым, но выдуманным литературным персонажам. Ответ останется неизвестным отправителю. Но если тебя что-то в этом духе заинтересует, то… В магии главное - намерение. Отправь письмо или открытку в январе 2013 года по следующему адресу. Вдруг получится, и послание найдёт правильного адресата? Xxxx Xxxx P.O. Box XXXXXX, Xxxxxxxxx, XX XXXXX Напиши ему моё имя и своё, спроси как дела. Он будет скучать по мне. Я долго-долго всматриваюсь в письмо, рассеянно поглаживая шрам. Как хочется ответить, что я не виню его, и что люблю его, и что лучшего я не заслужила. Я знаю, что он написал письмо до событий на кладбище, но очень хочется прочитать или услышать, как же он подарил мне этот шрам. Это точно был он. Гарри сказал, что смертельное проклятие, забравшее Уильяма, попало в меня. Но не коснулось. И… я ощущаю Уильяма… где-то рядом, то самое успокаивающее присутствие, позволившее заснуть этой ночью. Странно, но эти мысли почти не ранят, на что я не надеялась. Я краснею от воспоминаний о положении, в котором мы тогда проснулись, и где оказалась моя рука. Невольно провожу пальцами по шраму… Внезапно приходит мысль - он жутко похож на эйваз. Рука Гарри отодвигает мою, а по спине бегут мурашки, когда он прижимается туда щекой. - Твой совсем другой, - удивляется он. - Волдеморт его не заразил, - отвечаю я рассеяно, а потом меня молнией поражает - вот что на самом деле случилось! - Твой шрам… руна твоей матери, заряженная её жертвой отразила смертельное проклятие, но была искажена невольным ритуалом крестража. Уильям… понял всё прямо там, на кладбище. И он… - Он сделал для меня то же самое, что Лили для Гарри. - Ох, Уильям, почему?.. - Он тебя любил, - просто говорит Гарри и качает головой, как будто не слишком верит своим словам. - По-настоящему. - Он любил нас, - поправляю я его, смаргивая слёзы и улыбаясь в ответ. - Он нам говорил. Но я так мало говорила в ответ. - Я тоже, - мы отводим взгляды, хотя нам ещё невозможно не опираться друг на друга. - Я люблю тебя, - тихо говорит он. - Слишком редко я это говорил… и я думаю, он был бы… - замолкает Гарри, и я знаю, что он собирался сказать. Уильям хотел бы… как бы это нелепо это ни казалось, учитывая чувства, которые мы испытывали друг к другу, он действительно желал бы, чтобы Гарри так сказал. - Я тоже тебя люблю. Я думаю, он бы хотел. Гарри обнимает меня крепче, и боль уменьшается. Немного, но это начало. Он глубоко вздыхает, и я рада, что он тоже ощущает облегчение. - Он ведь выполнил, то что обещал, правда? Он протащил меня. - В точности, что и обещал, - соглашаюсь я. А сама вспоминаю все те случаи, когда он старался подтолкнуть меня к Гарри. Становится любопытно - как много он знал? *** - Магия удивительная и ужасающая сущность, Гарри. После более чем века её изучения, она всё ещё способна постоянно меня поражать, - говорю я, прижимая подушечки пальцев друг к другу и глядя поверх очков на двух друзей бедного мистера Лернера. Жизнь сурово обошлась с ними, хотя мне греет сердце видеть их привязанность друг к другу. - Невозможно теперь определить, насколько много было ведомо мистеру Лернеру. Знал бы я… ладно, это уже не имеет значения. Что касается турнира, Гарри, то магия основывается на воле и намерении, и подозреваю, что контракт был выполнен при твоём твёрдом намерении закончить турнир по правилам. В конце концов, никто из чемпионов вообще не коснулся кубка, что только и должно было означать конец турнира. Осмелюсь сказать, что в прошлом были чемпионы, выбывавшие из турнира, но они не теряли магию. - Но сэр, что он сделал Гермионе? - говорит он, глядя на самый необычный шрам на лбу девушки, так похожий на его собственный. - Не создал же он?.. - Нет-нет, - быстро уверяю я их. - Что бы он ни сделал, он не остался бесплотным духом, как сохранял себя Волдеморт. Вы говорите, он не оставил никаких намёков? - Совершенно никаких, - смотрит в пол Гермиона. Я вздыхаю. О, если б на мгновенье мне получить его ум! Внезапно я понимаю, что он никогда не смотрел мне в глаза дольше пары мгновений. Значит, знал о легилименции. А Добби без сомнений признал его неволшебником. - Не уверен, что мы когда-либо разгадаем эту мистерию, как несомненно и множество иных, оставленных нам мистером Лернером. Как ни жаль мне это признать. Гарри хмурится, глядя на меня. - Что вы имеете в виду, сэр? Откидываюсь на спинку кресла и делаю глубокий вдох. - Это чувствительная материя, мистер Поттер, но я не знаю, как ещё объяснить. Профессор МакГоннагал исчерпала все ресурсы и Министерства, и школы, но так и не смогла найти никаких упоминаний о его родственниках или знавших его лично людях. Лицо девушки сморщивается, когда она приникает к плечу Гарри, сдерживая рыдания. - Он всегда говорил - “мои друзья - моя семья”, - взволнованно говорит она. Встаю и поворачиваюсь к окну, слёзы грозят вырваться из глаз до того, как я успею успокоить мысли. - Я вижу. - Он хотел пожертвовать своё тело, если оно кому нужно, - говорит Гарри, заставив меня обернуться от неожиданности. - Что? - мисс Грейнджер задаёт вопрос одновременно со мной. - В моём письме он сказал, что не против чтобы кто-нибудь что-то понял из его тела, - тихо говорит Гарри. - может, о том… чем он был. Я снова отворачиваюсь, с претензией на изучение объектов на моей полке, стараясь отключится от мыслей о молодом человеке. Разве он не знал? - Позволите мне сделать распоряжения? Я могу связаться с вами для их окончательного оформления. - Да, сэр. Так… так будет лучше, - говорит без всякого выражения Гарри. Гермиона подтверждает своё согласие кивком. - Простите, что касался этого вопроса, но возможно стоит вернуться к более радостным новостям. - Я поворачиваюсь к понёсшим утрату подросткам и нахожу их всё ещё держащимися друг за друга, но с любопытством во взглядах. - С поимкой Питера Питегрю и наличии пары дюжин авроров, свидетелей окончательного поражения Волдеморта, состоялся суд по делу твоего крёстного... *** Медленно и болезненно разлепляю глаза в поволоке слёз от мучительных сновидений. Что случилось на самом деле? Надеюсь, что так. Был бы симпатичный итог, пусть и тяжкий опыт. Слегка вздрагиваю от непредусмотренных мной перспектив плана. В конце концов они не сожгли мои подарки в этот раз. Мысленно пробую дотронуться до места, где была моя магия, чтобы опять обнаружить полное её отсутствие. Вплоть до продолжения сомнений - а было ли что-то? Я в который раз рассматриваю кисть с выцветающим шрамом, результатом - я уверен - моего последнего усилия спасти Гермиону… Тающий след немыслимой грёзы. Когда он исчезнет, буду ли я ещё верить сам? Буду ли я помнить? Разве это важно? Как и каждый день в последние месяцы, я скатываюсь с постели и окунаюсь в рутину движений. Душ, чтобы очнуться, съесть блюдо хлопьев, почистить зубы, бросить кучку одежды в сушилку, чтобы та смотрелась не такой мятой - мне в лом гладить, прыгнуть в машину и доехать до почты перед тем, как отправиться на работу. Почту кладут в мой ящик к девяти утра, я всегда бываю на месте в восемь пятьдесят пять. По дороге я думаю о нанесении финальных штрихов на свой фанфик… почти двести тысяч слов моей неправдоподобной истории. Неправдоподобной… очевидно, что никто в неё не поверит, но идея выдать её за фантазию даёт отдушину рассказать о том, что я видел и что я чувствовал. Тело движется на автопилоте, пока я предаюсь воспоминаниям, поэтому у почты я оказываюсь, даже не осознав. С напрактикованной лёгкостью вставляю ключ в скважину и открываю свой почтовый ящик. После кратчайшего взгляда под воздействием мускульной памяти тут же начинаю его закрывать. Но в этот раз, сердце и рука берут паузу одновременно. В голове не остаётся ни единой мысли, когда вижу лежащее внутри единственное письмо, с приличным количеством наклеенных марок и штампов… международных. Имени на обратном адресе нет, а всё остальное для меня сейчас - бессмысленный набор букв и цифр, не воспринимаемый в это мгновение мозгом, как достойный усилий. Вскрываю конверт, разворачиваю лист и сразу же ищу подпись внизу. Как только я её вижу, голова кружится, в глазах всё расплывается, и руки дрожат и дёргаются, как у припадочного. Ко мне приходит темнота. КОНЕЦ