I came home early to see you Couldn't wait to hold you I've been away for so long now But as I walked through the doorway My heart was shattered To find that your not alone When will I break Into pieces It's your mistake I finally see that Everything I thought was you was a lie Now you left love dying It's in the arms of a stranger (12 stones — Arms of a Stranger)
Сердце неслось галопом. Даже Альфредо офигеет, когда узнает. Его почти не было дома в эти дни: пропадал в своем баре, заваленный парой утренних и вечерних смен через раз. Но Билл был даже рад, что они встречались так мало, ведь так у него было больше шансов забыть о своих странных мыслях относительно этого парня. Все душевные терзания отчасти сдулись в туман на время поисков работы. Но ведь дружеских отношений еще никто не отменял? Билл был уверен, что все ребята порадуются за него. Тем более, будет еще один повод собраться вместе. Кернер поднялся на свой этаж и радостно повернул ключ в двери. — Том! Угадай, что? — с порога крикнул он, в глубину квартиры, зная, что сосед сегодня был дома в первой половине дня. Его смена начиналась только вечером, и потому он высыпался, чтобы выстоять десять часов до раннего утра. Ответом Биллу была тишина. Он пожал плечами. Альфредо, в теории, мог и свалить, учитывая его свободный график. Билл зашел в свою комнату и моментально вмерз в порог. Том был дома. И, что самое интересное, у него была компания, которая очень вокально выражала звуки удовольствия в постели. В той самой, где Билл предпочитал спать и не думать о том, что его сосед мог быть способен на такое. — Ты охренел? — первое, что пришло в голову сказать, когда Кернер увидел самого Тома, вынырнувшего из-под одеяла. Оно молочным покровом стекло с его загорелых плеч до поясницы, открывая взору значительную часть процесса, происходившего в этой комнате. Сильные, загорелые руки. Движение мышц спины. Закушенная нижняя губа. Капелька пота бежит по шее. Запах секса, которым пропиталась вся квартира. Мозг Билла зафиксировал эти кадры, вырезая их на подкорке как бритвой. Почему-то стало тяжело дышать. И Том, и его партнер — хрупкий темноволосый парнишка лет двадцати — дернулись от звука чужого голоса. Карие глаза Тома увеличились. — Билл, ты же... не должен быть дома! — То же самое и я могу сказать. Ты какого… твою мать, в моей кровати? Кернер был готов провалиться в Ад от бешенства. Еще никогда он не чувствовал себя глупее, чем сейчас. Он прикрыл глаза и, развернувшись, поспешно вышел из комнаты, чтобы не дай бог не увидеть лишнего. Он решил прибить Альфредо сразу же, как тот закончит. Его сердце долбилось в заднице. Мысли скорым поездом летели в разных направлениях и разбивались о доводы разума, которые настойчиво твердили, что все это было реально. Билл схватился за левое ребро, стараясь подавить инфаркт. В его постели. В его долбанной, чистенькой и аккуратно застеленной кровати. Напяливать какого-то хрена, как у себя дома. Он вытер пальцами капли ледяного пота с виска и прислонился спиной к стене коридора, дрожа всем телом. Сегодняшний хороший день кончился, и на смену ему пришло кошмарное, больное настоящее. В комнате послышались голоса и возня. Дверь открылась. Том, одетый только на лучшую, рабочую половину, показался в дверях. — Билл, это… Прости меня, я не планировал, чтобы так получилось… Мы не дошли до дивана. В голове Кернера лопнул сосуд. С силой, присущей голодному медведю, он подтянул к себе Тома за руку так резко, что тот еле успел вздохнуть. — Твою мать, ты здесь не живешь, чтобы такое себе позволять! — Его глаза едва не лопались от напряжения. — Ты не можешь водить сюда кого попало, парней, которых ты неизвестно где подцепил. Ты сейчас же убираешь его оттуда. И приводишь в порядок мою кровать! Глаза Альфредо немного сузились. — Да. Да, ты прав. Точно, я тут не живу. Спасибо, что напомнил, Билл, — он осторожно положил пальцы на его ладонь. — Не надо так нервничать. Сейчас все будет в норме. — Я очень на это надеюсь, — Кернер оттолкнул его от себя. Впоследствии он и сам не мог объяснить себе приступ такого бешенства. Вспыльчивость, радикально сильные эмоции были вообще не свойственны ему. Но этот раз стал достойным исключением, и парень почувствовал, как, несмотря ни на что, продолжает выходить из себя. — Мне надо пройтись, — сквозь зубы бросил он и быстрее, чем Том успел сказать хоть слово, выскользнул из квартиры, ебнув дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка. А Альфредо так и остался стоять в коридоре, с черной дырой в районе солнечного сплетения.***
Спокойно. Спокойно. Ничего не произошло. Ничего не произошло… Это всего лишь недопонимание, досадная глупость… Какого хрена он считает, что имеет право таскать мужиков ко мне в комнату? В мою постель? Сука! — Билл летел по лестнице, даже не подумав о том, чтобы воспользоваться лифтом, и надеялся растрясти всю дурь, которая кипела в его башке. Он с силой толкнул дверь черного выхода и вылетел наружу. Шаг ускорился настолько, что ботинки едва не высекали искры из тротуара. Вырубив сигнализацию, Билл долбанул дверью машины и резко вывернул ключ зажигания. Он газанул со скоростью, завидной даже для гонщика «Формулы один». Кернер хотел только одного. Убивать.***
Том вернулся в комнату через пять минут после того, как выпроводил своего внезапного партнера за дверь. Это вышло чисто случайно, и, в теории, не должно было вылиться ни во что большее, чем дружеская партия в бильярд, которую они провели с парнем вчера после окончания смены. Но потом оно само так получилось. Просто один ни к чему не обязывающий поцелуй. Обмен телефонами и адресом. А сегодня Том получил звонок с предложением прогуляться, который, в свою очередь, обернулся весьма внезапным сексом. Альфредо устало прислонился лбом к двери. Меньше всего ему хотелось бы, чтобы Билл это увидел. И не потому, что он боялся получить по шее за несанкционированное использование кровати, а потому, что увидел в глазах этого парня сверкнувшую молнию лютого бешенства и полного разочарования. Было ясно, что никакого оправдания Том ему не был должен. Только почему же так противно кололо под лопаткой? В дверь снова позвонили. Альфредо, который все еще прилипал к поверхности лбом, без единого желания открывать, решил, что это его случайный знакомый вернулся за чем-то. Но ситуация была намного хуже. После второго звонка дотянуться до ручки все же пришлось. На пороге показалась сияющая, как медный цент, Фиби. — Я забыла ключи! — сообщила она с такой радостью, будто поделилась тем фактом, что в мире навсегда воцарился мир и согласие. — Но как же хорошо, что ты тут! Где наш тигр? Дай я его обниму! Том ничего не сказал. Он улыбнулся девушке, как могла бы сделать это мумия в музее, развернулся и, держась за голову, отправился в свою комнату. — Я даже с работы пораньше отпросилась, чтобы… — Фиби наклонилась, чтобы снять ботинки и не видела, что ее уже не слушали. Она удивленно обернулась. Том, подозрительно молчаливый, уходил в свою комнату и не обращал внимания на ее радостное чириканье. Девушка изумленно приподняла брови и чуть высунулась, чтобы проследить за движением и убедиться, что это был именно Альфредо, а не его призрак. В квартире стояла мертвецкая тишина, и никто не носился с радостными воплями. Фиби сняла свои кроссовки и поспешила за Томом в комнату. Когда она зашла, тот уже лежал на раскуроченной постели лицом вниз и был больше похож на бездвижный труп. — Альфредо, ты чего? — соседка осторожно потрогала его за плечо. — У тебя вид, как у утопленника. — Фибс, оставь, ладно? Я хочу сообразить, что мне делать. — Делать с чем? Где Билл? Полчаса назад он собирался домой, — Фиби огляделась. — Что у тебя тут произошло? — Катастрофа. Локального масштаба, — глухо и невнятно отозвался парень. — Да что случилось-то? Ты мне можешь внятно объяснить? Том отвернулся. Фиби попыталась заглянуть ему в глаза, но он упорно отвернул голову в сторону. — Фибс, не надо, правда. Я не хочу сейчас ничего говорить, — твердил он. Девушка ничего не понимала. Это было так не похоже на того Альфредо, которого она знала. Она попыталась сопоставить факты, которые бросались в глаза. А потом она увидела разворошенную кровать. — Том, — она устало потерла переносицу. — Посмотри мне в глаза и скажи, что твоя кобелиная натура еще не умудрилась завалить Кернера. Развей мои сомнения: почему у меня такое впечатление, что между вами что-то есть? — Ничего нет. И не будет, — как-то отстранённо буркнул Том. — Я не знаю, где Билл. Он ушел куда-то за несколько минут до твоего прихода. — Но он же хотел отпраздновать новую должность, — недоумевала девушка. — Его приняли? — Альфредо вяло пошевелился. — Вот черт. Я даже его не поздравил. — Эл. Повернись и посмотри на меня, твою мать, — Фиби дернула его за пояс штанов, ни на секунду не собираясь отступать. — Я тебя знаю, как облупленного. Что за похоронный вид? Том поднялся и глянул на нее так, что у девушки кровь застыла в жилах. — Ничего. Совсем ничего, — он резко спустился с кровати и заходил по комнате, запустив пальцы в брейды. — Я просто все порчу. Все, к чему бы ни прикоснулся. Шумный ветер за окном донес до Фиби какие-то звуки. На ум внезапно пришел разговор, который они с Хемметами завели совсем недавно у подъезда. — Так. Теперь ответь мне честно. Не юли и не срывайся в пропасть, как ты обычно делаешь это, убегая от всех и самого себя, — она посмотрела на свои руки и собралась с силами, чтобы продолжать. — Я не знаю, что там у вас произошло, но в последнее время ты сам на себя не похож. Ты запал на этого парня. Да? Том остановился на секунду, глядя тупо перед собой. Его губы приоткрылись немного и Фиби вздрогнула, когда четкий, подобно выстрелу, ответ позвучал в тишине: — Да.***
Билл просидел на лавочке в ближайшем парке, вцепившись в сидение, до наступления вечера. Он таращился на стволы тоненьких деревьев и видел между ними одну и ту же картину, как бы ни пытался выкинуть ее из головы. Блестящее тело. Капельки пота на коже. Лучик солнца, пересекающий помещение и танцующий в темных брейдах. И движения — четкие, резкие, такие мощные. Лицо того незнакомого темноволосого парня, который лежал, прикрыв глаза и чувственно отвечал на все движения, интимно водил руками по телу Тома и дышал как будто через раз… На сотый скачок сознания, когда это видение повторилось снова, Биллу уже казалось, что он ловит ощущения и эмоции обоих, и от этого ему опять захотелось убивать. Изнутри он весь словно покрылся корочкой льда. Движения Тома в его воображении безжалостным молотом крошили всю нервную систему вместе с чувствами, которых Билл сам не понимал. Во всем были виноваты поганое любопытство и попытка дознаться до своей сущности. Не надо было задавать этому парню никаких вопросов. Не надо было слушать Эла. И не надо было лезть за дозой необходимой физической разрядки. Это все сказалось на нем очень странным образом. На смену злости пришло дикое и очень глубокое разочарование — в себе, в чертовом Альфредо, во всем. Билл не знал, чего он ждал от Тома. Он еще не успел забыть все, что между ними произошло. Если что-то было. Все это оказалось слишком внезапным; почти как начать резать пациента, когда наркоз еще не подействовал. В попытках убежать от демонов, которые рвали его разум в клочья, он, кажется, упустил что-то важное: какое-то чувство, которое сидело сейчас иглой под ребрами, очень холодно напоминая об одних единственных словах. «Если что, я не из тех, кто что-то требует, ты же понимаешь, да?» — «Спасибо, Том. Я тебе правда очень признателен. Я тоже буду на твоей стороне...» Билл не знал, чего хотел. Он не понимал, почему сегодняшняя сцена была ему так неприятна и странна. Он с отчаянием осознавал, что уже злится совсем не из-за поруганной кровати. Если дело вообще было в ней хоть на секунду. В кармане зазвонил мобильник, заставивший парня вздрогнуть и сбросить с себя вуаль оцепенения. Посмотрев на дисплей и поняв, что звонила Фиби, он нажал на сброс. Желание отмечать что-либо пропало напрочь, вместо этого появилось другое — пойти и зверски нажраться в одиночку. Но Кернер не стал этого делать. Вместо этого он тихо вдохнул. Выдохнул. И, с большим трудом поднявшись со скамейки, отправился в сторону дома. Он твердо решил, что в той квартире не появится ни за что, по крайней мере в ближайшее время. Было не так много мест, куда можно было податься, и из всех Билл выбрал наименьшее зло.***
Грегори немного оторопел, когда открыл дверь и увидел вечернего гостя. — Кернер? Ты дверью не ошибся? — Не ошибся, — мрачный, как статуя с кладбища, Билл ввалился внутрь. — Вы сейчас не заняты? — Не, я один дома. Гарри по делам делся куда-то. Заваливайся. Пивка будешь? — Буду, — не стал отказываться Билл. Они уселись на знакомой разгромленной кухне и молча пили до тех пор, пока бутылки их не ополовинились. Грегори видел, что Билл немного не в себе, хотя и ни проронил ни слова. Брюнет хмурился, переваривая в своей голове какие-то только ему одному понятные мысли. — У тебя проблемы, чувак? — все же предпринял попытку завязать разговор сосед. — Есть такое, — Билл сделал еще глоток. — Пока я со своей головой не разберусь, я отказываюсь во внешний мир выходить. У меня есть просьба. Вы не могли бы меня приютить? Я не хочу сегодня идти домой. И завтра. И вообще когда-либо. — Да без проблем, один хрен — места до черта. Бери себе целую комнату, — совершенно спокойно кивнул парень. — Я буду вам по гроб обязан. Только… Один момент. Ты мог бы не говорить Фиби и Тому, что я у вас? Мне некуда больше пойти. Но я не хочу, чтобы они обо мне что-то знали. — А вот это уже сложнее. Ты хоть представляешь, какая Соммерс ищейка? Это ты херово придумал — прятаться от них, да еще и в соседней квартире. — Это как раз не херово. Это там, где они искать не будут — под самым носом. Мобильник в кармане снова запищал, и Билл с раздражением отключил его совсем. Даже если будут звонить родители, он уже не собирался с ними разговаривать сегодня. — Я могу спросить, почему вы разругались? Или оставишь это при себе? Билл как раз подумывал про детальность ответа, как вдруг снова раздался звонок — на этот раз уже в дверь. Кернер хватанул Грегори за запястье перед тем, как тот дернулся, чтобы открыть. — Грег, я могу тебе доверять? Если это Фиби, прошу тебя, не говори ей. — Ну, она же должна знать, что с тобой все в порядке? — Хеммет непонимающе смотрел на него. — Нет. Не надо, я потом смс ей отправлю. — Чудные вы там все, Кернер. Как наглухо долбанутые, — проворчал сосед. — Вали тогда в комнату, чтобы она не увидела. Билл как в воду глядел. Когда он притаился за дверью, услышал знакомый звонкий голосок, немного приглушенный стенами. Однако, разобрать было можно: — Грег, Билл не у вас? Мы нигде не можем его найти. — Мы? — раздался нехороший вопрос, который заставил притаившегося парня зачесаться. — Ну да, они с Альфредо поцапались чего-то. Я не знаю, он не колется. Я подумала, вдруг Кернер мимо вас пройдет? — Да нет, не проходил… А ты у Аманды спроси. Она наверняка знает, — совершенно невозмутимо врал Грег, внушая в Билла некую уверенность, что сегодня все еще может кончиться удачно. — Точно. Аманда. Не подумала про нее. Жаль, я надеялась на вас… — Ну, извини. Не могу ничем помочь. — Ладно. Если появится… — Я дам знать. Хорошо. Понял, не дурак. Они еще что-то быстро сказали друг другу и распрощались. Грегори вернулся и постучал в дверь, за которой прятался его незваный гость. — Ну вот видишь? А говоришь, не будет искать. Никогда не надо недооценивать лесбиянок — они во все щели вхожи; прости мне мой юмор. Вылезай уже оттуда. — Я твой должник, Грег. Напомни потом, — уныло пробормотал Билл, пробираясь мимо парня и снова воцаряясь в кухне. — Забудь. Сочтемся. Я только одного не понимаю — чего тебя так колбасит? — Если бы я знал ответ на этот вопрос. Но я могу сказать, что капитально запутался в ситуации, — кисло выжал Билл. — Мда. Видимо, дальше спрашивать не имеет смысла. Ладно. Кровать я тебе постелю. Но если Фиби к нам через балкон полезет, тут уж дохлый номер спасаться, — фыркнул парень и откупорил вторую бутылку. — Да я не ее боюсь, — Кернер потер шею. — Тут все куда хуже… Я просто все порчу. Все, к чему бы ни прикоснулся. Как царь Мидас, знаешь такую легенду? Он в золото все превращал. А у меня, как ни крути, скользкое дерьмо получается. Грегори прыснул пивом и зашелся в кашле. Его хохот некоторое время был единственным, что нарушало тишину в помещении. — Нелегкий у тебя денек, очевидно. — Послушай, Грег. А тебе нравился когда-нибудь человек? Ну, вот, чтобы сразу это понять. Парень ненадолго задумался. — Ну, да… Было. С одной девушкой. Давно, правда... — И что? Ты прямо сразу это понял? В смысле, это было очевидно? — Да как сказать. Такое не пропустишь. Если ты постоянно думаешь о нем, ассоциируешь все, что делаешь, с этим человеком, вспоминаешь глаза, улыбку, манеру речи… И если тебе это доставляет кайф, вот тогда считай, что пропал. Билл от такого красочного описания вжался в стул. С каждым сказанным словом в его голове вставали на место кусочки головоломки. Он понял, что может привести довольно наглядные примеры почти на все эти пункты. — Жуть какая, — Кернер содрогнулся. — Нет уж. Давай лучше пить… — и с этими словами он снова полез в бутылку.***
Так прошло еще пару дней. Не сказать, что это были самые легкие моменты в жизни Билла, но он был рад, что хотя бы нашлась компания. Грег сдержал свое обещание и ни единым намеком не дал Фиби понять, что в его квартире временно поселился третий жилец. Точно так же держался и Гарри, которого ввели в курс дела и велели помалкивать до выяснения обстоятельств. Может это и было глупо и эгоистично, но Билл упорно не чувствовал в себе сил, чтобы искать встречи со своими друзьями. Он выходил из дома, когда было еще хмуро, и возвращался, когда было уже хмуро. С учетом новой работы, где его загрузили под потолок — ему удавалось это делать без особых усилий. Он чувствовал острую надобность в своем ноутбуке и только раз заскочил домой, подгадав момент, когда никого не будет и милостиво бросив на столе записку, что он застрял на работе и потому его можно не ждать. Двенадцать пропущенных звонков от Фиби он предпочел игнорировать и дальше. — Ну ты же не можешь прятаться тут вечно? — резонно заметил Гарри, накручивая макароны на вилку вечером третьего дня пребывания соседа в их квартире. — Не могу. Но я же вас пока не напрягаю? — Да нет, что ты, чувак. Наоборот, с тобой как-то веселее. Ты, кстати, можешь и Аманду к нам иногда звать, — начал было он, но тут же получил тычка от брата за бестактность. На этом разговор завершился. Про существование Аманды Билл забыл в принципе. Его настолько отрезало от окружающей действительности, что если бы Грег и Гарри не теребили его периодически и не заставляли смотреть фильмы и иногда ужинать, он бы совсем ушел в себя. Работа, которую ему предложили в новой фирме, оказалась на редкость занудной. Все, что входило в обязанности — разрисовывать какие-то дурацкие листовки в рамках заданных шаблонов, заготавливать макеты по требованиям, которые ему пересылали от заказчика и быть на связи с девяти до восьми часов вечера. Вот Билл и был на связи, уныло погружаясь в свою реальность и вычерчивая в графическом редакторе мягкие буковки под очередной заказ, которые до боли напоминали ему о чьей-то улыбке. Его спокойствие продолжалось недолго, потому что в самый ответственный момент, когда у него начала как раз получаться злополучная буква «О», которая до того никак не хотела выводиться, знакомый голос нарушил его внутреннее равновесие. Кернер. Может хватит вести себя, как маленькая девочка? От неожиданности Билл сделал жирный росчерк и безнадежно испортил макет, над которым столько работал. Эл. Ты… Знаешь, что? Попадись мне только, я тебе яйца отрежу, пожарю на сковородке и заставлю съесть, — Билл с сожалением посмотрел на загубленные часы работы. У меня встречное предложение. Ты все еще хочешь меня видеть? От такой неожиданности Билл аж выронил мышку. Что? Что я слышу! Гудвин, Великий и Ужасный, собирается показать свое лицо? — Кернер сел на кровати и чутко прислушался к себе. Возможно… Так. Понятно, что ты хочешь что-то взамен. Могу я поинтересоваться, что бы это могло быть? После неопределенного минутного молчания Эл медленно и с расстановкой начал выдвигать свои теории. Мне ничего не нужно. Я уже говорил. Но ты мне можешь ответить на один вопрос? Не обещаю. Но попробую, — Билл опасливо покосился на дверь комнаты братьев, откуда доносилось негромкое бормотание телика. Ему всегда казалось, что эти внутренние диалоги могли слышать все, и оказалось трудно себе внушить, что это была его и только его болезнь. Тебе нравится этот парень… Кернер закатил глаза. С самых первых слов ему уже не внушило доверия такое начало беседы. Нет. Мне не нравится этот парень. Он спит со всеми подряд и ни на секунду не оборачивается. Вид его голой спины в движении будет вечно преследовать мой разум... Вот именно об этом я и говорю. Я открою тебе свое лицо. Когда ты будешь готов и признаешься Тому, что он тебе не безразличен. Вот мое условие. Ах ты, садист чертов, — Билл вышел из себя. — Ты задолбал меня в край… Это все не о тебе, Эл! И мир не сошелся клином на твоей неповторимой персоне! Возможно. Но ты не можешь отрицать правду. Тебе нравится Альфредо. И ты хочешь меня увидеть. Это бесспорно. А еще, благодаря мне ты постепенно приближаешься к тому, чтобы понять, кто ты есть… Билл часто дышал от негодования. Он знал, что этот тип так просто не оставит его в покое. Но это было уже слишком. Эл? Давай начнем с тобой так, как у нас было в первые дни? — любовно предложил ему Кернер, делая свои мысли как можно более мягкими. Давай. Как? Пошел ты в жопу! — заорал на него Билл и захлопнул крышку своего ноутбука, в бешенстве забиваясь в дальний угол дивана. Если бы козла Эла можно было как-то обесточить, просто найти, где включался его Wi-Fi, он бы уже сделал это без промедления. Кернер лежал, скрестив руки на груди, и пытался не вспоминать, с чего это все началось. Как Эл легко и просто втерся ему в доверие. Как показал ему по-настоящему приятные новые ощущения. И как после этого все спокойствие кануло в никуда. Если бы знать тогда, чем все это обернется. Мысли против воли снова потекли в другом направлении. Билл с тоской понял, что это опять начинается. За эти два дня он так и не смог избавиться от одного единственного ощущения: он безумно скучал. Скучал по голосу и смеху, по улыбке и глазам, которые так незаметно проползли в его существование и заняли там такую значительную часть, что оставалось только удивляться, как это произошло так незаметно. Билл скучал по рукам и мурашкам, которые появлялись, когда Том был рядом. Слова Грегори никак не шли из головы: Такое не пропустишь. Если ты постоянно думаешь о чем-то, ассоциируешь все, что делаешь с этим человеком, вспоминаешь глаза, манеру речи… И если тебе это доставляет кайф, вот тогда считай, что пропал... Это было до боли правдиво. С каждой секундой, что Билл провел лежа и думая об этом, один, в объятиях темноты, он понимал, что никакую Аманду, да даже своих друзей или родителей, он не хотел сейчас видеть так сильно, как Тома. Только вот было одно «но»: вряд ли это было взаимное чувство. После тех слов, что Билл выпалил сгоряча, он даже не знал, был ли Альфредо все еще в их квартире. Эл, — парень устало провел рукой по лицу. — Ты еще тут? Да куда я денусь, — так же пасмурно отозвался ему голос. Ты не думай. Я все еще считаю тебя прилипчивым банным листом. Но… ты думаешь, у меня правда есть шанс? Том ведь ясно дал понять, что все его действия ничего не значат. Он мне ничего не обещал. Я ему ничего не обещал… Тот, кто всего боится, в результате остается на мертвой точке, — глубокомысленно завернул Эл и окончательно замолк, оставляя Билла одного с его сомнениями. Класс. И что это значило? Да или нет? Эл? — Билл пытался безуспешно дозваться его. — Ну и козел. Я с тобой потом поговорю. Вот она, твоя помощь… Билл тяжело вздохнул и сполз с дивана, чтобы дойти до Гарри и Грегори. — Парни? — он осторожно поскребся в их дверь. Братья как по команде задрали головы и посмотрели на соседа с дивана, на котором они лежали и смотрели какой-то боевик. — Я к себе пойду. Они понимающе поджали губы. — Что, совесть замучила, Кернер? — Вроде того. Я думаю, что готов выслушать все, что они скажут мне. И когда мы помиримся, то снова сможем позлить Альфредо бурной вечеринкой, я вам обещаю. Братья одинаково усмехнулись. — Ну-ну, давай. Только не говори им, что ты был у нас, а то убежище потеряешь. Они в следующий раз тебе не поверят, выломают нам дверь и вытащат тебя за волосы на всеобщее поругание. — Ладно, — Билл заржал. — В любом случае, спасибо вам, что не выставили меня нахрен. Грег и Гарри только махнули на него рукой и снова вернулись к просмотру фильма.