Путеводная Звезда

– Ну, зачем я тебе был нужен? – осведомился Рэшиа, усаживаясь за столик рядом с блондинкой. – Посмотри, – Люси открыла лежавшую на столе книгу – что-то по истории магии, – что именно, – Рэшиа внимания не обратил. – Вот портрет Зерефа, самого страшного темного мага в нашей истории. Тебе не кажется, что он мог быть твоим соплеменником? – Хм… – Рэшиа потер подбородок. – А ты знаешь, это вполне возможно… Если это кто-то из тех, кто бежал после Тайкасской войны, то вполне возможно. А Тайкасс были той еще сволочью, так что и его повадки вполне вписываются в эту гипотезу. А если так, возможно, стоит поискать его корабль или хотя бы его останки… – Рэшиа… Ты не мог бы вернуться на землю?.. – А… Извини, размечтался, – рэннит снова потер подбородок. – Но, кажется, у тебя еще какой-то вопрос? – Ну… Вообще-то, да, – Люси смутилась, – хотела. Скажи, пожалуйста, как выглядит одежда знатной рэннитки? – Ну, для начала – «знатность» в республике понятие очень условное… Но если уж тебе так хочется – туника вроде моей, только облегающая, длинная юбка с четырьмя разрезами примерно от середины бедра, пояс шириной в три пальца и плащ. Ну и бич, естественно – без него никто из нас из дома не выйдет… А тебе зачем? –Ну… Хочу кое-кого удивить… и желательно – неприятно, – Люси снова смутилась. – Да и потом, тебе же, наверное, будет приятно, если я время от времени так в гильдии буду ходить? Ты всегда какой-то мрачный… И можешь показать, как это выглядит – вроде как тогда, когда я твои доспехи снимала? Рэшиа кивнул и закрыл глаза, вызывая в памяти нужный образ и передавая его девушке. – Ого… А зачем такие разрезы? – Остались с тех далеких времен, когда верховая езда была делом обычным и необходимым, – Рэшиа усмехнулся. – Если это все, то я, пожалуй, пойду на стройку, пока Эльза не погнала туда пинками. И, Люси… Что бы ты ни затевала, будь осторожна, ладно? – Постараюсь, – заверила его удивившаяся этой просьбе девушка. Утро началось с записки от Люси, которую Рэшиа передала Мира. Записка гласила: «Еду улаживать дела с отцом. Следи за мной – просто на всякий случай.» Вот, значит, как… Рэшиа прикрыл глаза и сосредоточился на метке. Та свидетельствовала, что угрозы нет, и рэннит расслабился – зря, как оказалось. Всего через пару минут в зал влетел Нацу, едва не своротив леса, и завопил: – Люси пропала! Написала, что едет домой и чтобы мы не беспокоились! – Не ори, Драконоубийца, – инопланетянин поморщился, – мне она написала, что я как раз должен беспокоится. Я же могу за ней следить, не забыл? – Ну и?! – Все в порядке. А если что-то случится, я хватаю вас с Греем и Эльзу, и отправляемся за ней. Впрочем, не думаю, что до этого дойдет… – Так ты знал… И ничего не сказал, гад инопланетный… – снова начал заводиться Драгнил. – Я записку ее получил пять минут назад, – сердито ответил Рэшиа, – Миру вон спроси, она мне ее и отдала… И успокойся, наконец, все под контролем, насколько это вообще возможно. А уж если нам ее придется выручать – обещаю задать виновным такую трепку, что небо почернеет. – Ну тогда смахнемся пока! – немедленно заявил Нацу. – Во имя Бесконечности, неужели ты не способен посидеть спокойно хоть пару минут? – вздохнул Рэшиа. – Ладно, давай. Подготовка к спаррингу заняла от силы пару минут – Макаров возвел во дворе гильдии барьер и произнес речь, сводившуюся к тому, что он желает увидеть «честный бой и добротное месилово», после чего дал отмашку. Нацу немедленно завопил и бросился на Рэшиа. Тот сделал жест рукой – и Драгнил влетел в во внезапно возникший перед ним мерцающий голубой прямоугольник и исчез, чтобы тут же появиться в воздухе над рэннитом. Приземлился, попытался его достать с другой стороны – и снова натолкнулся на то же самое мерцание. Спустя несколько секунд Рэшиа оказался полностью закрыт своей странной защитой, так что подступиться к нему стало невозможно… И вот тогда случилось нечто неслыханное: Нацу задумался. Думал он минут пять, кружась вокруг призмы и поплевывая в нее огнем, а затем завопил: «Крушащий кулак дракона!» и со всей силы ударил по земле. В воздух взлетел фонтан пыли и каменной крошки, призма исчезла, а измазанный в пыли и копоти Рэшиа вытянул Драгнила бичом по спине. Ответ последовал незамедлительно – Нацу пнул соперника в голень, получил удар телекинетической волной, отлетев к стене, прыгнул обратно и влетел в нечто, выглядевшее зеркалом, из которого тут же и вылетел. Прокатился по земле, полоснул по ногам рэннита огнем, почти получил пинок в живот и безо всяких «почти» – хлыстом по заду. Нечленораздельно зарычав, драгонслеер с низкого старта рванул вперед, врезался в противника и, получив коленом под дых, основательно приложил лбом по его голове… –Ты не огненный Драконоубийца, – прогнусавил Рэшиа, зажимая разбитый нос, – а деревянный. – Это еще почему?! – возмутился Нацу, пытаясь восстановить дыхание. – Потому что голова из сплошного каменного дуба! – А ты мне все потроха отбил! Бли-ин, ну и силен же ты драться! Ничья? – Ничья, – согласился Рэшиа. – Грей, будь добр, создай льда… – Как ты это делаешь? – спросила Эльза, усаживаясь рядом. – Что именно? – Твоя защита. То, как ты отразил «Юпитер»… – Я не отражал его. Правильнее будет сказать – перенаправил. Смотри, – Рэшиа взял яблоко и провел по нему ногтем, – можно двигаться вот так. А можно, подобно гусенице, прогрызающей ход, пройти это расстояние по прямой через яблоко. И то же самое я могу сделать с пространством. Мы так и называем это – червоточиной. – То есть, это нечто вроде пространственного кармана? – Не совсем. Твой карман – это складка пространства, причем я пока что не понимаю, как она получается, а червоточина – своего рода труба. Относительно червоточины мировая линия движущегося по ней тела является прямой, но вот относительно неискривленного пространства она может быть любой кривой… Я тебя еще не запутал? – Нет. Я просто очень смутно понимаю, о чем вообще речь, – слабо улыбнулась Эльза. – Да и, знаешь… Как-то муторно… Я ведь стараюсь не убивать, а тут… два десятка трупов, из них почти половина – на моем счету… Знаешь, Рэшиа, я боюсь. Я убивала «Призраков» – и ничего не чувствовала, ни сожаления, ни раскаяния – вообще ничего! – Понимаю, – мрачно кивнул рэннит. – Ты никогда не ожидаешь этого, но всегда оказывается, что убивать легко. Очень легко, и это самое страшное… В конце концов может появиться уверенность, что убийство – наилучшее решение любой проблемы, и тогда… – И тогда ты становишься Темным… – Да, но тебе это не грозит, Обагренная. Ты слишком ценишь жизнь… – А ты, гость из иного мира?.. – «Хвост феи» – мое Братство, и законы моего народа обязывают меня защищать его любой ценой, вплоть до собственной жизни. Вот и все… Не забывай, что мы принадлежим к очень разным культурам, и то, что мы понимаем друг друга – уже чудо… – Знаешь, Рэшиа, – задумчиво протянула Эльза, – я ведь и сама немало постранствовала, пусть и всего лишь по одному миру. И я могу сказать одно: подлость везде и всегда остается подлостью, доблесть и честь – доблестью и честью, а совесть – совестью. Разве среди звезд дело обстоит иначе? – Точно так же, Элса е Кантар. Точно так же… Поместье ничуть не изменилось за прошедший год. Изменилась она сама – настолько, что это место казалось абсолютно чужим. Все, что хоть чего-то стоило для этой Люси Хартфилии – лишь могила матери… да еще один долг. Но скоро и он будет уплачен, и больше она никогда не вернется в этот дом – слишком большой для их семьи и слишком пустой с тех пор, как не стало матери… Подметавшая дорожку служанка замерла, пристально глядя на незнакомку. Вскрикнула, узнав, выпустила метлу и бросилась к ней с криком: – Госпожа Люси! Вы вернулись?! – Ну, будет тебе, Супето, – улыбнулась Люси, придержав расплакавшуюся женщину, – со мной все в порядке. – Люси, неужели это ты?! – Ты ведь не забросила свою учебу? – Посмотри, какие я нашел книги! – Люси вернулась! – Тише, тише, – девушка с улыбкой мягко отстранила слуг, – я тоже рада вас видеть. Вы совсем не изменились… – Люси, твой отец велел передать, чтобы ты пришла в главный зал! – Ну надо же, заметил… – губы девушки сложились в ехидную улыбку. – Хорошо. – А… – молоденькая горничная приоткрыла рот. –Ты пойдешь вот в этом?! – Разумеется, – немного высокомерия в голос, повернуться чуть резче, чем обычно, чтобы плащ плеснул за спиной – пусть ей далеко до Рэшиа, но сейчас и этого хватит… – Или ты считаешь, что мне нужны подачки? – Здравствуй, отец… – Я рад, что ты вернулась, Люси, – Джуд Хартфилий не смотрел на дочь, – ты приняла разумное решение. Если бы ты осталась в гильдии, я не пожалел бы ни сил, ни денег, чтобы уничтожить ее. Я рад, что ты, наконец, повзрослела и понимаешь, сколько вреда могут принести твои эгоистичные действия. Ты – дочь семьи Хартфилия, и потому живешь в особом мире и не должна этого забывать. Я позвал тебя по очень простой причине… – Меня это не интересует. – Что ты себе… – тщательно отрепетированная речь умерла, когда магнат все же взглянул на свою дочь. Черные юбка, туника и плащ, отделанные золотом. Свободно распущенные по плечам волосы. Непривычного вида хлыст на поясе, на рукояти которого мерцает синий огонек. Взгляд – убийственно-спокойный, презрительный… Да полно, его ли это дочь или созданная жадными до его денег колдунами подделка? – Эгоизм? Что ж, наверное, это очень приятно – обвинять в своем грехе другого. Ты видел во мне всего лишь инструмент, еще одно удачное вложение денег, ни разу не задавшись вопросом: а что же думаю и чувствую я? Год назад я ушла из этого склепа, но разве ты поинтересовался – что со мной, где я и жива ли вообще? Нет. А теперь ты говоришь мне об эгоизме? Что, отец, нашелся какой-нибудь старый мешок золота, которому ты решил продать меня, не так ли? И только поэтому ты пожелал получить меня и не придумал ничего лучше, чем напасть на мою гильдию! И это ты говоришь здесь об эгоизме? Ты жалок… – Люси… – Люси больше нет. Все, что связывает меня с этим домом – мамина могила, хотя с тебя вполне станется запретить мне приходить к ней… Я ухожу. Навсегда. А ты… ты можешь делать все, что хочешь, но запомни: если ты еще раз посмеешь поднять руку на «Хвост феи», я… нет, все Братство, будет считать тебя врагом. И даже если, что бы остановить тебя, мне придется тебя убить своими руками – я сделаю и это! Запомни, мне наплевать на твой «высший свет», на деньги и тряпье – я нашла друзей, которым нужна я, а не твои деньги или влияние, тех, кто ценит меня такой, какая есть. И я добилась этого сама, деля с ними и радость и боль, и это – единственное, что имеет значение. Всего этого не дал мне ты – ну так и забудь про меня. Все, что мне нужно, я заработаю своим трудом или возьму в бою. А теперь прощай… Черный плащ плеснул за спиной, отсекая будущее от прошлого. Тяжело ударила закрывшаяся дверь, и Джуду Хартфилию показалось, что это хлопнула крышка гроба. Его собственного… Только что он потерял дочь – так же безнадежно, как если бы она умерла. И виноват в этом был только он и никто другой. Он сделал все для того, чтобы дочь возненавидела его – и теперь пожинает плоды своей глупости и алчности… – Вот и все, – девушка положила цветы на могилу. – Я знаю, мама, что он хотел, как лучше, но… Лучше для его проклятых денег, а не для меня или для него… Он, наверное, сошел с ума от тоски по тебе, мама. Только ведь от этого не станет легче тем, кому он причинил боль… Знаешь, я боюсь, что не смогу сюда вернуться… Но я всегда буду помнить тебя, мама… Что бы ни случилось. Все кончено – подумала она, отвернувшись от могилы, все долги отданы. И впервые за семь лет на душе у Люси стало по-настоящему легко.