***
Настя Холмс сидела в библиотеке, в очередной раз перечитывая страницы, указанные Артемом — надежду для Джека Лорана. Да, Холмс, как и Фель, все еще искала что–нибудь, что может помочь веселому парнишке, пока тот продолжал увядать, с каждым днем все хуже и хуже. Девушка с шумом захлопнула книжку и тяжело вздохнула – ничего. Все это они уже видели, и это ничего не исправило. Неужели придется просто принять то, что они проиграли? Сами подумайте, никаких прямых доказательств личности Тени у них нет, только косвенные на Броуди. Артем почти утратил связь с Ним через сны, а теперь Оно еще и медленно убивает Солнце Мафии – Джека Лорана. Никакого просвета в этих чертовых мрачных буднях, все одинаково, все они опутаны Тенью, и в ее оковах пытаются бежать. Черт, сколько же бед наделал это серебряный конверт, выпустивший на свет Боль и Страдания. Настя потерла виски и встала из–за стола, надо бы ей отдохнуть, пока окончательно не двинулась. Девушка уже начала собирать вещи, когда послышались шаги. «Ну кого там принесло?» — подумала она. В дверном проеме показался Джон Уотсон. — Привет, — поздоровалась девушка. Наверное, это единственный человек, которого Настя сейчас хотела бы видеть. — Поздновато ты в библиотеку. — Я к тебе, — ответил Джон и быстрыми шагами преодолел расстояние между ними. Холмс смотрела слегка обескураженно, но парень был настроен решительно. Он чуть приподнялся на цыпочки, так как был ниже, и пламенно поцеловал девушку в губы. Настя мысленно улыбнулась, хотя и успела отчитать Уотсона за тугодуме. — Понял? — на всякий случай уточнила девушка, когда Джон отстранился. — Посмотрел, — улыбнулся он. — Холодный отпечаток губ за семью печатями сердца, Настя Холмс. — Ты взломал их все, — ответила она и сама наклонилась, отмечая его губы продолжительным поцелуем.***
День тянулся слишком долго в томительном ожидании неизвестного. Проще говоря, так прошел вообще весь март для Мафии. И начало апреля не принесло никакой радости. Таял снег, светлело Черное озеро, и ветер уже не так часто забегал на школьный двор. На голых деревьях набухали почки, оповещая мир своими зелеными вспышками о начале новой жизни. Апрель — пора капелей. Стекают сосульки, доселе украшавшие чуть ли не каждый карниз Хогвартса, возвращаются птицы, и даже Запретный лес оживает, теряя свой мрачный вид, возвращает таинственную загадочность, манящую в свои темные коридоры. Отступает зима, и можно убрать в шкаф теплый свитер и шапку. Уже не так хочется горячего, да и плед становится ненужным. Варя Стругацкая сидит на своей кровати, в руках очередная книжка. Конец этого дня она решила устроить именно таким. Увлекательная книжка, что–то из русской фантастики, присланной мамой. Совсем зачитавшись, Варя и забыла, что ей нужно в совятню. К счастью, в ее дверь кто–то постучал. — Да–да, — отозвалась девушка. — Открыто, заходи. — Привет, не мешаю? — в дверном проеме показалась взъерошенная голова Джона Фрайера. — О, привет, Фра, — улыбнулась Стругацкая и отложила книжку. — Стало скучно. Подумал, может, ты можешь погулять? — предложил он, заходя в комнату. — Вроде, погода ничего. — Да, с радостью, — тут же согласилась Варя. — Только... бл, сначала ты сходишь со мной в совятню. — Без вопросов, — пожал плечами Джон, и друзья вышли.***
В совятне, как и всегда, царил полумрак, и было относительно холодно. Тишину разбивал разве что шелест прилетающих и улетающих сов. Все они в хаотичном порядке кружили над своими местами. Варе понадобилось около пяти минут, чтобы разыскать Люсю. Рыжий совенок сидел где–то в самом углу и, кажется, пытался уснуть. Стругацкая и Фрайер подошли к нему и девушка привязала письмо с благодарностями за книги маме, после чего отправила Люсю в полет. — Отлично, — улыбнулся Фра. — Дело сделано. Куда пойдем? — К Черному озеру? — предложила Варя. — Там сейчас очень хорошо. — Пошли, — согласился парень, и они зашагали по лестнице вниз.***
Запись от 25 апреля 2014 года. Ну и месяц выдался. Не представляю, как я еще умудряюсь оставаться живой после всего, что происходит. Разлады в самой Мафии, вечные проблемы у всех, полуживой Джеки, экзамены, Фели, сутками роющие информацию, а разгребать все и успокаивать всех мне. Нервы, честно говоря, уже на пределе, времени ни на что не хватает. Уже вторую неделю я не вижу Стайлза. Наверное, я еще ни по кому никогда так не скучала, как по нему. Короткие сообщения и пара звонков — все, что у нас есть. Все свободное время, которого и так катастрофически мало, я провожу в компании Мэтта, Доктора и Джека Харкнесса. Троица окончательно заняла пост моих лучших друзей и отлично вписалась в нашу шумную пятерку. Смит младший окончательно решил перевестись в Хогвартс в следующем году и клятвенно пообещал писать мне как можно чаще после того, как он через неделю отбудет обратно, в Австрию, сдавать свои экзамены. Сейчас у меня забег от кабинета Прорицаний до столовой, затем в библиотеку, а потом бегом к Макгонагалл. — Даря! Черт подери, Даря! — в коридоре меня нагнала Пендрагон. — Ты чего сегодня дерганая такая, бегаешь весь день? Мы же всегда обедаем вместе, куда умчала? — О, Кать, прости, — отозвалась я, не сбавляя шаг. — Бешеный денек. Встретимся за ужином, — пообещала я и, чтобы не слушать возражений, поспешила убраться восвояси. Вообще, этот день правда ненормальный, но даже в такой атмосфере я умудряюсь написать пару строчек в дневник. Закидывая в рот макароны и на ходу запивая все это чаем, я строчила сегодняшние события в разноцветную книжку. — Брэдбери! — рядом со мной плюхнулся Грелль. — Ты где пропадаешь, я с утра до тебя дозвониться не могу, Дин тебя ищет. — Сладкий, прости, ничего не успеваю, — не отрываясь от своих дел, ответила я. — Дину передай, что вечером загляну. Ну, я побежала, — кинув книжечку в рюкзак, я на ходу поцеловала Сатклиффа в щеку и понеслась в библиотеку. Так, главное теперь все найти. Храм Книг редко бывает ко мне благосклонен и прячет нужные мне произведения на самую дальнюю полку. А Даря потом ходит, голову ломает, где же лежит справочник сновидений.***
Наконец, разобравшись со всем, безумно усталая, я брела по коридорам Хогварста, мечтая лишь об одном — кровать. Упасть в ее объятья и забыться до самого утра. Мой телефон ожил, и я услышала мелодию сообщений. Нехотя сунув руку в карман и вытащив айфон на свет, я посмотрела на экран. «Даря, пожалуйста, приходи к Черному озеру. Поторопись.» — от Стайлза. Я удивленно похлопала ресницами и в голове прикинула, что ему так срочно могло от меня понадобиться. Ничего путного на ум не пришло, тем не менее, я припустила к назначенному месту встречи. Стайлз уже ждал меня там. — Стилински! — заорала я, подбегая к парню. — Хэй, привет. — Даря, — улыбнулся он. — Привет, Брэйди. Быстро ты. — Да, конечно. Что случилось? — честно говоря, я немного злилась. Позвал меня гулять среди ночи, без предварительной договоренности, зная, что у меня переводные экзамены. Попросил поторопиться и вот, когда я тут, стоит и улыбается – «Привет, Брэйди». Нет, ну кто так делает? Да, знаю, что я. Но все равно злюсь. — Ничего не случилось, — пожал плечами парнишка. — Просто соскучился. — Круто, — хмыкнула я. Конечно, было приятно, но странное ощущение не хотело покидать. Он будто бы... прощается? Нет–нет, я ненавижу окончания. Даже думать об этом не хочу. — Ну пошли гулять, что ли? — я улыбнулась и поправила бордовую шапку. Лишь звезды освещали нам путь, они горят сегодня так ярко, рассыпавшись дорожкой кристаллов по черному небу. Мы брели к Запретному лесу, как и всегда, по нашему маршруту. Только молчали; ни слова, ни взгляда, ни улыбок, мы просто шли вперед, оба отрешенно смотря вдаль. — Брэйди? — вдруг позвал Стайлз, выдергивая меня из потока размышлений. — Мне надо будет уехать, знаешь, надолго, наверное. До лета, — говорил он очень неуверенно, да и вообще эта тема меня жутко напрягала. — Ну ничего, — слабо улыбнулась я. — Ты же потом вернешься. — Вернусь, — и будто сам сомневается. — Вернусь, конечно. Просто хотел попрощаться сегодня, вот и позвал. — Попрощаться? — не поняла я. — Господи, Стайлз, ты же не навсегда. Плюс, всегда можешь мне написать, — улыбка получилась очень неестественная. И в этот момент он посмотрел на меня так, как не смотрел никогда: не было этого задора в глазах, плескался океан нестерпимой боли, от которой мое сердце сжалось. Не было любимой улыбки на губах, и я впервые усомнилась, что знаю Мальчика–из–леса. — Стайлз, ты в порядке? — Да, да, — парнишка вновь попытался натянуть привычную улыбку и что–то по привычке пошутить, но я видела, как ему больно, и он это понял. — Нет, — опустив глаза, произнес Стилински. От его голоса меня в дрожь бросило. Я подошла поближе и взяла его лицо в ладони, заставив юношу снова посмотреть мне в глаза. — Что случилось, — прошептала я. — Сладкий? — добавила неуверенно, хотя это что–то обычное было. — Даря, мне правда надо идти, — попытался начать он, но я слушать ничего не хотела: пустые отговорки. — Это невероятно долгая история, — сдался он. — И мне не хватит ночи, чтобы ее рассказать. — Тогда не трать время на слова, — прошептала я ему в губы, прежде чем поцеловать. Поцелуй получился протяжным, чувственным и долгим. Я никогда никого не целовала так, как его сейчас. Бушевали мои эмоции, все горело. Если и правда всё заканчивается, так пусть конец будет открытым, потому что я люблю тебя, Стайлз Стилински. Наконец я оторвалась от его губ, но все еще крепко держала за руки. — Прошу, не исчезай. — Я вернусь, — пообещал Сти, касаясь своим лбом моего. — Я обязательно вернусь за тобой. В этом момент я была разрыдаться готова. Никогда не испытывая ничего подобного, сейчас мечтала лишь об одном — пусть время замерзнет. Пусть мы вечно останемся так. Но мгновения сгорают вместе с минутами, превращаясь в истории. А это — история моей жизни.