Хогвартс был мрачным и серым, он словно скорбел о потерях вместе с ребятами, он будто тоже плакал по усопшим.
Было раннее утро, когда они возвращались обратно. Дин нес на руках Брэдбери, все еще не оставляя попыток заговорить с девушкой, хотя знал точно, что бирюзовые глаза навечно закрыты.
Замыкал шествие Фель, который нес Курта. Артем вроде и выглядел, как всегда, но это было лишь внешне. Внутри он умирал с каждым взглядом на лучшего друга, он слышал беззвучные рыдания Куинн.
Это будто была дорога жизни: от того поля до замка, и каждый думал о своем, каждый думал, насколько ему больно.
Друзья заметили фигуру у главного входа. Потребовалась пара минут, чтобы понять, кто это. Среднего роста, подтянутый, как всегда в своей кожаной куртке и с растрепанными русыми волосами — Кристофер Брэдбери. Чуть только он завидел ребят, бросился к ним.
— Простите, — заговорила Настя, она еще держалась вполне адекватно, — мы ничего не смогли бы сделать. Нам очень, очень жаль.
Крис кивнул ей рассеяно, едва ли он был напуган.
— За мной, — скомандовал он. — Я знаю, что делать.
Друзья удивлено переглянулись, но проследовали за мистером Брэдбери. Мрачная атмосфера Хогвартса давила, но это было еще ничего по сравнению с Выручай–Комнатой, в которую Кристофер их привел.
Выдержанный похоронный стиль в черных тонах, который так и тянул унынием и тьмой, скорбя о потерях друзей.
Сейчас компания, которая, наконец, более-менее пришла в себя, осознала весь ужас трагедии. Друзья не произнесли ни слова, хотя всем было, что сказать. Дарю и Курта положили на диван, как и попросил Крис.
— Что вы собираетесь делать? — не выдержала Варя. Глаза ее были красными от слез, девушка периодически всхлипывала.
— Спасти их, — только и произнес Кристофер. Он присел на корточки рядом с Куртом, доставая из кармана бутылочку непонятной жидкости. — Я долго хранил это – лепестки роз, способные вернуть дорогих людей к жизни, — он аккуратно, медленно влил в рот парню половину флакона и волшебной палочкой провел от виска до подбородка. Затем тоже самое проделал и с дочерью.
Артем и Куинн сидели рядом с парнем, оба держали его за руки.
— Мы все это время соревновались за него, срывали друг на друге злость. Но теперь наш луч погас, — Фель осекся, — и мы оба во тьме.
— Прости меня, — произнесла девушка одними губами. — Артем, — заменила она привычное «Фель», — я никогда не понимала вашей духовной связи, потому что была ослеплена ревностью.
— Неудача — это повод начать сначала, но только уже более мудро, помнишь? — она подняла удивленные глаза. — Он любит тебя, Куи, — ответил Слизиренский принц. — Никогда не оставляй его.
— Обещаю, — кивнула Гриффиндорка, и Хаммел медленно открыл глаза. Ему потребовалось пару минут, чтобы понять все произошедшее, затем он оказался в объятиях Артема.
— Я думал, что так и не успею с тобой попрощаться, — всхлипнув, произнес юноша, глядя на лучшего друга. Тот лишь хмыкнул.
— Не надо прощаний, — ответил он, и Хаммел тепло улыбнулся. — Эй, Курт, — парнишка вопросительно посмотрел на Феля, — я всегда любил тебя, люблю и буду любить всю жизнь. Пусть мы оба не принадлежим другим, мы с тобой связаны. Навечно.
— Я знаю, Тём, я знаю, — ответил он. — И я тоже люблю тебя, помнишь?
— Кое–кто тоже нуждается в таких словах от тебя, — Артем посмотрел на Фабрей и подмигнул Курту.
***
Сколько бы не тянулись минуты и даже часы, Даря Брэдбери не подавала знаков жизни. Холодные руки и посиневшие губы, на которых навечно застыла привычная ухмылка.
— Почему она не просыпается? — в который раз спросил Стайлз, глядя на девушку.
— Из–за тебя, урод, — раздражено бросил Дин, который сидел, держа девушку за руку, и ни на метр не подпускал Стилински. — Не ты, всего бы этого не было.
— Дин, — осадил парня Кристофер, — прекрати. Стайлз не виноват в ее смерти, она всегда была слишком безрассудна. Заклинание в любом случае сработает. Есть то, что держит ее там. Что–то просто мешает ей вернуться. Возможно, недосказанное, — он бросил короткий взгляд на Стайлза. Парнишка встал и подошел к девушке. Он так бережно взял ее руку, будто вот–вот она может сломаться.
— Брэйди, — позвал он ее по любимому прозвищу, — если ты меня слышишь, просто знай, что я без тебя не смогу. Я так виноват перед тобой, но даже такой поступок не заслуживает этого наказания. Ты помнишь нашу первую встречу, да? Наш шарф, который мы в шутку называем «СтилБери», и ту поляну, где мы увидели друг друга впервые. Ты помнишь, как смотрела на меня, пожалуйста, запомни выражение твоего лица, потому что я так хочу еще раз увидеть это детское смятение на лице истинной Гриффиндорки. А помнишь, Брэйди, как мы лезли на ту гору и знали, как это опасно? То ущелье, через которое ни один нормальный человек бы по собственной воле не прыгнул. Но ты пошла за мной. Я спросил тебя: доверишься мне? И помнишь, что ты ответила? Ты сказала, что доверишь мне свою жизнь. Тогда я понял, что отвечаю за тебя. Пусть ты куда безбашеннее и храбрее, я отвечал за тебя. И я не справился.
Я люблю тебя, Даря Брэдбери, и я так надеюсь, что ты простишь меня, за то, что я не справился. Потому что самое худшее, что может быть для меня, это знать — ты мертва из–за меня, — Стайлз тяжело вздохнул, на пол скатилась одинокая слеза. Ребята старались не дышать, чтобы не спугнуть эту хрупкую связь, которая была сейчас между двумя душами. Нет, Брэдбери не шевелилась. Глаза ее так же оставались закрытыми, будто не было варианта все исправить.
— Знаешь, Стайлз, — раздался охрипший голос над головой парня. — Я безнадежный идиот, но я бы снова доверилась тебе не раздумывая, потому что ничто не светило мне ярче, чем твоя улыбка.
И Стилински засмеялся вместе с ней под дружный счастливый вздох компании. Не все истории заканчиваются смертью, но жертвы в них есть всегда.
***
Он был человеком, переигравшим в страшилки, переступившим грань разумного. Ведь монстры и призраки существуют. Они живут внутри нас и иногда они побеждают.
Джек Лоран — сгоревшее солнце.
Мы вечно будем помнить этого мальчишку, сгоревшего в огне собственного величия. Возможно, ему лишь нужен был повод остановиться.
Лишь одно я знаю точно: никому никогда не будет больно так, как было Тигре Коллинз. Кровь любимого человека, который предал ее, никогда не отмоется с рук, сколько бы слез она не выплакала. Наверное, мы никогда больше не увидим ее настоящую улыбку.
Покойся с миром, Принц.
