И с чистого листа

Свернув с узкой тротуарной дорожки на не так давно протоптанную немногочисленными посетителями тропинку, усыпанную разноцветной опавшей листвой старых деревьев, я медленно направилась к своей желанной цели. Высокие каблуки моих чёрных сапог наполовину проваливались во влажную землю, ещё не затвердевшую после дождя, который лил сегодня всю ночь. Не очень люблю я эти шпильки, по правде сказать, но если их снять, я буду казаться окружающим карликом, так что выбор у меня не особо велик. Старое кладбище… Почти что на самой окраине города. С недавних пор оно стало моим вторым домом. Хотя, нет, почему вторым, наверное, первым, ведь я провожу в последнее время здесь времени намного больше, чем в своей новой квартире. Здесь, за древней оградой, словно другой мир. Мир, в котором тишина, покой и вечная грусть. Мир, который устраивает сейчас меня чуть больше, чем тот, другой, до самых краёв наполненный бесконечной суетой, фальшью, злобой, бесконечной гонкой за деньгами, положением в обществе, отношениями и много ещё за чем, список можно продолжать долго. Здесь же всё иначе, всё кажется мне другим, не таким… Важным. Вот уже видно вдали место, ставшее мне таким близким и родным. Осталось пройти совсем немного, метров двадцать, а затем свернуть направо. Преодолев через пару минут поворот, я на мгновение замерла от неожиданности и лёгкого недовольства. Моему взору открылась картина, которая меня не радовала, отнюдь не радовала. Совсем рядом с могилой, к которой я шла и у которой привыкла просиживать в гордом одиночестве достаточно много времени, редко кем замечаемая, появилась другая, совсем новая. Вчера, ещё вчера её не было, а теперь… Теперь мой безмятежный покой и полная свобода нарушены, и я больше не одна: там сидел какой-то человек. Плохо. Меня это совсем не устраивало. Но не возвращаться же домой, в самом деле? Пойду, куда шла. Моё приближение потревожило незнакомца, сидящего на лавочке спиной ко мне, и он обернулся. Мужчина в кожаной коричневой куртке с короткими тёмными волосами, лет тридцати на вид, немного худой. Высокий. Довольно симпатичный, вроде бы. Хотя, это меня сейчас интересовало меньше всего. Он посмотрел на меня с удивлением. Я давно привыкла к таким любопытным взглядам в мою сторону. Поначалу было не очень уютно, но теперь я уже адаптировалась. Пускай пялятся. Нет, если подумать, что такого необычного я сделала? Просто чуточку оживила это серый, скучный мир! Бросив мимолётный взгляд на молодого человека, я села на свою скамейку, спиной к нему. Но я печёнкой чуяла, что он всё ещё рассматривал меня, как диковинного зверя в зоопарке. А всё-таки это немного раздражает… Обернувшись минуты через три-четыре, я увидела только его спину и затылок. Ну, вот и отлично! Хотя, ничего отличного здесь нет… Дело всё в том, что я привыкла разговаривать вслух с Олегом. Изливать душу, так сказать. Всё равно ведь никто этого не видел, а мне было немного легче. Теперь я не могу. Можно, конечно, про себя, но это будет уже не то… Видимо, придётся подождать. Может, незнакомец скоро уйдёт. *** Прошло уже два с половиной часа, но ничего не изменилось – нас по-прежнему двое. Ну почему он сидит здесь так долго? Хотя, я же тоже сижу. И намного дольше. Блин, почему эту могилу не вырыли в каком-нибудь другом месте? К тому же, это ведь, можно сказать, закрытое кладбище, тут очень редко появляются новые захоронения. Но в принципе, это возможно. Если договориться с определёнными людьми за определённую плату, как я. Печально и тихонечко вздохнув, я решили занять себя рассматриванием чужих могил неподалёку. Подумать только, сколько я тут пробыла, и вообще не замечала что, вернее, кто меня окружает. Прищурившись, читаю, что написано на чёрном надгробии прямо передо мной: Франков Николай Александрович Ты был единственным братом, Ты был надёжным другом, Ты был замечательным мужем И самым лучшим на свете папой. И умер он, судя по дате, в тридцать семь лет. Рановато. Могила у него была очень ухоженной, всё чисто и красиво. Очевидно, родные часто её посещали. Странно только, почему я не видела их никогда?.. А вот этому человеку повезло гораздо меньше. Вернее, просто не повезло, потому что за его могилой никто не ухаживает. Простой железный серый крест с такой же серой квадратной табличкой внизу, на которой что-то написано корявыми мелкими чёрными буквами. Если присмотреться, то можно разобрать. Сейчас… Петрова. Инициалы уже не видны, краска облупилась и потрескалась, даже ясно видно ржавое железо. Под фамилией надпись: «Умерла в 1878 году». Даты рождения нет. И номер: 4358. И всё. Больше ста лет прошло. Бедняжка, никто о ней, наверное, не вспоминает никогда, возможно, родные даже не знали, где она похоронена, раз сведений так мало. А может, и не было у неё родных вообще. Да, скорее всего, так и было. А вот эта женщина, я думаю, Свечина О. Н., прожила долгую и счастливую жизнь, поскольку умерла в восемьдесят три года. Что там написано внизу? Остаётся лишь след на доске На песке мокрый блеск Влажный след… Как часы идёт снег И кончается век Любимой бабушке и маме. Ну, да, всё правильно. Большая и дружная семья, дети, внуки… Чуть левее находилась могила целой семьи. Три чёрных креста, на каждом – маленькая белая табличка с потускневшими от времени надписями. Мужчина погиб во время войны. В самом начале, в 1941 году. Его жена – в 1943 году. А их дочь – в 1942. В возрасте… Одного года? Хотя, чему здесь удивляться, и в мирное время такое бывает, к сожалению, а тут… Все остальные надписи на могилах находились не в моих пределах видимости. Ко всему прочему, началась противная морось. Я чихнула. Это всё из-за погоды. А может, из-за пирсинга. С тех пор, как я проколола нос, я почему-то часто чихаю. – Будь здорова, – сказал парень за моей спиной. – Спасибо, – буркнула я в ответ. – А можно спросить, почему ты покрасила волосы в сиреневый цвет? – раздался весьма неожиданный для меня вопрос. То есть, вопрос, конечно, вполне закономерный и не такой уж и неожиданный, просто мне его мало кто до недавних пор задавал. А какое ему до этого дело, собственно? – Просто так. Захотелось, – решила всё-таки отреагировать я. – А почему ты спросил? – Просто так. Любопытно, – ответил он. Любопытно. Вот, значит, что… А мне досадно. Весьма. Что ты тут сидишь и, к тому же, задаёшь мне какие-то тупые вопросы. Ну, ладно. Придётся идти домой. Погода может совсем испортится, да и стемнело уже изрядно. Я встала и не спеша отправилась на остановку. Автобус. Старый, холодный и жутко дребезжащий. И воняет бензином. Но, увы, добраться домой возможно только на нём. Ненавижу автобусы! Ненавижу общественный транспорт. Любой. Старый, новый, холодный, тёплый, пустой или с кучей пассажиров. Всякий. Он мне омерзителен. Ну, вот, ввалилась новая куча. Рядом со мной остановилась коляска. Стоило только дверям закрыться, а автобусу поехать, как раздался противный плач. Ну, нет, только не надо ныть! Это меня всегда ужасно раздражает. Так бы и… Хотелось просто взять верёвку, связать и заткнуть рот! Фух, вроде бы успокоился. Зато второй ребёнок постарше, лет трёх, на руках у мамаши стал что-то лепетать. Дети в таком возрасте раздражают меня ещё больше. Раздражают своими глупыми, надоедливыми вопросами, нелепым поведением. Ух, он схватил меня за волосы и начал тянуть их вниз!!! Недолго, правда, мамочка быстро остановила этого маленького монстра. Всё равно больно. Ах, ты… Почему именно я? Почему ты выбрал жертвой меня? Почему не вон ту девушку? Она даже ближе! Почему все проявляют повышенный интерес к моим волосам? Достали. Просто достали… На следующей остановке семейство покинуло салон автобуса, но зато на его место пришла компания из четырёх размалёванных девиц навеселе в одежде проституток с бутылочками в руках. У одной даже две. Пьёт из них по очереди. Запах. Фу, мерзость! И этот громкий разговор на весь салон, неадекватный смех… И подальше не отойти. Разорвать, сжечь, утопить, повесить, порезать на кусочки, пристрелить! Чёрт, я настолько разозлилась, что покинула автобус на три остановки раньше и шла домой в темноте по жидкой грязи. Под дождём. Без зонта. А почти у самого подъезда я поскользнулась, сломала каблук и упала в лужу. Пиздец моему белому плащу! Дом встретил меня… Нет, не гробовой тишиной. Настойчивой двойной телефонной трелью. Звонили городской и сотовый телефоны. Наверняка, все хотят узнать, как у меня дела, почему редко беру трубку, почему почти ни с кем не общаюсь больше. А вот хрен вам! Не буду ни с кем говорить, на кой чёрт вы мне сдались?! Городской вырубила из сети, а мобильному отключение не потребовалось. Сам издох. Ха, больше не позвоните! Отнесла сапоги на помойку, всё равно давно пора было покупать новые… Бросила плащ в корзину для грязного белья и сразу же легла спать. Завтра снова пойду на кладбище. Я ведь не работаю сейчас. Деньги у меня есть. Немного, но пока есть. Пока я могу позволить себе отдых. А парень с кладбища, надеюсь, что не может. Ведь завтра понедельник!