И с чистого листа

Я никогда особенно не любил город, в нём было тесно и холодно. Люди вечно куда-то спешили, толкались и грубили друг другу, серые небоскрёбы пугали своей неестественной высотой, а редкие деревья выглядели безжизненными… Так мне казалось, пока я не встретил её. Катя была очень красивой девушкой, по крайней мере, для меня: длинные и густые, слегка вьющиеся светлые волосы, большие голубые глаза и довольно ярко выделяющиеся веснушки на бледной коже... Тонкая, гибкая, она обладала своеобразной грацией – достаточно резкие, ловкие движения завораживали меня. А её улыбка была светлой и милой, так что с неё не хотелось сводить глаз. Не девушка, а… Солнышко. Впервые я увидел её в парке. В тот пасмурный день, после дождя, она производила неизгладимое впечатление, но меня изрядно удивил её сопровождающий – маленькая, почти нелепая собачка, забавно перебирающая маленькими лапками по мокрой от прошедшего дождя земле. Почему-то мне показалось странным, что такая интересная девушка выбрала себе в питомцы из всех пород собак именно эту… Но именно благодаря этому зверьку мы и познакомились. Потому что, лишь завидев вблизи человека, мопс поскакал ко мне со скоростью света и закружил вокруг, радостно хрипя и запрыгивая на ноги, оставляя при этом на моих джинсах грязные следы от лап. – Спарки, – с укоризненной ноткой позвал издали звонкий голос хозяйки. Однако, собаке не очень-то хотелось прекращать свои весёлые прыжки. – Спарки! – уже недовольно крикнула девушка, и мопс на этот раз послушно перестал прыгать. – Простите, пожалуйста, – беспокойно заговорила она уже со мной, подойдя ближе. – Он частенько пристаёт к прохожим, хочет, чтобы его погладили… Теперь у вас все джинсы грязные... Может, я оплачу вам химчистку? – спросила она, немного покраснев. Хотя, видимо, извиняться за поведение пса ей приходилось нередко. – Нет, всё в порядке, я их сам постираю в стиральной машинке, – заверил я её и улыбнулся, хотя, чаще всего, был угрюмым и немного нелюдимым. – У вас очень забавный пёс, – добавил я, и, желая еще раз увидеть эту улыбку, разговорился. Оказалось, Катя была не только красива, но и достаточно умна. Невольно мне захотелось узнать о ней больше, но я не осмелился попросить у неё номер телефона… Однако, девушка сама с удовольствием поделилась со мной бумажкой с красиво написанными цифрами, и в тот же день я позвонил по указанному номеру. Меня было не остановить. Я даже не сразу понял, что влюбился. А когда понял, то решил не затягивать – и признался. Я думал, эта красавица предпочтёт кого-то более красивого, ждал отказа, но ошибся. Она улыбалась, словно ей никто никогда не признавался в любви, и в ответ тихо прошептала, краснея: «Я тоже». Я был счастлив. Действительно счастлив. Кто бы знал, что жить с ней будет легко?.. Она нежно будила меня по утрам, с удовольствием заваривая кофе, гладила рубашки, в общем, хозяйничала по дому… Всегда веселила меня, когда на работе шло что-то не так, всегда выслушивала, когда я хотел что-то сказать… Она была моим человеком. Тем самым человеком, с которым хочется состариться. Я познакомился с её родителями, которые сразу меня невзлюбили. Они считали, что их дочь достойна большего, но, видя, как она радуется, решили не особенно на меня набрасываться. А через месяц я сделал ей предложение, от которого она не отказалась. Большего счастья уже быть не могло, но, увы, по воле судьбы оно разбилось, как красивый, но хрупкий стеклянный шар… За полтора месяца до долгожданной свадьбы, я вернулся домой после недолгой командировки и… не обнаружил там Катю. Я очень испугался, но тут мне позвонили её родители. Моя невеста погибла. Умерла. Сколько раз её ни просил уйти из любимого цирка, она никогда не слушала. Это была её настоящая страсть… Но я тоже виноват. Виноват, что меня не было рядом… А смог бы я что-то сделать? Смог? Нет. Страховочный трос оборвался, и она упала. Я бы не успел её подхватить. Или успел бы?.. Каждую ночь я лихорадочно вспоминал, чего не сделал, что не сказал. Невыносимо. Я так много хотел сделать, чтобы она всегда улыбалась… А теперь это невозможно… Никогда. *** Я почти перестал ходить на работу, связываясь с людьми дистанционно, отдал Спарки нашим общим друзьям и забыл, что существует мир за пределами моей квартиры. Так прошло полгода, пока я не вышел и не побрёл на кладбище, туда, где её похоронили без моего ведома. И как-то я не ожидал встретить там девушку с пирсингом и крайне странными волосами, хотя кто знает, зачем она пришла? Может, она просто панк?.. Хотя, по одежде этого сказать нельзя, ибо она была вполне обычная, повседневная, ничего такого дикого… Да и любители гуляний по кладбищам, как правило, готы, а не панки, насколько мне известно. Наверное, у неё тоже кто-то умер…И похоронен как раз поблизости с могилой Кати, раз она сидит теперь недалеко от меня и смотрит на памятник какого-то незнакомого мне человека. Она достаточно громко чихнула, и я вежливо сказал ей. – Будь здорова. – Спасибо, – неохотно выдавила она, хмурясь. – А можно спросить, почему ты покрасила волосы в сиреневый цвет? – осторожно поинтересовался я, чуть повернувшись в сторону скамейки, на которой сидела девушка. Всё-таки это было совсем мне непривычно. Ни у кого, из тех, кого я знал, не было настолько необычного и, я бы сказал, вызывающего цвета волос. – Просто так. Захотелось, – после небольшой паузы и с неохотой бросила девушка. – А почему ты спросил? – Просто так. Любопытно, – ответил я, пожав плечами и снова поворачиваясь в сторону могилы Кати. Больше мы не разговаривали. А вскоре начали сгущаться сумерки, и девушка ушла. *** На следующий день я пришёл на кладбище снова, сел на ту же скамейку и бездумно уставился на памятник. Незнакомка с сиреневыми волосами тоже пришла, но была, судя по всему, не очень рада видеть меня, однако, несмотря на это, мы поговорили. Мне было сложно говорить о Кате, но… Я сказал то, что меня мучило и, вроде бы, стало хоть немного, но полегче. – Знаешь, а она не хотела, чтобы её хоронили. Она сказала мне однажды, что хочет, чтобы после смерти её сожгли. Считала, что это будет просто ужасно, если её тело будет медленно разлагаться в гробу и его будут есть черви, – произнёс я дословно, как мне часто говорила моя златоволосая красавица. Ева, так звали мою собеседницу, тоже потеряла дорогого ей человека. Жаль. Молодая ещё совсем… Ей тоже тяжело, наверное. Однако, я так и не успел ей сказать, что сожалею: родители Екатерины появились совершенно внезапно, и я предпочёл поспешно удалиться. *** Спустя месяц, я решил, что пора начать жить, а не существовать на кладбище подобно парочке живых мертвецов. С Евой мы даже немного подружились, и теперь она больше не казалась мне какой-то странной или сумасшедшей…Она была вполне адекватной, милой девушкой, просто находиться рядом с ней, даже ни о чём не разговаривая, было приятно. Поэтому в один довольно тёплый и солнечный, ясный день, когда мы снова встретились с Евой на нашем привычном месте, я перелез через заграждения могил и уселся рядом с ней на лавочку. Положил свою ладонь на её руку. – Послушай, а когда ты последний раз была не на кладбище? – спросил я, немного взволнованный, но полный решимости. – Не… Не знаю. Давно. А что такое? – она удивленно взглянула на меня. – Давай уйдём отсюда, – предложил я. – Вместе. – Куда? – она нахмурилась, явно не понимая, что я имею в виду. – Да не знаю, куда угодно! Я думаю, мы больше не должны приходить сюда. По крайней мере, так часто не должны. Посуди сама, какой смысл в том, что мы постоянно сидим здесь?.. От этого они не воскреснут. Они ушли навсегда. Но мы… – я взял её за подбородок и чуть повернул голову, заставляя посмотреть на себя. – Мы можем двигаться дальше. Мы можем начать всё с чистого листа. Ты мне нравишься. Ты необычная. Я не встречал таких девушек раньше. – А ты мне нет, – спокойно и холодно ответила она. – И никуда я уходить отсюда не собираюсь. С чего это ты решил, что нравишься мне? – Она отвернулась от меня, но мою руку не сбросила.– И нет во мне вовсе ничего необычного. Я самая что ни на есть обыкновенная. Это тебе просто так кажется из-за волос. Я убрал руку и встал. Я надеялся, что Ева согласится, но…Видимо, я ошибся. Значит, мне просто всего-навсего показалось, что от неё исходит какая-то симпатия по отношению ко мне… – Ну, как знаешь, – просто ответил я. – Завтра я уезжаю. Не хочу больше здесь оставаться. – Я постоял ещё несколько секунд, ожидая, что девушка скажет что-нибудь, но она молчала, и я снова заговорил. – Тогда… Прощай? И направился к выходу, не оборачиваясь. Ведь всё равно меня никто бы и не попытался остановить. *** Наутро я покинул город, переезжая чуть ближе к месту своей новой работы, на этот раз в одиночестве. Это меня не расстраивало. На самом деле, никакой новой жизни и не могло быть в любом случае, пожалуй что. Это всего лишь бегство… От боли и вины. Я думал, Еве это поможет, как и мне, но она сама не захотела что-то изменить, а я… Я уже никогда не забуду Катю, как бы ни старался. Я очень её любил, люблю и… Буду любить.