И в сказках есть свои плюсы

      Таканори до сих пор не мог понять, как оказался в больничной палате. С того момента, как впервые смог открыть глаз с помощью врачей, увидевших положительную реакцию и хоть какую-то мозговую активность, прошло больше недели, прежде чем он смог прийти в сознание как полноценный человек. А потом снова провалиться в небытие. И так несколько раз. Счет дней потерялся окончательно, и что-то в этом понимать получалось лишь благодаря словам работников клиники. Иногда в палате появлялись Ютака и друзья. Вроде как раз или два Така распознавал в непонятном пятне того же Сузуки. Значит, к нему разрешили пускать? Потрясающе. Вот только сам он все равно больше спал, а если находился в сознании, то говорить мешала трубка, просунутая ему в горло. И не только туда.       Наверное, со стороны выглядел просто превосходно.       Количество проводов, аппаратов и медперсонала вокруг напрягало. Как и незнание ситуации. За его состоянием следили, вопросы задавали, но мало что рассказывали. И человеку, которому казалось, что все его перемещения по сказкам были лишь сном, видеть вокруг себя все это было как минимум странно.       Нормально и осмысленно говорить, выстраивая длинные предложения, у него получилось только недели через две. И то речь была неспешная, голос тихий. А настроение — максимально отвратное.       Зато Матсумото успел узнать для себя пару вещей. Он попал в аварию, когда ехал домой, что было странно. Вроде как, напрягая и без того чересчур активно — в рамках возможностей — мозг, получалось вспомнить, что перед тем, как словить свой персональный наркоманский трип, он засыпал дома. Не может же быть такого, что его организм решил произвести взаимозамещение воспоминаний? И каким чудесным образом тогда, пока мозговая деятельность практически приостановилась, у него получилось видеть все эти красочные картинки? Нет, мужчина слышал, что некоторые люди, находясь в комнате, могли чувствовать своих близких или рассказывали о каких-то странных вещах, происходящих в голове, но нигде не было доказательств, способных это подтвердить.       Возможно, он все еще не хотел верить в подобный исход.       Так вот. Авария. Тяжелое состояние. Глубокая кома и выход из нее, произошедший через полтора месяца. Руки подсчитал. Если он не ошибся, то примерно столько времени он и провел в своем путешествии.       Это было жутко.       Более страшным казался факт поврежденных ног, нарушения мелкой моторики и того, что ему придется все это восстанавливать. И того, сколько времени он провел здесь и сколько нужно еще провести. Прогнозы лечащего врача были положительными, но Матсумото сразу предупредили, насколько длительным может оказаться лечение и восстановление. Цифры ужаснули.       Ему прогнозировали провести в клинике для полного восстановления от семи месяцев до года. И никто не мог быть уверен, как именно пройдет процесс восстановления опорно-двигательного аппарата.       Укэ был первым, с кем получилось нормально поговорить и кого пустили в палату на более длительное время. Таканори никогда не думал, что окажется настолько рад визиту своего брата. В реальном мире. Без всяких помпезных нарядов из Русалочки или же без отсылок на другие сказки. Его Ютака. Родной, настоящий, любимый. Еще немного — и расстрогается от умиления.       Нет. Не дождется.       На лице родственника практически постоянно играла вселенская радость. С учетом новых обстоятельств, которые казались менее безобидными, чем простой сон, это можно легко понять.       Даже сейчас Юта находился рядом. Сидел на стуле, рассказывая что-то в суть чего Матсумото даже не пытался вникнуть. Гораздо сильнее его волновало другое. И даже не то, как много трубок подсоединено и почему до сих пор так тяжело шевелить конечностями.       Выходит, это путешествие не было чем-то волшебным, каким казалось изначально. И даже заказчица не была замешана в этом. Как объяснить все произошедшее?       - Ютака… — позвал брата Руки, прерывая речевой поток.       - Да? — тут же переключился Укэ.       - Ты можешь мне рассказать… — говорить все еще было немного тяжело, — что случилось? Более подробно. Я хочу знать все.       Мужчина выдохнул и покачал головой. Этого стоило ожидать. Приходил уже сотрудник полиции, чтобы все же завести дело, но заявление оформил сам Укэ, потому что в тот момент его родственник был без сознания, а врачи поддерживали его жизнь. Этот человек обещал заявиться, когда Така сможет сказать хоть что-то, но пока так и не подтвердил действием свои слова. Да и что ему могли сказать, если Матсумото не помнил ничего? Все, что мог сказать — ехал домой после работы. Все. Думал, что уснул в квартире. Эта часть интересовала Ютаку сильнее всего.       Он ведь знал, что это не могло быть правдой. Ему позвонили из больницы почти тогда же, когда он закончил эфир. Надо было съездить на работу после встречи со своей девушкой. И тут такие новости. Время позднее, едва ли не одиннадцать вечера. А ему говорят, что Таканори попал в аварию, и человек, который приехал вместе с ним, сообщил, кто родственник. Потому и позвонили. Надо подъехать.       Этим человеком внезапно оказался Сузуки. Укэ не знал, было ли это шуткой судьбы или же ее подарком, но агент их общего друга проезжал мимо на своем мотоцикле, заметив искореженный автомобиль. Вроде как даже говорил, что когда вызвал Скорую и пытался достать Матсумото из машины, которая начала дымиться, тот был еще в сознании. Или это только показалось.       Дальше — больница и операция. Кома. Борьба с отчаянием. И наконец-то вид живого брата, которому теперь ничего не угрожало. Кроме подавленного морального состояния, разве что.       Ему еще повезло.       - Что именно ты хочешь узнать? Тебе ведь сказали, что ты был в коме.       - Да… но что было во время нее? Скажи, мне надо знать.       - Зачем?       - Надо. Пожалуйста, — Матсумото хотел проверить свою теорию. Особенно учитывая, что он слышал голоса своих близких во время путешествий. Не просто так ведь. Правда?       Укэ выдохнул и потер лоб.       - Не знаю, что ты еще хочешь узнать. Единственное, что из такого было — где-то через неделю или чуть больше после того, как ты впал в кому, у тебя произошли проблемы с дыханием, несмотря на аппарат. И… едва успели спасти.       Не перемещение ли в мир русалочки так хорошо подошло для этого? Когда упал в море, начиная тонуть? Когда его спас Тошимаса Хара, у которого вместо ног был рыбий хвост? Сколько же раз он мог вообще погибнуть в реальной жизни, учитывая все происходящие события?       - Вот как…       - Да. В остальном состояние было без ухудшений. Но и без улучшений. Только за неделю перед тем, как ты очнулся, врачи увидели положительную динамику и стали тебя постепенно выводить. Вроде все. Ничего критического больше не было.       Какая несмешная шутка судьбы. И собственного организма тоже.       Они сидели в молчании несколько секунд, прежде чем Руки вспомнил, что еще его волновало кроме сроков нахождения в этом состоянии.       Голоса.       - Послушай, — начал он, выдержав небольшую фразу. — Никто ничего не говорил, что ждать бессмысленно?.. и что лучше меня отключить и не пытаться помочь? — хоть что-то, что могло бы заставить Юту сказать те слова, которые Така услышал во время путешествия по миру Русалочки.       В глазах Укэ на секунду мелькнул испуг.       - Откуда ты…       - Да или нет?       - Да… Но я сразу и категорически отказался.       Матсумото едва заметно усмехнулся и закрыл глаза. Пожалуй, в Стране Чудес было не так много сумасшествий, как здесь и сейчас.

***

      Таканори злился. Он лежал в этой чертовой клинике уже больше полугода, столько денег спущено в трубу — даже если это его лечение, — а он не может ни ходить нормально, ни спокойно рисовать. Врачи убеждали, что стоит радоваться факту того, что он может держать в руках карандаш или ручку. Другой вопрос, что делать что-то большее не получалось — например, наносить мелкие штрихи, напрягать кисть, рисовать что-то четкое. Грифель плясал на листке и не в самом лучшем смысле. Линия если и получалась, то жирная — от того, что не рассчитывалась сила — и кривая. И от этого хотелось швырнуть куда-то в стену. Мелкая моторика нарушилась достаточно серьезно и лишь постепенно восстанавливалась. Но это не утешало. Про возможность ходить стоял тот же вопрос.       Руки по сути своей был трудоголиком и много времени проводил в своей мастерской, занимаясь эскизами или же конкретно уже отвлекаясь на пошив одежды. Ему нравилось заниматься не только построением — ему нравилось все от и до. И сейчас был этого лишен. Чувствовал себя беспомощным инвалидом, потому что не получалось сделать все сразу.       Его помощник уже навещал его, успел убедить, что все в порядке. Разве что, свой заказ та европейка свернула, как только узнала, что глава всей компании, от кого она и хотела костюмы, загремел в больницу и впал в кому. Предоплату забирать не стала, разве что. И это решение было принято даже несмотря на наличие действительно талантливых модельеров и дизайнеров в штате. В остальном же убытки если и были, то незначительные.       Вот только Матсумото это не утешало от слова совсем. Мало того, он пропустил выпуск новой коллекции, которая прошла мимо, так и сейчас работники начинали разрабатывать новую. Заместитель правильно решил, что не стоит ждать, пока его босс очухается. Это может произойти спустя месяц или полгода, год, три. И Руки бы не простил, если бы его детище пропало. Акио не обладал особой творческой жилкой, но помощник и организатор из него был замечательный. А креативный директор справился с выпуском новой коллекции, начало которой было положено еще тогда, когда глава не попал на больничную койку. За это Таканори мог сказать своим работникам спасибо, но кроме раздражения сейчас не выдавал абсолютно ничего.       Хотелось послать врачей, которые разрешали Акио приходить на час, если не меньше, потому что тот обязательно приносил эскизы и фотографии для одобрения, а пациенту сейчас напрягаться нельзя. Хотелось послать собственную беспомощность, потому что он мог лишь говорить, что стоит исправить, а не делать это лично. Потому что привык, что в первую очередь участвуют и его собственные проекты, а не те, которые выходят из-под его имени. Потому что ему мало просто сказать, что хорошо, а что нет.       Ему нужно все держать под контролем. И сейчас этого самого контроля его лишили.       Друзья стойко терпели, если попадали под плохое настроение больного. Может быть, понимали, а, может, готовы были простить ему все за то, что остался жив. Другой вопрос, что не получалось каждый раз проводить у его кровати по несколько часов — работать приходилось всем, причем, подолгу. И если Юу и Койю могли иметь чуть более свободный график, то у Ютаки все эфиры казались расписаны, а проводить их вне радиостудии не особо получалось. В самом начале он и так упросил начальство чуть скорректировать рабочий процесс, несмотря на то, что являлся ключевым звеном в эфире. Не только ведь сидел у кровати брата. Еще разбирался со страховкой, переводом в частную клинику, оплатой и прочими деталями, которые сильно выматывали. И главное — нельзя было опускать руки. Матсумото не был уверен, но в какой-то момент ему показалось, что у Укэ были влажные глаза, когда он наконец-то смог хоть что-то сказать ему. Или же это просто снова очередное видение больного.       Наверное, на него Таканори срывался меньше всего из банальной благодарности. Родителей своих не наблюдал, например, а вот двоюродный брат исполнял роль беспокойного, но активного в плане нужной деятельности, родственника. За это ему спасибо. Но как только Ютака уходил, снова накатывало это состояние депрессии и собственной ничтожности. Теперь можно было не держать лицо и не улыбаться, кивая на каждые слова радости про то, как хорошо он восстанавливается.       Более удивительным гостем в палате казался Сузуки. Словно тот после того, как вызвал Скорую и собственнолично — благо, не повредив никакие органы — достал Матсумото из разбитой машины (спасибо удобному положению) взял на себя полную ответственность за жизнь известного дизайнера. Ну, или хотя бы интересовался его состоянием. Чаще всего Така не знал, как к нему относиться, потому что Сузуки приходил, когда ему захочется, то прикрываясь тем, что его подопечный попросил, то простым “захотел проведать, вроде не запрещено”. К сожалению, в такие моменты Така тоже не особо мог впадать в депрессию, потому что этот человек всячески пытался его развлечь, даже если в ответ на свои действия получал лишь недовольное бурчание и просьбы свалить подальше. Но раз его продолжали пускать в палату, это значило, что сам пациент не особо противился?       Руки убеждал себя, что ему просто становилось не так скучно.       Собственно, в последний раз именно этот человек застал демонстрацию слабости дизайнера — именно когда литературный агент друга зашел к нему, Матсумото снова пытал листок бумаги, на котором только и расцветали по большей части не самые ровные каракули, не способные соединиться в нужный силуэт. И именно он видел, каким раздосадованным оказался Руки после очередной неудачи.       Никому не хочется казаться слабым.       Так или иначе, Акира пришел и в этот раз. Таканори оказалось гораздо привычнее лицезреть своего гостя в качестве обычного человека, а не Волка или же дриада со Шляпником. Хотя костюм последнего все никак не выходил из головы. Может, если все же все будет хорошо, стоит предложить ему выйти на подиум? Если только походка не как у пингвина.       Таканори готов был сказать, что в какой-то степени даже привык к этому человеку.       - А вот и снова я. Надеюсь, ты соскучился, — обращение, будто сто лет знакомы.       Матсумото полусидел на кровати. В этот раз трубок поменьше, да капельница подсоединена к левой руке.       - Надейся дальше… — бросил больной и удивленно посмотрел на медсестру, зашедшую с непонятным устройством, которым оказался всего лишь специальный раскладной столик, способный удобно закрепляться прямиком перед ним.       Матсумото непонимающе наблюдал за этими действиями, пока Сузуки доставал из чехла черный ноутбук.       - Это…       - Не переживай. Ютака передал мне твой компьютер. Мы проверили, вроде нужная программа у тебя уже была, — Акира под внимательный взгляд медсестры установил всю аппаратуру.       - Только не больше оговоренного времени, — напомнила девушка.       - Да-да, конечно, — покивал Сузуки, усаживаясь рядом с кроватью и включая компьютер. Проверил, как подключена мышка, и подложил под нее подготовленную книгу для лучшей плотности и поверх нее специальный коврик.       Медсестра, довольная ответом, кивнула, еще раз перепроверила пациента и покинула его палату.       - Какого черта ты делаешь?       - Я? Всего лишь помогаю, — мужчина пожал плечами. — Давай свою руку.       - Я не маленький, справился бы сам, — огрызнулся Таканори, но все же не противился, пока Акира осторожно укладывал его ладонь на мышку.       - Вот так. Ну да. Не маленький. Потому и бесишься, когда все сразу не получаешь.       - У литературных агентов нет работы никакой другой?       - Есть. Но пока Койю занят новой книгой, попросил уделить внимание тебе. Можешь быть благодарен, свободная минута выпадает не так часто, — мужчина сел на стул, удобнее устраиваясь и умостив локоть на кровати, чтобы Таканори тоже было комфортно. — Удобно?       - Да… — взгляд уставился в открытое окно программы, которая могла помочь в цифровом рисовании. — Только я больше предпочитаю бумагу.       - Что, не умеешь? — забавлялся, это явно видно.       - Предпочитаю. А не “не умею”, — Матсумото все же свел брови к переносице.       - Раз уж ты такой умеющий, то продемонстрируй. У меня времени достаточно.       - Меня на понт не возьмешь.       - Даже не пытался.       Таканори выдохнул и кликнул кнопкой, понимая, что эта идея может оказаться не беспроигрышной. По крайней мере, гораздо легче держать в руках мышку, чем карандаш и ручку. Пусть при переносе на носитель все казалось одинаковым в плане мастерства. Просто каждому привычнее свое.       Для него более приятен был другой вариант. Но сейчас выбора особого не находилось.       Теплая и чуть сухая ладонь на собственной руке дарила легкую уверенность в том, что все может получиться. По крайней мере, кажется, рядом с ним сейчас не Волк, а его Шляпник.