Не прячься

Есть события, пережив которые, нельзя не проникнуться друг к другу симпатией. И победа над четырехметровым горным троллем, несомненно, относится к таким событиям. Дж. Роулинг «Гарри Поттер и философский камень»

*** Отдаляясь от Ледового после дневной тренировки, держал путь в уютную кофейню, где договорился встретиться с Настей. Внезапный ее отъезд на конференцию и моя выездная игра так и не дали мне толком возможности поблагодарить ее за то, что она для меня сделала. Неимоверно хотелось поделиться своими впечатлениями от пересдачи: обсудить недоумевавшего от моих вдруг возродившихся знаний историка, рассказать о том, как сама она, того не подозревая, дала мне ответы на самые каверзные его вопросы. Хотя, может, и подозревала? То, что ни одному из учителей не удавалось сделать ни за одиннадцать лет в школе, ни за семестр в университете, она легким движением воплотила всего лишь за две недели. Определенно - она владеет магией. Заприметив ее сквозь прозрачные толстые стеклянные стены, против воли своей улыбнулся. Все-таки я даже успел немного по ней соскучиться. Все это наше постоянное противостояние, ее смехотворные словечки и угрозы, и, конечно же, бескорыстное отношение – ни от кого я еще столько не получал, не беря в расчет маму. Проникнув внутрь помещения, быстрее бегу к ее столику, за которым Настя сидит, уткнувшись в ноутбук, и творит, наверняка, новый научный трактат. - Привет, - искренне обращаюсь к ней я, усаживаясь напротив. - Здравствуй, - нехотя отрываясь от плода своей деятельности, сухо произносит она. – Не думала больше тебя увидеть, - и снова это ехидство в ее голосе. Будто и не было тех двух недель, бесконечных часов, что мы проводили вместе с историей. Вновь мы вернулись к тому, с чего и начали. - Я же не поблагодарил тебя, - пытаюсь своим добродушным тоном вернуть ее к ощущению безопасности, хотя, может, это чужие стены на нее так влияют? – Колосов был в шоке, - усмехнулся я, вспоминая выражение лица преподавателя. Из сумки выуживаю маленькую аккуратненькую коробку конфет – знак благодарности, удивляясь, как она не помялась в сумке со спортивным инвентарем. Чувствую себя Хагридом, что привез в маленькую хижину коробку с тортом для Гарри, чуть не сплющившуюся в его внутреннем кармане. - Не нужно, - без какого-либо намека на дальнейшие уговоры произносит она, отодвигая мой презент. – Маму порадуешь. А я всего лишь сделала то, что было в моих силах, - равнодушным голосом молвила она. Я уже хотел было поспорить, как вдруг мой взгляд приковала фигура за толстым, давно не мытым стеклом. На этот раз я не мог ошибиться. Это была Марина. Она стояла вместе с каким-то молодым человеком и мило улыбалась ему, взъерошивая свои мягкие каштановые волосы, запах которых, казалось, достиг и меня. Обернувшись, она посмотрела в нашу сторону, заставляя мой организм отреагировать совершенно неожиданно. В мгновение придвигаю к Насте ближе стул и рывком притягиваю ее к себе, горячо припав к ее губам. В следующий же момент резким ударом в грудь мое тело возвращается обратно на стул, а рука Анастейши взмывается вверх, намереваясь дать мне смачную пощечину. Но видно по не опытности, рука ее приходится мне на скулу, заглушая хлесткий звук и принуждая ушибленное место пульсировать от накатывающейся боли. И снова гневное, смешанное с каким-то испугом выражение ее глаз заставляет меня опомниться, но ненадолго. Я вновь бросаю взгляд на улицу и с сожалением понимаю, что Марине нет никакого дела до происходящего в кафе и она все также увлечена своим собеседником. Своим вспыхнувшим желанием отомстить, я напрасно обидел человека, что ни разу не заслужил такого отношения к себе. А я использовал. Использовал ее в своих очередных целях. Черт. Язык буквально онемел. Совесть зароптала на своем птичьем, запуская волну стыда и отчаяния от произошедшего. Всего пара минут, пара неосторожных действий, а я уже успел разбить все вдребезги одним неуклюжим ударом. - Прости, - в который раз вырывается у меня, грозившись превратиться в привычку. - Да чего уж тут, - поникши произносит она. – Даже не знаю, как после этого назвать тебя, Егор, - она все поняла. Поняла по моему устремленному за ее спину взгляду, по неотрывно скользящим глазам по той, что спровоцировала мой глупый порыв. – Поругались, а теперь своими ребяческими методами хочешь отомстить? – кивала головой в сторону того места, откуда уже отдалялась Марина. Настин вопрос в секунду запустил механизм. Все то, что я скрывал, все то, что сопровождало меня повсюду, маячило в глазах и снах, подобно снежной лавине, начало набирать скорость. Не осталось сил на приличие и скрытность, на рациональное мышление. Я начал разгоняться. - Ты не понимаешь, - громче, чем нужно, выкрикнул я, заставляя посетителей кофейни раздраженно оборачиваться в мою сторону. – Она мне изменила, - озираясь по сторонам, ближе наклоняюсь к Насте, громко шепча. – С моим же товарищем по команде, - старался достучаться я до нее. - То есть так ты оправдываешь свой поступок? – спокойно и бесстрастно резала она меня без ножа. Естественно, она была права. Я лишь опустил глаза в пол, не зная, что ей ответить. Ну и формулировочки у нее, прокурорские. - А хочешь узнать мое мнение? – закрывая ноутбук, прожигала она меня своими очами, готовя отнюдь не к приятной речи. Громко вздохнув, не чая уже найти в ее лице поддержки, снова устремил свой взгляд на улицу, где маленький той-терьер громко тявкал на фырчащего кота. - Тебя нравится твоя роль жертвы, - подняла она своей фразой волну негодования, заставляя меня забыть обо всем происходящем вокруг. – Прячешься за свой жалостью и упиваешься тем, что ты такой бедный и несчастный, - я медленно вдохнул носом воздух, казалось, поглощая слишком большое количество его кубометров. - Думаешь, наверное, что такой ты идеальный, любящий, а какая-то девка так незаслуженно с тобой обошлась, - приторным, едким тоном протянула она, сощурив свои шоколадные глаза. – И теперь пусть все тебя ходят и жалеют. Смотрят сочувственными взглядами, ведь ему изменила девушка, - она вскинула руки к верху, собирая вокруг себя взгляды гостей. – В одной из сказок Тысячи и одной ночи есть такая притча. У царя Шахземана была жена. И однажды он собрался в гости к своему брату Шахрияру в соседнее царство, но забыл важную вещь в своем дворце. Вернувшись, он увидел жену свою с черным рабом и убил их. Приехав к брату, он был подавлен, ничего не ел. Пока не увидел, как в отсутствие брата, супруга его в саду обнаженная развлекается с рабами до самого заката. И подумал, что горе его намного меньше, чем то, что сейчас видит он. И перестал страдать, - вещала Настя. – Всегда есть те, кому хуже. Кто заботами подавлен, тем скажи: не вечно горе! Как кончается веселье, так проходят и заботы, - мягче прошептала она. - Легко сказать, - продолжал упрямиться я. Хотя сказанные ею слова произвели на меня впечатление. То ли от какой-то мудрости, исходившей от нее, то ли от благосклонного сочувствия. Может, именно такого разговора мне не хватало все это время? - Легко – это каждый день мусолить эту тему, - с иронией произнесла она. – А вот принять ее и отпустить – это уровень для более привилегированных, - с задорными искорками взглянула она на меня, вмиг снимая все напряжение, всю тяжесть разговора. Я невольно расплылся в улыбке, не в силах ее сдерживать. Как ей это удается? - Ладно, пойду, - понимая, что хочу побыть один, встал со стула. - Егор, - робко схватила она меня за манжет ветровки, казалось, боясь коснуться кожи руки. – Сердце умеет забывать легко и быстро, если хочет забыть, - с таким участливым взглядом посмотрела Настя на меня. Почувствовал, что часть тоски и горечи уходит от меня. Будто в эту секунду она забирала ее себе, разделяя вместе со мной. Глаза ее - бездонные и бархатные – подобно слезам феникса, залечивали раны. Кивнув, я медленно побрел в сторону двери, напоследок обернувшись, и получил от нее азартное подмигивание, снова не сдержав улыбки. Светлее стало. Солнце вышло? *** - Да, Катюш, я тебя встречу завтра у входа, - лепетал по телефону Дима, пытаясь вставить книгу на загруженную полку. Я покаянно вздохнул от этих телячьих нежностей - мерзость. Отбросив джойстик, сверлю его взглядом, пытаясь показать ему все свое недовольство данной ситуацией. Глухо. Любовная пелена. - Все. До завтра. Целую, - вжав кнопку до упора на мобильном, разулыбался Малой, чуть ли не облобызав телефон. - Можно где-нибудь в другом месте мурлыкать со своей барышней? – раздраженно выступал я. - Что завидно? - впихнув объемную книгу в гораздо меньшее имеющееся пространство между другими, запротестовал брат. – За тебя то никто не придет поболеть, - отрезал он, оставляя меня в гордом одиночестве. Большим пальцем ноги выключив приставку, задумался над его словами. Отподдерживали уже меня, по горло хватило, вспоминая танцы с цветастыми помпонами на трибуне. Наверняка и тогда специально вертелась перед Кисляком. На глаза попался телефон, и быстрее, чем я подумал, что делаю, пальцы заскользили по кнопкам. Два гудка – и вот я слышу ироничный тон, заставляющий меня снова улыбаться. - Твой запрос на прощение еще не рассмотрен, - со свойственной ей потешно-грозной интонацией, проговорила Настя. - Приходи завтра на игру, - чуть слышно прошептал.