Переселенец

— Это незаконно, Амелия! — Громко произнёс Дамблдор, добавляя в свой голос больше властности. — Мне не предъявляли никаких обвинений, я не получал никаких уведомлений, но уже начинается суд? Так ты хочешь добиваться справедливости? — Он обвёл рукой весь зал, привлекая внимание каждого присутствующего. — И эту женщину вы хотите сделать своим Министром? Его вопрос вызвал ещё больше ропота в зале, где большая часть сидящих явно принимала его сторону. — Я бы согласилась с твоими доводами, Альбус, — не менее громко ответила Боунс, заставляя всех замолчать, — если бы они имели хоть какой-то вес. Однако мне вспоминается суд, который прошёл над Гарри Поттером не так давно. Насколько я помню, он тоже не получал никаких уведомлений. Он также не получил возможности защититься. Его просто приговорили к казни, основываясь на твоих словах. Так чем же эта ситуация хуже? В отличие от него, у тебя будет шанс ответить на обвинения. Маги снова зароптали, на этот раз соглашаясь с доводами Амелии. Настоящее стадо, идущее туда, куда покажут. Многие из них откровенно пялились на меня, но я старался себя вести максимально отстранённо, не сталкиваясь взглядами ни с Блэком, ни с Дамблдором, ни с кем бы то ни было ещё. Иногда я поднимал глаза и смотрел в конец зала, где мог рассмотреть Флер. Она легко улыбалась, выражая мне молчаливую поддержку, и этого было достаточно. Амелия выбрала правильную тактику, решив первоначально надавить на то, что Альбус приговорил к поцелую Дементора того, кто спас всех от Тёмного Лорда. Это было немного притянуто за уши, ведь Дамблдор не единственный, кто принимал тогда решения, но этого было достаточно, чтобы никто не усомнился в правильности начатого судебного разбирательства. По взмаху руки Боунс, два аврора подошли к Дамблдору, вытащили из его кармана палочку и обстоятельно обыскали его на предмет наличия каких-либо других артефактов, после чего провели его ко всё тому же стулу в центре. Поняв, что ему не удастся так просто этого избежать, директор вёл себя довольно спокойно, и даже не возмутился, когда знакомая мне тёмно-синяя палочка перекочевала в карман аврора. Альбус был уверен, что всё это нужно лишь для того, чтобы юный Гарри потешил своё эго, и что в дальнейшем он сможет достойно ответить. Однако я не собирался этого допустить, и, насколько я мог судить, Амелия так же поставила всё на этот суд. — Вы желаете, чтобы к вам была применена Сыворотка правды или Легилименция? — Амелия задала стандартный вопрос. Я хотел было предложить, чтобы ему в рот влили Сыворотку вне зависимости от того, что он думает по этому поводу, но потом понял, что, возможно, Альбус, как человек, хорошо разбирающийся в ментальной магии, знает способ от неё защититься, и тогда суд превратится в катастрофу. — Не думаю, что это необходимо. Давайте поскорее покончим с этим, после чего я хотел бы допросить мальчика. Не думаю, что вы откажете мне в подобной возможности, учитывая, как поступаете с главой Визенгамота. Дамблдор хотел продемонстрировать свой статус и напомнить всем присутствующим, что они совершают большую ошибку, но не учёл одного факта – за последние дни мнение британских волшебников о моей персоне вновь сильно переменилось, и теперь многим из них не понравилось столь пренебрежительное отношение к новоиспечённому герою магического мира. Амелия никак не ответила на это заявление, подав очередной знак аврорам. Те взмахнули палочками, и левитировали в зал около десятка странных больших тарелок, в которых я с удивлением узнал омуты памяти. Насколько я знал, это были крайне редкие артефакты, и было совсем не ясно, где Амелия смогла достать сразу такое количество, но это было очень мудро с её стороны: зачем описывать какие-то события, когда можно их показать. — Как вы можете заметить, — она обратилась к залу, — это так называемые омуты памяти. Я думаю, все вы знаете принцип их работы. В каждом из десяти омутов находятся воспоминания, любезно предоставленные нам мистером Поттером. Мы их размножили, поэтому вы все сможете просмотреть их одновременно. Глава аврората мистер Скримджер, и глава больницы Святого Мунго мистер Сметвик лично убедились в подлинности данных воспоминаний. Сидевшие неподалёку мужчины кивнули, подтверждая, что всё, что увидят маги, происходило на самом деле. Я осознал, что сейчас абсолютно все эти люди будут копаться в моей памяти, просматривая и обсуждая далеко не самые приятные моменты из жизни молодого Гарри. Готов ли я пойти на такой шаг, чтобы покончить с Дамблдором? Краем глаза я отметил, что Амелия смотрит на меня с некоторой виной, будто понимая мои душевные метания. Ответ пришёл незамедлительно – готов. Там есть только то, что происходило со мной по вине директора, и ему придётся за всё это ответить. Дамблдор тоже осознал, что ситуация стала гораздо хуже, чем ему показалось сначала. Он попытался убедить всех, что должен лично проверить подлинность воспоминаний, как большой эксперт в этой области, но заинтригованные маги уже становились у каждого омута группами из четырёх человек и погружались в мою память. Понимая, что всё выходит из-под контроля, Альбус уставился на меня. — Что в этих воспоминаниях, Гарри? — Требовательно спросил он. — И снова Гарри. — Я посмотрел на него в ответ. — Там всё, что им нужно знать. В том числе и наши весёлые посиделки в доме Фламеля. Что ты снова задумал, Альбус? Я не верю, что, узнав о смерти Реддла, ты не сделал очередную глупость. — Ты не можешь помнить этого, — прошептал поражённый директор. — Ты же умер, мы оба убедились в этом. — Вы ошиблись, — протянул я, не собираясь раскрывать ему правду. — Смутные воспоминания о плене остались. Так что, каков твой план? Ты узнал, что я жив и исполнил пророчество. Неужели ты собирался просто отпустить меня после всего, что между нами было? Я продолжал задавать вопросы, понимая, что кроме двух авроров, стоявших по бокам от него, нас никто не слышит. Он немного расслабился, поверив, что я не помню, чем в тот раз всё закончилось. — Я собираюсь заняться тобой чуть позже. — Он пытался взять себя в руки, но получалось не очень. — Ты разрушил достаточное количество моих планов, поэтому в этот раз я подготовлюсь получше. Судя по всему, в омутах время течёт немного иначе, потому что уже примерно через двадцать минут волшебники вынырнули, ошарашенно смотря перед собой. Их место тут же заняли следующие желающие поглазеть на жизнь Гарри Поттера. — Если у тебя будет время. — Окончил я наш разговор, понимая, что моя игра на опережение оправдала себя на все сто процентов. Стоило промедлить ещё пару дней и неизвестно, что бы сотворил хитрый старик. — Это чудовищно… — Они пытали его, ты видел?.. — Я таких огромных василисков даже в книгах не видел… — Я думал, что он растёт в хорошем месте, а он всё это время мыл полы у магглов и жил в чулане! — Тёмный Лорд пытался вернуться ещё в девяносто первом, а Дамблдор, зная это, ничего не сделал… Поражённые маги обсуждали увиденное, возвращаясь на свои места. Многие из них бросали взгляды на меня и Дамблдора, и эти взгляды были кардинально противоположными. Дождавшись, когда все желающие посмотрят воспоминания, Амелия приказала убрать омуты. Я заметил, как к ней подошла Скиттер, после чего один из пузырьков оказался в руках журналистки. Осмотрев зал, я пытался понять их настроение, и заметил небольшую группу, которую не приметил раньше – Люпин, Молли, Тонкс, Кингсли, МакГонагалл и ещё несколько людей негромко обсуждали увиденное, изредка поглядывая в сторону своего предводителя. — Что ж, господа и дамы, — Амелия решила продолжить заседание. — Теперь, когда вам ясна суть претензий, я предлагаю приступить к слушанию. Для начала, так как обвиняемый не видел данных воспоминаний, я задам несколько контрольных вопросов. Скажите, вы знали о том, кто именно превращал студентов вашей школы в камень три года назад? Насколько я смогла узнать из архивов, вы присутствовали в школе, когда Тайная комната была впервые открыта пятьдесят лет назад. Почему вы не предприняли никаких действий по предотвращению нападений? Спешу напомнить, что у многих, из присутствующих в этом зале, есть дети, учащиеся в Хогвартсе. — О том, что это василиск, я узнал только в конце года, когда мистер Поттер поведал мне эту информацию. Я не мог предпринять никаких действий, так как совет попечителей снял меня с должности директора. — Я чувствовал, как Альбусу неприятно оправдываться. Он решил притворяться глупым, но я сомневался, что эта тактика себя оправдает. — Прошу судей отметить тот факт, что второкурсница Гриффиндора догадалась о том, кто именно является чудовищем Слизерина, намного раньше, чем директор школы, чья основная обязанность – защищать студентов. — Амелия продолжила: — хорошо, возможно, это было одно большое недоразумение. Тогда я попрошу вас объяснить наличие в школе цербера и тролля, которые только чудом не стали причиной гибели студентов. — Цербер охранял важный магический артефакт, всем студентам неоднократно сообщалось, что нельзя посещать эту часть замка. Что же до тролля, то его привёл один из преподавателей, я сделал всё возможное, чтобы спасти детей. — Дамблдор чувствовал себя довольно уверенно – на все эти вопросы у него давно были готовы ответы. — Что ж, раз вы сами подняли эту тему, хотелось бы узнать у вас о преподавателях. Я сейчас не буду говорить о бывшем тут до вас профессоре Снейпе, который каждый год третировал студентов трёх факультетов. Суд интересуют педагоги, занимавшие должность профессора Защиты от тёмных искусств. Там был оборотень, — зал громко вздохнул, но Амелия поспешила продолжить, понимая, что сейчас может также немного наладить отношения с этой расой. — У меня нет никаких предубеждений к оборотням, и я рада, что они занимают столь почётные должности, если это позволяет их квалификация, но разве это нормально, что преподаватель регулярно пропускает свои занятия по причине полнолуния? Не думаю, что это способствует усвоению пройденного материала. Особенно, если замещает профессора всё тот же Снейп. Пусть она ничем и не выдала, что знает Люпина, многие присутствующие всё равно посмотрели в его сторону, от чего он ощутимо напрягся. Амелия, тем временем, продолжала. — Я так же не имею в виду профессора, пытающего детей кровавым пером, - очередной вздох, — хотя мне и непонятно, почему вы это допустили. В любом случае, профессор Амбридж пропала и, похоже, сбежала из страны. Этот вопрос мы зададим Фаджу, так как это была его идея, отправить её в Хогвартс. Сейчас я говорю о профессоре, тело которого захватил Тёмный Лорд, о профессоре, который был Пожирателем смерти и весь год скрывался под личиной покойного Аластора Грюма, а также о профессоре, который не только ничего не смыслил в этой самой защите, но и пытался стереть память двум студентам. Как вы объясните, что не только допустили их на работу, но и весь год не замечали их странного поведения. Насколько я помню, Аластор был вашим хорошим другом, неужели вы за год так ни разу и не заметили странности в его поведении? В этот раз народ вздыхал гораздо меньше, так как видел всё это в воспоминаниях. При этом, после разговора со Снейпом на Тисовой улице, я смог выудить из памяти тот момент, когда открывается личина Барти Крауча-младшего, опустив факт того, что Снейп спас мне жизнь. — Как многие из вас знают, должность профессора Защиты от тёмных искусств проклята. Никто из преподавателей не задерживается на ней больше года. Вы можете сделать вывод, что желающих на ней оказаться не так уж и много. У меня не было вариантов, кого именно назначить. — Это не объясняет того, что вы не замечали их странного поведения. Профессор Квирелл пытался убить первокурсника прямо во время квидиччного матча на глазах у всей школы. Что вы сделали, чтобы разобраться в случившемся? — Я считаю, что ответил на все вопросы, касающиеся преподавательского состава. Если вам больше нечего спросить, то пора меня отпустить. Не думаю, что должен отчитываться перед вами за свои действия на должности, которую занимаю больше сорока лет. Многим явно не понравилось, что Дамблдор избегает ответов, но Боунс решила не настаивать. — Хорошо. Прошу внести в протокол, что обвиняемый отказался от дачи показаний. Теперь перейдём к вашим отношениям с мистером Поттером. Все присутствующие видели, сколько раз вы подвергали его жизнь опасности. Все видели, как к нему относились родственники, с которыми он жил до одиннадцати лет. Вы прекрасно знали, как ему живётся, учитывая, что на его письме из Хогвартса в качестве адреса был указан чулан, в котором он и жил. Если кто из присутствующих не понял, я уточню – Альбус Дамблдор взял героя магического мира, годовалого мальчика, только что спасшего всех нас, и отправил его в семью неволшебников на должность домашнего эльфа. Честно говоря, я не понимаю, как у мистера Поттера хватило смелости и благородства спасти нас всех снова, учитывая, как волшебники с ним поступили. Амелия добилась именно того эффекта, которого ожидала – на Дамблдора смотрели с явным негативом. Не дав тому возможности высказаться, она продолжила: — Все видели, как он каждый год попадал в опасность по вашей вине. Я не буду спрашивать, почему всё так произошло. Наверняка у вас уже подготовлен достойный ответ. Однако я попрошу вас рассказать о недавнем эпизоде. Вы, при помощи своего фамильяра, похитили мистера Поттера и удерживали в каком-то помещении вместе с Николасом Фламелем. Не могли бы вы поведать суду, для чего это потребовалось и чем всё закончилось? Я понял, что дело движется к развязке и напрягся. Дамблдор – не тот человек, который так просто примет собственное наказание. Интересно, а как всем вообще объяснили, что я должен быть казнён, но вот он я, гуляю по улице, раздаю свои воспоминания, убиваю Тёмных Лордов. Или эти маги настолько привыкли к нелогичности происходящего, что больше не задают вопросов? — Увидев воспоминания о возрождении Тома Реддла, я понял, что предоставить их мог только Гарри. Проведя небольшое расследование, я выяснил, что он сбежал из Азкабана, где должен был находиться. Странно, что вы не судите его за побег. Тем не менее, я смог выяснить, что у Гарри… Имеются некоторые знания, — он начал тщательно подбирать слова, понимая, что вступил на опасную почву, — которых не было раньше. Если вы успели позабыть, то Министерство и Пророк полгода назад уверяли нас, что мистер Поттер является новым Тёмным Лордом. Я решил провести собственное расследование и спасти магический мир Британии от возможной угрозы. Однако, вместо ожидаемой благодарности, меня судят как какого-то преступника. — Странно. Буквально две недели назад вы во всеуслышание утверждали, что Министр Фадж лжёт, а сейчас говорите, что поверили его словам. Мистер Поттер оправдан по всем статьям ещё месяц назад, поэтому мы не будем судить его. Но продолжайте, что произошло дальше. — Я заметил в воспоминаниях мистера Поттера сильный блок и понял, что нужно вскрыть его, чтобы узнать правду. — Я прошу внести в протокол тот факт, что Альбус Дамблдор сам признался в незаконном использовании легилименции. — Как вы не понимаете, что это было необходимо?! — Воскликнул Дамблдор, всем своим видом показывая, что оскорблён до глубины души. — Я действовал исключительно ради общего блага! Чтобы спасти свою страну, я спрятал Поттера в укромном месте и при помощи своего друга и наставника попытался узнать, что именно скрывается в его воспоминаниях. К сожалению, у нас ничего не вышло. Блок настолько силён, что я не представляю силу поставившего его волшебника. Настоятельно рекомендую вам заняться этим вопросом, пока не стало слишком поздно. Когда мы поняли, что доставляем мистеру Поттеру неудобство своими действиями, мы отправили его домой. Эта ситуация не стоит внимания столь уважаемых волшебников. В зале поднялись громкие шепотки, но Альбус пока не понял, с чем это связано, решив, что на этом вопросы к нему закончились. — Вы же понимаете, что мы знаем, что вы лжёте, Дамблдор? Мы только что смотрели воспоминания мистера Поттера, и всё было совсем не так. — Этот вопрос задал Скримджер, как и остальные поражённо смотревший на директора. Альбус начал осознавать, что я солгал ему и прекрасно помню всё, но слова уже были сказаны. — Вы пытали мистера Поттера, поили его зельями, держали в плену более недели, морили голодом, ваш друг и наставник выпустил в него проклятие Круциатус, после чего вы выбросили Гарри без сознания на свалку! — Амелия была в гневе и практически кричала. Альбус побелел. — Мистер Грин, учитывая все обстоятельства, какому наказанию может быть подвергнут обвиняемый? Я посмотрел на человека, к которому обратилась Боунс, и вспомнил, что он мог стать одной из первоочерёдных жертв Тёмного Лорда. — Незаконное ментальное воздействие, пленение, пытки, а также систематическое пренебрежение собственными обязанностями в качестве директора Хогвартса. — Грин перечислил список преступлений. — Я уверен, что это лишь малая часть того, что нам удалось узнать. — Наверняка вы правы, мистер Грин, — Амелия кивнула, — в будущем мы сможем провести более тщательное разбирательство. — На данный момент я бы предложил увольнение обвиняемого со всех занимаемых должностей, и заключение в Азкабане сроком на два года. В случае открытия новых обстоятельств, срок может быть пересмотрен. — Что ж, — протянула Боунс, которая явно рассчитывала на большее. — Вам есть что добавить к этому, мистер Поттер? Все вновь посмотрели на меня, будто забыли о моём присутствии. Подумав, я решил не упоминать такие вещи, как отработки в Запретном лесу на первом курсе, или встречу в Гринготтсе. Два года достаточно для человека, который с проклятой рукой не должен дотянуть и до лета. Решив немного добавить драмы, я встал со своего места: — Уважаемый суд упомянул практически все интересующие меня вопросы, однако один момент для меня так и остался непонятым: за что вы так поступали со мной, профессор Дамблдор? — Грустный голос лишь усиливал эффект. Пусть я знал ответ, и поступал довольно подло, но мне необходимо было сломить мнение даже самых упёртых фанатиков. — Мне был только год, у меня только что убили родителей, а вы бросили меня у простых людей и забыли на десять лет. До того, как поступить в Хогвартс, я даже не знал, что магия существует. Меня наказывали за любой проступок, заставляли работать и морили голодом. Я был уверен, что мои родители погибли в автомобильной катастрофе. И даже когда я рассказал всё это, меня всё равно продолжали отправлять туда каждое лето. Почему? Почему вы лишили меня детства и постоянно подвергали опасности? Я знаю, что вы поселили свою шпионку миссис Фигг в соседнем доме, и она регулярно докладывала обо всём, что со мной происходит. Так почему вы не вмешались? — Я на несколько секунд замолчал, будто не в силах справиться с эмоциями, в душе аплодируя себе за отличную актёрскую игру. Две пожилые дамы в первом ряду украдкой смахивали слёзы. Громко выдохнув, я покачал головой и сел на место, говоря, что мне нечего добавить. — Так у вас ещё и шпион был? — Амелия первая справилась с эмоциями, понимая, что я притворяюсь. — Впрочем, я предлагаю голосовать. Прошу поднять руку тех, кто согласен с вердиктом мистера Грина. В воздух поднялись руки практически всех присутствующих. С некоторой заминкой, руку подняла Тонкс, её примеру последовали Люпин, Бруствер и МакГонагалл. Молли продолжала сидеть неподвижно, неодобрительно смотря на своих товарищей по Ордену. Дождавшись, когда голоса будут посчитаны, Амелия попросила проголосовать тех, кто считал Дамблдора невиновным. В воздух поднялось три руки, в том числе и матери Уизли. Я понял, что добился именно того результата, которого и хотел, но не расслабился, а наоборот, стал ещё более сосредоточен. Палочка скользнула мне в руку, я был уверен, что Альбус что-нибудь выкинет, и не ошибся. Поняв, что проиграл, и вот-вот отправится в тюрьму из-за этого фарса, названного судом, Дамблдор явно успокоился, расчётливо осматривая присутствующих. — Что ж, признаюсь, я не ожидал от вас такой благодарности за всё, что сделал на благо общества за свою жизнь. Он резко двинул кистью, используя какое-то беспалочковое заклинание, и с него тут же спали все путы, вскинув руки вверх, он был готов воспользоваться помощью своего феникса, пока авроры только наводили на него свои палочки, но я был готов. Прицелившись над его головой, я выпустил Ступефай, как только увидел первый огненный всплеск. Появившись ровно в этом месте, Фоукс тут же получил моим парализатором, и его отбросило в сторону. Издав громкий клёкот, птица продемонстрировала, что заклинание не сработало в полную силу, но, тем не менее, не могла подняться с пола. Авроры воспользовались выигранным мною временем и выпустили в Альбуса несколько заклинаний, упаковывая его по полной программе для дальнейшей транспортировки в тюрьму. Увидев, что несколько человек направили палочки на лежащего феникса, я вскочил со своего места, подбегая к ним и заслоняя тело птицы. — Не трогайте его! — Воскликнул я, поворачиваясь к Фоуксу, спасшему мою жизнь в конце второго курса. — Прости меня, Фоукс, но это необходимо было сделать. Твой хозяин далеко не такой добрый, каким хочет казаться. Он пытает и убивает людей, избавляется от них, как только они становятся ему не нужны. — Я был вплотную к лежащей птице, которая перестала издавать какие-то звуки и пыталась встать на ноги. Меня не слышал никто, кроме него. — Ты же и сам это заметил. Не думаю, что фениксу нравится поведение его хозяина. Ты по его приказам тоже делаешь не самые приятные вещи, приятель. Ты выкинул меня на помойку совсем недавно, если вдруг забыл. Но я не сержусь, знаю, что ты не можешь ослушаться. К сожалению, сейчас у меня нет другого выхода. Дамблдор будет сидеть там, куда ты не сможешь добраться. Подумай обо всём этом, Фоукс. Я чувствовал, что поступаю правильно. Я уже многое повидал в волшебном мире, но это по-прежнему единственный феникс, которого я видел своими глазами. Не знаю, как они сошлись с Альбусом, но если хотя бы часть той информации о бессмертных птицах, которую я знаю, правда, то Фоукс просто не может быть плохим. Я уверен, что во всём виновато влияние Дамблдора, и когда он умрёт, феникс сможет найти себе нового, более подходящего хозяина. В конце концов, когда-то он спас мне жизнь. Фоукс смог подняться, осмотрелся по сторонам, увидел, как связанного по рукам и ногам Дамблдора собираются уносить из зала, но никак на это не отреагировал. Затем он пристально посмотрел мне в глаза, и я не отвёл взгляд, хоть мне и оказалось неожиданно тяжело. Издав ещё один клёкот, феникс исчез во вспышке. Один. Поднявшись на ноги, я осмотрел зал и понял, что всё под контролем. Мимо меня левитировали тело Дамблдора, успевшего бросить на меня взгляд полный ненависти, после чего с трибуны сбежала Флер и крепко меня обняла. — Всё получилось, Гарри! — Она прильнула к моим губам, не обращая внимания на то, что все тут же уставились в нашу сторону. — Эм… Гарри… Не мог бы ты уделить нам минутку. Оторвавшись от манящих губ своей будущей жены, я недовольно обернулся, узнав этот голос. К нам подошла группа орденцев, позади которых стоял Сириус, смотрящий куда угодно, только не на меня. Люпин, оторвавший меня от важного дела, решил продолжить, поняв, что завладел мои вниманием. — Гарри… Мы поздравляем тебя с победой. Я стоял, обнимая Флер, и увидел, как Молли открывает рот, чтобы что-то сказать. Прервав оборотня, я обвиняюще показал на неё пальцем. — Если ты хоть слово скажешь в сторону Флер, я тебя прокляну, Молли, я обещаю. Она шокировано закрыла рот, а остальные сделали вид, что ничего не произошло. Когда Люпин снова начал говорить, я вновь его прервал. — Послушайте, давайте я сэкономлю ваше и своё время. Вам всем нужно понять одну простую вещь. Вы. Мне. Противны. — Они вздрогнули от той ненависти, что была в моих словах. — Кто-то мне противен меньше, как Кингсли и Тонкс. Я вас не знаю, и не могу судить о ваших поступках, мне всё равно, каковы ваши мотивы, поэтому попрошу вас просто оставить меня в покое. Кого-то я ненавижу сильнее. Например, тебя, Молли, и всю твою семью. Я считал вас своей семьёй, а вы предали меня. Более того, даже сегодня, когда ты узнала всё о своём любимчике Дамблдоре, ты всё равно осталась на его стороне, поэтому не попадайтесь мне на глаза, и я постараюсь забыть о вашем существовании. Тебя я тоже ненавижу, Минерва. За всё то время, что я провёл в Хогвартсе, ты не сделала ничего, чтобы защитить студентов своего факультета. Ты также знала, как мне живётся у Дурслей, и также ничего с этим не сделала. Надеюсь, что эта ситуация тебя хоть чему-нибудь научит. Может, ты начнёшь уделять хоть немного внимания гриффиндорцам. Я увидел, что наш разговор подслушивают несколько репортёров, но меня уже понесло. Одного вида этих лиц достаточно, чтобы во мне всплыли самые мрачные воспоминания. — А тебя, Люпин, я ненавижу больше всех. Твоих лучших друзей убили, а ты за десять лет ни разу не поинтересовался, что стало с их сыном. Где ты был, жалел себя? А как только появилась возможность, ты снова предал меня. Пожалуйста, не нужно сейчас делать вид, что тебе не всё равно. Просто уйди. Подождав, пока все они отойдут в сторону, ничего не ответив, я посмотрел на Блэка. — Сириус, — я замолчал, не зная, что сказать. В результате, я подошёл к нему и протянул руку. — Прости, что проклял тебя тогда, я не знал, как ещё до тебя достучаться. Он удивлённо посмотрел на меня, думая, что сейчас тоже получит свою порцию ненависти, но я терпеливо ждал. Поняв, что это не шутка, Сириус осторожно пожал мою руку в ответ и несмело улыбнулся. — Я всё понимаю. — И я всё понимаю, Сириус. Я на какое-то время уеду подальше от этого дурдома, но, когда вернусь, напишу тебе, чтобы встретиться. Ты не против? Он улыбнулся шире, и покачал головой. — Я буду ждать столько, сколько потребуется, Гарри. Спасибо. — Нет проблем, Бродяга, увидимся. — Я хлопнул его по плечу, и оставил осознавать произошедшее, подойдя к Амелии. — Что ж, всё прошло довольно неплохо, — сказала она, как только я оказался рядом. — Более чем. Два года без Дамблдора, да Британия почти спасена! Она улыбнулась, и я в очередной раз отметил, что ей нужно отдохнуть. — Амелия, я всё понимаю, но если ты сейчас же не отправишься домой и не ляжешь спать как минимум часов на двенадцать, то я обязательно превращусь в нового Тёмного Лорда. — Не надо, Гарри, тут ещё за прошлым долго убирать придётся, — рассмеялась Боунс, принимая мою шутливую угрозу. — Я обещаю, что сейчас же отправлюсь домой. К счастью, спальню уже смогли восстановить. Спасибо за заботу. И за то, что помог сегодня справиться с этим. Я чувствую, что мы на правильном пути. — Нет проблем. Следующие несколько недель я буду отсутствовать, но твой эльф сможет меня найти. Я тебя в это впутал, мне и помогать. — Договорились. Тогда до встречи? — До встречи. Мы обнялись на прощание, после чего она так же попрощалась с Флер, и мы с француженкой покинули зал суда, который к тому моменту уже почти опустел. Без приключений выйдя на улицу, я подхватил Флер на руки, и начал кружить, отчего она довольно закричала. Теперь всё позади. Когда-нибудь я смогу добраться и до Фламеля, но сейчас мне это казалось совершенно неважным. Я впервые чувствовал окружающую меня свободу, чувствовал, что могу пойти куда захочу и делать, что захочу, не беспокоясь о том, что кто-то может на меня напасть. Снова оказавшись на земле, Флер нежно поцеловала меня, прекрасно понимая, что именно я чувствую, и радуясь не меньше. — Ну что, Гарри, домой? — Домой.