***
Всё не ладилось с самого утра: волосы не хотели быть прической и вовсю заявляли о независимости и свободе выражения, гадкий кофе обжигал язык, к тому же, какой-то неадекватный сын Ареса крайне навязчиво пытался заполучить внимание Талии и мешал ей доесть столь любимую девушкой рисовую кашу. Да, все определенно не ладилось с самого утра. — Я смотрю, у нас завелись поклонники, — Лука подергал бровями и присел рядом с Рэйчел. — Не хочу показаться надоедливым старшим братом, но, поверь, он не самая прекрасная кандидатура. Ей сейчас показалось или она услышала ревность в голосе Луки? Талия вдруг, неожиданно для самой себя, взбесилась на парня, ведь если она не ошиблась, то смысл ему сейчас ревновать? Он сам расставил все точки буквально две недели назад. А если это не ревность, то ей и вовсе не хотелось думать об этом, так как эта мысль была еще более неприятной. Определенно, женщина не покинула эту стойкую и железную натуру. Сердце, впрочем, как обычно, проживало отдельно от мозга, начиная биться с бешеной скоростью, и брюнетке уже начинало надоедать своё поведение при виде парня. Ей необходимо забыть свою детскую влюблённость и, желательно, сделать это очень быстро. — Думаю, с некоторых пор, это вовсе не твое дело, — девушка понимала, что больше похожа на обиженную девочку и такое поведение было неправильным, но идти против себя самой было невозможно. — Пожалуй, ты права, — парень поджал губы и начал прожигать взглядом свою тарелку, а Талия еще больше разозлилась на саму себя, ведь, черт возьми, было столько прекрасных ответов на его замечание, но нет, она выбрала самый худший. — Эй, ребят, вы чего? — Гроувер в замешательстве посмотрел на этих двоих. — Я что-то пропустил? Почему все смотрят на меня, как на придурка? — Может, потому что так и есть? — Аннабет зло на него шикнула и дала легкий подзатыльник. — Почему ты не можешь молчать, когда это так необходимо? Гроувер что-то обиженно промычал и решил, что поедание железных банок гораздо приятнее, чем споры и пререкания с этой ядовитой блондинкой.***
— Ну так что? — Рэйчел села рядом с Талией на траву перед началом урока фехтования. - Ты решила на счет свидания с этим сомнительным парнем? Как его звали? Эребос? Ну и имечко, конечно. Талия утвердительно кивнула, смотря на бой двух дочерей Афродит. Странное зрелище, ей так и хотелось отобрать у этих двоих сабли, спрятать и не отдавать более. — Не вижу в этом смысла, если честно. Я с ним разговаривала раза два, если не меньше, да и больше хотелось дочитать книгу, — она на секунду замолчала, опять уйдя в себя, но потом, как будто очнувшись ото сна, продолжила. — И приятней, и пользы больше. — Талия Грейс, на площадку, — громко скомандовал тренер и начал что-то высматривать в своем списке, очевидно подыскивая равную пару для дочери Зевса. — С тобой выйдет… — Можно мне, мистер Браннер? — неожиданно вскочил Лука. — Кастеллан? Я помню, чем закончилась ваша прошлая тренировка с Грейс, хотите повторить? — Не хотим, — Талия впала в шок от заявления Луки. — Определенно не хотим. — Не беспокойтесь, мистер Браннер, — он обращался к тренеру, но смотрел в синие, как небо перед грозой, глаза Талии. — В этот раз накладок не будет. Накладка? Вот так это сейчас называется? Талия не знала, что говорить и просто смотрела в, увы, еще любимые глаза, качая головой из стороны в сторону. — Так, без пререканий, быстро начали, быстро закончили, не задерживая других, — мужчина отошел в сторону, давая команду начала. — К бою, — произнес Лука, ожидая девушку. Но та не спешила ответить. Она понимала, что слишком далеко зашли ее игры в лучшего друга, в душе творилось что-то невероятное, руки дрожали и были готовы вот-вот выронить саблю, а глаза потихоньку начали заполняться слезами. — Грейс, быстрее же, всех задерживаете, — строго проговорил тренер. А она не могла. Стояла, смотрела в его глаза и в очередной раз не понимала саму себя. Почему именно сейчас, именно здесь? Когда куча народа была готова увидеть ее слабость. Блондинистую, синеглазую слабость. А ведь она даже не понимала причину своего поведения. Снова. Сабля все-таки выпала из рук девушки и та, наплевав наконец-то на мнение других, привыкших видеть ее такой серьезной, побежала прочь с поля, чтобы дать волю очередному потоку слёз.