Калейдоскоп.

Несколько дней прошли в тишине и хозяйственных хлопотах, а в свой первый выходной парочка притащила с рынка рассаду для садика. Грядка алхимической мандрагоры, грядка обычной, кустики алой и белой белладонны. Сон-лилии, метлянки и железная трава - вот и все, для начала. Пара дней на высадку и, поливая вечером садик Игнат насторожился: что-то мандрагора подозрительно живая. Нет, ботва всегда шевелится, и корневища иной раз выпрыгивают из земли, но не настолько же! «Как будто паразитов выгоняют. Точно! Наверняка, каменные муравьи или тля-плодожорка», – парень поставил лейку на землю и ломанулся в дом, выпрашивать у Зирила отраву. В его отсутствие серебристо-синяя ботва зашевелилась активней, показались огромные фасетчатые глаза, и нечто зашуршало к кусту белладонны под окном. - Я прекрасно понимаю, что у меня паранойя, но… - говорил Игнат, указав на грядки мандрагоры. - Параноики живут дольше и здоровее. – согласно кивал некромант, окидывая бдительным оком огород. – Давай-ка польем вот этим… - пока парочка проводила анти-паразитную программу, нечто по кусту пробралось к приоткрытому окну и со звучным плюхом свалилось в комнату. Как ни странно, но охранные чары вторжения не заметили. А ночью случилось страшное. Игнат метался по кровати, за плечи притягивая к себе любовника, а тот мощно вторгался в него, жадно целуя куда придется, а по свисающей простыне на ложе забиралось нечто. Розовое тельце, по форме напоминающее крупную морковь, шесть тоненьких лапок, как у комара, огромные белых фасетчатые глаза и четыре серых крылышка, похожих на ботву мандрагоры. Оно внимательно смотрело, как дергается перед ним задница Зирила, бесшумно взлетело и село на нее. «Хвостик» глазастой морковки заалел, она пошире расставила лапки и ввинтилась в анус Маар Кана. - %%;%;№! – нецензурно вскрикнул тот, неожиданно достигнув пика, и замер, округлив глаза. – Ига, в меня что-то лезет! – панически взвизгнул он. Разгоряченный, неудовлетворенный Миланов приоткрыл глаза на испуганного и ошарашенного некроманта и тут же быстро выскользнул из-под него. В самом-то деле, что могло проникнуть в их хорошо защищенный дом? - Ой! Из эээ… тебе торчат какие-то глазки, две лапки и крылышки... – растерянно проговорил он. - Цвет какой? – спросил до предела напрягшийся некромант. - Глазки фасетчатые, белые, видное тельце – розовое. Ой, еще крылышки. - №;;№%%;45! %№;№;!№»№»!»!»! – простонал Маар Кан, рухнув лбом в матрас. – Сволочной морквохуй! Они не опасны, вот почему чары смолчали! - А что это такое? – сразу же успокоился парень и принялся удовлетворять свое любопытство, раз на другое настроение сбило. – Ой, что творит! Он назад лезет, эээ…. Нет… Не понял, он тебя трахает что ли? - Трахает. – ядовито передразнил Зирил, пошире расставляя ноги, задницей в зенит. – Они подкарауливают неосторожных теплокровных и внедряются в тело. Трахают, а потом выбираются и впадают в спячку, затем откладывают яйца, и опять по-новой. - А зачем? – Игнат склонил голову набок, наблюдая, как мокрвохуй, пуча глазки и цепляясь передними лапками, трудолюбиво елозит в его любовнике. – Ой, у него какая-то жидкость выделяется. - Смазка. – буркнул некромант, прогнувшись в пояснице. – И возбуждает. Для размножения им нужно тепло и массаж, что он и делает! Хммммм… - Ого! Я смотрю, тебе хорошо, – хмыкнул парень, пощупав его напрягшийся член. – Ладно, не парься, вылезет, выпустим и я тебе все компенсирую. - Только сначала я его препарирую. – кровожадно оскалился Зирил. – Оторву крылышки, глазки выдавлю... – Миланов хихикнул и подлез под любовника, облизнув по всей длине. Спустя некоторое время на простынь свалилась потолстевшая «морковка». - Попалась, сволочь! – некромант схватил его, потряс. – Сейчас я тебе… - осоловевшие глазки морквохуя косили в разные стороны, лапки безвольно висели, крылышки поникли. - Подожди, Зир, жалко его, – остановил Игнат, пальцем погладив «морковку». – Мягкий. - Конечно, мягкий! Теперь его можно подоить, и готово сырье для афродизиака. – фыркнул Зирил и слегка сдавил пленника. На конце хвостика показалась зеленая капля. – Видишь? Он не особой редкий, но довольно дорогой. - Давай его оставим? – предложил Миланов. – Хорошенький, постоянная статья дохода будет, и живое существо дома. - Что? Да я из-за него едва черными молниями спальню не разнес! – зашипел Маар Кан. – А ты предлагаешь его оставить? Ты свою задницу подставлять будешь? - Тебе же подставляю. – резонно возразил Игнат и скромно потупился, – по очереди будем. Ты же хотел разнообразия? - Я хотел с цепями попробовать, – буркнул некромант и мстительно принялся выжимать морквохуя в стакан из-под воды. – ;№»№»№; с тобой, но если ты еще раз на меня влезешь… - предупредил он добычу. Тот пищал и косил глазками, ему было хорошо. *** Так парочка обзавелась необычным домашним животным. Игнат устроил «морковке» лежанку возле очага, и там он преимущественно отлеживался, дремля в вате, а в перерывах обследовал дом, стрекоча крылышками. Как ни странно, но на опасном Горготе Миланов настолько расслабился, что забыл об основном законе: если все хорошо, берегись подлянки. Она-то как раз нарисовалась, откуда не ждали. Король Милий Первый, не дождавшись томов компромата от Черного Змея, был вынужден пойти на уступки своим аристократам и теперь его власть ограничивает совет лордов. Игрил же практически целиком погрузился в семейную жизнь, но нашел-таки в себе силы оторваться и послал шпиона к некромантам. Нет, он всерьез не рассчитывал на успех, да и злость на неуловимого бывшего раба прошла, но надо же изобразить видимость работы. Неприметный человек средних лет прибыл на торговом корабле и быстро затерялся в суете порта. За неделю он нашел таверну, где работал парень с волосами цвета солнца, и аккуратно посещал сие заведение. «Не понимаю, что здесь сложного? Прибыл. Объект нашел. Можно брать.» – недоумевал шпик. Опыт подсказывал ему, что фигуранта контрабандой не вывезешь, а вот убить можно. Но задачи на немедленное физическое устранение не было. Начальство приказало сначала как следует расспросить бывшего раба. Вытрясти все разговоры с Брандтом, мало ли что интересное всплывет. – «Надо брать и допрашивать в тихом месте, а потом уже можно в воду. Живность здесь все улики приберет.» – размышлял мужчина. И местечко у него на примете было. Неподалеку от порта, в одной и прорезей фьорда стояла покосившаяся хижина. Ее обычно использовали ищущие криминальной романтики приезжие. Как правило, их ожидания оправдывались, а тела не нашел бы самый въедливый некромант. Однако шпик не собирался там ночевать, а для допроса в самый раз. Мужчина скосил глаза на свое запястье – на браслете, аналоге наручных часов, камешек сменил цвет с желтого на зеленый. – «Пересменок. Пора». – он допил кружку, бросил несколько монеток на стол и вынырнул в уличный туман и полумрак. Тут шпион подкрался к задней двери таверны и приготовился ждать. Намурлыкивающий песенку под нос Игнат вышел на влажный воздух, вдохнул поглубже: «Хорошо-то каааааак». – дальнейшие мысли прервал болезненный удар по затылку. В это же самое время морквохуй по кличке Шустрик в своем лежбище распахнул глазки, завозился. Крылышки трепетали, тельце напряглось, не отлежался он еще после вчерашней дойки. Издав невнятный писк, он на подгибающихся лапках пополз в лабораторию. Потребовалось больше оборота, чтобы допищаться до увлеченного некроманта. - Чего тебе? Я предупреждал тебя, чтобы ты не попадался мне на глаза? – прошипел некромант, щелчком пальцев вызывая молнию. - Пиииии-пиии-пииии! – отчаянно пуча глазки верещал мокрвохуй и указывал хвостиком наверх. - Что? Иди отсюда, пока я тебя не прибил! К Игу приставай! – рявкнул Зирил и захлопнул дверь, с трудом удержавшись от размазывания «морковки». «Стоп, Игнат должен же прийти»! – спустя пару вздохов дошло до Маар Кана. – « Он всегда здороваться приходит.» – мужчина вновь распахнул дверь. - Пи-пи-пипииииииии! – заверещал Шустрик. - Он не приходил? – уточник некромант и решительно зашагал наверх, а морквохуй вцепился лапками в его штанину. Быстро обследовав дом Зирил замер посреди холла: смутное беспокойство нарастало. Встряхнув головой, некромант прихватил свой посох, сумку и вышел в туман. Неотдираемый мокрвохуй тихо сидел под плащом. - А он сразу после смены ушел, как обычно. – прогудел Грышах, раскатывая скалкой синеватое тесто. – Домой, грит, побегу. - Шааааа… - оскалился некромант. – Не пришшшел домой… Я бессспокоюсссссссь. – сбился на шип Зирил. - Ищи тогда. – посоветовал орк. – Я после смены присоединюсь, если что. Молча Маар Кан выскользнул на улицу, горько сетуя на свою медлительность: «Вот, давить не хотел, теперь ищи его, как хочешь»! – пока не надел брачных браслетов и не провел ни одного ритуала слияния, надеяться на магический поиск нечего, городской туман успешно путал следы. А так, ножками, искать можно посинения. - Пи-пииииии! – морквохуй высунулся и подергал лапками. - Ты чувствуешь Игната? – недоверчиво уточнил некромант и воспрял – конечно, вчера же его очередь была. -Вперед! *** Ледяная вода и пинок под ребра выдернул Игната из беспамятства: - Отвечай на мои вопросы, раб, и умрешь быстро, – проговорил незнакомый голос. Парень прищурился, осторожно помотал болезненно гудящей головой: - Вы обалдели? Я – свободный человек, подданный Сумеречных Земель! – на самом деле он только подал прощение, но зачем пришлому об этом знать? В том, что его поймал и связал пришлый, никаких сомнений: кожа обычная, а не светящаяся от мазей и магии, глаза не горят, как у самого Миланова, и лицо не запоминающиеся. Посмотрев в глаза «гопника», повар поежился – пустые, рыбьи и очень равнодушные: «Будет резать, даже без любви к искусству. Ох, лучше б маньяк! Зирил, помоги»! – мысленно возопил он, подергавшись на пробу. Связали его мастерски, швырнули в какую-то продуваемую всеми ветрами деревянную коробку, освещенную одним «светляком». Совсем близко грохотало море. - Ты – раб. Твой хозяин отдал тебе документы, что в них? Где они? – отстраненно спрашивал шпик. - Да ты чокнулся! – задергался в своих путах парень. – Я понятия не имею, что там было! Компромат какой-то или номера счетов в оффшорах, но я же все по адресу передали свободен! Ты не имеешь права предъявлять мне претензии! – он выдохнул, чувствуя, что его речь не произвела никакого впечатления на оппонента. Тот покивал, а Миланова продрал ужас, волосы встали дыбом: незнакомцу совершенно наплевать на его аргументы, он будет добиваться нужных ему ответов любыми способами. Так же молча шпик развернул сверток с малым походным пыточным набором, прикрутил камешек на браслете на запись, разрезал одежду на пленнике: - Отвечай, раб, кому и куда ты отвез документы, – иглы втыкались в определенные точки на руках, плечах и шее. Поначалу Игнат ничего не почувствовал, а спустя мгновение скорчился от боли. В этот драматический для себя момент он пропустил, как сарайчик вертикально стартовал, а его мучителя спеленала черная паутина. - Ига! – иглы вытащили, губ коснулось стекло, – пей залпом, там яд был. - Парень послушно проглотил, его развязали, закутали в черное, теплое, аккуратно прислонили к камню и вручили морквохуя. – Посидишь немного? - Угу. – расслабленно кивнул Миланов, сияющими глазами глядя на сожителя. Зирил пришел ему на помощь, нашел! И даже Шустрик! Морквохуй цеплялся лапками в ткань и с любопытством пучил глазки: - Пи! Пииииии! «Нашел! Он меня нашел!» – радовался парень. Боль перешла в терпимое жжение, осталось подождать карательных мер в отношении маньяка, и можно будет расслабиться. К удивлению Зирила морквохуй оказался хорошим проводником, и спустя примерно двадцать оборотов вывел его к берегу моря в сторону от пирсов. Некромант покрепче перехватил посох, как любой местный, сообразив, куда могла деться его пропажа, а уж когда нервы скрутила боль, только охнул: «Это не моя, Игната! Твари! Убью, воскрешу и снова убью! Медленно»! – оскалился он. – «Радует, что связь у нас есть, надо только закрепить и расширить.» – он быстро добрался до сарайчика, и тут его вновь скрутил приступ боли. Внутри чувствовалось два живых существа, одно с родной аурой, и другое, совершенно незнакомое. Маар Кан пришел в ярость и просто-напросто шарахнул по хлипкому строению, отбрасывая его в сторону, а второй волной глуша незнакомца. На время пригасив свою злость, некромант торопливо ощупал любовника, оказал ему первую помощь и вручил Шустрика: - Подождешь немного? – для проформы спросил он. Игнат, глядя на него сияющим, теплым взглядом, кивнул и блаженно улыбнулся. Чувствовалось, он на все согласен, лишь бы его не оставляли одного. Хищным движением некромант повернулся к поверженному противнику: - Нуссс, кто ты такойссссссс? – оскалился он во все зубы он, щелчком пальцев возвращая жертве сознание. Невыразительные глаза открылись, в глубине мелькнул страх и решимость, и вновь все погасло: - Значетсссссс, не хочешшшшшшш сссссотрудничать? – ласково спросил Маар Кан, пассом руки распластывая шпика по камням. Его конечности раскинулись звездочкой, по ним поползли мертвенно-белые линии… – Мне плевать, что тебе надо от моего мужассс, всссе, кто придет за ним – ссссдохнут! – сиреневые глаза полыхнули, тело жертвы выгнулось, хрустнули кости, словно кто-то невидимый ломал их, начиная с пальцев, но незнакомец молчал. Одни только выпученные глаза показывали, что он еще жив. Холодная ярость нашептывала Зирилу законсервировать его и в спокойной обстановке разобраться с ним, растянув месть на недельку-другую, а рассудительная часть сознания советовала поспешить, чтобы не спугнуть Игната, мало ли, как он отреагирует на подобные действия. Вот сначала заполучи рыжика полностью, а затем… Некромант предвкушающе облизнулся, вывернул грудную клетку жертвы. Чары не позволяли ей орать и терять сознание и усиливали причиняемую боль. Впрочем, астральное тело мужчины было растерзано в клочья, а выделяемая ритуальным мучительством энергия почти полностью зарядила все амулеты Маар Кана. Наконец, с противным чпоком взорвались внутренности: - Почти все… – промурлыкал Зирил, делая завершающие пассы. – Наслаждай погодой и обществом. – Он подхватил задремавшего Игната и понес его прочь. С каждым шагом удаляющегося некроманта линии пентаграммы гасли, но как ни старался дух убитого, зависший над растерзанным телом, вырваться, ничего не получалось. В щель между камнями сунулся подвижный нос, затем мелкое гибкое животное серо-стального окраса, другое. Они подкрались к трупу и вцепились в плоть. Дух взвыл: это больно, как будто ему мало уже испытанного - теперь он чувствует себя пожираемым заживо! Он орал, метался, но его никто не слышал, а к вечеру следующего дня каменные крысы не оставили от тела даже косточек, и привязка истаяла. Однако, обезумевший дух этого не заметил, принялся метаться, и его испепелили охранные башни города.