Версальский лед

Прошло ещё два месяца, и на Бейкер-стрит вернулись перепады настроения, рыдания скрипки, разбитые границы личного пространства, вернулись клиенты и их сбивчивые истории ― Шерлок вернулся ― с радостью констатировал Джон ― вернулась жизнь. Тяга к блогу, неуверенно, мало по малу копилась, невысказанные слова вибрировали на кончиках пальцев и сохраненные черновики множились очень быстро. Мысли и образы проносились вихрем, разгоняя сонливые вехи зимы. Шерлок вернулся. Не сам собой, всё такой же резкий, лаконичный и театральный… но этот облик, как будто опалённый весенним солнцем, смялся: истончился по краям и закаменел в сути. Привычный облик, к которому хотелось тянуться, помня, однако, о его недосягаемости, теперь представлялся не больше, чем наигранной миной старательного актера. А тяга всё не исчезала, терзала и тянула в мышцах застарелой дрожью. Прорывалась во взгляде, управляла действиями, теплилась наперекор стечению обстоятельств. Джон знал, что никогда от неё не избавится. Он чувствовал необходимость уйти из окружения Шерлока, в котором образовались новые отношения. Уйти, пока не поздно, пока ещё может, с надрывом и грубо рассеченной связью, надеясь на то, что старые шрамы когда-нибудь перестанут болеть. История с Менсом постепенно затиралась в будничных заботах и новой работе. Джон почти не чувствовал себя грязным… Постоянным напоминанием служили лишь шрамы в нижней части живота, складывающие в непристойные слова о том, что его тело ― чужая собственность, что сам он ― игрушка. Но и они теряли остроту. Его кукловоды уже мертвы. Смерть Менса он видел сам, до сих пор храня на задворках разума тщательно отмеренную ненависть к Майкрофту за бесцеремонную демонстрацию силы. Может быть, справедливой, может быть ― нет. А Бастиан… его пырнул заточенной болванкой сокамерник. Такое иногда случается. Повздорили, не поделили журнал, очередь уборки, мировоззрение... Как же! Джон с ужасом представлял, как сможет смотреть в глаза брату Шерлока при встрече. Одно дело быть жертвой, совсем другое ― безжалостно отмщённой жертвой. Именно так он ощутил на себе наличие семейственной связи, возможно, не совсем уместной: дружба с соседом не является веским основанием… К счастью, он с Майкрофтом больше не виделся. Наверное, Шерлок посодействовал, почти что истерика Джона после просмотра кадров расправы была впечатляющей, не иначе. Шерлок вернулся, и Джон не находил в себе силы уйти. Участие в двух незначительных расследованиях по смс не давало того ощущения нужности, что было раньше, а разнузданное времяпрепровождение Шерлока не добавляло уверенности. Очевидно было только одно ― влечение накрыло Холмса с головой. Настолько, что он даже приставал к Джону, забываясь. Ничего настолько серьёзного, чтобы насторожить соседа, но бесило это Джона качественно. *** Громко хлопнула входная дверь. Джон приготовился к встрече с Шерлоком, сделав несколько глубоких вдохов и выдохов. Сейчас предстояло зрелище не для слабонервных. Раздался быстрый топот, детектив взлетел к ним в квартиру через ступеньку, а то и через две. ― Джон, я дома, ― он быстро скинул пальто, перекладывая пакет из руки в руку. ― Захватил нам немного еды из тайского ресторана, ― пакет звонко шлепнулся на кухонную столешницу. ― Ты голоден? ― Ну, не отказался бы перекусить, ― Джон старательно делал вид, что вечерние новости ― самое захватывающее на свете зрелище, а вовсе не Шерлок, нагулявшийся всласть. На него было практически больно смотреть. Мягкость, расслабленность, довольство ― определенно секс оказывал положительное влияние. Даже запах как-то неуловимо менялся, кудряшки устало свисали на лицо, будто кто-то неистово дергал их в порыве экстаза, тело лениво, преисполненное томной неги передвигалось по кухне. Джон неохотно подошёл к раковине, заросшей грязными кружками, и принялся за отчистку. Неожиданно Шерлок прижался к нему сзади, сцепив руки на джоновом свитере спереди, весь приластился к нему, уткнувшись носом в макушку. ― Шерлок, послушай… ― Джон выключил воду и аккуратно отложил кружку, что-то в последнее время он много их переколотил. И попытался выбраться из крепкого объятия. Руки нехотя разомкнулись. ― Посмотри на меня. Шерлок отступил на пару шагов с видом виноватым, но довольным и не спешил открывать глаз. ― Посмотри на меня, ― прикрикнул Джон так, что проигнорировать его не вышло. ― Так больше не может продолжаться. Если хочешь, просто уйди к… нему, ― Джон с трудом выдавил из себя эту фразу. ― Я тебе не тренажёр, тем более… ― он отвернулся к грязной посуде, как к спасению. Вода заполнила повисшую тишину. Он бы хотел сказать: «меня укатали по полной и без тебя», но весь запал растворился в застывшем взгляде Шерлока. Поели они молча перед телевизором, новости давно сменились невнятным детективом с сюжетом для «слабоумцев» по шкале Шерлока. Наконец, он яростно схватил пульт, лежащий посередине дивана, как разделительная полоса между соседями, и вырубил звук. Пульт снова вернулся на диван, подскочив несколько раз на подушке. Джон с каменным лицом продолжил смотреть беззвучную картину. ― Я не выдержу с тобой один… ― Шерлок вцепился одной рукой в волосы и с силой потянул. Потом расслабился и продолжил. ― Я не настолько силён духом, чтобы не хотеть тебя. Каждый день ― проверка на прочность. Я всерьёз думаю, что тебе лучше съехать или мне. Прекратить эти мучения. То, что я пытаюсь оградить тебя от своего отвратительного влечения, когда-нибудь и так бы выяснилось. Да, я желаю тебя! В самом грязном смысле этого слова. Джон пораженно отвернулся от экрана, силясь подобрать на это признание ответ, но Шерлок не дал ему сделать этого, продолжив класть слова пулеметной очередью, всё также не отрывая глаз от экрана. ― Я чувствовал к тебе расположение и раньше, но когда по моей вине ты угодил к Менсу… Что-то сломалось, стоп-кран исчез, и больше сдерживаться я не могу. То, что я слышал… заставило испытать меня боль и ревность. Это было невыносимо. Я никогда не испытывал ничего настолько сильного и разрушающего, думал, что потерял тебя окончательно. Думал, что признаюсь тебе сразу, как ты вернешься, но… ты был так хрупок, я испугался потерять тебя снова, переживать эту оглушающую боль снова. Ты ошибочно считаешь, что я неожиданно влюбился и глушу «глупые» чувства в большом количестве секса и в твоих объятиях. Это почти так. Я давно нахожу тебя лучшим, своим, идеальным. Если бы я мог предложить тебе делить постель… Но не после… Не сейчас… Речь пошла на спад, Шерлок, тяжело дыша, повернулся к Джону, потрясённо уставившемуся на него. ― Между нами могут быть и нежные отношения. Мне не нужен половой акт с тобой. Это необязательно, ― Шерлок порывисто придвинулся к Джону, сократив разделявшее их расстояние до минимума, коснулся рукой его шеи, мягко, просяще поглаживая кожу. ― Не беспокойся, сегодня я уже физически не могу тебя захотеть. Шерлок ещё приблизился, оставив невесомый поцелуй на щеке, потом на шее и проговорил в губы Джону: ― Тебя устроят платонические отношения? ― Что… Я… ― Джон, не зная как реагировать, растерялся. Вся эта безумная нежность и невероятная забота. Господи, Шерлок трахался где-то на стороне, чтобы не тревожить Джона откровенным желанием. Ненормальный. ― Мне нужно время… ― Хорошо. Шерлок отпрянул на свой край дивана, задев ладонью пульт. Звук неожиданно включился: «Вы были правы, инспектор. Это судьба». _________ Версаль сжимает сердце мне своей громадой, Величием терзает взор и душу. Ты хочешь? Падай, падай, падай… Хоть ниц, хоть в обморок ― венца ты не нарушишь. Он в вечный сон укутан снежной бурей хладной, Снега как будто на века легли И пение камней звучит усладой, В ответ на колыбельную небес сиянием любви. Казалось бы, заснеженное сердце монолита, А по весне дрожит от неги жаркой Версаль и ты, я восхищался скрыто Твоим талантом и запредельно жизнью яркой. За льдом величия ты прятал опустевших зал ряды. Как жаль, что с опозданьем это поняли и я, и ты.