Мой Хозяин 2. Хао Патч.

На дворе 1441 год. В Японии спокойная и мирная (в отличие от Европы) жизнь, иногда нарушаемая всплесками бунтов рабочих, которые моментально погашались солдатами. Но это была всего лишь человеческая жизнь. В деревне Патчей все было по-другому, ибо в пятнадцатом веке должен был состояться следующий Турнир Шаманов. Всё поколение, что должно было стать судьями и вступить в совет неустанно тренировалось, подготавливая себя к столь ответственной миссии. В разгар дня в деревне Патчей было как всегда оживленно: юноши шестнадцати лет то сражались, то ходили к старому мастеру, дабы научиться у него искусству ведения боя и снова возвращались оттачивать навыки. Один мальчик выделялся из всей этой шумной толпы. Он сидел около своего дома и задумчиво переводил взгляд с одного смеющегося подростка на другого, размышляя, кем станут эти юноши в будущем. Возможно кто–то из них будет примерным семьянином, а кто-то погибнет в бою, а кто-то и вовсе станет предателем и уйдет на сторону врага в той или иной войне. Этот взгляд пугал юношей, и они перешептывались за спиной парня, даже не подозревая, что он слышит каждое их слово. Юноши приглашали его к себе в группу, но он вежливо отказывал, как-то странно качая головой, чем еще больше пугал будущих судей, которые пожимали плечами и снова убегали «сражаться». Этим странным мальчиком был Хао Асакура, шаман с длинным и трудным жизненным путем, о котором знали лишь его физиологические родители, маленькая сестра и он сам. Мужчина, как и обещал Рему, возродился и ждал любой весточки от своего мастера, о том, что он ждет и любит его, но китайский мастер молчал. «Может, время еще не пришло?» - нередко размышлял шаман, задумчиво смотря в голубое небо, ожидая сокола с посланием от любимого. В этой жизни Хао тоже пришлось несладко. С самого зачатия, «родители» Хао – Альба и Эмбри знали, что их сыном будет демон, но в те времена аборт означал, что пара, которая избавилась от малыша, с позором должна изгоняться из деревни. Именно поэтому, Альба отказалась умертвлять ребенка. Хао все просчитал. Шаман с первых секунд жизни, пригрозил «родителям» смертью, если они хоть словом обмолвятся о том, кто он такой на самом деле, поэтому новоиспеченные родители молчали. Они мирно относились к Хао, а он не трогал их семью. Вел мастер онмё себя тихо и иногда даже помогал Альбе по дому. Позже у Альбы родился еще один ребенок. На этот раз девочка – Ингрит. Сначала Хао хотел убить малышку: она могла многое рассказать в силу своего возраста, но увидев в девочке свою покойную дочь, Хао передумал, а позже начал привязываться к ребенку. Так семья и жила, словно они были чужими друг другу. Альбу не заботило, что в своей утроби она выносила того, кто в будущем станет судьей турнира, а чуть позже развяжет войну между кланом Асакура и своей командой. Её волновало лишь то, чтобы в её семье все было благополучно, и чтобы Хао держался от них как можно дальше. - Ингрит, что ты здесь делаешь? – воскликнула Альба, когда увидела, как малышка плетет с Хао венок из цветов, сидя на крыльце. - Я говорила тебе не ходить сюда?! Говорила? – мать дернула девочку за руку и оттащила от Хао. Ингрит перестала улыбаться самому красивому по её мнению брату на земле и повернулась к матери. Она подняла большие, голубые глаза на маму и, увидев её рассерженный взгляд, заплакала. Она была слишком мала, чтобы понять, насколько напряженными отношения Альбы с Хао стали в последнее время. - Марш в дом, бестолковая девчонка! – малышка посмотрела на Хао, который нежно ей улыбнулся, подошла к нему, тепло обняла и, шмыгнув курносым носиком, развернулась. Спотыкаясь о слишком длинный подол кимоно, зашла в дом. Альба перевела взгляд на вставшего с крыльца Хао и проговорила: - А ты не смей к ней подходить и растить себе приспешницу. – Хао опустил голову, а потом, сжав руки в кулаки, снова поднял, взглядом «впиваясь» в голубые глаза своего потомка. - Да ладно тебе, Альба, нельзя, что ли дочке...твоей дочке слово сказать? Женщина приблизилась к Хао и поднесла нож, которым она чистила картошку на кухне к горлу юноши, на что он лишь усмехнулся. - Ты меня слышал Хао, - прошептала женщина, после чего сорвалась на крик, - не смей подходить к Ингрит! - парень сверкнул глазами, и в этот же миг вокруг их дома поднялся ураган. Альба испугалась такой мощной силы, и нож выпал из ослабевших рук женщины, после чего она почувствовала, как смыкается узкая ладонь на её тонкой шее. И воздуха стало не хватать. Катастрофически не хватать. Она попыталась освободиться, царапая юную кожу ногтями, но тщетно. Во время борьбы она чувствовала пропитанный яростью голос своего, пусть и не родного сына. - На твоем месте я бы так не поступал и был немного благодарней, ведь если бы не я, ни тебя, ни твоего отпрыска вообще бы не было. - Женщине совсем перестало хватать воздуха, а Хао искренне любовался на картину задыхающейся «матери». – Я сейчас отпущу тебя, только в благодарность за мою реинкарнацию, мама, - прошептал Хао на ухо Альбе и расцепил стальную хватку, открывая путь кислороду в лёгкие. Женщина закашлялась и упала на колени, перед победоносно взирающим на неё Хао. - Я все поняла, - обессилено прошептала Альба и подобрала нож. – Я могу идти? Хао едва уловимо ухмыльнулся и кивнул. Женщина поспешно вернулась в дом. Хао вновь опустился на крыльцо и услышал голос Матамунэ: - Я видел сокола, хозяин. Он был с гербом клана Тао. – Мужчина не пошевелился, но горёсин знал, что Хао невероятно обрадовала эта новость. - Где? - сдержанно произнес Хао. Кот облизнулся и кивнул головой, в сторону сидящего на крыше соседнего дома сокола. - Я могу привести его сюда, господин. - Хао кивнул и повернул голову к другу. - Так сделай это, чего же ты ждешь? В один прыжок хранитель оказался рядом с соколом, который, увидев дух кота, незамедлительно последовал за ним, сразу поняв, что это хранитель того, кого он ищет. - Как его зовут, Матамунэ? - Эврик, господин Хао, – промурлыкал кот и растянулся на солнце, хотя уже никогда не почувствует его. - Ну что, Эврик? - Хао сел напротив птицы и принялся поглаживать вычищенные перья. - Это письмо прислал мне Рем-сама? Сокол только смотрел на него золотыми глазами и держал в когтях заветное письмо. - Не знаешь? Тогда давай почитаем, – прошептал юноша и раскрыл свиток, а Матамунэ согласно закивал у его ног.