***
Шли дни, незаметно перетекая в недели, а затем складываясь в месяцы. Наступал самый пик сезона дождей, когда почва становилась настолько вязкой, что могла запросто поглотить в себе неосторожного путника. Я уже не мог представить, как раньше выживал без непоседливого ушастика. Мы много разговаривали. Я рассказывал про сменяющие друг друга эпохи, древние народы и род драконов, который раньше был основой мировой цивилизации, храня всех существ и истребляя тварей в темные века. Миоэль в свою очередь рассказывал о жизни в деревне, о строгих законах и о своем одиночестве, на которое его обрек староста, готовя к ритуалу на протяжении аж двадцати лет. Старый манипулятор все это время использовал его в роли накопителя для своей истощившейся магии, и поэтому так долго скрывал его способности, не отдавая на смерть ценный ресурс. Миоэль грустил без друзей, но слушался старосту и читал книги, узнавая много полезного про растения и целебные травки. Из тех же книг он узнал про драконов, сразу обретая мечту о встрече со своим собственным. Еще никогда я не чувствовал себя таким польщенным. Однако мой счет к главе местного эльфятника все рос. Из-за него Миоэль половину сознательной жизни провел в изоляции, чтобы потом послужить очередной жертвой для купола. Ну ничего… у меня очень хорошая память, и я могу стать на редкость жестоким, случись кому из смертных перейти мне дорогу. В пещере эльфенок любил наводить чистоту, частенько украшая голые стены принесенными мной листьями или сплетенными из травы узорами. Миоэль еще какое-то время продолжал быть настороженным и пугливым после моего извинения, но я больше не давал повода усомниться в себе, часто обнимая эльфенка и увлекая своими историями. И через какое-то время он перестал бояться меня окончательно, уютно устраиваясь рядышком на ночь или невзначай касаясь теплыми ладошками. Сейчас, например, эльф с упорством пытался восстановить всю ту цветуще-растущую пакость, что еще пару месяцев назад полностью заполняла пещеру. Он корпел над этим уже вторые сутки подряд. — Миоэль! Восторженный Эльф умудрился за секунду вернуть пещеру в прежнее состояние, наколдовав фиолетово-оранжевые ростки неизвестных даже мне растений! Причем довольно толстые стебли обвили мои ноги и незатейливо выпустили цветочки. Голубые. — Прости, Борн! Я случайно! — ушастик подбежал ко мне и начал легонько гладить оранжевую субстанцию, что-то мелодично напевая себе под нос. Через несколько секунд растение нехотя отпустило мою ногу и скрылось в многочисленных побегах на полу. — У нас скоро будут вкуснющие фрукты! Такие большие и розовые! — Миоэль задумчиво посмотрел на потолок. — Ну или, может быть, желтые. — И ты их будешь есть? — приблизившись к эльфенку, отодвинул от его лица свисающую лиану. — Конечно. И ты тоже будешь. Они должны быть очень вкусные и сладкие. Во всяком случае, я надеюсь на это, — довольно потершись о мою руку щекой, ушастик с энтузиазмом побежал проверять свою теорию. Но на протяжении следующих нескольких часов Миоэль активно рассказывал мне про то, что у него получилось что-то не то и теперь придется все переделывать, потому что плоды несъедобные. И я надеялся уже полежать и пообниматься с эльфенком, может быть, даже поцеловаться пару раз, но куда там. Вместо того, чтобы отложить это малоперспективное занятие на следующее утро, Миоэль решил закончить все сегодня. Но у него раз за разом ничего не получалось, из-за чего он постоянно огорчался, соответственно, влияя и на меня тоже. Мда. После очередной неудачной попытки, понял, что все это мне надоело, и вместо обычного интересного разговора с ушастиком слушал лишь сердитое бормотание и недовольное сопение. К тому же меня уже давно мучает один вопрос… Поднявшись с прохладной травы, неслышно приблизился к Миоэлю. Стоя спиной ко мне, он, казалось, не замечал ничего, кроме своих драгоценных растений. — Миоэль, у меня есть предположение, как сделать так, чтобы плоды были съедобными. — И ты молчал?! Как? — полными любопытства глазами Миоэль смотрел на меня в ожидании ответа. — Я расскажу. Но только после того, как ты скажешь, почему твои ушки все-таки нельзя трогать. Миоэль сразу же покраснел, но попытался сделать вид, что он вовсе ни при чем. — Можно! Я просто… просто не очень люблю. Ага, как же. Так я и поверил. Я тоже чувствую, когда мне говорят неправду. Что ж, ладно. — Хорошо, тогда попробуй изменить полностью созданный твой первоначальный образ у растений, чтобы они переняли всю структуру настоящих живых цветов, а плоды нужно не просто представить внешне, но и детально задать их вкус, заранее зная, какой он должен быть. — А-а-а, вот оно что, — благодарно чмокнув меня в щеку, Миоэль пошел переделывать свою работу, а я со вздохом проводил голодным взглядом его гибкую фигурку. У эльфенка все получилось на удивление быстро, и теперь наша пещера превратилось в уютную зеленую норку. Ушастик счастливо повздыхал на это безобразие, а потом залез ко мне на колени и принялся рассуждать о том, что если выйдет солнышко, а оно когда-нибудь выйдет, то он заберет меня с собой и покажет, что в лесу есть куча интересных деревьев и травок, которые требуют моего внимательнейшего осмотра. С улыбкой слушая Миоэля, который продолжал рассказывать теперь уже о полезных свойствах некоторых трав, я наконец решил действовать. Осторожно прижав эльфенка одной рукой к себе, второй начал ласково поглаживать его мягкие волосы. Миоэль, к моему облегчению не придал этому особого значения, просто улыбнулся и все. Тогда, аккуратно переложив его волосы на другое плечо, начал легонько массировать его ушко, ожидая реакции, которая не заставила себя ждать. Эльф сразу же замолчал и попытался выбраться из моих рук, но в этот раз я решил не отпускать его хотя бы минутку. Тогда, видя, что попытки тщетны, Миоэль глубоко вздохнул и улегся так, чтобы мне удобно было гладить его многострадальное, покрасневшее ушко. Постепенно дыхание эльфенка становилось все чаще, и я бы никогда не подумал, что эльфята способны на урчание. Миоэль, посмотрев на меня затуманенным взглядом и, от души мурлыкнув, полез целоваться. С удовольствием ответив на поцелуй, я осторожно поменял позу, опуская эльфа на жгуты растений, и начал медленно раздевать его, оголяя нежную молочно-персиковую кожу. Скинув невесомую рубашку, я тут же спустился ниже и принялся облизывать маленькие бледно-розовые сосочки. Миоэль постоянно охал и не убирал рук с моих плеч, все время стараясь притянуть меня ближе и вжаться всем телом. Я, конечно, догадывался, что у эльфов ушки — это неприкосновенное место, но чтобы настолько… — Борн… пожалуйста, — Миоэль закрыл глаза и обнял меня всеми конечностями, принявшись тереться об меня щекой и часто дышать. Стянув с него последний элемент одежды, я стал внимательно изучать его совершенное тело, не оставляя отметок и не кусая гладкую персиковую кожу. Выгибаясь и тихонько постанывая, Миоэль ластился ко мне, терся своим маленьким носиком о мою шею и негромко урчал. Покрывая поцелуями его сладкую шейку, дотянулся до своего порядком возбужденного члена и, достав его из штанов, с силой провел по толстому, перевитому венами стволу, чувствуя сразу накрывшее с головой возбуждение и желание побыстрее оказаться в бархатной тесноте своего эльфенка, о которой я грезил ночами и мечтал уже которую неделю. — Ми… Миоэль… Ты хочешь… чтобы мы продолжили? Тяжело дыша, я смотрел на макушку обнимающего меня эльфа. Я больше не удерживал его и был готов отпустить, в случае, если малыш почувствует неуверенность. Удовлетворить себя я смогу и сам. — Да… да, пожалуйста, — Миоэль прижался ко мне всем телом, оказывая такое нужное сейчас давление на истекающий смазкой член. — Ты знаешь, что я хочу с тобой сделать? — судорожно вздохнув, я сделал поступательное движение, проводя толстым органом по впалому животу эльфенка, задевая его возбужденный член. — Д-да, — прошептал Миоэль, снова вжимаясь в меня всем телом. — Нам рассказывали про это в деревне. Но я не думал, что когда-нибудь захочу этого сам. — Хорошо. Я полностью скинул с себя всю одежду и, еще раз проведя членом по животу эльфенка, понял, что больше не могу сдерживаться. Уложив Миоэля на спину, я в очередной раз его поцеловал, наслаждаясь нежными и отзывчивыми губами. Доверчиво улыбнувшись, эльфенок обнажил шею и заурчал, хватаясь за выступающие стебли растений. Главное, чтобы моему сокровищу не было больно, и да, в этот раз я хочу, чтобы приятно было не только мне. Дав эльфенку облизать свои пальцы, заворожено смотрел, как он, прикрыв глаза, осторожно посасывает каждый. Его покрасневшие щечки очень контрастировали с бледной кожей ниже, которую хотелось целовать, не отрываясь. Наконец, подведя руку к аппетитной попке Миоэля, я аккуратно начал вводить первый палец. Упругие мышцы сразу же сомкнулись вокруг него. Эльфенок прерывисто вздохнул, на что я сразу же принялся его успокаивать, тихонько нашептывая нежные слова и целуя напряженный живот. Второй палец я добавлял медленнее, следя за каждой эмоцией Миоэля. Не спеша, я начал аккуратно разрабатывать шелковистые стеночки изнутри, осторожно двигая пальцами вперед-назад или раздвигая их в глубине настолько, чтобы расслабить напряженные мышцы и освободить место для третьего пальца. Надавив на маленький бугорок внутри, удовлетворенно услышал тихий стон, удививший самого Миоэля в первую очередь. Мой собственный орган отозвался на этот звук болезненной пульсацией и желанием наконец заявить права на партнера, но я не стал спешить. Я продолжал уверенно скользить пальцами внутри эльфенка, убеждаясь с каждым разом, что точно задеваю его центр наслаждения, постепенно ускоряя поступательные движения, заставляя эльфенка тихо всхлипывать и извиваться. — Борн! Миоэль вдруг выгнулся, сжав мои пальцы внутри, и со вскриком кончил, обессиленно упав на мягкие стебли. Полупрозрачные капельки семени выглядели завораживающе на его бледном животе. Улыбнувшись открывшейся картине, я снова проигнорировал яркое желание собственного члена оказаться в горячей тесноте эльфенка быстрее, чем нужно. Вместо этого, я вставил третий палец, совершенно не чувствуя сопротивления — настолько Миоэль расслабился после первой волны возбуждения. Эльфенок тихонько вздохнул, смотря на меня из-под полуприкрытых век, и медленно моргнул, с очередным прерывистым вздохом принимая в себя три пальца до середины. Продолжая растягивать его, я целовал мягкий животик, грудь, шею, плавно перебирался к покрасневшему ушку. Выгнувшись, Миоэль попытался снова направить мои пальцы в себе к заветному месту, но я намеренно несколько раз избегал долгожданного контакта, продлевая сладкие ощущения. Наконец, когда Миоэль начал безостановочно шептать мое имя и тихо постанывать, я посчитал, что достаточно его подготовил и наконец-то оставил тугую дырочку в покое. Ненадолго. Раздвинув его ноги шире, я ласково целовал выступающие ключицы и безостановочно говорил, какой он красивый и замечательный, как я рад, что он теперь мой, и что никуда его больше не отпущу. Взяв в руку свой орган, я нетерпеливо размазал обильно сочащуюся смазку по всей поверхности и, пристроившись к Миоэлю, начал медленно вводить свой набухший покрасневший член в уже успевшую сжаться до прежних размеров дырочку. Эльфенок судорожно вздохнул и сжал ладошками мои плечи. — Тише, мое сокровище, сейчас все пройдет. Желание одним движением полностью войти в податливое тело эльфенка было сильным, но куда слабее того, что я чувствовал к Миоэлю, моему избранному, моей паре. Я никогда не прощу себя, если хотя бы попытаюсь навредить ему снова. Маленькими толчками проникая все глубже, я успокаивающе гладил эльфа по бокам, задерживаясь на бедрах, и синхронно со своими движениями внутри скользил рукой по небольшому члену эльфенка. Его узкие стеночки так приятно и мягко сдавливали мою плоть, что с каждым маленьким толчком я уже был готов закончить, так и не попробовав главное. Но наконец, я полностью был в эльфенке. Наклонившись, вовлек малыша в очередной поцелуй и под громкое неровное урчание стал осторожно двигать бедрами, стараясь найти нужный угол. Придерживая его за талию, я медленно двигался внутри такого желанного тела, стараясь растянуть удовольствие и дать насладиться каждым толчком своему эльфу. Вдруг громко вскрикнув, Миоэль выгнулся и, быстро задышав, ошарашенно посмотрел на меня, снова хватая за плечи. Ответив ему горячим поцелуем, я вцепился в его бедра и вошел под тем же углом еще раз, но уже быстрее, плавно погружаясь в эльфа на всю длину. Постепенно увеличивая темп, я не прекращал целовать эльфенка и ласково покусывать его за вздрагивающие от каждого толчка губы. Обхватив меня за шею, эльфенок охал и судорожно сжимался внутри, каждый раз посылая волны наслаждения по моему сверхчувствительному органу. Я мог излиться уже только от этого, но продолжал глубокими толчками вколачиваться в покрасневшую, с трудом принимающую меня дырочку. С каждым новым движением проходясь под нужным углом, с обжигающим удовольствием слушал завораживающие стоны эльфенка, который обессиленно хватался за корни растений, чтобы помогать себе вжиматься в меня так тесно, как только возможно. Войдя в него последний раз, я с силой вжался бедрами в Миоэля и отпустил себя, чувствуя, как горячая сперма бурными потоками хлынула в податливое тело, заполняя все вокруг. Вскрикнув, эльфенок задрожал и потерялся в удовольствии во второй раз, сжимая меня изнутри и заставляя выплескиваться в него еще более сильно и мокро. Я не мог остановиться, чувствуя, горячие волны семени, что продолжали высвобождаться из меня неравномерными толчками, заливая все внутренности эльфенка. Но мне все равно было мало. Я слишком давно и слишком долго не был ни с кем и не получал разрядки. Я чувствовал, что очередной поток спермы иссякает, но я знал свой организм и понимал, что это далеко не так. Я резко двинулся во влажной тесноте, вызывая тихий стон малыша и создавая для себя дополнительный стимул, сразу выпуская еще одну мощную струю вдобавок к тому количеству семени, которым уже наполнил эльфа. — Борн… — эльфенок вяло завозился, пытаясь отстраниться и соскользнуть с продолжающего наполнять его органа. Задрожав, я с невозможным усилием вышел, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не вернуться в блаженную тесноту и не закончить процесс. Я замер над Миоэлем, с вожделением смотря, как много и сильно вытекает из его покрасневшей, судорожно сжимающейся дырочки. Осторожно надавив на его слегка увеличившийся животик, я добился того, что большая часть наполнившей его густой жидкости оказалась на корнях растений, вновь открывая мне доступ к желанному телу. Снова пристроив до сих пор пульсирующую, с сочащейся спермой головку ко входу, вопросительно посмотрел на эльфенка. Широко распахнув глаза, Миоэль осторожно кивнул и гостеприимно раздвинул ноги шире, снова с легкостью принимая меня на всю длину. Внутри он был настолько горячий и влажный, что хотелось брать его снова и снова, пока мы оба не отключимся от истощения. Но я знал, что эльфенок уже устал, а мне необходима была всего лишь пара толчков, чтобы наконец впасть в долгожданное блаженство. Не заставив себя ждать, я толкнулся трижды, снова замирая и прижимаясь головкой к мягкой стеночке внутри, плотно обхватывающей ненасытный орган. После чего я закрыл глаза и резко выдохнул, чувствуя, как снова заполняю Миоэля также обильно и щедро, как и в первый раз. Больше не выходя из эльфенка, я лег на дно пещеры и положил свое главное сокровище на себя, заботливо обняв руками. Миоэль еще немного поерзал, находя удобное для себя положение и с уютным вздохом устроился у меня на груди, закрывая глаза и мягко улыбаясь. Теперь уже никто и ничто не сможет нас разлучить.***
Сезон дождей подошел к концу. С первыми за несколько месяцев лучами солнца исчезли все твари, снова спрятавшись под землю. Миоэль с нетерпением выглядывал наружу и уже не мог дождаться, когда мы отправимся за приключениями. Я не стал долго томить, сразу предлагая навестить его сородичей и проверить, как они преодолели очередной цикл. Оказалось, что вместо Миоэля в ритуале пришлось участвовать самому старосте, который до последнего надеялся, что эльфенок все же опомнится и принесет себя в жертву. Но здесь старому интригану не повезло. Миоэль оказался у меня, соответственно, ни о каком ритуале не могло быть и речи. Поэтому выбор пал на задержавшегося в мире живых главу. Я не был уверен, как реагировать, ведь сам уже распланировал, как избавлюсь от эльфа, заставившего Миоэля чувствовать себя одиноким и несчастным. Но, с другой стороны… староста умирал долго и далеко не безболезненно. Ритуал, на который он отправлял безвинных подростков и нередко принимал участие сам в активной роли, вернулся бумерангом и жестоко наказал зазнавшегося эльфа. Мне оставалось только кивать и говорить, что мне жаль достопочтенного старца. Правда, жалел я далеко не его. Мы не стали задерживаться в эльфийском поселении надолго. Нам нужно было путешествовать, как хотел Миоэль, и мы, собственно, отправились по лесам в сторону людских территорий. Эльфенок восторженно разглядывал деревья и нередко задерживался у разных цветов, что-то завороженно шепча и в восхищении блестя глазами. Он много рассказывал про растительность и в скором времени увлек меня своим неиссякаемым любопытством и живым интересом. Я тоже принялся наблюдать за природой наравне с ним и подмечать любые изменения. Но еще через месяц Миоэль стал сильнее уставать и уже не с таким рвением наклонялся к понравившимся цветочкам. Мы чаще останавливались на привалы, которые становились все продолжительнее и продолжительнее. Я не спрашивал у эльфенка в чем дело, зная, что его здоровье в полном порядке, а наша связь крепка, как никогда. Возможно, он просто пресытился лесом, снова желая найти покой на несколько месяцев. И вот в один из дней Миоэль сам подошел ко мне, утыкаясь головой в грудь и вздыхая. Прижав свое сокровище к себе, я мягко поцеловал его в макушку, вдыхая свежий яблочный запах. — Борн… — голос Миоэля был необычайно тихим и серьезным. — Мне кажется, что у нас скоро будет ребенок. Я почувствовал, как сердце остановилось на несколько слишком долгих мгновений. — Я долго сомневался, но сегодня я почувствовал окончательно сформировавшуюся энергию там, — эльфенок приподнял рубашку выше, позволяя рассмотреть себя в деталях. Я рухнул перед эльфенком на колени, пораженно заглядывая ему в глаза и невольно опуская взгляд ниже. Под светлой рубашкой оказался чуть выпирающий животик, на который я с таким удовольствием смотрел каждый раз, стоило Миоэлю раздеться или лечь рядом. Потеряв дар речи, я осторожно приложил руку к молочно-персиковому животу и сконцентрировался на ощущениях. Не может быть. Невозможно. Драконы не могут продолжить род с существом другой расы. Ни с женщиной, ни с мужчиной. Я не помнил ни одного случая, когда в разновидовых парах рождался малыш. Разве что… Я же ведь напоил эльфенка своей кровью. При очень страшных обстоятельствах, да, но кровь дракона в нем была и не в малом количестве. Отданная добровольно. Миоэль должен был стать здоровее, выносливее и увеличить магический потенциал чуть ли не в четыре раза. Но… — В нашей деревне только однажды мужчина — эльф смог подарить новую жизнь. Их союз с супругом был благословлен богиней леса, а сами они были как одно целое, — Миоэль робко улыбнулся, опуская рубашку. — Как мы. Я порывисто поднялся и трепетно прижал эльфенка к себе, целуя его во все места, до которых только мог дотянуться. Миоэль радостно засмеялся и обхватил меня двумя ладошками, вовлекая в поцелуй и не давая подумать ни о чем, кроме него и того бесценного подарка, что он для меня сделал. Через некоторое время лежа уже под навесом, я прижимал к себе обнаженного и невозможно довольного эльфенка и пытался вспомнить одну очень прыткую мысль, которая все ускользала. Но потом я снова отвлекся на Миоэля и оставил размышления до лучших времен, предпочитая снова нежно зацеловать каждый миллиметр тела своего сокровища. На следующий день мы приняли решения обосноваться в человеческом поселении на время. Домик был в заметном отдалении от центра города, что было только лучше. Миоэль обрадовался возможности снова пожить в тихом и размеренном ритме, я же был настороже, внимательно изучая жителей и серьезно подходя к укреплению своего жилища. Я не поскупился и отгородил приличную территорию высокими стенами, а сам дом укрепил магией и добавил пару пристроек, оставляя место для будущих комнат. После чего Миоэль наколдовал растительности в каждый уголок, с комфортом устраиваясь прямо в стеблях и увлекая меня за собой. Он, казалось, лучше знал обо всем, что ему предстоит вытерпеть, успокаивающе повторяя в сотый раз, что во время появления малыша с ним ничего не случится. Он просто на несколько дней погрузится в светящийся зеленый кокон из сгустков магии, которая сделает все за него. Его не ждал долгий и болезненный процесс, как женщин всех рас. Эльфенок просто должен был вернуться из кокона уже с малышом. Потому что, по его словам, тела мужчин не приспособлены для такого и только магия может решить, кто достоин такого подарка. Я не находил себе места. Срок приближался, в разы усиливая мои страхи и волнения. Я уже однажды чуть не потерял Миоэля и не мог допустить, чтобы он пострадал снова. Но эльфенок, казалось, не переживал вовсе. Он предупредил меня за два дня до начала процесса, и два дня я был в ужасе, ходя за ним повсюду и дергаясь каждый раз, когда он хотел что-то взять или обращался ко мне с вопросами. А потом начался ад, потому что Миоэль просто заснул и не проснулся. Лишь слабое зеленоватое свечение являлось хоть каким-то индикатором того, что мое сокровище все еще со мной. Линии магии становились все заметней и ярче с каждым новым днем. А я же не мог отойти от Миоэля ни на секунду, боясь пропустить, не успеть, не угадать тот момент, когда ему потребуется помощь. Но все закончилось слишком быстро. Свечение резко погасло, заставляя Миоэля с глубоким вздохом открыть глаза, тут же прижимая к себе маленького кроху с золотистыми чешуйками вдоль всего позвоночника. Мой эльфенок сразу сел, устраивая ребенка поудобнее, и счастливо посмотрел на меня. Прижавшись к Миоэлю, я облегченно поцеловал свое сокровище в макушку, не способный отстраниться. Целую неделю я ждал, не в силах помочь или облегчить состояние эльфенка, мучаясь страхом и ужасом, что потеряю свою главную драгоценность, без которой жизнь снова потеряет весь смысл и любые оттенки эмоций. Но сейчас Миоэль снова был рядом, держа в руках надежду на возрождение рода драконов и с бесконечным доверием прижимался ко мне.***
Тысячелетия спустя мир наконец обрел гармонию. В небе все чаще мелькали разноцветные вспышки. Драконы без страха кружили по миру и от сезона к сезону помогали истреблять тварей, сократив их поголовье настолько, что сейчас уже явление твари близко к поселению было схоже с воплощением древней легенды, нежели каждодневным ужасом, что раньше беспощадно уничтожал всех живых существ. Драконов всегда с радостью принимали в городах и общинах, стараясь обеспечить крылатого гостя комфортом и задержать подольше. Торговцы продавали обереги с изображением защитников, великие чародеи носили знаки драконов, как символ мудрости и высшего мастерства, устраивались фестивали и праздники в честь могучих хранителей, которые охраняли покой горожан и поддерживали мир. Я окинул взглядом уютный домик, который располагался на самом берегу озера и улыбнулся. Очередной сезон дождей подошел к концу, а это значит, что нам с Миоэлем предстоит снова появиться в долине драконов и какое-то время побыть там, инициируя новорожденных малышей и делясь мудростью со старшими. Возможно, мы даже снова позволим своим сыновьям уговорить нас остаться до следующего сезона, кто знает…