Cielo morto, viva il cielo

Тсунаеши открыл глаза. “Как странно! - подумал Босс Эстранэо. - Я давно не вспоминал его”. Сиэло попытался глубоко вздохнуть, но почувствовал тупую боль, и припомнил, что снова ранен. Мысленно он дал себе подзатыльник, "всегда слушайся свою интуицию!" Сиэло снова прикрыл глаза, но лишь для того, чтобы глубоко вздохнуть и набравшись сил, резко сесть. Мир тут же поплыл, но быстро вернулся в свою традиционную форму. "Каждый раз, когда я отодвигаю интуицию на второй план, я попадаю в крайне скверную ситуацию!" - подумал подросток, мельком глянув на Виторио, дремавшего в неудобной позе у стены, складка между бровями разгладилась, а волосы находились в еще большем беспорядке, чем у самого шатена. Виторио выглядел словно мальчишка, скатившийся в овраг, споткнувшись о корень дерева. Для полноты картины лишь листвы в волосах и не хватало. Даже в полутьме еле светившего фонарика было заметно, как мужчина устал. Он отлично знал, что Росинта не погладит его по голове, но старался не думать об этом, поскольку сейчас больше всего его волновали две вещи: Виторио и тот, кто обитает в этих заброшенных помещениях. Оглядевшись в тусклом свете Тсунаеши приметил, что помещение значительно больше, чем показалось изначально. Стальную дверь на засове давно атаковала коррозия, стены некогда бывшие белыми, теперь серые, покрытые грязными разводами. Недалеко от названных гостей виднеются очертания столов или кроватей, сейчас юному Боссу сложно рассмотреть что-то дальше пары-тройки метров. Тсунаеши коснулся лица привычным движением, откидывая челку упавшую на глаза, маска отсутствовала. Он только сейчас понял, что в помещение, в котором не должно быть воздуха, пригодного для дыхания – его, хоть и затхлого, предостаточно. Первое, что увидел Виторио, открыв глаза – Босса, тряхнувшего головой. Он осматривался в тусклом свете слабого фонарика. – Босс! – мужчина попытался вскочить на ноги, но пошатнулся и уже полетел обратно, но тонкая мальчишеская рука, крепко вцепившаяся в предплечье, удержала от падения. – Виторио, не напрягайтесь. – Н-не напрягаться? – мужчина, уже восстановивший равновесие, замер. – Да, – юноша огляделся по сторонам, снова ища другой выход. – Босс? – Да, думаю отсюда должен быть другой выход, – словно в трансе отозвался Тсунаеши. – Босс, – Виторио резко развернул Сиэло к себе лицом. – Сколько пальцев? – Два, Виторио, – ответил на странный вопрос подросток, сосредоточив взгляд на знаке “V”. – Зачем вы мне это показываете? – Вы странно себя ведете, и я же просил, Босс, называйте меня... – Да, я помню, на “ты”. Мужчина кивнул, заметив, как ловко Сиэло ушел от ответа на другой вопрос. Шатен все еще растерянно озирался по сторонам, явно не в поисках иного выхода. Однако, что-то Босс Эстранэо все же искал, не понимая причины своих ощущений. Если охарактеризовать одним словом, то это будет “боль” и далеко не физическая. Такое он уже испытывал, очень давно и успел почти позабыть то самое ощущение непонятной боли, безысходности, исходившей от другого человека. "Я хорошо помню это чувство, эти ощущения!” - дыхание участилось, и не выдержав, Тсунаеши все же прикрыл глаза. – Помню это из чужих воспоминаний, – обреченно прошептал он, словно бы выныривая на поверхность водной глади из глубоко-глубокого моря. Виторио тем временем осмотрел ранение, полученное Боссом ранее. Рана все еще слабо искрилась пламенем, которое, судя по всему, и останавливало кровотечение. Наспех наложенную повязку съело все тоже пламя посмертной воли. Тсунаеши взъерошил волосы на голове, несколько раз глубоко вздохнув, таким странным способом отгоняя чужие воспоминания, чувства, страхи. “Сейчас важнее не то, что было, а то, где мы сейчас!” – подумал шатен рассматривая помещение теперь в свете собственного мягкого пламени, ярко вспыхнувшего на кольце Неба Эстранэо. – Виторио, ты знаешь, питон сначала оборачивается вокруг жертвы, и только потом начинает ее душить. – Нет, – ответ больше походил на вопрос, правильный ли ответ дан. Мужчина не мог понять своего Босса с самого начала, а сейчас Сиэло становился еще большей загадкой, чем прежде. – Не важно, давайте узнаем, почему мы все еще живы, когда змея уже обернулась вокруг нас. – Босс, нужно выбираться отсюда! Нам не сладить с монстром, что здесь бродит. – Мы все монстры, – усмехнулся Сиэло и направился к двери в другой части помещения. Мысленно Тсунаеши дал себе подзатыльник за такую откровенность. Обычно молчаливый и весь в себе, внезапно он стал болтать слишком много, озвучивая свои мысли, которые, наверное, и Ланчии не стоит слышать. Хотя Ураган сейчас самый близкий человек в целом мире, но все же... Будет больно, если этот человек разочаруется в нем, ведь Демон Северной Италии помнил своего спасителя, как наивного и невероятно доброго мальчика. Мужчина и не подозревает насколько можно измениться не только физически и психологически, когда тебя загоняют некогда близкие и родные люди, но и морально. Дверь оказалась заперта, на что Сиэло цыкнул и снес хлипкую преграду единственным ударом кулака покрытого жестким пламенем Неба. Искореженные кусок, слетевший с петель и замка врезался в противоположную стену, с грохотом падая на пол широкого коридора. Эхо уносило шум раздирая тишину. Теперь кто бы ни обитал в этих извилистых коридорах и помещениях, он знает, что в его владениях чужаки беспощадно уничтожающие все на своем пути. Правая рука до локтя покраснела, а на коже появилось чувство жжения. Поморщившись Тсунаеши вышел в длинный коридор, уходящий в двух направлениях. Мягкое оранжевое пламя на левой, все еще здоровой, руке, тускло освещало едва ли пять-семь метров вокруг, остальное покрывала темнота. Виторио лишь слышавший восторженные пересказы своих телохранителей о том, как Босс снес стальную дверь в бомбоубежище, отметил, что это была не та легендарная техника. Однако, все равно впечатляюще: в таком хилом теле со скверным характером, последнее мужчина решил сам для себя, скрывается невообразимая мощь, способная не только возродить семью из праха, но и поднять ее с колен и заставить остальных признать ее равной себе. Когда Тсунаеши исчез из вида, зрачки Виторио расширились от ужаса, оставив радужке лишь узкую полоску. Мужчина рванул в коридор, в два широких шага преодолев оставшееся расстояние до двери, снесенной Боссом, споткнувшись на пороге о собственную ногу, он выронил и без того тускло светящийся фонарик в дешёвой зажигалке. Еще два дня назад, получив в бакалее на сдачу такую штуковину Виторио усмехнулся, сунул в карман и подумал, что дома нужно будет ее выбросить. Так и не выбросил до сих пор, все время забывая вытащить из кармана. Коридор оказался пуст, не намека на пламя, которым Сиэло освещал пространство вокруг себя. Казалось, колотящиеся в жутком ритме сердце остановилось, мужчина замер на месте, не в состоянии сдвинуться. Давно он не чувствовал ничего подобного. “Босс бесподобен, – подумал он как-то отстранено, словно разум и тело сейчас находились на разных волнах. – Заставляет нарушать клятвенные обещания данные некогда себе самому”. – Виторио, – хриплый голос за спиной заставил буквально подпрыгнуть, но когда мужчина, наконец, обернулся, то по бледности мог поспорить с любым призраком. Сердце снова забилось, легкие выпустили воздух и реальность вновь вернулась в прежнее русло. Подросток как-то странно посмотрел на своего спутника. – С тобой все в порядке? – Я просто.. “Не говорить же что перепугался до чертиков?!” - Виторио попытался успокоиться, но выходило из рук вон плохо. Дрожь все еще билась в теле, а со лба стекали мелкие липкие капельки пота. – Был дезориентирован, – голос стал вновь ровным, дыхание нормализовалось. Однако, мужчина мог с уверенностью сказать, что завтра сходит в салон, чтобы закрасить появившуюся седину. – Босс, не убегайте больше вперед меня. – Угу, – кивнул шатен, развернувшись на каблуках, снова уходя вперед и оставляя мужчину стоять на месте с мигающим тусклым огоньком у ног и опущенными все еще мелко трясущимися руками. Шатен мог понять чужую боль, печаль, даже ненависть и жажду мести, но никак не мог взять в толк, чего с ним самим все носятся, как с писанной торбой. Руки более-менее в нормальном виде, пулевое ранение зажило, почти, но люди, окружающие его, все равно считают себя обязанными заботится о парне, словно об умирающем в Хосписе. Такое поведение оставалось для Тсунаеши тайной за семью печатями. Спохватившись, Виторио грязно выругался в мыслях, и быстрым шагом нагнал Сиэло. Больше он не был намерен упускать из виду этого человека. Коридор, по которому они сейчас шли, разительно отличался от того, в который они спустились несколько часов назад. Воздух, хоть и затхлый, с ароматом плесени и гниения, но содержал достаточно кислорода для дыхания. Стены, пол и потолок отливали бледно-салатовым, почти белым, с подтеками кое-где, слоем пыли и полным отсутствием каких-либо насекомых. Каждая дверь мимо, которой они проходили, была похожа на предыдущую, как две капли воды. От коридора, в котором находились названные гости постоянно отходили еще отсеки, разветвления, тоннели, но шатен упорно шел вперед игнорируя все остальное. Спина Сиэло, в которую уперся взгляд мужчины, выдавала напряжение. Только сейчас Виторио заметил, что на Боссе отсутствует его традиционная куртка с капюшоном. Санна хотел спросить, куда она делась, но нагнав собеседника за два шага и увидев сосредоточенное лицо Сиэло, осекся. Босс был в плохом настроении, однако, он этого никоим образом не выказывал, но, кажется, был зол именно на своего спутника. Краем глаза Виторио заметил движение, но взглянув вправо. увидел лишь темноту очередного коридора, успешно не замеченного Боссом. За ними пристально наблюдают – это чувствовали оба, но стоит им остановиться перевести дух, осмотреться повнимательнее или посовещаться, и пара вторженцев стразу же отправится к прародителям в мир иной. – Босс, вы знаете куда мы идем? – Нет, Виторио, но рано или поздно куда нибудь придем. Ответ поражал своем простатой и незамысловатостью. – То есть мы идем наобум, и вероятно придем в самое логово того существа, которое на нас напало? – Нет, мы уже в его логове, – Тсунаеши оглянулся через плечо, при этом не сбавляя шага. – Разве ты не заметил, что вокруг нас нет абсолютно никакой жизни? А ведь должны быть насекомые или мелкие грызуны. Я бывал в самых отвратных местах, в какие только мог попасть, но везде и всегда была жизнь: в канализации, под землей, в подвалах и танкерах, в лесу и в горах, в бомбоубежище, – напомнил подросток. – Даже у Виндиче водятся тараканы! Но здесь все слишком стерильно. – Босс, вы с самого начала знали, что мы в его логове?! Тогда почему мы вообще сюда пошли? – Чтобы найти всю грязь предыдущего Сиэло Эстранео. – Это можно сделать и после того, как здесь приберутся! – Нет, Виторио, это необходимо сделать как можно скорее. – Это слишком опасно, у нас нет ни оружия, ни связи с внешним миром. Не нужно руководствоваться сиюминутными желаниями. К тому же, вряд ли это существо захочет выпустить нас отсюда живыми. – У вас есть два патрона и запасной барабан, раз уж мы заговорили об оружие, но Таурус вам не особо поможет, – прокомментировал Сиэло, напоминая, как было бесполезно огнестрельное оружие ранее. – А у меня это, – левая рука с пламенем описала дугу перед носом Санна и вернулась в исходное положение, освещать коридор на несколько шагов впереди. – Смею напомнить, что всего несколько часов назад пламя посмертной воли оказалось бесполезно против напавшего существа. – Нет, бесполезным оказалось не пламя, а моя скорость, точнее, полное ее отсутствие. Мне не в новинку завязывать бой в ограниченном пространстве, – Тсунаеши вспомнил Моску в десятилетнем будущем, хоть и понимал, что машина разительно отличается от мыслящего живого существа. – Но еще никогда не приходилось сражаться с отсутствием кислорода. – Это не меняет того факта, что мы легкая добыча, – возразил мужчина, снова поглядывая в сторону, в темноту очередного коридора, отходившего от того, по которому двигались они, или наоборот. "Судя по всему, мы уже за пределами поместья", - подумал Санна, подсчитывая в уме расстояние, пройденное ими ранее и сейчас. Ему крайне не нравилось это место, она вселяло некоторый животный ужас. Мужчина не чувствовал себя мафиози, человеком с револьвером, способным уложить гризли, или по крайней мере тем, кто в силах отстоять свою жизнь. Нет. Сейчас Виторио чувствовал себя полу-придушенной хитрой кошкой мышью, с которой теперь играют, как с легкой добычей. Тсунаеши промолчал. Он и сам отлично понимал в каком положении они оказались из-за его безрассудства. “Ты самоубийца или сумасшедший?” - однажды спросил его человек, пришедший за многомиллионной головой незнакомца в капюшоне. Тогда подросток только горько усмехнулся, “И то, и другое”, но мысль мелькнула совершенно другая.