Cielo morto, viva il cielo

«Бермуда знал!» — подумал Фонг, стараясь расслабиться, что кстати получалось у него из рук вон плохо. С момента когда взбесился некий Николо Рива, мысли аркоболено Урагана не покидал шатен с красноречивыми шрамами. Кто смог оставить такие напоминания на теле подростка Фонг мог только догадываться, но… Да, именно это «но», сильно изменило вчерашнего ребенка и сделало его восприятие мира более реалистичным и менее наивным. В карих глазах светилась все та же надежда и вера в лучшее, люди по прежнему собирались вокруг маленького Неба, и верили в него. Однако, само Небо хоть и не потеряло веру в людей, но больше людям не доверяло, это легко было понять, стоит лишь заглянуть в некогда карамельные, а теперь просто карие глаза, обвитые паутинкой нервных морщинок. «Чт же произошло за то время, пока я отсутствовал? Бермуда мне многого не досказал, видимо решив преподнести сюрприз. Но зачем тогда было посещать пустую могилу? Мрак меня проверял? Нет, Виндиче ни на кого не работают, и ни с кем не заключают альянсов. Они Закон нашего мира и не могут позволить себя личной привязанности», — Фонг глубоко вздохнул, и поняв, что мысли очистить у него не выйдет, решил пройтись по поместью, по крайней мере той его части, что была цела и обжита. Движения аркоболено были необычными, порывистыми и резкими, но отнюдь не от нервов, а от тяжелых размышлений о прошлом — своем и "его". Задавать личные вопросы Ураган никогда не любил, и если человек сам не желает рассказывать о себе, то допытываться и оставлять в душе грязные пятна он не будет. Не такого склада аркоболено Урагана, и все же повлиять на свои мысли он никак не мог. «Савада Тсунаеши-кун, как ты оказался Боссом Эстранэо? И где Реборн? Почему он позволил тебе покинуть Вонголу? Как получилось, что тебя обвинили в твоем же убийстве?» — вопросы кружились в маленькой голове брюнета, словно стая голодных ворон, готовых заклевать любого, кто попадет в поле их зрения, но никого не было. Выглянув в окно на втором этаже, Фонг сосредоточился на удаляющемся огоньке фар автомобилей. Они направлялись в город, проверить достоверность информации полученной Виторио Санна-младшим. По прямой до маленького захолустного городишки было не более трех километров, но по узкой грунтовой дороге около девяти с половиной. Полагаясь на свой опыт, аркоболено был более чем уверен, что слухи о посторонних на столь близкой к обиталищу Босса территории Эстранэо всего лишь приманка, чтобы освободить место для основных действий. — Наверняка устранить или захватить в заложники новоявленного Босса, — рассуждал Фонг шепотом, сам того не замечая. В последнее время слишком уж много навалилось необъяснимого и странного, и даже умиротворенность мастера боевых искусств не выдерживала такого давления. — Они не знают… — аркоболено запнулся не знал, как теперь называть этого человека, но немного подумав решил все же не вспоминать прошлого, от которого юный Босс так стремится убежать. — Что Эстранэо Сиэло нет в поместье. — Правда? Фонг так увлекся своими рассуждениями, что низкий голос позади заставило его вздрогнуть, словно неотесанного новобранца, не способного отжаться ни единого раза. «Я, что, форму растерял за время отсутствия?!» — ужаснулся мастер боевых искусств. Хотя «отсутствие» — это не совсем верно, конечно аркоболено Урагана присутствовал в этом мире, вот только вспомнить это самое присутствие никак не может. — Тогда мы его подождем, — ухмыльнувшись, хохотнул мужчина. — В компании веселее. *** Агнеска снова переступила скользкий булыжник и удержала от падения шатена, благополучно наступившего именно на этот самый злополучный булыжник. Территория за поместьем хоть и расчищалась, но по большей части напоминала умирающий лес с поваленными деревьями, временами болотистыми местами, и множеством созданных самим ландшафтоммогил. Если здесь заблудиться, то будешь ходить кругами в десяти метрах от спасительной тропинки, ведущей к старым конюшням, но так и не выйдешь, став пищей для мелких тварей. — Смотрите под ноги, сеньор Риссаро, — девушка опустила свой фонарик, чтобы мужчина рассмотрел с чего его нога соскользнула. — Да, — кивнул шатен. Сейчас он предпочел бы теплую пастель и десятый сон, но вынужден искать Босса. «И как я только в это все ввязался?!» — в сотый раз спрашивал себя Кристоф. Дурацкое имя, из-за которого его дразнили в детском саду, а затем и в школе. Даже в университете, несмотря на свои успехи на поприще права, ничего изменить он не смог, просто потому, что имя Кристоф совсем не итальянское. — Кристоф? Странное имя, вы немец, сеньор Риссаро? — поинтересовался Лука, пожимая руку при первой встречи. Услышав такой вопрос, юрист понял, что и здесь все будет также — насмешки, злые шутки и постоянные пересуды относительно родителей. Взглянув на спутницу, которая легко, словно босиком по песку, шагала по пересеченной местности, Кристоф почувствовал некую зависть. Он не мог похвастаться ни ловкостью, ни выносливостью, и вообще, предпочитал уют и комфорт. «Что это за Босс такой, что потерялся в собственном поместье? Или может его похитили? Или арестовали? Кто, полиция или AISI? Нет, зачем внутренней службе безопасности какой-то мафиозный мужик?» — Риссаро тряхнул головой, отвлекшись и упал на пятую точку, выронив фонарик, покатившийся куда-то вниз. Агнеска обернулась и лишь снисходительно изогнула губы. Она всего на два шага отошла от шатена, а тот уже валяется в грязи, да еще фонарик покатился куда-то. Подойдя ближе женщина поняла, что они находятся на пригорке, и оступись мужчина на полшага левее, пришлось бы собирать косточки юриста всю ночь, вместо поисков Босса. Этому случиться женщина позволить не могла. — Сеньор Риссаро, держитесь за меня, — предложила горничная, не подозревая, как такая услуга бьет по гордости Кристофа. — Весьма благодарен за помощь, — он отмахнулся от предложенной руки и резко сделал шаг в сторону, чтобы обойти брюнетку, — но я и сам могууу… — последний слог растянулся и мужчина полетел кубарем вниз. Именно туда, куда не так давно упал его фонарик. Агнеска только и успела заметить промелькнувшее удивление на лице Кристофа, а затем — осознание произошедшего. Женщина сделала шаг к краю и попыталась разглядеть, куда упал ее спутник, но тонкий лучик фонарика никак не доставал до самой земли. Через несколько минут горничная в черном пальто, периодически падая в грязный снег, спускалась по пологому склону. Она была уверенна, что расслышала стон после падения сеньора Риссаро, это означало, что он еще жив. Долго искать мужчину не пришлось, фонарик, упавший первым, все еще работал, хоть иногда и мигал. Сеньор Риссаро лежал на спине, его правая рука была неестественно вывернута, нога — кровоточила, сам же мужчина держался за грудь, тяжело дыша, словно ему не хватало воздуха после длительной пробежки. — Сеньор Риссаро, у вас что-то болит, — спросила Агнеска, и сразу же добавила, — кроме руки и ноги? — Дышать тяжело, — прохрипел мужчина надеясь что это просто из-за страха. — И больно, очень больно. Женщина осторожно отстранила от грудной клетки не поврежденную руку и расстегнула подраную, грязную куртку. На белой рубашке в нескольких местах проступили алые пятна. Так же слева торчало сломанное ребро. — Не двигайтесь, — Агнеска снова запахнула куртку, затем сняла свое пальто, вытащив из кармана рацию, и накрыла им бледного мужчину. Отойдя на несколько шагов Женщина попыталась связаться с доктором, но все, что услышала в ответ — сплошные помехи. Минут через десять она оставила бесполезные попытки, логично предположив, что дело в их местоположении. «Мы в низине, — Агнеска запрокинула голову прикидывая на сколько метров нужно подняться. - Потому сигнал и не проходит, но доктора необходимо найти, срочно" - она посмотрела на синеющие губы своего спутника и что-то для себя решила. — Я отойду за помощью, а вы должны следить, чтобы ваш фонарик не погас, — Агнеска включила и вложила в левую руку мужчины фонарик, который погасила, когда нашла. — Нет, не уходите, сеньорита Агнеска. Не ... — кровавый кашель прервал и так рваную речь. — Сеньор Риссаро, меня не будет максимум минут пятнадцать. Я всего лишь поднимусь наверх и свяжусь по рации с доктором Тенто. — Не бросайте меня здесь! — Я вас не бросаю, но если я останусь, здесь, с вами, то через часа полтора вы будете мертвы, — честно призналась брюнетка, отлично понимая, что должна взбодрить пострадавшего, а не выливать на него кушак пессимизма. Однако, еще Агнеска чувствовала, что у нее вот-вот начнется истерика, которая осложнит и так не простое положение. Горничная всегда делила людей на три группы «свои», «чужие» и «пока не понятно кто и к чему». Первых она лелеяла, а Босса и вовсе боготворила; вторые являлись лишь мишенями в тире, как однажды сказал ее жених, к ним она не чувствовали ничего, с легкостью отнимая жизни в полуденную сиесту, продолжая жить как ни в чем не бывало; третьи же не относились ни к одной из групп, до тех пор, пока не определится начальство или не будет вынужденна принять решение сама Агнеска. В таком случае попади «пока не понятно кто и к чему» во вторую группу, они переставали существовать, а если в первую, да с ними еще что-то случалось, то у сильной со стороны женщины начинались истерика и паника. Вот и сейчас по красивому лицу брюнетки текли слёзы, а сама она не могла думать ни о чем другом, кроме как подняться наверх и позвать на помощь. Женщину пробивала крупная дрожь от холода, медленно начинавшийся мокрый снег с дождем добавляли острых ощущений, а поднявшись на пригорок, в успевшей промокнуть одежде, горничная отлично чувствовала ледяной ветер. Метательные клинки, закрепленные под юбкой на бедрах жгли своим металлом кожу, напоминая, что Агнеска не так беззащитна, как может показаться невнимательному наблюдателю со стороны. Рация по прежнему выдавала только помехи. «Но здесь точно ничего не мешает, а на таких детских игрушках погода особо не сказывается. В любом случае, кто-то должен был ответить!» — Агнеска осмотрелась по сторонам: вокруг темнота и мокрые хлопья снега медленно припорашивающие любые следы пребывания парочки из поисковой группы. Где-то в полумиле отсюда находится само здание поместья, если бы было лето или, по крайней мере, не ночь, а день, то горничная сама бы могла оттащить в тепло пострадавшего члена семьи. Однако, ночью, в непогоду, трогать человека, упавшего с высоты, крайне неблагоразумно, любое неверно принятое решение по его транспортировке, неровно вымеряный шаг или не замеченная кочка могут нанести непоправимый урон позвоночнику и навечно оставить пострадавшего, едва ли дееспособным инвалидом. «Если только связь не глушат!» — мелькнула мысль. Что теперь делать: возвращаться обратно ни с чем и принимать рискованное решение или идти искать хоть кого-нибудь? Какое бы решение сейчас не приняла Агнеска, оно сильнее всего отразится на сеньоре Риссаро. *** Филиппо шагал, особо ни на что не обращая внимания. Несмотря на то, что они отправились на поиске Босса и мужчине следовало бы быть повнимательнее, он полностью ушел в свои мысли, раз за разом прокручивая инцидент с Николо Рива, и то, что многие жаждали лицезреть — лицо Босса. Его по разному называли за цвет волос, за пирсинг, за необъяснимую страсть к музыке и непосредственно к гитаре. Когда его одноклассники и друзья учились играть на рояле или скрипке, он сбегал с занятий, чтобы побренчать на гитаре простые аккорды в третьесортном баре, где на его музыку всем было глубоко наплевать. Родители уже давно разочаровались в своём старшем чаде, и все надежды теперь возлагали на дочку, что на девять лет младше Филиппо. В конце концов бросив музыкальную школу в год выпуска и не поступив в консерваторию, подросток сбежал из дома, подальше от возлагаемых надежд и ссор. Иногда Филиппо со смехом вспоминает встречу с Виторио, настолько каверзной была ситуация, но не идет ни в какое сравнение с Боссом. Нет, дело не в Филиппо и не в его непосредственном начальнике, нет, вся проблема в Боссе. Однако, проблема-ли это? И если «да», то чья? Видеть, как легко Сиэло Эстранэо справляется с невменяемым подростком, с которым они втроем не смогли сладить. И затем осознавать, что Босс сам не далеко ушел от этого самого подростка. Увидеть его лицо и понять, что поклялся в верности преступнику, за которым в любую минуту могут прийти Виндиче. Однако, с момента принесения клятвы прошло уже почти месяц, а стражи подпольного мира не торопились за преступником. Конечно, в доме иногда можно было услышать некоторые слухи относительно секретных дел Босса с Виндиче. Но подтверждений тому не находилось, а сторонние члены семьи лишь потешались над странным вопросом, напоминая, что Виндиче никогда ни с кем дел не ведут. Конечно, Филиппо еще тогда, когда принося клятву верности, понимал, что Боссом Эстранэо стал никто иной, как человек, убивший кандидата на роль Десятого Босса Вонголы. И не будучи дураком, понимал, что если Виндиче до сих пор не словили этого человека, чувствующего себя вполне комфортно в этой семье, то скорее всего и не словят уже. Но увидеть это лицо, и понять, что несколько лет назад он сам собирал компромат на японца, чтобы и теперь остаться без ответов… Наверное, в суматохе никто так и не заметил, но молодой мужчина с фиолетовыми волосами стоял прижавшись к стене и всматривался в Босса, прибежавшего на шум в одних брюках. Он, конечно, понимал, что спросонок Сиэло мог просто забыть про куртку с капюшоном, однако, с того самого инцидента с Франтичелло, он жаждал увидеть лицо этого человека. Человека, которым стал втайне восхищаться и сравнивать с известными в подполье личностями вроде Босса Варии — Занзаса, Босса Джессо — Бьякурана, Босса Каваллоне — Дробящего Мустанга… Лично с Савадой Тсунаеши мужчина знаком не был, и даже мельком никогда не встречался, однако, упорством мальчика стоило восхищаться. В мир мафии редко приходят посторонние, в том числе и дети, и тем более на место Босса. Мафиози предпочитают взращивать потомство или приемников с самого рождения, затем отдавая в специализированную школу. Все для процветания семьи. А тут вдруг ни с того ни с сего, имея трех законных наследников, Босс сильнейший семьи выбирает мальчишку четырнадцати лет от роду, с отсутствием физических и умственных навыков. Ну и пусть, что потомок Примо Вонголы, что сын главы CEDEF, но он абсолютно не приспособлен к миру со звериными законами. Миру, где правят сильнейшие, исправно втаптывая в грязь слабейших. Филиппо отлично понимал, что именно привлекло его внимание в этом ребенке — азарт. Ему вдруг очень захотелось узнать сколько времени продержится нежный цветочек в мире, где не спрячешься за мамину юбку. Они даже ставки делали в своем тесном кругу. Затем из ниоткуда, по прошествии восьми лет, появился тот, кто успел уже в шестнадцать войти в десятку сильнейших людей Италии и зарекомендовать себя, как жестокого и бессердечного садиста. Шеф тогда еще усмехнулся «Занзас его убьет одним лишь взглядом!», но не убил. Ни взглядом, ни «одним» ударом, ни комбинацией атак, не убил. Мужчина глубоко вздохнул, подумав, что одеться нужно было потеплее. Его спутник шел словно воды в рот набравши, а ночные звуки пролеска действовали на нервы не хуже капризного клиента, вечно чем-нибудь недовольного. Какие бы шрамы ни появились на миловидном личике, как бы мальчик не подтянулся в росте, но он оставался вполне узнаваемым, по крайней мере для тех, кто наводил о нем справки и пристально наблюдал за жизнью японского школьника, гадая кто, когда и как его убьет. Этот человек не выеживался и не важничал, как любой ребенок, выбранный на место Босса. Хотя какой он ребенок? Нет, Савада Тсунаеши уже даже не подросток, но еще и не мужчина, не хватает ему еще харизмы, присущей Главам семей. И все же, почему этот человек жив? Филиппо сам был на панихиде в качестве телохранителя Шефа, но мужчина точно помнит бледного подростка в гробу. Однако, тот, кто стал Сиэло Эстранэо, уже не тот мальчик, за которым мафиозный мир пристально наблюдал на протяжении полутора лет. Теперь это, хоть и грубо, но достаточно внушительно отесанный камень. Вопрос лишь в том, может ли этот неограненный кусок минерала стать драгоценным ограненным бриллиантом на миллион долларов?! За своими мыслями Филиппо так и не заметил, куда делся его спутник, продолжая идти вперед, пока не вышел на дорогу ведущую в город. И задаваясь вопросом, когда это они успели пройти такое расстояние, молодой телохранитель, наконец, понял, что стоит посреди дороги один. Рука, что все время пути медленно поглаживала ледяной металл Вальтера, замерла на полудвижении. Мужчина прикрыл глаза, стараясь успокоиться и рассудить трезво. Если бы Лука Рива упал или что-то заметил, нашел Босса или просто устал и решил остановится на минутку, он обязательно сообщил бы об этом своему спутнику. Ведь Рива — старший выпускник школы для детей мафиози, а там учат многому, и здравому смыслу в том числе. «Значит, — подвел итог Филиппо, — сеньор Рива отстал, задумавшись, как и я, либо… на территории посторонние. Предпочтительно первое, но при неизвестных переменных выбирать следует худшее. Значит, на территории посторонние», — развернувшись, мужчина направился в обратном направлении, крадучись, словно хищник, тщательно выбирая, куда наступает, чтобы ненароком не спугнуть добычу.