Отблеск пламени.

Злой и понурый вернулся я домой. Даже не объяснившись о случившемся перед Одином, покинул Валгаллу. Сомнение поселилось в сердце. Мысли о том, что брат меня предал, не давали покоя. Сигюн с тревогой поглядывала на меня, несколько раз она пыталась поговорить со мной о происшествии в дороге, но я только отмахивался. В конце концов, я сорвался и накричал на нее - больше она не лезла с расспросами. Я почти перестал видеться с другими асами. Если случалось, что Один собирал Совет, то по окончании оного я быстро покидал зал. Не хотелось видеть даже Тора. Я все еще злился на него, за то, что его не было тогда со мной. Хотя и понимал, что зря. Вернулись ночные кошмары, в них я видел себя на дне какой-то зловонной ямы, слышал плач Сигюн и смех проклятой ведьмы. С рассветом я покидал дом и отправлялся в горы. Там бродил до поздней ночи, потом возвращался, напивался и проваливался в тревожный сон. Три месяца пролетели, как один день. В одно такое вот утро ко мне явился Тор. Я лениво развалился за столом и ждал, пока Сигюн принесет завтрак. Дверь открылась и Громовержец шагнул через порог. - Мир вашему дому, друзья,- сказал он и повесил свой плащ на крючок. Я смерил его холодным взглядом и кивнул. - Здравствуй, Тор,- Сигюн вышла из кухни встретить гостя. - Проходи, пожалуйста, садись. Я сейчас накрою стол. - Спасибо, хозяйка,- поблагодарил Тор и зашагал к столу. Сигюн улыбнулась и умчалась обратно на кухню. - Можно? - спросил друг, показывая на стул рядом со мной. - Конечно,- мрачно ответил я, не глядя в его сторону. Тор опустился на стул, долго ерзал и вздыхал. В конце концов, задал, видно, давно наболевший вопрос: - Друг, ты обижен на меня? Я быстро глянул на него и отвернулся. - Что за бред? Конечно, нет. - Тогда почему ты меня избегаешь? Почему не заходишь в гости? Даже запретил Сигюн видеться с Сиф. Очевидно, я провинился в чем-то, только я не знаю, в чем. Так поведай мне. Я глубоко вздохнул. Все-таки надо рассказать ему. Пусть знает, что мой гнев адресован не ему. - Я не держу на тебя зла, Тор. Ну разве что, немного обижен. Это потому, что тебя не было тогда со мной. Когда нас схватили Гримтусены. - Но ты же знаешь, что Один не отпустил меня с тобой! - сказал Тор. - Да, но почему? - Меня он отправил в Митгард, на границу с Муспельхеймом. Там участились пожары и погибло много людей. Нужно было припугнуть огненных великанов. Я внимательно посмотрел в глаза другу. Что же, похоже, он не врал. А потому я протянул ему ладонь и мы пожали друг другу руки. - Остынь, друг,- улыбнулся я Громовержцу,- Я не сержусь на тебя. Меня очень огорчает твой отец. - Один? - удивленно воскликнул Тор. - Да. Кое-то произошло, что заставило меня усомниться в его честности. - И что же? В комнату как раз вошла Сигюн, она принесла большое блюдо гусиной печени, по комнате разлетелся дивный аромат. Следом на столе появился пирог с яблоками и кувшин теплого эля. Я благодарно улыбнулся жене, в глазах ее отразилась нежность. Она больше всех переживала, все это время наблюдая, как я горю изнутри. Видеть мою улыбку, было ей утешением. Гостю сейчас же наложили полную тарелку, он уминал за обе щеки и нахваливал хозяйку. Я усмехнулся. Отхлебнув из бокала пенный напиток, принялся рассказывать другу о моей необычной встрече с Вельвой. Тор слушал, не перебивая - то ли был увлечен моим рассказом, то ли попросту не мог говорить с набитым ртом. Когда я дошел до того места, где Вельва намекнула на предательство Одина, Тор не выдержал и в сердцах громыхнул кулаком по столу. - Что за бредни?! - взъярился он.- Ты что, поверил этой сумасшедшей ведьме?! Дружище, Один никогда не предал бы тебя. Он верен всем асам, как самому себе, понимаешь? Вельва сказала это нарочно, чтобы поселить сомнение в твоем сердце. - Вот и я так подумал,- пожал плечами я. - Только чем больше я об этом думаю, тем больше нахожу смысл в ее словах. Допустим, Всеотец и правда отправил тебя в Муспель, опасаясь восстания. Тогда почему ему именно в этот день, срочно, понадобилось собрать дань с цвергов? Почему он не мог подождать твоего возвращения? И кто заплатил гному за донос? - Да Гримтусены и заплатили, чтобы докладывал о более менее ценных путниках,- вставил слово Громовержец.- Локи, тебе надо выбросить эти гадкие мысли из головы. Если тебя это утешит, то я скажу. Когда я привез тебя полумертвого в Асгард, после битвы со Снорри, Гримнир сильно переживал. Он буквально не находил себе места, ежечасно справляясь о твоем здравии. Все лекари были поставлены на уши и, под угрозой смерти, боролись за твою жизнь. И после этого ты заявляешь, что Один хочет твоей кончины. Это как минимум несправедливо, друг. Он не враг тебе. Я глубоко вздохнул и от души рассмеялся. Впервые за три месяца я чувствовал себя легко. Разговор с приятелем пошел на пользу. Сигюн, все это время тихо сидевшая в кресле у очага, отложила свою пряжу и с изумлением и восторгом наблюдала за мной. - Ну ладно,- переводя дыхание, сказал я Тору.- Будем считать, ты меня убедил. Друг с силой хлопнул меня по плечу, так, что я чуть не свалился со стула. - Буду почаще промывать тебе мозги,- посмеялся Бог Грома. - Угу,- ответил я, вставая со своего места и на ходу растирая ушибленное плечо. Друг засобирался домой, ему в последнее время нечасто доводилось видеть семью. Один заваливал его работой и он дни напролет мотался из одного мира в другой. Проводив товарища, я вернулся в дом. Мне не терпелось поскорее обнять жену, уж кто-кто, а она натерпелась за эти месяцы достаточно. Вел я себя по-свински, нечего сказать. Сигюн успела задремать в кресле. Должно быть, устала. Не хотелось тревожить ее безмятежный сон. Я потихоньку подошел к ней и, присев на пол, положил голову ей на колени. Так бы и просидел всю жизнь. Я ощутил нежное прикосновение теплой руки на своей щеке. Встрепенувшись, я поднял голову и виновато улыбнулся. - Прости. Не хотел тебя разбудить. - Ничего,- тихо ответила она, перебирая пальцами мои непослушные волосы,- С возвращением. Я так боялась, что ты не выберешься из этой глубокой печали. - Больше не буду так тебя пугать,- пообещал я, целуя ее руки. - Слушай…- осторожно начала Сигюн и, не решаясь продолжить, закусила губу. - Говори,- подбодрил ее я, - Я не укушу. - Расскажи о своем прошлом. Про Вельву, откуда ты ее знаешь? Про родителей, про… Ангрбоду. - Это длинная история,- пробурчал я. Так и знал, что она про это спросит. - Я думала, у нас с тобой не будет секретов друг от друга,- льдинки зазвучали в голосе супруги. Ну вот, обиделась. - Ладно,- сдался наконец я и глубоко вздохнул. - Слушай. *** Мой отец - потомок огненных этинов - Фарбаути, вождь клана Молний. Он со своим народом поселился в самом сердце Ётунхейма, в Железном лесу. Лучшего места для обитания было не найти во всем мире великанов. Железный лес был просто пропитан великолепной, первородной магией. С ней не сравнится ни одно известное волшебство в мире! Среди льдов и пустынь Ётунхейма - это настоящий оазис: теплые реки, богатая, плодородная земля, неприступные для врагов чащи. Кто со злом в эти земли ступит, живым не выберется - лес заберет его жизнь.Но у Фарбаути не было дурного на сердце, он хотел лишь мира и надежного пристанища для своего народа и Ярнвид* принял их. Однако не одни они проживали на благословенной земле, помимо них, там поселились еще восемь кланов. До поры, до времени жили они мирно, были добрыми соседями, но вскоре великаны наплодили новых великанов и стали притеснять друг друга. И вот тогда разразилась настоящая кровопролитная война за главенство над всеми кланами. Молодой и сильный, мой отец своими молниями разгромил почти всех соперников, заставив их преклонить перед ним колени. По праву заслужил тогда он свое прозвище - Жестоко Разящий. Оставалось только одно племя, которое никак не хотело сдаваться - клан Волка. Их предводительница, могущественная колдунья, хоть и была юна, но не уступала по силе своему противнику. Вдобавок ко всему, она обладала даром прорицания и могла заранее предвидеть все ходы Фарбаути. Огорченный неудачами, вожак клана Молний отправился в долгое плавание. Он искал ответы у ведьм и шаманов, о том, как ему победить несокрушимую противницу. Однажды его корабль пристал к берегу Лиственного острова, там-то он и повстречал мою мать - Лаувейю. Она была настоящей богиней земли, как Йорд, и великаншей к тому же. Ослепленный ее красотой и чистотой, Фарбаути полюбил ее всем сердцем и на время позабыл о войне. Лаувейя любила мужа горячо и нежно, и вскоре забеременела. Ребенок был желанен, отец уже мечтал, как возьмет наследника на руки, но спустя два с половиной месяца плод начал жечь тело матери изнутри. Мучимая дикими болями, Лаувейя не могла ни есть, ни спать, и постепенно начала угасать на глазах. Стремясь спасти любимую, Фарбаути решил отвезти супругу в Железный Лес, твердо уверенный, что целебные силы этого места помогут выносить и родить здорового младенца, без вреда для здоровья матери. Конечно, он понимал, как это опасно, ведь враги еще точат на него зуб. Больше всего Фарбаути боялся, что пострадает Лаувейя и их еще нерожденный сын. Магия и волшебные плоды Ярдвида помогли беременной женщине набраться сил и огонь во чреве больше не причинял боли. А между тем юной предводительнице клана Волка явилось видение, что однажды сын Фарбаути и Лаувейи одержит над ней победу. Гонимая стремлением не дать сбыться пророчеству, она собрала все свое войско и ночью, тайно, напала на клан Молний. Битва была жестокой, Фарбаути почти сразу догадался, что цель набега - его супруга, а потому велел жене бежать и спасать себя и дитя. Потихоньку выбравшись из дома, Лаувейя пустилась наутек, вскоре гигантские волки взяли ее след и пустились в погоню. Она бежала через Митгард, но никак не могла оторваться от преследователей. Пробравшись через Темную Чащу, она очутилась на границе Муспельхейма - обители огненных этинов. Лаувейя сочла это знаком свыше - огонь всегда тянется к огню, видно, здесь она найдет спасение для себя и своего ребенка. Позади уже был слышен приближающийся вой Страховолков и женщина, решившись, ступила на Огненные земли. Навстречу ей вышел сам Сурт** вместе со своими воинами, он преградил ей путь. - Что ты забыла на моей земле, женщина с острова?- грозно спросил он ее. - Дай мне укрытие!- взмолилась Лаувейя,- Во имя отца моего ребенка Фарбаути, потомка твоих сыновей! Его враги идут за мной и вот-вот настигнут, а этому ребенку уже не терпится выйти. - И что я получу взамен за пристанище? - вопросил Огненный Великан, окидывая женщину оценивающим взлядом. Нечего было предложить Сурту, Лаувейя бежала из дому, даже не одевшись прилично, на ней все еще было ночное одеяние. - У меня ничего нет,- рыдая, произнесла женщина, - Видишь, я с пустыми руками! - С пустыми руками, да с полным брюхом,- ухмыльнулся Сурт, показывая на раздувшийся живот женщины,- Отдай мне то сокровище, что носишь под сердцем. Позволь мне воспитывать твоего сына и можете оставаться в моем доме, сколько хотите. Лаувейе не оставалось другого выхода, только как согласиться. Волки уже были у самых границ Муспеля и жаждали крови, а огонь во чреве великанши разгорелся так, что та не могла вдохнуть без боли. Слуги Сурта отнесли роженицу в замок повелителя огня. Высеченный в скале, он был велик и неприступен. Женщину, мучимую родовыми схватками уложили прямо на горящие угли и, немного времени спустя, плод покинул чрево матери. Он полыхал, как самый яркий факел, так, что повитухи вытаскивали его не руками, а щипцами для очага. Сына Лаувейи передали на руки Сурту и полыхающее пламя обернулось младенцем, с волосами цвета огня. Лаувейя отправила весть супругу, что родился их сын и просила его забрать их. Но Фарбаути еще не окончил войны и опасался за жизни своей жены и ребенка, а потому приказал им оставаться в доме Сурта под его защитой. Годы шли, мальчик рос и Сурт Черный обучал его тайнам огня и огненной крови, что текла в его жилах. Лаувейя, томимая тоской по мужу, много раз просилась вернуться в Железный Лес, но каждый раз получала отказ от супруга и, в конце концов, затаила на него жгучую обиду. Спустя тринадцать лет война наконец закончилась. Фарбаути добровольно сдался, признав, что Хозяйка Волков сильнее. За это он взял с нее обещание, что она не причинит вреда его семье. Так могущественная Ведунья стала вождем над вождями всех девяти кланов. Вождь клана Молний в тот же день отправил гонцов в огненные земли, сообщить Лаувейе, что уже можно вернуться. Сурту очень не хотелось отпускать мальчика, которого он успел полюбить, как родного сына, но и понимал, что не имеет права насильно удерживать его у себя. Прежде чем распрощаться с Лаувейей и ее сыном, Повелитель огненных этинов призвал пророчицу - могущественнейшую Ведунью, к совету которой часто прислушивался сам. Вельва явилась и окинула взглядом рыжеволосого юношу. Синие, как моря, глаза ведьмы словно смотрели в самую душу. Когда она заговорила, то обращалась напрямую к сыну Лаувейи, не глядя ни на кого вокруг. - Не будет у тебя иного дома, странник, кроме дороги, и дорога та будет трудна, но каждая пядь ее будет тебе как дом. И будешь ты свободнее всех на свете, но сам выберешь так, что примешь оковы. И будут тебя любить всей душой и ненавидеть до смерти, но мало кто сможет понять, кто ты таков. Прославится имя твое вне Девяти миров, да так, что во всех Девяти мирах только двое найдутся, которым уступишь ты во славе. Первым из них будет твой кровный брат, а вторая - плод твоих чресел. Мать и я вернулись в Железный Лес, Фарбаути бросился к нам, чтобы обнять. Но Лаувейя кипела от гнева и накричала на отца. - Что это за любовь, если ты не дал мне разделить с тобой опасность, а теперь в безопасности принимаешь?! Ты заставил меня столько лет томиться вдали от дома, от родных! Посмотри, твой сын уже вырос! За все это время ты не разу не объявился, не дал ему отцовского наставления и даже не вспомнил о нем! После всего этого я не хочу даже видеть тебя! И я не стану с тобой жить, я уйду в горы и поселюсь там. Можешь навещать меня, если захочешь, но даже не проси меня вернуться! Сколько не молил Фарбаути мою мать, просил одуматься, но она оставалась непреклонна. Тогда он обратился ко мне. - А что же ты? Пойдешь с матерью или останешься со мной - твоим отцом? - спросил он. Я тогда больше всего хотел вернуться в Муспельхейм, поскольку отцом считал Сурта. Но, подумав, решил, что все, что мог дать мне повелитель огненных великанов, он уже дал и надо дать шанс отцу своему по крови. Мне очень хотелось научиться управлять молниями, я тогда был голоден до магии и знаний. И я остался с отцом. В тот же вечер родители решили представить меня на совете вождей. Госпоже клана Волка меня представили как сына Фарбаути и будущего вождя клана Молний. Хех, бремя царства меня и тогда не прельщало, совет вождей я нашел весьма скучным. Но все были любезны со мной, а больше всех - Хозяйка девяти кланов. Много позже я узнал, какие планы у нее были относительно меня. Она назвала свое имя - Ангрбода. *** - А что же было дальше? - почти шепотом спросила Сигюн, когда я замолчал. Видно было, что рассказ ее захватывал, я довольный, улыбнулся. - А потом я вырос. И мне наскучили титулы и почести. Мать,которую я часто навещал, в один прекрасный день исчезла. Никто не знает куда - она просто пропала. Это стало последней каплей. Я сбежал из дома и отправился странствовать по мирам. В дороге я повстречал асов. Их тогда было только четверо, во главе с Одином. Мы вдвоем с Одином славно чудили и веселились так, что Девять миров содрогались от нашего присутствия. Нас с Гримниром объединяла тяга к знаниям, вместе мы старались разгадать все тайны магии и пытались создать что-то, что объединит их все. То были славные времена, тот Один совсем не похож на себя теперешнего. Он называл меня другом, потом мы смешали с ним кровь и стали братьями. Позже к нашей шайке присоединилась Йорд, год спустя она родила Тора. Боги построили Асгард, но тогда еще не было стен вокруг него и радужного моста. Их доделали позже. Все? - Нет,- ответила Сигюн. Я посмеялся, надо же, какая любопытная.- А как же Ангрбода? - Ну, мы с Тором потом поссорились… - я осекся, чтобы не сболтнуть лишнего.- Я ушел к отцу. Ангрбода всячески оказывала мне знаки внимания, чаще навещала наш клан. Она была красивой женщиной, только одинокой. Ее волчий характер отпугивал даже самых пылких женишков. А мне нравилось, вот я и стал с ней жить. Сбежал при первой же возможности. - Почему? - Я люблю дороги, а ей нужен был супруг, который будет править с ней рука об руку. Такой уклад не по мне. Отец был очень огорчен, когда я покинул Железный Лес. А Ангрбода вскоре погибла.- воспоминания об этом оказались тяжелее, чем я предполагал, и я ненадолго замолчал. Сигюн, все понимая, молча гладила меня по голове и, наклонившись, нежно поцеловала меня в макушку. - Когда Один послал Тора забрать моих детей, Ангрбода и ее поданные обернулись волками и выступили против него. Никто не уцелел… Я не держу зла на Тора. Он не знал, что среди тех волков была моя жена. Я и после ничего не сказал ему, иначе он всю жизнь будет чувствовать себя виноватым. - Довольно,- голос Сигюн дрогнул. - Я все поняла. Я глубоко вздохнул и закрыл глаза. Нечасто мне приходится изливать душу кому бы то ни было, и в тот вечер я ощутил, насколько это приятно, сбросить накопившийся груз. - Знаешь,- сонно пробормотал я,- А ведь раньше я не понимал, почему отец держал свою жену в отдалении столько лет. Мне казалось, что разговоры про безопасность - это хорошо прикрытая ложь. А теперь я, кажется, его понял. Наверное, я поступил бы так же с тобой, если бы тебе угрожала бы какая-нибудь беда. Супруга хихикнула и шутливо ущипнула меня за нос. - В таком случае,- оттачивая каждое слово, молвила она, - я целиком и полностью на стороне Лаувейи. Муж и жена вместе делят радость и горе, никак иначе. Так что только попробуй так поступить - уйду в горы. Я прыснул от смеха. В горы она уйдет, как же! Не зря я Господин Горных Дорог...